Язык традиционно рассматривается как орудие и средство познания действительности. В силу своей сложности и многогранности тема «Язык и познание» разрабатывается с разных точек зрения в современных направлениях лингвистики и философии.

В. Гумбольдт первым высказал идею, что язык является основным орудием отражения и познания действительности: «Человек окружает себя миром звуков, чтобы отразить и переработать мир предметов».

В отечественном языкознании проблемой языка и познания занимался А.А.Потебня . Он вскрыл глубинный, свойственный языку, постоянно действующий механизм познавательных процессов, происходящих в вербальном мышлении. Ряд поднятых Потебней вопросов об антропоморфизме познания, о субъективном и объективном в познании, о влиянии средств познания на результаты познания, о познавательной роли вербального мышления отразился в острых дискуссиях в науке XX в.

Получение и закрепление нового знания происходит в практической деятельности человека, в которую входит и речевая деятельность. Следовательно, познавательную роль языка нужно рассматривать в единстве с практической деятельностью человека. Как орудие знания и естественная знаковая система язык закрепляет результаты познания в любой области человеческой деятельности. Но предметом языкознания не могут быть мыслительные достижения в тех или других областях знания.

Лингвистику интересует исследование той стороны языка, которая обеспечивает отражение и закрепление в знаках результатов деятельности говорящего коллектива.

В лингвистике распространилось мнение, что значения слов общеупотребительного языка представляют собой «наивные понятия», а семантика языка - это «наивная картина мира». Между тем закрепленные в языке понятия и языковая картина мира далеко не наивны; об этом писали многие ученые. В семантике общеупотребительного языка отложился итог развития мысли и речи народа.

Первая классификация предметов и явлений мира находится в языке. Понятия общеупотребительного языка достигают высокой степени отвлечения и разработанности. Значения общеупотребительных слов не порывают семантических связей с соответствующими научными категориями: время, пространство, сознание, мышление, причина, движение, совесть, давление. Формирование таких категорий, как субъект, субстанция, объект, предмет уходит в общеупотребительный язык.

Язык устроен так, что весь его механизм служит отражению и познанию действительности.

Познание действительности с помощью языка осуществляется в процессе повседневной речевой деятельности людей, обменивающихся друг с другом новой информацией, в различных произведениях словесности.

Исследователи указывают на собственные эвристические возможности языка. С помощью языка человек может понимать и усваивать новое содержание, новые понятия, создавать представления о таких явлениях и предметах, которых он никогда ранее не видел, о которых ничего не слышал и не знал. Людвиг Витгенштейн писал: «Предложение должно в старых выражениях сообщать нам новый смысл».

Человек как субъект познания противостоит окружающему миру. Проникнуть в этот мир и познать его человек может только субъективными средствами. Язык и является субъективным средством отражения и познания действительности. Это не исключает наличия в нем объективного содержания. Образованная с помощью языка абстракция не оторвана от действительности. Материалом для абстракций служат чувственные формы отражения действительности, непосредственно с ней связанные.

Субъективность языка проявляется в характере отражения действительности . Своими отдельными знаками язык расчленяет то, что в действительности и в чувственном восприятии существует как единство. Предложению «Летит белая птица », состоящему из трех слов, соответствует один предмет. И в действительности, и в чувственном восприятии признаки не отделены от предметов. Язык и наше мышление вычленяют из предмета его признаки и тем самым делают их отдельными, самостоятельными сущностями. Такое вычленение позволяет оперировать ими в разных связях и отношениях со многими другими предметами и явлениями. И, наоборот, слово может представлять множество различных предметов и явлений как единое целое: лес, страна, народ, население, толпа, совокупность. С помощью языка осуществляется анализ и синтез отражаемых предметов и явлений действительности, а это необходимый путь к познанию их сущности.

Субъективизм проявляется и в образовании слова .

Выбор признака, взятого в название, обусловлен подходом человека к обозначаемому предмету, интересом к нему, конкретными социальными, культурными, бытовыми условиями. Но эта субъективность корректируется значением слова, содержащим множество признаков обозначаемого предмета. Между этими полюсами - от отдельного признака, взятого в основу названия, к множеству познаваемых признаков движется коллективное познание.

Первостепенную роль в познании действительности играет форма языка. Именно в форме «встречаются» и взаимодействуют два противостоящих друг друга мира - субъективный и объективный.

Генетически элементы формы языка отражают установившиеся отношения человека и действительности. В силу этого они не могут не быть изоморфными самой действительности. Сама по себе форма субъективна, но благодаря ей из мыслительного потока могут отчуждаться и усваиваться элементы объективного содержания. Форма позволяет проникнуть в объективный мир и познать его.

Познание действительности - бесконечное движение субъективным путем к объективному положению вещей.

Выражением субъективности является человекообразность, антропоморфизм познания. Способы познания человеком действительности не могут не быть человекообразными, язык пронизан человекообразными элементами.

Предложение строится как связь, тождество субъекта и предиката. А.А.Потебня отмечал: «Субъектом называем вещь как познающую и действую­щую, то есть прежде всего наше я, потом всякую вещь, уподобляемую в этом отношении нашему я. Действие субъекта мы можем выразить, то есть представить себе, только человекообразно: дождь идет, как человек идет. Всякий субъект - подобие нашего я, всякие действия - подобие нашего действия».

В современном языкознании остается дискуссионным вопрос о влиянии национального языка на познание мира. Некоторые ученые считают, что качество мысли зависит от средств ее создания и выражения. Поэтому характер мысли, ее глубина, возможности отражения и познания действительности прямым образом зависят от языка. Поскольку же нет языка вообще, а есть национальные языки и их разновидности, то познание и отражение действительности в языке национально. Каждому языку свойственны своя организация и членение мира. У родственных языков членение и организация будут более сходны.

Итак, логика (в наиболее широком понимании ее предмета) исследует структуру мышления, раскрывает лежащие в его основе закономерности. При этом абстрактное мышление, обобщенно, опосредствованно и, активно отражая действительность, неразрывно связано с языком. Языковые выражения есть реальность, строение и способ употребления которой дает нам знание не только о содержании мыслей, но и об их формах, о законах мышления. Поэтому в исследовании языковых выражений и отношений между ними логика видит одну из своих основных задач. А язык в целом является при этом косвенным объектом ее внимания и интереса.

Мысль человека всегда выражена в языке как знаковой системе, выполняющей функции формирования, хранения и передачи информации и выступающей средством общения между людьми. Язык и мышление образуют единство: без мышления не может быть языка, и мышление без языка невозможно. Однако это вовсе не означает, что язык и мышление тождественны друг другу. Между ними существуют и определенные различия.

Во-первых, отношение между мышлением и языком в процессе отражения человеком мира не может быть представлено в виде простого соответствия мыслительных и языковых структур. Обладая относительной самостоятельностью, язык специфическим образом закрепляет в своих формах содержание мыслительных образов. Специфика языкового отражения заключается в том, что абстрагирующая работа мышления не прямо и непосредственно воспроизводится в формах языка, а закрепляется в них особым образом. Поэтому язык часто называют вторичной, косвенной формой отражения, так как мышление отражает, познает предметы и явления объективной действительности, а язык обозначает их и выражает в мысли, т.е. они различаются по своим функциям.

Во-вторых, различие существует в строении и языка и мышления. Основными единицами мышления являются понятия, суждения и умозаключения. К составными частям языка относят: фонему, морфему, лексему, предложение (в речи), аллофон (звук) и другие.

В-третьих, в формах мышления и языка действительные процессы получают упрощенное в известном смысле отражение, но в каждом случае это происходит по-разному. Мышление фиксирует противоречивые моменты любого движения. Развиваясь само, оно воспроизводит в идеальных образах с разной степенью глубины и детализации, постепенно приближаясь к полному охвату предметов и их определенности, к постижению сущности. А там, где начинается закрепление, вступает в свои права язык. Язык как форма отражения мира, подобно мыслительным образам, может представлять действительность более или менее полно, приблизительно верно. Закрепляя в своих формах содержание мыслительных образов, язык выделяет и подчеркивает в них то, что ранее было сделано мышлением. Однако делает он это с помощью своих, специально выработанных для этого средств, в результате чего в формах языка достигается адекватное воспроизведение характеристик объективной реальности.

В-четвертых, язык развивается под влиянием предметной деятельности и традиций культуры общества, а мышление связано с овладением законами логики субъектом, с его познавательными способностями.

