Владимир Микушевич: «Для меня поэзия – разновидность магии и сказки. «Благодатная Мария. Алистер Кроули среди волхвов ». я с большой настороженностью отношусь к литературным музеям - они создают иллюзию того, что вот из этого возникло произведение

Владимир Борисович Микушевич в 2016 году 5 июля отметил свое восьмидесятилетие. Это русский стихотворец, прозаик, переводчик с немецкого, английского, французского, испанского и итальянского языков, православный мистик и богослов, религиозный мыслитель.

Биография

Биография Владимира Борисовича Микушевича началась в день его рождения - в 1936 году, 5 июля.

Родился писатель в городе Москве. Его родители: мать - Нина Николаевна, и отец - Борис Маркович - были инженерами-экономистами. В 1960 году Владимир получил диплом Московского института иностранных языков. Переводы делает с тринадцатилетнего возраста. Особо близкой себе считает немецкую культуру, что в особенности обнаруживается в переводах и нестандартных поэтических текстах на немецком.

Обучает и просвещает молодежь в творчества и журналистики, читает лекции в МАрхИ, МИФИ. Возглавляет студию поэтичного перевода в Институте литературного творчества и журналистики, постоянно контактирует с читателями в московских библиотеках и музеях. Наилучшей моделью политического управления для России считает монархию. Не один раз говорил о фальшивости нынешней писательской жизнедеятельности в России, относит установленный порядок литературных наград к механизмам идейного и семейственного поддерживания "своих".

Классические переводы Микушевича знакомы почитателям с 1970 года, первая поэтическая книга Микушевича Владимира Борисовича вышла в 1989 г., так как при коммунистической цензуре не было невозможности ее выпустить. Является членом Союза писателей России. Проживает в Москве и Малаховке. Награжден премией принца Ангальтского, герцога Саксонского за популяризацию в России немецкой культуры.

Творчество

Творческие работы Микушевича вобрали красоту и художественность французов периода "бель эпок", Серебряного века, немцев Рильке и Стефана Георге, простонародных духовных стихотворений и поэзии общерусского ученого монашества. Мировоззрение Микушевича выражается в словах Элиота "ремонт старых кораблей". Для общехристианской культуры, на взгляд Микушевича, иной дороги не существует, если есть желание жить, а не свершить групповое самоубийство.

Стихотворные сборники

"Крестница Зари: Стихотворения и поэма", 1989 г.
"Сонеты к Пречистой Деве", издания 1997, 1999, 2006 годов.
"Бусенец". Стихи, 2003 г.
"Сонеты к Татьяне", 2008 г.

Романы

Роман-мозаика, 2002 г. - "Будущий год".
Роман, 2005 г. - "Воскресенье в Третьем Риме".
2012 г. - "Таков ад. Новые расследования старца Аверьяна".

Эссе

"Проблески". Таллинн, 1997 год.
"Власть и право". Таллинн, 1998 г.
"Пазори", 2 книги, 2007 год.

Переводы

Микушевич переводил произведения таких литераторов, как Вийон, Кретьен де Труа, Петрарка, Новалис, Джонатан Свифт, Гофман, Эйхендорф, Рембо, Гёльдерлин, Н. Закс, Рильке, Григор Нарекаци, Г. Бенн, С. Гяда.

Распространитель культуры

Микушевич учительствует в институтах литературы, литературного творчества и журналистики, в МАрхИ, МИФИ читает лекции. Возглавляет студию поэтического перевода.

Жители Москвы слушают его лекции по истории религий, философии языка, тайных учений, литературы в институте журналистики.

Микушевича можно увидеть на ТВ в передаче «Наблюдатель». Собравшиеся гости в студии всегда зачарованны естественностью необыкновенного, весьма талантливого человека, богатейшего духом, для которого поэзия ценится превыше всего. Как переводчик, сроду не переводил по подстрочнику, делает перевод на высоком духовном уровне, он посредник, вспоминающий, что пережил сам, и переводящий работы писателей на язык, доступный народу.

Ко дню рождения Микушевича издали книгу стихов, переведенную Владимиром Борисовичем, немецкого автора Райнер Мария Рильке. Над переводом поэзии Рильке Микушевич трудился полвека.

"Воскресенье в Третьем Риме"

Роман Микушевича Владимира Борисовича "Воскресенье в Третьем Риме" описывает труды и дни жизни собеседника Распутина и Сталина, религиозного философа Платона Демьяновича Чудотворцева, следуя наследию немецких произведений - духовных жизнеописаний, гессевской "Игры в бисер" или манновского "Доктора Фаустуса". Последнего — в особенности, так как фамилия рассказчика — Фавстов, и сам немецкий доктор, расписавшийся на договоре кровью, многократно затрагивается в произведении.