Поэтому овладение языком, его грамматическими формами и лексикой является предпосылкой для формирования мышления. Не случайно известный отечественный психолог Л.С. Выготский подчеркивал, что мысль никогда не равна прямому значению слова, однако она и невозможна без слов. Язык и мышление, находясь в таком противоречивом единстве, оказывают друг на друга взаимное влияние. С одной стороны мышление ­­­– это содержательная основа для языка, для речевых выражений; мышление контролирует использование языковых средств в речевой деятельности, саму речевую деятельность, управляет использованием языка в коммуникации; в своих формах мышление обеспечивает освоение и наращивание знания языка и опыта его употребления; мышление определяет уровень языковой культуры; обогащение мышления ведет к обогащению языка.

С другой стороны, язык является средством формирования и формулирования мысли во внутренней речи; язык выступает по отношению к мышлению в качестве основного средства вызова мысли у партнера, ее выражения во внешней речи, тем самым делая мысль доступной для других людей; язык представляет собой средство мышления для моделирования мысли; язык представляет мышлению возможность управлять мыслью, так как оформляет мысль, придает ей форму, в которой мысль легче обрабатывать, перестраивать, развивать; язык по отношению к мышлению выступает как средство воздействия на действительность, средство прямого, а чаще всего косвенного преобразования действительности через практическую деятельность людей, управляемую мышлением с помощью языка; язык выступает в качестве средства тренировки, оттачивания, совершенствования мышления.

Таким образом, соотношение языка и мышления разнообразно и существенно. Главное в этом соотношении ­­­­­­­– как для мышления необходим язык, так для языка необходимо мышление.

Cultures are chiefly transmitted through spoken

and written languages. Encapsulated within a language

is most of a community"s history and a large part

of its cultural identity.

Культура главным образом передается посредством письменной и устной речи. Внутри языка находится остов истории общества и большая часть его культурной идентичности. Дэвид Кристал.

Постановка проблемы. Картина мира, созданная языком и культурой

Остановимся подробнее на взаимоотношении и взаимодействии языка и реальности, языка и культуры. Эти проблемы играют важнейшую роль как для совершенствования форм и эффективности общения, так и для преподавания иностранных языков; их игнорированием объясняются многие неудачи в международных контактах и в педагогической практике.

Наиболее распространенные метафоры при обсуждении этой темы: язык - ЗЕРКАЛО окружающего мира, он ОТРАЖАЕТ действительность и создает свою картину мира, специфичную и уникальную для каждого языка и, соответственно, народа, этнической группы, речевого коллектива, пользующегося данным языком как средством общения.

Метафоры красочны и полезны, особенно, как это ни странно, в научном тексте. Не будем касаться магии художественного текста, где как бы рай для метафор, их естественная среда обитания, но где приемлемость и эффект метафоры зависят от тончайших, науке не поддающихся моментов: языкового вкуса и таланта художника слова. Оставим богу богово, кесарю кесарево, а художнику художниково. В научном тексте все проще и определеннее: в нем метафоры полезны, когда они облегчают ПОНИМАНИЕ, ВОСПРИЯТИЕ сложного научного явления, факта, положения (впрочем, вкус и чувство меры так же необходимы автору научного текста, как и автору художественного).

Сравнение языка с зеркалом правомерно: в нем действительно отражается окружающий мир. За каждым словом стоит предмет или явление реального мира. Язык отражает все: географию, климат, историю, условия жизни.

Вспомним знаменитый, ставший хрестоматийным образцом лингвистического фольклора пример с многочисленными (по разным источникам от 14 до 20) синонимами слова белый для обозначения разных оттенков и видов снега в языке эскимосов. Или наличие нескольких обозначений для слова верблюд в арабском языке (отдельные наименования для уставшего верблюда, беременной верблюдицы и т. п.).

В русском языке, по вполне очевидным причинам, есть и пурга, и метель, и буран, и снежная буря, и вьюга, и поземка, и все это связано со снегом и зимой, а в английском это разнообразие выражается словом snowstorm, которого вполне достаточно для описания всех проблем со снегом в англоязычном мире.

Интересный пример такого рода - многочисленные наименования определенного вида орехов в языке хинди. Это легко объяснимо, "если осознать какую роль в общей культуре и субкультурах Индостанского полуострова играют плоды арековой пальмы (areca catechu), твердые орешки „супари".

Индия ежегодно потребляет более 200 тысяч тонн таких орешков: арековые пальмы произрастают в жарком влажном климате, прежде всего вдоль Аравийского моря, в Конкане. Плоды собирают недозрелыми, зрелыми и перезревшими; их высушивают на солнце, в тени или на ветру; отваривают в молоке, воде или поджаривают на масле, выжатом из других орехов, - изменение технологии влечет немедленное изменение вкусовых качеств, а каждый новый вариант обладает своим названием и имеет свое предназначение. Среди индусских... ритуалов - регулярных, календарных и экстраординарных - не существует такого, где можно было бы обойтись без плодов арековой пальмы"1.

Соотношение между реальным миром и языком можно представить следующим образом:

Реальный мир

Предмет, явление

Однако между миром и языком стоит мыслящий человек, носитель языка.

Наличие теснейшей связи и взаимозависимости между языком и его носителями очевидно и не вызывает сомнений. Язык - средство общения между людьми, и он неразрывно связан с жизнью и развитием того речевого коллектива, который им пользуется как средством общения.

Общественная природа языка проявляется как во внешних условиях его функционирования в данном обществе (би- или полилингвизм, условия обучения языкам, степень развития общества, науки и литературы и т. п.), так и в самой структуре языка, в его синтаксисе, грамматике, лексике, в функциональной стилистике и т. п. Ниже этим вопросам будет уделено большое внимание: на материале русского и английского языков будет показано и влияние человека на язык, и формирующая роль языка в становлении личности и характера - как индивидуального, так и национального.

Итак, между языком и реальным миром стоит человек. Именно человек воспринимает и осознает мир посредством органов чувств и на этой основе создает систему представлений о мире. Пропустив их через свое сознание, осмыслив результаты этого восприятия, он передает их другим членам своего речевого коллектива с помощью языка. Иначе говоря, между реальностью и языком стоит мышление.

Язык как способ выразить мысль и передать ее от человека к человеку теснейшим образом связан с мышлением. Соотношение языка и мышления - вечный сложнейший вопрос и языкознания, и философии, однако в настоящей работе нет необходимости вдаваться в рассуждения о первичности, вторичности этих феноменов, о возможности обойтись без словесного выражения мысли и т. п. Для целей этой книги главное - несомненная тесная взаимосвязь и взаимозависимость языка и мышления и их соотношение с культурой и действительностью.

Слово отражает не сам предмет реальности, а то его видение, которое навязано носителю языка имеющимся в его сознании представлением, понятием об этом предмете. Понятие же составляется на уровне обобщения неких основных признаков, образующих это понятие, и поэтому представляет собой абстракцию, отвлечение от конкретных черт. Путь от реального мира к понятию и далее к словесному выражению различен у разных народов, что обусловлено различиями истории, географии, особенностями жизни этих народов и, соответственно, различиями развития их общественного сознания. Поскольку наше сознание обусловлено как коллективно (образом жизни, обычаями, традициями и т. п., то есть всем тем, что выше определялось словом культура в его широком, этнографическом смысле), так и индивидуально (специфическим восприятием мира, свойственным данному конкретному индивидууму), то язык отражает действительность не прямо, а через два зигзага: от реального мира к мышлению и от мышления к языку. Метафора с зеркалом уже не так точна, как казалась вначале, потому что ЗЕРКАЛО оказывается КРИВЫМ: его перекос обусловлен культурой говорящего коллектива, его менталитетом, видением мира, или мировоззрением.

Таким образом, язык, мышление и культура взаимосвязаны настолько тесно, что практически составляют единое целое, состоящее из этих трех компонентов, ни один из которых не может функционировать (а следовательно, и существовать) без двух других. Все вместе они соотносятся с реальным миром, противостоят ему, зависят от него, отражают и одновременно формируют его.

Приведенная выше схема уточняется следующим образом:

Реальный мир

Мышление/Культура

Язык/Речь

Предмет, явление

Представление, понятие

Итак, окружающий человека мир представлен в трех формах:

Реальная картина мира,

Культурная (или понятийная) картина мира,

Языковая картина мира.

Реальная картина мира - это объективная внечеловеческая данность, это мир, окружающий человека.

Культурная (понятийная) картина мира - это отражение реальной картины через призму понятий, сформированных на основе представлений человека, полученных с помощью органов чувств и прошедших через его сознание, как коллективное, так и индивидуальное.