Впрочем, "сумрачный германский гений", которого Владимир Борисович Микушевич длительно и результативно переводил, достаточно замысловато перекликается в произведении с подзаголовком "роман-предание", но смахивает на роман-лекцию, кое-где перерастающий в нравоучение.

ИзлагаетВладимир Борисович Микушевич устами персонажа идеи вправду разительные. Одним словом, беды России происходят из-за замещения законных государей-Рюриковичей "подложными" Романовыми. Подложные - из-за того, что в них не "настоящая кровь", Sang Ral. Рюриковичи — настоящие, так как викинга Рюрика на Русь послали рыцари, охраняющие Грааль.

Заодно затрагиваются коммунисты-альбигойцы, доказывается, будто смерть Распутина - это символичное охолащивание русской революции. Вдобавок в произведении достаточно ошеломляющих духовно-вербальных игрищ.

Владимир Борисович Микушевич какроманист строгий, глубокий, старомодный: произведение его прекрасно, с фундаментальным русским языком, с разумной вкрапленностью французского, немецкого, латыни. Писатель полагает, что прошлое России двадцатого столетия объясняется и преодолевается исключительно с мистических положений.

Владимир Борисович Микушевич (5 июля 1936, Москва) — русский поэт, прозаик, переводчик, эзотерик и мистик, религиозный философ.

В 1960 году окончил Московский институт иностранных языков. По собственному признанию, переводить начал с 13 лет. Переводит с немецкого, французского, английского, итальянского и испанского языков. Наиболее близкой себе считает немецкую культуру, что в частности выражается не только в переводах, но и в оригинальных поэтических текстах, написанных по-немецки.

Преподавал в Литературном институте, Институте журналистики и литературного творчества, читал лекции в МИФИ, МАрхИ и других вузах. Ведет студию поэтического перевода в Институте журналистики и литературного творчества, регулярно встречается с читателями в московских музеях и библиотеках. Лучшей формой политического правления для России считает монархию, что не отменяет стихию природного русского анархизма и «гуляй-поля». Неоднократно высказывался о фальши современной литературной жизни в России, считает принятую систему литпремий инструментом идеологической и семейной поддержки «своих».

Творчество Микушевича впитало эстетику Серебряного века (Белый, Волошин, Вяч. Иванов), французов поры «бель эпок», немцев Стефана Георге и Рильке, народный духовный стих и поэзию русского ученого монашества (Симеон Полоцкий). Кредо Микушевича можно выразить словами Элиота «ремонт старых кораблей». Для христианской (европейской и русской) культуры, по мнению Микушевича, другого пути нет, если она хочет выжить, а не совершить коллективный суицид.

Классические переводы Микушевича известны читателю с 1970-х гг. (серия БВЛ), первая собственная поэтическая книга вышла только в 1989 г. Ранее, в условиях коммунистической цензуры, это было невозможно.

Член Союза писателей России. Живёт в Москве и Малаховке.

Книги (3)

Будущий год

Первый публикуемый роман известного поэта, философа, автора блестящих переводов Рильке, Новалиса, Гофмана, Кретьена де Труа. Разрозненные на первый взгляд новеллы, где причудливо переплелись животная страсть и любовь к Ангелу Хранителю, странные истории о стихийных духах, душах умерших, бездуховных двойниках, Чаше Грааль на подмосковной даче, о страшных преступлениях разномастной нечисти — вплоть до Антихриста — образуют роман-мозаику про то, как духовный мир заявляет о себе в нашей повседневности и что случается, если мы его не замечаем.

Читателю наконец становится известным начало истории следователя-мистика Аверьяна, уже успевшего сделаться знаменитым.

Воскресение в Третьем Риме

О романе точнее всего говорит имя героя — Платон Чудотворцев.

Десятки персонажей, каждый со своей судьбой, населяют пространство романа, образуя единую мистическую семью. Действие романа разворачивается в наши дни, однако корни событий уходят в далекое прошлое.

И автор переносит нас то в Москву времен Ивана Грозного, то в раскольничьи скиты, то в чекистские застенки, приподымает эзотерическую подоплеку русской истории XX века, и мы с ужасом видим, как свое господство пытается установить политиканствующая Лярва, как «посторонние существа» проникают в наш мир, чтобы собирать Истинную Кровь, устраивать путчи и «воскрешать людей по науке», как им противодействуют служители Софии. В двух словах роман не перескажешь. Но и без этого ясно, что перед нами, быть может, одно из самых значительных произведений рубежа тысячелетий.

Владимир Микушевич (род. 5 июля 1936 г.) – поэт, философ, автор переводов Кретьена де Труа, Дж. Свифта, Новалиса, Ф. Гёльдерлина, А. Рембо, Р.М. Рильке, Григора Нарекаци, Э.Т.А. Гофмана. Старейший преподаватель Литературного института. Также читает лекции в МИФИ, МАрхИ. В Институте журналистики и литературного творчества преподает сразу несколько дисциплин, включая лекционный цикл «История тайных учений», а так-же ведет две мастерские: поэтическую и художественного перевода. Недавно в нашем издательстве вышла его мистическая проза: роман-мозаика «Будущий год » , получивший в свое время премию Литфонда и АЛЬФА-банка, и герметический триллер «Воскресенье в Третьем Риме » . Готовятся к изданию также и другие произведения этого крайне разностороннего автора.

ПОСЛЕДНИЙ МАГИСТР СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

“Поэзия - блюстительница языка, умирающего, когда слова перестают преодолеваться Словом”, - похоже, некий ключ к постижению истинной природы языка таится в этом высказывании. Его автор, Владимир Борисович Микушевич, широко известен как поэт и переводчик. Особенную славу принесли ему переводы Кретьена де Труа, Джонатана Свифта, Новалиса, Ф. Гёльдерлина, Артюра Рембо, Райнера Мария Рильке, Григора Нарекаци, Э.Т.А. Гофмана. Сегодняшняя русская культура немыслима без имени Микушевича. Открыв почти любую (без преувеличения) антологию переводов зарубежной поэзии (с немецкого ли, с французского ли, с английского ли языка) - из числа вышедших за последнюю четверть века, - вы обязательно повстречаете это имя, причем, скорее всего, не один раз. Многочисленные поэтические публикации, а также книга “Крестница Зари”, вышедшая в 1989 году в издательстве “Современник”, упрочили его славу стихотворца. Народного стихотворца.

Из последних анекдотов: когда Микушевич, участвуя в традиционных чтениях, у себя на родине, в Брянске, читал свои последние переводы, в зале послышался неодобрительный ропот: “Чего чужое читать, лучше бы свое почитали!”

Но, к сожалению, гораздо меньше Микушевич известен как оригинальный мыслитель, хотя лично меня он всегда интересовал прежде всего этим, именно по этой причине я стал его учеником (в том самом смысле). Впрочем, вот выписка из энциклопедии “Философы России: XIX-XX столетий” под редакцией Л.Н. Столовича, отчасти восстанавливающая справедливость: “Родился 5 июля 1936 года. Поэт, переводчик, философ религиозного направления. Родился в Москве. В 1960 году окончил 1-й Московский государственный институт иностранных языков (ныне Лингвистический университет). Лектор МИФИ, МАрхИ, старейший преподаватель Литературного института им. М. Горького. Член Независимой Академии эстетики и свободных искусств. В своих трудах по истории перевода исходит из онтологического понимания языка как означающего бытие и являющегося бытием. Художественный перевод трактуется Микушевичем как парадигма творчества вообще. Творение, осмысляемое как непрерывный переход от небытия к бытию, рассматривается им в качестве единой реальности. Микушевич обосновывает философский метод креациологии, по которому творчество и осмысление творчества осуществляются в своей синхронности в свете христианского учения о времени и вечности. Основной философский труд, написанный в форме афористического эссе - “Проблески” - опубликован частично”. Ну-ну, частично… Эта информация немного устарела. В 1997 году издательство “Александра” в серии библиотеки журнала “Таллинн” выпустило “Проблески” целиком. Презентация состоялась в “Эссе-клубе” и, надо сказать, задала шороху в Москве.

Однако, замечу, философия Микушевича (боюсь, правда, как бы это замечание не показалось бестактным герою этой краткой биографии) выглядит более блекло в отрыве от личности ее автора. Увидав Микушевича хотя бы один раз, услышав хотя бы раз его голос… Первое впечатление - не обязательно обмачивое: свирепый Дед Мороз, с кряжистым посохом - и сам подстать ему, боровик! белая вьющаяся борода, по-бетховенски всклокоченные серебристые волосы, цепкие глаза, помавание рук, плетущих невидимую паутинку, заманивающих аудиторию в небывалую мистерию, где он сам, иерофант этой мистерии, с искривленным от страсти ртом, созывает все стихии на философский бал, творимый здесь и сейчас. Одним словом, Микушевич - гениальный лектор, лектор от Бога. Уникальный учитель.