Культурная картина мира специфична и различается у разных народов. Это обусловлено целым рядом факторов: географией, климатом, природными условиями, историей, социальным устройством, верованиями, традициями, образом жизни и т. п. Проиллюстрируем это примерами.

На международном конгрессе SIETAR в Финляндии в 1994 году коллеги из норвежского Центра по межкультурной коммуникации представили культурную карту Европы, разработанную их центром. Карта отражает не реальные географические и политические особенности европейских стран, а восприятие этих стран, основанное на стереотипах культурных представлений, присущих норвежцам. Иными словами, это культурная картина Европы глазами жителей Норвегии.

Вот как выглядела эта карта:

Vigdis [Вигдис (президент Исландии)]; IRA [ИРА (Ирландская республиканская армия)]; nesten IRA [почти ИРА]; Charles & Di [Чарльз и Диана];

Europas navle [пуп Европы]; Volvo ["Вольво"]; sauna & vodka [сауна и водка]; Russere [русские]; billig [дешево]; billigere [еще дешевле]; godt kjokken

[хорошая кухня]; flatt [плоско, ровно]; Tivoli & Legoland [Тиволи и Леголенд]; fri hastighet [нет ограничений скорости]; svarte bankkonti [теневые банковские счета]; mafia [мафия]; nyttarskonsert [новогодний концерт]; nesten Russere [почти русские]; badestrand [пляж]

Для сравнения приведем аналогичные культурные карты Европы, составленные студентами факультета иностранных языков МГУ. Эти картины европейского мира отражают стереотипы культурных представлений, имеющиеся у жителей современной России.

Enjoy your meal! [Приятного аппетита!]

Unknown "cuisine" [неизвестная кухня],

I"ve never been in the UK [я никогда не была в Англии];

salmon [лосось];

olives [оливки];

red wine [красное вино];

pork [свинина];

beer & sausages [пиво и сосиски];

cheese [сыр];

pizza [пицца];

spaghetti [спагетти];

potato [картошка];

beet & carrot [свекла и морковь];

grape [виноград]; seafood [морепродукты];

oranges [апельсины]

Herrings [селедка]; W. В. Yeats [У. Б. Йитс]; 5 o"clock [файвоклок]; vikings [викинги]; mermaid [русалочка]; Peter the Great [Петр Великий]; Santa Claus [Санта Клаус]; Russian language [русский язык]; cigars [сигары]; Salvador Dali [Сальвадор Дали]; revoluton [революция]; chocolate [шоколад]; drugs [наркотики]; sausages [сосиски]; Swatch ["Своч"]; carnival [карнавал]; pan [пан]; beer [пиво]; the Alps [Альпы]; Balaton [Балатон]; Dracula [Дракула]; war [война]; red pepper [красный перец]; sirtaki [сиртаки]

Обобщенные результаты проведенного эксперимента составляют пеструю картину культурных ассоциаций, связанных с Европой, в сознании современной российской молодежи.

Языковая картина мира отражает реальность через культурную картину мира. "Идея существования национально-специфических языковых картин мира зародилась в немецкой филологии конца XVIII - начала XIX в. (Михаэлис, Гердер, Гумбольдт). Речь идет, во-первых, о том, что язык как идеальная, объективно существующая структура подчиняет себе, организует восприятие мира его носителями. А во-вторых, о том, что язык - система чистых значимостей - образует собственный мир, как бы наклеенный на мир действительный" 2.

Вопрос о соотношении культурной (понятийной, концептуальной) и языковой картин мира чрезвычайно сложен и многопланов. Его суть сводится к различиям в преломлении действительности в языке и в культуре.

В книге "Человеческий фактор в языке" утверждается, что концептуальная и языковая картины мира соотносятся друг с другом как целое с частью. Языковая картина мира - это часть культурной (концептуальной) картины, хотя и самая существенная. Однако языковая картина беднее культурной, поскольку в создании последней участвуют, наряду с языковым, и другие виды мыслительной деятельности, а также в связи с тем, что знак всегда неточен и основывается на каком-либо одном признаке 3.

По-видимому, все-таки правильнее говорить не о соотношении часть - целое, язык - часть культуры, а о взаимопроникновении, взаимосвязи и взаимодействии. Язык - часть культуры, но и культура - только часть языка. Значит, языковая картина мира не полностью поглощена культурной, если под последней понимать образ мира, преломленный в сознании человека, то есть мировоззрение человека, создавшееся в результате его физического опыта и духовной деятельности.

Определение картины мира, данное в книге "Человеческий фактор в языке", не принимает во внимание физическую деятельность человека и его физический опыт восприятия окружающего мира: "Наиболее адекватным пониманием картины мира является ее определение как исходного глобального образа мира, лежащего в основе мировидения человека, репрезентирующего сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющегося результатом всей духовной активности человека" 4. Однако духовная и физическая деятельности человека неотделимы друг от друга, и исключение любого из этих двух составляющих неправомерно, если речь идет о культурно-концептуальной картине мира.

Итак, культурная и языковая картины мира тесно взаимосвязаны, находятся в состоянии непрерывного взаимодействия и восходят к реальной картине мира, а вернее, просто к реальному миру, окружающему человека.

Все попытки разных лингвистических школ оторвать язык от реальности потерпели неудачу по простой и очевидной причине: необходимо принимать во внимание не только языковую ФОРМУ, но и СОДЕРЖАНИЕ - таков единственно возможный путь всестороннего исследования любого явления. Содержание, семантика, значение языковых единиц, в первую очередь слова, - это соотнесенность некоего звукового (или графического) комплекса с предметом или явлением реального мира. Языковая семантика открывает путь из мира собственно языка в мир реальности. Эта ниточка, связывающая два мира, опутана культурными представлениями о предметах и явлениях культурного мира, свойственных данному речевому коллективу в целом и индивидуальному носителю языка в частности.

Путь от внеязыковой реальности к понятию и далее к словесному выражению неодинаков у разных народов, что обусловлено различиями истории и условий жизни этих народов, спецификой развития их общественного сознания. Соответственно, различна языковая картина мира у разных народов. Это проявляется в принципах категоризации действительности, материализуясь и в лексике, и в грамматике.

Разумеется, национальная культурная картина мира первична по отношению к языковой. Она полнее, богаче и глубже, чем соответствующая языковая. Однако именно язык реализует, ВЕРБАЛИЗУЕТ национальную культурную картину мира, хранит ее и передает из поколения в поколение. Язык фиксирует далеко не все, что есть в национальном видении мира, но способен ОПИСАТЬ все.

Наиболее наглядной иллюстрацией может служить слово, основная единица языка и важнейшая единица обучения языку. Слово - не просто название предмета или явления, определенного "кусочка" окружающего человека мира. Этот кусочек реальности был пропущен через сознание человека и в процессе отражения приобрел специфические черты, присущие данному национальному общественному сознанию, обусловленному культурой данного народа.

Слово можно сравнить с кусочком мозаики. У разных языков эти кусочки складываются в разные картины. Эти картины будут различаться, например, своими красками: там, где русский язык заставляет своих носителей видеть два цвета: синий и голубой, англичанин видит один: blue. При этом и русскоязычные, и англоязычные люди смотрят на один и тот же объект реальности - кусочек спектра.

Разумеется, любой человек способен при необходимости восстановить то, что есть в действительности, в том числе и англичанин несомненно видит все доступные человеческому глазу оттенки цвета (и при необходимости может обозначить либо терминами, либо описательно: dark blue [синий, темно-синий], navy blue [темно-синий], sky-blue [голубой, лазурный], pale-blue [светло-голубой]). Еще Чернышевский говаривал: если у англичан есть только одно слово cook, то это не значит, что они не отличают повара от кухарки.

Язык навязывает человеку определенное видение мира. Усваивая родной язык, англоязычный ребенок видит два предмета: foot и leg там, где русскоязычный видит только один - ногу, но при этом говорящий по-английски не различает цветов (голубой и синий), в отличие от говорящего по-русски, и видит только blue.

Выучив иностранное слово, человек как бы извлекает кусочек мозаики из чужой, неизвестной еще ему до конца картины и пытается совместить его с имеющейся в его сознании картиной мира, заданной ему родным языком. Именно это обстоятельство является одним из камней преткновения в обучении иностранным языкам и составляет для многих учащихся главную (иногда непреодолимую) трудность в процессе овладения иностранным языком. Если бы называние предмета или явления окружающего нас мира было простым, "зеркально-мертвым", механическим, фотографическим актом, в результате которого складывалась бы не КАРТИНА, а ФОТОГРАФИЯ мира, одинаковая у разных народов, не зависящая от их определенного бытием сознания, в этом фантастическом (не человеческом, а машинно-роботном) случае изучение иностранных языков (и перевод с языка на язык) превратилось бы в простой, механически-мнемонический процесс перехода с одного кода на другой.