Из локальных анекдотов: студенты Института журналистики и литературного творчества сильно подозревали попервоначалу, что в посохе Микушевича таится магический клинок. По некоторым источникам, - нет, не клинок, но Философский Камень… Впоследствии же выяснилось, что посох скрывает в себе axis mundi, Мировую Ось - и если его преломить - (о, ужас!) - случится глобальная катастрофа и мир покатится в тартарары. Сам Микушевич по этому поводу только добродушно отмалчивается в бороду, изредка давая понять, что тайна посоха ненарушима и любопытствующие во всех случаях далеки от разгадки… -

Каждую субботу в 12:00 в ИЖЛТ (институт располагается в Доме журналистов) проходят публичные ассамблеи, в ходе которых Микушевич читает лекции по философии языка, истории религий, литературы, тайных учений. Нужно ли добавлять, что последние пользуются бешеной популярностью среди московских интеллектуалов? Мне украдкой рассказывали, что пиратские записи его лекций доходят аж до США и Канады. Для самого Микушевича это тоже не секрет. Однако он относится к факту подобной эмиграции скорее с негодованием, чем с честолюбивой признательностью: еще бы! он-то живет более чем скромно (за переводы и педагогику платят копейки), а кое-кто греет на его авторской собственности руки… Одна из немногих житейских роскошей в жизни Владимира Борисовича - это собственный домик с садовым участком в Малаховке. Первый же из “Проблесков” свидетельствуют: “У кого не было ни своего дома, ни своего сада, у кого никогда не было своей звезды, тот весь век сам не свой”. Подобная расстановка акцентов вызывает незамедлительное любопытство: а что вокруг этого дома, этого сада, что под этой звездой? Что здесь за тайна? Что такое эта его Малаховка-Мочаловка?

Похоже, ответы на эти вопросы позволяют отыскать последние книги Микушевича. На сей раз это художественная проза. Роман-мозаика «Будущий год» и роман «Пригород», готовящийся к публикации в нашем издательстве. Оба романа выигрывали последние два года на анонимном конкурсе, проводившемся издателями толстых журналов при поддержке АЛЬФА-банка. Мистическая интрига, перемежающаяся энциклопедическими выкладками из истории тайных учений, засасывает читателя буквально-таки в водоворот бесконечных метафизических головоломок и эзотерических символов, которые только на первый взгляд кажутся понятными. Но Микушевич не «умствует», он лишь руководствуется словами его любимого богослова - преподобного Ефрема Сирина: «Пусть хитрость будет проста, и простота хитра».

Наше издательство позиционирует себя как антропософское. Микушевич, как уже было сказано, много лет занимается педагогикой. И эта педагогика особого рода. Кое-кто поговаривает, что методы Микушевича сродни педагогическим методам Штайнера. Вопрос в лоб:

Вы штайнерианец? У Штайнера была интересная образовательная программа. Он предлагал, чтобы дети, вплоть до 15 лет, больше гуляли, общались с природой…

Будем считать, что это Штайнер предвосхитил то, что я предлагаю. Потому что у Штайнера эта программа совсем другую цель имела. Штайнер собирался отвлекать людей от жизни, а я собираюсь привлекать. Вы знаете, в этот период - до 15 лет - человек должен изучать языки. И родной язык. Почему у нас так безграмотно пишут? Потому что лишь в старших классах начинают обращать внимание на то, что нужно грамотно писать по-русски. А уже поздно. Память перегружена. Уже человек не может освоить некоторых простых вещей. Но до 15 лет он играючи обучится правильно писать. Есть страшная потеря в нашей школе. Это, конечно, потеря классического образования, которое для России является неизбежностью и, так или иначе, возврат к нему нам предстоит. С 15 до 18 лет человек получает то, что мы называем средним образованием. Именно за эти три года он получает то, что ему впервые вбивали в голову, когда ему было 12-13 лет и когда он по определению не мог этого освоить. А в это время его надо учить языкам. Желательно двум языкам. Очень было бы хорошо, если бы он изучал классические языки: латынь и греческий. Хотя подчеркиваю, я понимаю насколько нереально это в наших условиях, когда учителя не получают зарплат. Но дело в том, что классическое образование связано с принципами российской государственности. И государственность будет деградировать до тех пор, пока те или иные элементы классического образования не будут восстановлены. Потому что, разумеется, классическое образование за семьдесят лет не осталось бы прежним. Оно было бы не таким, каким оно было в начале XX века. И вот изучение языков - оно тоже должно идти не по линии изучения грамматических правил, которые к языку большого отношения не имеют. Я предлагаю программу - “Язык через поэзию”, которая основывается на заучивании поэтических текстов на разных языках.

Владимир Борисович, а как то, что вы сказали по поводу программы “Язык через поэзию” соотносится с вашей теорией единого языка?