Однако в действительности путь от реальности к слову (через понятие) сложен, многопланов и зигзагообразен. Усваивая чужой, новый язык, человек одновременно усваивает чужой, новый мир. С новым иностранным словом учащийся как бы транспонирует в свое сознание, в свой мир понятие из другого мира, из другой культуры. Таким образом, изучение иностранного языка (особенно на начальном, достаточно продолжительном этапе, дальше которого, к сожалению, многие изучающие язык не продвигаются) сопровождается своеобразным раздвоением личности.

Именно эта необходимость перестройки мышления, перекраивания собственной, привычной, родной картины мира по чужому, непривычному образцу и представляет собой одну из главных трудностей (в том числе и психологическую) овладения иностранным языком, причем трудность неявную, не лежащую на поверхности, часто вообще не осознаваемую учащимися (а иногда и учителем), что, по-видимому, и объясняет недостаток внимания к этой проблеме.

Остановимся более подробно на собственно языковом аспекте этой проблемы.

Итак, одно и то же понятие, один и тот же кусочек реальности имеет разные формы языкового выражения в разных языках - более полные или менее полные. Слова разных языков, обозначающие одно и то же понятие, могут различаться семантической емкостью, могут покрывать разные кусочки реальности. Кусочки мозаики, представляющей картину мира, могут различаться размерами в разных языках в зависимости от объема понятийного материала, получившегося в результате отражения в мозгу человека окружающего его мира. Способы и формы отражения, так же как и формирование понятий, обусловлены, в свою очередь, спецификой социокультурных и природных особенностей жизни данного речевого коллектива. Расхождения в языковом мышлении проявляются в ощущении избыточности или недостаточности форм выражения одного и того же понятия, по сравнению с родным языком изучающего иностранный язык.

Понятие языковой и культурной картин мира играет важную роль в изучении иностранных языков. Действительно, интерференция родной культуры осложняет коммуникацию ничуть не меньше родного языка. Изучающий иностранный язык проникает в культуру носителей этого языка и подвергается воздействию заложенной в нем культуры. На первичную картину мира родного языка и родной культуры накладывается вторичная картина мира изучаемого языка.

Вторичная картина мира, возникающая при изучении иностранного языка и культуры, - это не столько картина, ОТРАЖАЕМАЯ языком, сколько картина, СОЗДАВАЕМАЯ языком.

Взаимодействие первичной и вторичной картин мира - сложный психологический процесс, требующий определенного отказа от собственного "я" и приспособления к другому (из "иных стран") видению мира. Под влиянием вторичной картины мира происходит переформирование личности. Разнообразие языков отражает разнообразие мира, новая картина высвечивает новые грани и затеняет старые. Наблюдая более 30 лет за преподавателями иностранных языков, которые постоянно подвергаются их воздействию, я могу утверждать, что русские преподаватели кафедр английского, французского, немецкого и других языков приобретают определенные черты национальной культуры тех языков, которые они преподают.

Становятся очевидными необходимость самого пристального изучения межъязыковых соответствий и актуальность этой проблемы для оптимизации межкультурного общения, а также для совершенствования методов преподавания иностранных языков, для теории и практики перевода и лексикографии.

Крайним случаем языковой недостаточности будет, по-видимому, вообще отсутствие эквивалента для выражения того или иного понятия, часто вызванное отсутствием и самого понятия. Сюда относится так называемая безэквивалентная лексика, то есть слова, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями. Обозначаемые ими понятия или предметы мысли (things meant) уникальны и присущи только данному миру и, соответственно, языку.

При необходимости язык заимствует слова для выражения понятий, свойственных чужому языковому мышлению, из чужой языковой среды. Если в русскоязычном мире отсутствуют такие напитки, как виски и эль, а в англоязычном мире нет таких блюд, как блины и борщ, то данные понятия выражаются с помощью слов, заимствованных из соответствующего языка. Это могут быть слова, обозначающие предметы национальной культуры (balalaika, matryoshka, blini, vodka; футбол, виски, эль), политические, экономические или научные термины (Bolshevik, perestroyka, sputnik; импичмент, лизинг, дилер; файл, компьютер, бит).

Безэквивалентная лексика, несомненно, наиболее ярко и наглядно иллюстрирует идею отражения языком действительности, однако ее удельный вес в лексическом составе языка невелик: в русском языке это 6-7%, по данным Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова 5. Безэквивалентная лексика хорошо изучена теорией и практикой перевода и представляет собой крайний случай языковой недостаточности.

Более сложной оказывается ситуация, когда одно и то же понятие по-разному - избыточно или недостаточно - словесно выражается в разных языках.

Рассмотрим, например, способы выражения того факта внеязыковой реальности, который по-русски называется палец. Чтобы назвать этот предмет по-английски, необходимо уточнить, что имеется в виду: палец руки или ноги, и если руки, то какой палец, потому что, как известно, пальцы руки, кроме большого, у англичан называются fingers большой палец - thumb а пальцы ноги - toes Русскому словосочетанию десять пальцев эквивалентно английское eight fingers and two thumbs [восемь пальцев и два больших пальца], а двадцать пальцев - это eight fingers, two thumbs, and ten toes [восемь пальцев, два больших пальца (на руках) и десять пальцев (на ногах)]. Форма выражения одного и того же кусочка реального мира вызовет у русского, изучающего английский язык, ощущение избыточности (зачем делить пальцы на fingers, thumbs, toes?), а у англичанина, изучающего русский язык, - недостаточности (три разных с точки зрения английского языкового мышления понятия объединены в одно - палец).

Факты избыточности или недостаточности того или иного языкового арсенала особенно чувствительны для переводчиков и всегда находились в центре внимания теоретиков и практиков перевода, но они совершенно несправедливо игнорируются или недостаточно учитываются педагогами и методистами.

Хотя безэквивалентность и неполная эквивалентность достаточно распространенное явление в разных языках, предполагается, что большинство слов в разных языках эквивалентны, в их основе лежит межъязыковое понятие, то есть они содержат одинаковое количество понятийного материала, отражают один и тот же кусочек действительности. Считается, что этот пласт лексики наиболее прост для усвоения и перевода. Так оно и было бы, если бы изучение иностранного языка можно было свести к усвоению системы понятий. Но язык состоит не из понятий, а из слов, а семантика слова не исчерпывается одним лишь лексическим понятием. Семантика слова в значительной степени обусловлена его лексико-фразеологической сочетаемостью и разного рода социолингвистическими коннотациями, а случаи эквивалентности слов во всем объеме их семантики и реального функционирования в речи, по-видимому, чрезвычайно редки.

Наличие межъязыковых синонимов вызывает большие сомнения. Поэтому проблема межъязыковых соответствий заслуживает тонкого и всестороннего анализа. Чрезвычайно трудно найти разноязычные слова, которые выражают "одно и то же понятие и не отличаются друг от друга эмоционально-экспрессивной, стилевой или каким-либо другим видом константной знаменательной информации" 6. Явное различие лингвистической, собственно языковой информации, разная лексико-фразеологическая сочетаемость, совершенно различные социолингвистические коннотации, обусловленные культурой, обычаями, традициями разных говорящих коллективов (не говоря уже о зависимости от места, времени, целей и прочих обстоятельств коммуникации) не могут не влиять на семантику и употребление слова. Это делает вопрос о наличии межъязыковых синонимов (а тем более межъязыковых эквивалентов) весьма проблематичным 7. Искусственное вычленение понятийного значения и установление на этом основании межъязыкового соответствия может исказить картину и оказывает, в конечном итоге, плохую услугу и изучающему иностранный язык, и переводчику.

ЯЗЫК КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ

Проблема языка и общества в теоретическом отношении разрабо­тана недостаточно, хотя, казалось бы, она давно была в кругу внимания языковедов, особенно отечественных.

Между тем изучение этой проблемы весьма важно для общества и государства, поскольку она самым непосредственным образом затра­гивает многие стороны жизни людей. Без научного разрешения этой проблемы невозможно проводить правильную языковую политику в многонациональных и однонациональных государствах. История же народов мира, особенно в XX столетии, показала, что языковая поли­тика государств нуждается в научном обосновании. Прежде всего это касается понимания общественными и государственными деятелями, а также, в идеале, всеми членами общества самого феномена языка как одного из основополагающих признаков народа. Кроме того, наука призвана обобщить многовековой опыт существования многонацио­нальных государств, проводившейся в них языковой политики и дать правильные рекомендации, обеспечивающие свободное применение и развитие языков народов, проживающих в том или другом государстве.