Я вообще считаю, что, разумеется, всё человечество говорит на одном языке, просто язык настолько обширен и у него столько особенностей, что мы не можем охватить их все. Конечно, нет такого языка, который мы не могли бы изучить, изучая его. Если языки были бы в принципе разные, были бы языки нам недоступные. Единый язык связан с единой реальностью. Единый язык связан с единой культурой человечества. И нет языка, с которого нельзя было бы перевести и на который нельзя было бы перевести то, что на нем сказано - с большей или меньшей степенью точности. Это основывается на едином языке. Но от того, что язык единый, он не легче для усвоения. Как известно, стало очень трудно осваивать родной язык.

Владимир Борисович, а насколько корни методики вашего образования уходят в Средневековье?

Я думаю, что она восходит к этой форме. Потому что начальной формой обучения там было заучивание наизусть, которая высмеивалась и вышучивалась. Но, между прочим, деградация современного образования связана с тем, что заучивание наизусть практически ушло из школы. И первоначально, как я уже сказал, это было заучивание наизусть, а потом - это был диспут, в котором участвовали и студенты и профессора. На основании диспута считался не только экзамен сданным или несданным, но и диссертация - защищенной или незащищенной. И магистр, и доктор получали звание свое в результате диспута. А что студенты играли в средневековых университетах огромную роль - это известно. Латинский квартал - был самостоятельным государственным образованием во Франции. Туда в течении долгого времени не имела доступа полиция.

Владимир Борисович, а ваша теория непрерывного образования тоже восходит к Средневековью, к “перехожим студентам”, к вагантам?

Несомненно. Но и не только к “перехожим студентам”. Вот, например, немецкий философ, Эммануил Кант защитил, по-моему, тринадцать или пятнадцать диссертаций за свою жизнь. А не две и не три. Когда человек защитил даже докторскую диссертацию - это начало его образования, а не конец. Образование продолжается до самой смерти. Потому что, по всей вероятности, и после смерти предстоит нам сдавать экзамены, к которым мы должны готовиться уже здесь. Древние культуры это хорошо знали. На Западе я встречал целые учебные курсы для пенсионеров. Активно посещаемые. Это не просто способ скрасить досуг. Это также и подготовка к чему-то очень важному, что ждет нас на пороге другой жизни.

Вы считаете, что спасение как-то связано с культурой?

Несомненно. Культура и есть путь к спасению. Правда, далеко не всегда культура тут верно ориентирует человека. Культура сама по себе человека не спасает, но отказ от культуры не спасает его безусловно. Я могу так сформулировать свою мысль: человек не спасается культурой, но отказ от культуры для него губителен. Об этом свидетельствует пример Отцов христианской Церкви, которые в значительной степени и донесли до нас так называемую эллинскую философию. Так называемую языческую философию, казалось бы, крайне враждебную ей. Но именно Климент Александрийский создал обширные антологии. И некоторые языческие философы представлены именно теми выдержками, которые включил именно он.

Таков он, наш Микушевич, всегда парадоксальный, всегда антиномичный. Святоотеческая мысль, эллинская философия, эзотерические штудии западного Средневековья и тут же ультрасовременное, едва ли не постмодернистское… Но парадокс или антиномия для Микушевича вовсе не средство ошеломить неподготовленного читателя. Это самоцель. Ведь именно в антиномии (если помните, Флоренский называл главной антиномией - Христа, одновременно Бога и человека) осуществляется переход к «хитрой» простоте духа от мнимой сложности материи. Микушевича любят обвинять в том, что он-де непоследователен. Сегодня в ответ на один и тот же вопрос он говорит это, а завтра - то, подчас совершенно противоположное. Но при этом забывается - при каких условиях задавался вопрос и что хотел услышать спрашивающий. Микушевич же давал не внешний ответ, а провоцировал к дальнейшей мысли, к диалектике. Штайнер, Генон, романтики, политические идеологи - все они ежедневно бывают его внутренними собеседниками, со всеми он ведет диалог, отрывки которого мы слышим в его лекциях, прозе, стихах, переводах, но внутренне он не сливается ни с одним из «голосов». Он говорит: «Omnia mea», так называется одна из наиболее странных новелл «Будущего года», - «Всё мое». В конце концов его - весь мир. Но при этом последний магистр Средневековья всегда остается самим собой.
Олег Фомин

«Благодатная Мария. Алистер Кроули среди волхвов »

Алистер Кроули (автор), (перевод, вступительный очерк)

Поэма «Благодатная Мария» (Амфора) оккультиста и мага Алистера Кроули и очерк «Алистер Кроули среди волхвов» Владимира Микушевича.

«Будущий год »

(автор)

Первый публикуемый роман известного поэта, философа, автора блестящих переводов Рильке, Новалиса, Гофмана, Кретьена де Труа.

Разрозненные на первый взгляд новеллы, где причудливо переплелись животная страсть и любовь к Ангелу Хранителю, странные истории о стихийных духах, душах умерших, бездуховных двойниках, Чаше Грааль на подмосковной даче, о страшных преступлениях разномастной нечисти - вплоть до Антихриста - образуют роман-мозаику про то, как духовный мир заявляет о себе в нашей повседневности и что случается, если мы его не замечаем. Читателю наконец становится известным начало истории детектива-мистика Аверьяна, уже успевшего сделаться знаменитым.

Роман написан при финансовой поддержке Альфа-Банка и московского Литфонда.

«Воскресение в Третьем Риме »

(автор)

Герметический триллер. О романе точнее всего говорит, быть может, само имя героя – «Платон Демьянович Чудотворцев». Личностью нового Платона засвидетельствована историческая вина и мистическая правота русской религиозной философии. В пространстве романа Иван Грозный заодно с Григорием Распутиным, Гитлер переписывается со Сталиным, старообрядческие скиты соседствуют с чекистскими застенками, где выпытывают имя истинного русского Царя, на которого охотятся доктор Сапс и мадам Литли. Заявляет о себе злоба дня. Очередной путч подготавливает Православно-Коммуничтического Союза Всеволод Ярлов. А над Невидимым Градом Святой Руси таинственно царствует София Премудрость Божия.

«Дракула »

Брэм Стокер (автор), Бехайм Михаэль (поэма), (перевод поэмы)

Серия: «Гримуар »

Настоящее издание является попыткой воссоздания сложного и противоречивого портрета валашского правителя Влада Басараба (1431-1476), овеянный мрачной славой образ которого был положен ирландским писателем Брэмом Стокером (1847-1912) в основу его знаменитого «Дракулы» (1897).

Владимир Борисович Микушевич (5 июля 1936, Москва) - русский поэт, прозаик, переводчик, православный мистик и богослов, религиозный философ.

Биография

Родился в Москве. Родители - Нина Николаевна и Борис Маркович, инженеры-экономисты. В 1960 году закончил Московский институт иностранных языков. По собственному признанию, переводить начал с 13 лет. Переводит с немецкого, французского, английского, итальянского и испанского языков. Наиболее близкой себе считает немецкую культуру, что в частности выражается не только в переводах, но и в оригинальных поэтических текстах, написанных по-немецки. Преподавал в Литературном институте, Институте журналистики и литературного творчества, читал лекции в МИФИ, МАрхИ и других вузах. Ведет студию поэтического перевода в Институте журналистики и литературного творчества, регулярно встречается с читателями в московских музеях и библиотеках. Лучшей формой политического правления для России считает монархию, что не отменяет стихию природного русского анархизма и «Гуляй поля». Неоднократно высказывался о фальши современной литературной жизни в России, считает принятую систему литпремий инструментом идеологической и семейной поддержки «своих». Творчество Микушевича впитало эстетику Серебряного века (Белый, Волошин, Вяч. Иванов), французов поры «бель эпок», немцев Стефана Георге и Рильке, народный духовный стих и поэзию русского ученого монашества (Симеон Полоцкий). Кредо Микушевича можно выразить словами Элиота «ремонт старых кораблей». Для христианской (европейской и русской) культуры, по мнению Микушевича, другого пути нет, если она хочет выжить, а не совершить коллективный суицид. Классические переводы Микушевича известны читателю с 1970-х гг. (серия БВЛ), первая собственная поэтическая книга вышла только в 1989 г. Ранее, в условиях коммунистической цензуры, это было невозможно.

В эфире радио "Радонеж" отрицательно высказывался о действиях России в Сирии, Украине и Белоруссии.

Член Союза писателей России. Живёт в Москве и Малаховке.

Творчество

Стихотворения

Крестница Зари: Стихотворения и поэма. - М.: Современник, 1989. - 226 с., 6 000 экз. ISBN 5-270-00550-6
Сонеты к Пречистой Деве. 1-е изд. - М.: Ключ, 1997. - 31 с. ISBN 5-7082-0032-6 (ошибоч.) (25 сонетов)
Сонеты к Пречистой Деве. 2-е изд. - Таллинн: Aleksandra, 1999. - 55 с. ISBN 9985-827-40-6 (50 сонетов)
Сонеты к Пречистой Деве. 3-е изд. - М.: Из-во Р. Элинина, 2006. - 167 с. ISBN 5-86280-058-1 (153 сонета)
Бусенец: Стихи. - М.: Библиотека «Надмосковье», 2003. - 114 с. ISBN 5-949633-004-3 (ошибоч.)
Сонеты к Татьяне. - Таллинн: Aleksandra, 2008. - 90 с. ISBN 978-9985-827-91-8