В предшествующей и существующей отечественной литературе по этой проблеме много декларативных, общих положений, производных от идеологической, философской позиции авторов, в то время как собственно лингвистическая сторона проблемы остается недостаточно проясненной. Не вскрыт и не объяснен сам общественный механизм, определяющий формирование языка как объективно развивающегося, саморегулируемого общественного явления, независимого от воли отдельных его носителей. Однозначно не доказана генетическая связь между обществом, трудом, мышлением и языком. Одновременность их появления целиком основывается на их взаимосвязи и взаимообус­ловленности в современном обществе и на предположении и вере, что такая связь и взаимная необходимость были всегда, и в период образования языка. Однако при такой постановке проблемы ряд основополагающих вопросов остается без ответа (см. об этом в гл. X).

В отечественном языкознании взаимосвязь языка и общества пре­имущественно исследовалась в пределах отношений общества и тех участков языка, которые отдельные лингвисты относят к внешней его структуре. Это очевидная связь, и ее изучение однозначно доказывает обусловленность определенных сторон системы языка жизнью и раз­витием общества (наличие в языке функциональных стилей, террито­риальных и социальных диалектов, научных подъязыков, классовых, сословных особенностей речи, тематических, семантических группи­ровок слов, историзмов и др.). Изучение взаимоотношений языка и общества ограничивалось обычно этими вопросами, несомненно, важ­ными и нужными. В отечественном языкознании в 20-40-е годы на основе изучения таких фактов делались заключения о классовости языка, о принадлежности его к надстройке над экономическим базисом общества и др. Попытки распространения непосредственной обуслов­ленности социальными, производственными факторами внутренней структуры языка (фонетика, грамматика, отчасти словообразование) оказались несостоятельными. Надо, однако, заметить, что не исклю­чается опосредованное влияние общественного развития и на внутрен­нюю структуру языка. Но эта сторона взаимоотношения языка и общества, по сути дела, не исследована.

Не получили достаточного теоретического объяснения многие воп­росы, касающиеся дифференциации языка под воздействием классо­вого, сословного, профессионального, возрастного и иного разделения общества. Язык может обслуживать разные классы, сословия, идеоло­гии, профессии, возрастные группы людей, не нарушая своего тожде­ства. Один и тот же язык, также не нарушая своего генетического и функционального тождества, может быть средством общения в различ­ных государствах с разным образом жизни людей, экономическим, государственным устройством, идеологией и др. Разумеется, эти раз­личия отражаются в элементах внешней структуры, однако они не нарушают тождества языка. Непрерывность языка сохраняет его тож­дество в условиях национальных общественных потрясений, перево­ротов, катастроф, обеспечивая и в таких исключительных условиях общение и известное взаимопонимание говорящих. Язык как форма способен выражать различное, в том числе и противоположное содержа­ние; он в виде «третьего бытия» как бы возвышается над обществом, его разделением на классы, сословия, профессии, возрасты и пр., отражая определенными своими элементами их различия, но одновременно иобъединяя их своей общей системой и структурой, свидетельст­вующими, что эти различия не нарушают его тождества.

В 60-70-е годы в отечественном языкознании наметился крен в сторону сугубо внутреннего, структурного изучения языка. Под влия­нием структурных, математических, кибернетических приемов и ме­тодов исследования язык стал рассматриваться многими лингвистами как своего рода порождающее устройство, которое на входе имеет

определенный словарь и правила оперирования им, а на выходе - построенные по этим правилам предложения. В этих процедурах описания, по сути дела, не говорилось о какой-либо связи языка и общества, об обусловленности языка действительностью вообще. Тем самым молчаливо допускалась мысль о полной спонтанности его развития, независимости от действительности и общества. В таком своем изучении языка лингвисты следовали завету Соссюра: «...Един­ственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассмат­риваемый в самом себе и для себя» (1, с. 269). Для лингвистов этого направления главное в языке - это структура языка, его элементы и модели их взаимоотношений. Нет сомнения в том, что эти аспекты изучения языка отражают его существенные стороны. Но ограничение его изучения только ими и игнорирование или вовсе отрицание других, также, несомненно, важных, вело бы к односторонности, искажению действительного положения вещей. Вне связи с действительностью невозможно понять роль, место и самой внутренней структуры языка. Ее отвлеченный характер не означает ее полного отрыва от действи­тельности, а лишь говорит об особой ее роли в отражении все той же действительности.

Выше мы неоднократно подчеркивали, что связь языка с действи­тельностью, обусловленность действительностью не лишает язык сво­еобразной природы и самобытности. И в период расцвета структурализма и в последующее время крайние его проявления под­вергались справедливой критике. При всей важности изучения струк­туры языка необходимо учитывать, что язык выполняет общественные функции, а потому испытывает воздействие общества и, шире, дейст­вительности вообще, которую он отражает в своих знаках, их значениях и отношениях.

Сказанное выше доказывает, что в языке мы имеем весьма свое­образное явление, открытое по отношению к обществу, служащее необходимым его условием и атрибутом, но по-своему «перерабатыва­ющее» общественную и иную действительность. Язык имеет свои «фильтры», пропуская через которые общественные процессы и собы­тия, он своеобразно их преломляет и закрепляет в своих знаках и их отношениях. В этих связях и взаимообусловленностях языка и обще­ства необходимо различать форму и содержание языка. Форма языка, подобно внутренней структуре (в известной степени совпадающая с ней, см. ниже),- глубинное явление языка. Наиболее абстрактными своими элементами она способна участвовать в выражении различных, в том числе противоречащих и исключающих друг друга, конкретных содержаний.

Чтобы понять сложность и неоднозначность связи между языком и обществом, следует иметь в виду, что язык не только общественное, но и природное и психологическое явление (2, с. 47 и ел.). О том, что язык не только социальное явление, писали многие учение. Так,

Е.Д. Поливанов подчеркивал сложную природу языка: «...Язык есть явление психическое и социальное: точнее, в основе языковой дейст­вительности имеются факты физического, психического и социального порядка; отсюда лингвистика, с одной стороны, является наукой естественно-исторической (соприкасаясь здесь с акустикой и физио­логией), с другой стороны,- одной из дисциплин, изучающих психи­ческую деятельность человека, и, в-третьих, наука социологическая» (3, с. 182).

Какими социальными предпосылками можно, например, объяс­нить в русском языке падение редуцированных гласных, 1 и 2-е смягчение заднеязычных, палатализацию согласных, редукцию глас­ных, оглушение звонких на конце слова, виды грамматической связи, модели синтаксических конструкций и т. д. и т. д. Между тем все это глубинные отличительные признаки русского языка.

Общественная природа языка обнаруживается в обязательности его законов и правил для всех говорящих. Необходимость точного выра­жения своих мыслей с целью взаимопонимания заставляет говорящих - стихийно, а по мере познания языка и сознательно - строго придер­живаться усвоенных общих законов и правил языка. Такие условия общения объективно вырабатывают языковую норму, а на определенном этапе развития языка и общества, как следствие,- литературную норму языка (см. ниже).

Общие законы языка, обязательные для всех говорящих, сочетаются с индивидуальностью речи и принципиально творческим ее характе­ром. Объективно язык как общественное явление существует в виде «личных языков», по-разному репрезентирующих язык в качестве естественного средства общения. Непрерывность языка и его измене­ние во времени обеспечивается сосуществованием разных поколений носителей языка и их постепенной разновременной сменой. Отсюда важность изучения языка личности, поскольку, как следует из сказанного выше, реально язык существует, воплощается в речи гово­рящих.

Языкознание не может охватить в качестве предмета своего изуче­ния содержание языка личностей, относящееся к разным областям деятельности и знания, а также и к повседневной жизни. Но языко­знание имеет свой подход к изучению языка личности. Однако до самого последнего времени только отдельные стороны этой большой проблемы исследовались в языкознании. Так, становление языка у детей, язык и стиль писателей традиционно изучаются в языкознании; в настоящее время формируется новое направление изучения языковой личности (Ю.Н. Караулов).

Родившийся человек «застает» язык сформировавшимся, готовым; с помощью других людей он овладевает в обществе языком в раннем детстве, приобщаясь тем самым к существующим формам отражения и понимания окружающего его мира, закрепленным в общественном

сознании, к общей языковой картине мира. Освоив язык как средство отражения и познания действительности, образования мысли и пере­дачи ее другим, говорящий тем самым подключается к общему движе­нию языка и коллективному познанию с его помощью действительности.

Содержание высказанной вовне речи становится достоянием собе­седника, определенного круга лиц либо - в известных случаях - всего говорящего коллектива. При этом ее воздействие может не ограничи­ваться моментом ее произнесения. Ее содержание, усвоенное другими участниками общения, может затем передаваться в сообществе, рас­ширяя тем самым восприятие ее другими в пространстве и времени. Участием в общении многих говорящих, взаимным обменом инфор­мацией и ее усвоением создается определенный социальный опыт в восприятии и познании окружающего мира. Язык закрепляет этот опыт в своих знаках и их значениях. Язык, таким образом,- это средство хранения и передачи из поколения в поколение социального опыта. Данная роль языка возрастает с изобретением письма, поскольку значительно расширяет временные и пространственные границы пе­редачи информации. Эти границы еще более расширяются в наше время при использовании электронных средств информации, несрав­ненно увеличивающих возможности накопления, хранения и передачи информации.

Из сказанного напрашивается вывод, что две свойственные языку главные его функции - коммуникативная и сигнификативная - отра­жают внутренне присущее ему противоречие в онтологическом и гносеологическом отношении. Эти две функции делают язык орудием одновременно индивидуального и общественного отражения и позна­ния мира. И в этом, надо думать, залог прогресса познания, поступа­тельного его движения.

Общее (общественное) и единичное (индивидуальное) обнаружи­вается в каждом факте языка, в любом его предложении. Диалектиче­ское единство этих сторон отражает природу языка, его сущность. В качестве примера возьмем предложение:

В тот год осенняя погода стояла долго на дворе...

Предложение выражает определенный смысл, обозначая соответ­ствующую внеязыковую ситуацию. Общий смысл предложения скла­дывается из смыслов употребленных в нем словосочетаний и слов. В выражении и обозначении смысла участвуют все единицы предложе­ния, принадлежащие к разным уровням языка, выполняя каждая свойственные ей функции, что и образует предложение как граммати­ческое и семантическое единство, соотнесенное с обозначаемой ситу­ацией. Однако, будучи конститутивными единицами языка, каждая из них - фонема, морфема, слово, словосочетание и предложение (по­следние как модели) - применяются в соответствии со свойственными

им синтагматическими и парадигматическими правилами, не только в данном предложении. Отражая и обозначая бесконечное множество возможных ситуаций, единицы языка остаются свободными от этих ситуаций. И эта свобода является фундаментальным свойством как их, так и языка в целом. Если бы единицы всех уровней языка были связаны только с непосредственно отражаемой конкретной ситуацией, то при­менение языка как средства общения, разделенного во времени и пространстве и одновременно представляющего собой единство, было бы невозможно. Язык субъективное и относительно самостоятельное средство общения и отражения действительности и, как таковое, оно способно отражать и обозначать меняющиеся содержания о внеязы-ковой действительности благодаря наличию таких своих устойчивых механизмов, которые, в известных пределах, независимы от меняюще­гося содержания. Даже слова, которые, казалось бы, своими значени­ями непосредственно связаны с действительными фактами, участвуют не только для обозначения предметов той или другой ситуации, но благодаря своим отвлеченным значениям они способны применяться в открытом числе ситуаций.

Бесконечное многообразие явлений внешнего и внутреннего мира человека отражается бесконечной в принципе цепью сочетаний конечного числа единиц языка на каждом его уровне, начиная с сочетания фонем для образования слов и кончая сочетани­ями слов при образовании высказываний. Разумеется, не все теорети­чески возможные сочетания единиц различных уровней языка реализуются в его употреблении. Синтагматические возможности язы­ковых единиц, их валентность и дистрибуция на каждом уровне имеют свои правила и ограничения, обусловленные как внутриязыковыми, так и внеязыковыми факторами, говорить о которых здесь не пред­ставляется возможным. Укажем только на принципиальное различие сочетаемости значимых единиц языка, с одной стороны, слов на синтаксическом уровне и, с другой,- морфем на морфемно-морфоло-гическодо уровне.

На синтаксическом уровне словосочетания и предложения образу­ются путем свободного сочетания слов, управляемого, однако, грам­матическими правилами соединения слов определенных частей речи, а также предметно-логическими отношениями.

По сходному принципу образуются и новые слова. В слове уч-и-тель корень встречается в других словах данного словообразовательного гнезда (учить, ученик, ученица, учеба, учение, ученый, учащийся и др.), так же, как и суффикс -тель - во многих других словах (писатель, читатель, обыватель, поручатель, спасатель и т. п.). Сочетание слово­образовательных элементов уч-и- тель образует новое слово с новым значением. Разница между образованным с помощью указанных сло­вообразовательных элементов словом и словосочетанием и предложе­нием заключается в том, что слово и его значение закрепляется в языке,

становится постоянным его элементом, в то время как предложение и словосочетание образуются свободным сочетанием слов, взятых для обозначения конкретного явления или ситуации. Созданные таким образом слова составляют конечное число единиц, между тем предло­жения и свободные словосочетания практически бесконечны в речи говорящих.

Звуковые оболочки слов языка также образуются из ограниченного количества фонем, в совокупности представляющих собой строго построенную, замкнутую систему.

В каждом случае сочетаемость различных единиц языка (слов - при образовании словосочетаний и предложений, морфем и фонем - при образовании слов) подчиняется своим синтагматическим правилам и закономерностям. Сочетаемость морфем и фонем фиксирована в слове, в отличие от сочетаемости слов в словосочетаниях и предложе­ниях, где она всякий раз создается в конкретных условиях речи. Но и в условиях речи связь слов, отражающая неповторимую ситуацию и образующая индивидуальный смысл словосочетания или предложения, включает элементы (грамматические формы слов, модели словосоче­таний и предложений, типовые их значения), которые свойственны системе языка вообще и оформляют множества других слов и синтак­сических конструкций.

Приведенные выше факты свидетельствуют о том, что язык, пред­полагая в качестве необходимой предпосылки своего возникновения и функционирования общество, тем не менее по отношению к нему, как к действительности вообще, остается относительно самостоятель­ным образованием со своими особыми законами и правилами отраже­ния действительности.

Мы называем язык общественным явлением прежде всего потому, что в его образовании участвует общество; говорящий овладевает языком только в обществе; объективный характер развития языка также проистекает оттого, что язык выполняет общественные функции; наконец, своей семантикой, а в известной степени и своей структурой язык в «снятом» виде отражает общество и его структуру. Но все это не лишает язык особого статуса самостоятельной знаковой системы по отношению к отражаемой действительности, в том числе и к обществу.

Таким образом, условием существования и развития языка как средства общения, образования и выражения мысли является диалек­тическое единство в нем индивидуального и общественного. Такая его природа объединяет и использует достижения и энергию языковой личности и всего языкового сообщества.

Любая человеческая деятельность, имеющая творческий характер, приводит к определенным новым результатам. Особенность речевой деятельности заключается в том, что она выполняет не только извест­ные функции общения (образование мысли, сообщение мысли друго­му, восприятие и понимание ее последним и др.). В этой постоянно совершающейся в обществе деятельности исторически и функциональ-

но происходит постоянная систематизация и создание самого орудия этой деятельности - языка. При этом несмотря на, казалось бы, общие потребность и необходимость образования языка, каждый язык оста­ется по своему характеру самобытным и своеобразным явлением. Языки поражают своим разнообразием фонетических, грамматиче­ских, лексических систем. Почему в результате общественной по своей природе речевой деятельности образуется в каждом языке именно такой состав фонем, такой грамматический строй и пр.- ответить на этот вопрос современное языкознание не может. И прежде всего потому, что истоки языка, а следовательно, и начало формирования его уровней скрыты толщей времени в несколько десятков или сотен тысячелетий. В доступную же наблюдению историческую эпоху наука отмечает на поверхности языка лишь отдельные подвижки уже готовой, действующей его системы и структуры; однако проследить и понять управление механизмом этой системы в целом современной науке пока также не удается.

Язык – естественно возникшая в человеческом обществе и развивающаяся система знаков, облеченных в звуковую (устная речь) или графическую (письменная речь) форму. Язык способен выразить всю совокупность понятий и мыслей человека и предназначен для целей коммуникации. Выдающийся русский языковед А.А. Потебня говорил: «Язык есть всегда столько же цель, сколько средство, настолько же создается, насколько употребляется». Владение языком составляет неотъемлемую черту человека, а возникновение языка совпадает с временем формирования человека.