Романы

Будущий год: Роман-мозаика. - М.: Энигма, 2002. - 432 с. ISBN 5-94698-004-1
Воскресение в Третьем Риме: Роман. - М.: Энигма, 2005. - 576 с. ISBN 5-94698-029-7
Таков ад. Новые расследования старца Аверьяна. - М.: Энигма, 2012. - 224 с. ISBN 978-5-94698-096-8

Эссе

Проблески. - Таллинн: Aleksandra, 1997. - 343 с. ISBN 9985-827-30-9
Власть и право: Соблазн и угроза тоталитарной демократии. -Таллинн: Aleksandra, 1998. - 295 с. ISBN 9985-827-34-1
Пазори. кн.1. -Таллинн: Aleksandra, 2007. - 224 с. ISBN 9985-827-87-1 (ошибоч.)
Пазори. кн.2. -Таллинн: Aleksandra, 2007. - 224 с. ISBN 9985-827-88-8 (ошибоч.)

Переводы

Переводил поэзию таких авторов, как: Кретьен де Труа, Вийон, Петрарка, Шекспир, Дж. Свифт, Гёте, Новалис, Эйхендорф, Гофман, Гёльдерлин, Бодлер, Рембо, Рильке, Н. Закс, Г. Бенн, Э. Юнгер, Григор Нарекаци, С. Гяда, Алистера Кроули и других.

Признание

Лауреат премии принца Ангальтского, герцога Саксонского за распространение немецкой культуры в России.

Переводчик и философ распутывает парадоксы литературы на печатном листе и в телеэкране

Текст: Наталья Соколова/РГ
Фото с сайта ng.ru

Кому верна Татьяна Ларина? Кто стоит за героями сонетов Шекспира? Как связаны между собой «Черный квадрат» Малевича и «Смерть Ивана Ильича» Толстого? Эти и другие загадки загадывает в своей программе «Магистр игры» на телеканале «Россия-Культура» переводчик, поэт, романист, философ Владимир Микушевич . И сам дает ответы, привлекая широчайший арсенал истории культуры.

13 ноября в эфир выходит последняя передача первого цикла - но уже скоро начнется второй цикл программ. Зрителей ждут Маяковский, «Мастер и Маргарита» Булгакова и «Вий» Гоголя. Мы поговорили с Владимиром Борисовичем о самых странных парадоксах мировой литературы, следующем цикле программ и любимых героинях.

«Мой принцип - понимать простое через сложное»

В своей программе «Магистр игры» вы разгадали немало литературных парадоксов. Какова сейчас главная загадка, над которой вы бьетесь?

Владимир Микушевич : Много думаю над проблемой трехстиший. Это явление, конечно, мировой поэзии. В свое время Осип Мандельштам сказал, что «Япония и Китай находятся к западу от Парижа и Лондона». Это верно. Одна из программ «Магистр игры», кстати, будет посвящена трехстишиям. Я рассматриваю их как поэт. В этих трех строках заключено то, что осталось от всего мира. Это как Вселенная, которая заложена в элементарные частицы.

В каком-то интервью вы вспоминали, что свой первый перевод вы сделали в 13 лет.
Владимир Микушевич : Я начал переводить гораздо раньше, просто не записывал.

Наиболее глубокие творческие личности - это дети.

И когда они создают свои самые совершенные произведения - их некому записать, их не принимают всерьез. У меня даже есть такой афоризм: по-настоящему детские книги могут написать только дети, пока они не умеют писать.

В томе сонетов Шекспира, в серии «Литературные памятники», есть любопытная статья. В ней говорится о том, что Шекспир сам не хотел, чтобы мы знали, кем он был на самом деле и вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду. Как вы решили для себя ? И надо ли нам, читателям, пытаться искать на него ответы?
Владимир Микушевич : Художник никогда не хочет, чтобы знали, кем он был. Если все узнают, кем он был, тогда и произведение не нужно. Он - это его произведение. Польский эстетик Роман Ингарден говорил, что слово «автор» мы употребляем в трех смыслах - это физический человек, который написал произведение; авторское «я» в произведении - например, Печорин. (Очевидно, что Печорин и Лермонтов не одно и то же.) И, наконец, автор как элемент произведения. Все эти смыслы сочетаются - один без другого не существует. Но сводить автора к физическому лицу никогда не правильно. Он всегда превышает себя в произведении. Поэтому

я с большой настороженностью отношусь к литературным музеям - они создают иллюзию того, что вот из этого возникло произведение.

Оно возникло не только из этого, хотя и из этого тоже.