Естественность возникновения и безграничные возможности для выражения самых отвлеченных и сложнейших понятий отличают язык от так называемых искусственных языков , то есть языков, разработанных специально для особых целей, например, языки программирования, языки логики, математики, химии, состоящие из особых символов; знаки уличного движения, морская сигнализация, азбука Морзе.

Сам термин «язык» является многозначным, так как может обозначать 1) любое средство общения (например, языки программирования, язык телодвижений, язык животных ); 2) естественный человеческий язык как специфическое свойство человека; 3) национальный язык (русский, немецкий, китайский ); 4) язык какой-либо группы людей, одного или нескольких человек (детский язык, язык писателя) . До настоящего времени ученые затрудняются сказать, сколько языков насчитывается в мире; их число колеблется от 2,5 до 5 тыс.

Различаются две формы существования языка, соответствующие понятиям язык и речь , первое следует понимать как код, систему знаков, существующую в сознании людей, речь как непосредственную реализацию языка в устных и письменных текстах. Под речью понимают как сам процесс говорения, так и его результат - речевую деятельность , фиксируемую памятью или письмом. Речь и язык образуют единый феномен человеческого языка вообще и каждого конкретного национального языка, взятого в определенном его состоянии. Речь является воплощением, реализацией языка, который обнаруживает себя в речи и только через нее воплощает свое коммуникативное назначение. Если язык – это орудие общения, то речь – это производимый этим орудием вид общения. Речь всегда конкретна и неповторима в противоположность абстрактным и воспроизводимым знакам языка; она актуальна, соотнесена с каким-либо жизненным событием, язык потенциален; речь развертывается во времени и пространстве, она обусловлена целями и задачами говорения, участниками общения, язык же отвлечен от этих параметров. Речь бесконечна как во времени, таки в пространстве, а система языка конечна, относительно замкнута; речь материальна, она состоит из звуков или букв, воспринимаемых чувствами, язык включает в себя абстрактные знаки - аналоги единиц речи; речь активна и динамична, система языка пассивна и статична; речь линейна, язык же имеет уровневую организацию. Все изменения, которые с течением времени происходят в языке, обусловлены речью, первоначально совершаются в ней, а потом закрепляются в языке.

Являясь важнейшим средством общения, язык объединяет людей, регулирует их межличностное и социальное взаимодействие, координирует их практическую деятельность, участвует в формировании понятий, формирует сознание и самосознание человека, то есть играет жизненно важную роль в основных сферах человеческой деятельности – коммуникативной, социальной, практической, информационной, духовной и эстетической. Функции языка неравноценны: фундаментальными признаются те, выполнение которых предопределило его возникновение и конститутивные свойства. Главной считается коммуникативная функция языка, обуславливающая его основную характеристику – наличие материальной оболочки (звуковой) и системы правил кодирования и декодирования информации. Именно благодаря способности языка выполнять коммуникативную функцию – служить орудием общения, человеческое общество развивается, передает во времени и пространстве информацию, которая является жизненно важной, служит социальному прогрессу и установлению контакта между различными социумами.

Служить орудием выражения мысли – вторая фундаментальная функция языка, которую называют когнитивной или логической (а также гносеологической или познавательной) . Структура языка неразрывно связана с правилами мышления, а основные значимые единицы языка – морфема, слово, словосочетание, предложение – представляют собой аналоги логических категорий – понятия, суждения, логической связи. Коммуникативная и когнитивная функции языка неразрывно связаны между собой, так как имеют общую основу. Язык приспособлен и для выражения мысли, и для коммуникации, но реализуются эти две важнейшие функции в речи. Они, в свою очередь, тесно связаны с более частными функциями, число которых варьируется. Так, известный психолог и языковед К. Бюлер выделил три важнейшие функции языка: репрезентативную – способность обозначать внеязыковую действительность, экспрессивную – способность выражать внутреннее состояние говорящего, апеллятивную – способность воздействовать на адресата речи. Эти три функции неразрывно связаны с коммуникативной, так как определяются исходя из структуры процесса коммуникации, структуры речевого акта, необходимыми компонентами которого являются говорящий, слушающий и то, о чем сообщается. Однако экспрессивная и репрезентативная функции тесно связаны и с когнитивной, так как, сообщая что-либо, говорящий осмысливает и оценивает сообщаемое. Другой известный ученый - Р.О. Якобсон – выделял шесть неравноценных функций языка: референциальную, или номинативную , служащую для обозначения окружающего мира, внеязыковых категорий; эмотивную , выражающую отношение автора речи к ее содержанию; конативную , определяющую ориентацию говорящего или пишущего на слушателя или читателя. Эти функции ученый считал основными. С конативной функцией тесно связана магическая функция , призванная воздействовать на психику слушателя, вызывая у него состояние медитации, экстаза, служа целям внушения. Магическая функция языка реализуется при помощи определенных приемов: заклинаний, проклятий, заговоров, ворожбы, текстов рекламы, клятв, присяг, лозунгов и призывов и других.

В свободном общении людей реализуется фатическая, или контактоустанавливающая функция. Фатическая функция языка обслуживается различными формулами этикета, обращениями, целью которых является завязывание, продолжение и прекращение коммуникации. Язык служит не только орудием общения людей, но и средством познания самого языка; в этом случае реализуется его метаязыковая функция, так как знания о языке человек получает с помощью самого языка. Установка на то, чтобы сообщение своей формой в единстве с содержанием удовлетворяло эстетическое чувство адресата, создает поэтическую функцию языка, которая, являясь основной для художественного текста, присутствует и в повседневной речи, проявляясь в ее ритмичности, образности, метафоричности, выразительности. Усваивая какой-либо язык, человек одновременно усваивает и национальную культуру и традиции народа, который является носителем данного языка, так как язык выступает еще и как хранитель национального самосознания народа, его культуры и истории, что обусловлено такой особой функцией языка, как кумулятивная . Своеобразный духовный мир народа, его культурные и исторические ценности закреплены как в элементах языка – словах, фразеологии, грамматике, синтаксисе, так и в речи – множестве текстов, созданных на этом языке.

Таким образом, все функции языка можно подразделить на основные – коммуникативную и когнитивную (познавательную) и второстепенные, которые выделяются постольку, поскольку они создают основные типы речевых актов или специфические виды речевой деятельности. Базовые функции языка взаимообусловливают друг друга при использовании языка, но в отдельных актах речи или текстах выявляются в разной степени. Частные функции связаны с основными, так наиболее тесно с коммуникативной функцией связаны контактоустанавливающая функция, конативная и магическая функции, а также и кумулятивная функция. С когнитивной функцией наиболее тесно связаны такие, как номинативная (именование объектов действительности), референциальная (представление и отражение в языке окружающего мира), эмотивная (оценка фактов, явлений и событий), поэтическая (художественное освоение и осмысление действительности).

Будучи основным инструментом общения людей, язык проявляется в речевой деятельности, которая представляет собой один из видов социальной активности человека. Как и всякая социальная активность, речевая коммуникация сознательна и целенаправленна. Она состоит из отдельных актов речи, или речевых (коммуникативных) актов, являющихся ее динамическими единицами. В речевом акте необходимо участвуют следующие элементы: говорящий и адресат, обладающие некоторым фондом общих знаний и представлений, обстановка и цель речевого общения, а также тот фрагмент объективной действительности, о котором делается сообщение. Эти компоненты формируют прагматическую сторону речевой деятельности, под воздействием которой осуществляется координация (приспособление) высказывания к моменту речи. Выполнить речевой акт – значит произнести членораздельные звуки, принадлежащие общепонятному языку; построить высказывание из слов данного языка и по правилам его грамматики; снабдить высказывание смыслом и соотнести его с объективным миром; придать своей речи целенаправленность; воздействовать на адресата и этим создать новую ситуации, то есть добиться своим высказыванием желаемого эффекта.

Информативная направленность коммуникативных актов весьма разнообразна и может осложняться дополнительными коммуникативными задачами. При помощи речевых актов можно не только передавать некоторые сведения, но и жаловаться, хвастать, угрожать, льстить и другие. Одни коммуникативные цели могут быть достигнуты не только с помощью речи, но и невербальными средствами , например, мимикой, жестами – приглашение войти, сесть, угроза, просьба молчать. Другие коммуникативные цели, напротив, могут быть достигнуты только с помощью вербальных средств – клятва, обещание, поздравление, так как речь в этом случае эквивалентна самому действию. По цели высказывания выделяют различные типы коммуникативных актов: информативные, сообщающие; побуждающие; формулы этикета; выражающие эмоциональные реакции на сообщаемое.

Речевая деятельность является объектом изучения лингвистов (психолингвистика, социолингвистика, фонетика, стилистика), психологов, физиологов, специалистов по высшей нервной деятельности, по теории коммуникации, акустике, философов, социологов, литературоведов. В лингвистике как бы складывается две основные сферы исследования: в одной изучаются языковые системы, в другой – речь. Лингвистика речи изучает типизированные явления, которые связаны с участниками коммуникации и другими условиями общения; она распадается на две взаимодействующие области: лингвистику текста и теорию речевой деятельности и речевых актов. Лингвистика текста изучает структуру речевых произведений, их членение, способы создания связности текста, частотность встречаемости тех или иных единиц языка в тех или других типах текста, смысловую и структурную полноту текста, речевые нормы в разных функциональных стилях, основные типы речи – монолог, диалог, полилог), особенности письменной и устной коммуникации. Теория речевой деятельности изучает процессы речеобразования и восприятия речи, механизмы речевых ошибок, целеустановки общения, связь речевых актов с условиями их протекания, факторы, обеспечивающие эффективность речевого акта, отношение речевой деятельности к другим видам социальной активности человека. Если теория текста неразрывно связана с литературоведением и стилистикой, то теория речевой деятельности разрабатывается во взаимодействии с психологией, психофизиологией и социологией.

Однако не все языки способны выполнять коммуникативную функцию и участвовать в речевой деятельности. Так, языки, вышедшие из употребления и известные на основании письменных памятников или записей, дошедших до нашего времени, называются мертвыми . Процесс вымирания языков происходит в особенности в тех странах, где носители исконных языков оттеснены в изолированные районы и для включения в общую жизнь страны должны переходить на ее основной язык (английский в Америке и Австралии; русский – в России). Особую роль в убыстрении этого процесса играет использование неродного языка в интернатах, колледжах и других средних и высших учебных заведениях. Многие языки Крайнего Севера, Северной Америка, Австралии стали или становятся мертвыми; о них можно судить главным образом на основании описаний, составленных до их вымирания.

При вымирании языка на последних этапах его существования он становится характерным только для определенных возрастных и социальных групп: дольше всего язык сохраняет старшая возрастная группа, с физической смертью которой он умирает. Умирающий язык может использоваться и детьми дошкольного возраста, но в условиях обучения на неродном языке они могут почти полностью потерять родной язык, перейдя на общий для данного региона или страны язык. Этот процесс, которому способствует распространение основного языка средствами массовой информации, приводит к быстрому вымиранию малочисленных языков во второй половине ХХ в. В более ранние эпохи основными факторами вымирания языков могло быть массовое уничтожение завоеванных народностей при создании больших империй, таких, как древнеперсидская или насаждение основного языка империи византийская, римская.

Мертвые языки часто сохраняются в живом употреблении в качестве языка культа на протяжении тысячелетий после их вытеснения из других сфер общения. Так, католическая церковь использует до настоящего времени латинский язык, христиане Египта – коптский язык, буддисты Монголии – тибетский язык. Более редким случаем является одновременное использование культового языка в качестве сословного и литературного, как использовался санскрит в древней Индии, латынь в средневековой Европе, церковнославянский язык в средневековой Руси. Население этих регионов в разговорном употреблении использовало живые языки, большей частью диалекты, а латынь, санскрит или церковнославянский использовались как языки церкви, науки, культуры, литературы и междиалектного общения. В исключительных социальных условиях возможно превращение мертвого языка культа в разговорный, как это произошло в Израиле. Древнееврейский язык вышел из употребления в середине I-го тысячелетия до н.э. и оставался языком религиозной практики и духовной и светской литературы высокого стиля. Однако во второй половине XVIII в. он начинает возрождаться как язык просветительской и художественной литературы, а со второй половины XIX в. иврит становится и разговорным языком. В настоящее время иврит является официальным государственным языком в Израиле.

Необходимость общения между представителями различных этнических и языковых групп порождает языковые контакты, в результате которых происходит взаимодействие двух или более языков, оказывающих влияние на структуру и словарь этих языков. Контакты происходят благодаря постоянно повторяющимся диалогам, постоянному общению между носителями разных языков, при которых используются оба языка либо одновременно обоими говорящими, либо порознь каждым из них. Результаты контактов по-разному сказываются на разных уровнях языка в зависимости от степени вхождения их элементов в глобальную целостную структуру. В результаты контактов по-разному сказываются на разных уровнях языка. Наиболее частным результатом таких контактов является заимствование слова из одного языка в другой. Одним из необходимых условий осуществления языковых контактов является двуязычие, или билингвизм. На почве двуязычия происходит взаимовлияние языков. По новейшим данным нейролингвистики, языковые контакты осуществляются внутри каждого из двуязычных говорящих таким образом, что одно полушарие коры головного мозга владеет одним языком, тогда как другое полушарие понимает или знает в ограниченной степени второй язык. По каналам межполушарной связи формы одного из языков, находящихся в контакте, передаются в другое полушарие, где они могут включаться в текст, произносимый на другом языке, или оказывать косвенное влияние на строение этого текста.

В отдельных областях распространения какого-либо языка лингвистические изменения могут происходить в разных направлениях и приводить к различным результатам. Первоначально незначительные изменения в языке двух соседних областей могут с течением времени накапливаться, и в конечном итоге взаимопонимание людей, говорящих на этих языках становится затруднительным, а иногда и невозможным. Такой процесс называется дифференциацией в языковом развитии. Обратный процесс – постепенное стирание различий между двумя вариантами языковой системы, завершающееся полным совпадением, называется интеграцией. Эти противоположные процессы происходят постоянно, однако на различных этапах истории их взаимоотношение неодинаково, каждая новая эпоха привносит в эти процессы что-то новое. Так, дробление племени вызывало дробление языков. Отделявшиеся части племен с течением времени начинали говорить не совсем так, как их бывшие сородичи: происходил процесс дифференциации языков. Если главным занятием населения служит охота или скотоводство, процесс дифференциации происходит медленно, так как кочевой образ жизни заставляет отдельные роды и племена сталкиваться друг с другом; этот постоянный контакт родственных племен сдерживает центробежные силы, препятствует бесконечному дроблению языка. Поразительное сходство многих тюркских языков есть результат в прошлом кочевого образа жизни многих тюркских народов; то же можно сказать и об эвенкийском языке. Земледелие, или жизнь в горах весьма способствует дифференциации языков. Так, в Дагестане и на севере Азербайджана насчитывается 6 относительно крупных народов и более 20 мелких, говорящих каждый на своем языке. В целом, при отсутствии развитого экономического обмена и господстве натурального хозяйства процессы языковой дифференциации преобладают над процессами интеграции.

Таким образом, многие изменения в языке, в частности, возникающие в результате языковых контактов, осуществляются первоначально в речи, а затем, многократно повторенные, они становится фактом языка. Ключевой фигурой в данном случае является носитель языка или языков, языковая личность. Языковой личностью называют любого носителя того или иного языка, охарактеризованного на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в них единиц языка для отражения его видения действительности и достижения определенных целей в результате речевой деятельности. Языковая личность или человек говорящий является центральной фигурой современного языкознания. В самом содержании данного термина содержится идея получения знаний об индивидууме и авторе текстов, который отличается собственным характером, идеями, интересами, социальными и психологическими предпочтениями и установками. Однако невозможно изучение каждой личности по отдельности, поэтому знания о говорящем обычно обобщаются, анализируется типовой представитель данной языковой общности и более узкого входящего в нее речевого коллектива, совокупном или усредненном носителе данного языка. Знания о типовом носителе какого-либо языка могут интегрироваться, в результате чего возможно сделать выводы о представителе человеческого рода, неотъемлемым свойством которого является использование знаковых систем, основной из которых является естественный человеческий язык. Комплексность подхода к исследованию языка через призму языковой личности представляется в том, что язык предстает как текст, произведенный конкретным индивидуумом, как система, используемая типовым представителем конкретной языковой общности, как способность человека вообще использовать язык в качестве основного средства общения.

К языковой личности как лингвистическому объекту исследователи приходят разными путями: психолингвистическим – от изучения психологии языка, речи и речевой деятельности в нормальном и измененных состояниях сознания, лингводидактическим – от анализа процессов научения языку, филологическим – от изучения языка художественной литературы.