Для вас Шекспир - это кто? Актер, вельможа, скрывавший свое имя, или группа авторов?
Владимир Микушевич : Для меня Шекспир - автор этих произведений. Кроме этого мы о нем по-настоящему ничего не знаем. А то, что мы знаем, к этим произведениям не имеет никакого отношения. Да, был актер по фамилии Шекспир, был обеспеченный господин, чем-то, по-видимому, больной, когда вернулся в родной город. В это время он уже ничего не писал. Шекспир - загадочный автор загадочных произведений. В те времена, когда пьеса игралась в театре, театр был заинтересован в том, чтобы больше ее никто не играл. Поэтому долгое время пьесы Шекспира существовали как пиратские записи восхищенных зрителей. Тогда театр играл огромную роль в жизни человека - ведь не было ни кино, ни телевидения. У многих-то и навыков чтения по сути еще не было.

А кто тогда «темная леди»?
Владимир Микушевич : «Темная леди» - это героиня сонетов. Нет цели искать, какой исторический персонаж за ней стоит. Она — элемент многогранной трагической реальности. Она воплощает одну из трагедий Шекспира - она разобщила друзей и не соединилась ни с одним из них. Вообще сонеты, возможно, были напечатаны вопреки воле автора. В моем понимании это не разрозненные произведения, это своего рода роман. Некое единство. И это я учитываю в своих переводах.

Английский, немецкий, французский, итальянский - это только часть языков, которые вы знаете. Поразительное разнообразие.
Владимир Микушевич : Я начал изучать языки с английского. Тогда было очень трудно найти книги на других языках. Да и на английском было трудно достать. Впервые я перевел стихотворение Лонгфелло «Осенний дождь». Кроме того, Шелли «Погребальная песня Новому году». В школе у меня был основной язык немецкий, английский я изучал сам. Я взял всего несколько уроков, а потом изучал его самостоятельно. Мама привезла мне «Дон Жуана» Байрона и «Ярмарку тщеславия» Теккерея. Я начал читать их в декабре, а к концу зимы начал все понимать. Языки - это работа, всякие методы и технологии здесь не играют никакой роли. Заниматься языками надо регулярно. Язык человечества один - и все языки сводятся к нескольким десяткам, может, сотням звуковых комплексов, которые доступны для произнесения. Существуют невероятно далекие от нас звучания - например, щелкающие языки африканских народов, - но это один и тот же язык. А откуда он возник, мы не знаем, и никогда знать не будем.

Однажды вы сказали, что переводы со временем неизбежно устаревают. Кого и что нужно перевести по-новому, на ваш взгляд, в первую очередь?
Владимир Микушевич : Павел Антокольский говорил, что через десять лет требуется новый перевод любого произведения. Со временем удавшийся перевод становится литературным произведением и остается в истории - например, как перевод Жуковского или Маршака. Существуют в истории нашей литературы сонеты Шекспира в переводе Маршака как литературное произведение.

Я бы так и печатал - . Но как переводы они не функционируют.

Это не упрек, это неизбежность. Меняется язык у нас на глазах. Меняется восприятие. Принцип советской школы перевода был переводить лучше, чем в оригинале. А мы сейчас знаем, что лучше оригинала ничего быть не может.

Ваше первое литературное потрясение - вы помните его?
Владимир Микушевич : «Бесы» Пушкина во время воздушной тревоги. Когда война началась, мне было пять лет. Мы были в войну здесь, в Малаховке, не эвакуировались. И вот «Мчатся тучи, вьются тучи; Невидимкою луна…», а в это время первые налеты на Подмосковье. Кстати, мне очень не нравится термин «дети войны». Я считаю, что нужно говорить «ровесники войны». У меня даже есть такое трехстишие:

Война бездетна.
Мы - ровесники войны.
И мы не дети.

Ваши любимые авторы. Наверное, Пушкин?
Владимир Микушевич : Любимый автор у меня не один. Очень люблю поэзию Гавриила Державина, вообще литературу XVIII века. Потом Василий Жуковский. Лермонтов. И, конечно, Пушкин. А в XX веке Блок, Марина Цветаева, Велимир Хлебников. Люблю Маяковского. О нем будет передача в следующем цикле «Магистра игры». Маяковский как поэт почти не прочитан. Все привыкли видеть в нем агитатора, горлана, главаря, но не тончайшего лирика, величайшего певца любви в XX веке. Да и Пушкин — наименее понятый из русских поэтов. Никто не задумывался, как соотносятся в литературе, к примеру, Татьяна Ларина и Анна Каренина.

Татьяна Ларина - ваш любимый персонаж?
Владимир Микушевич : Да, как и для самого Пушкина. Мы с ним друг друга ревнуем к ней. И это в передаче, наверное, чувствуется.

13 ноября выйдет последняя программа «Пещерный Пикассо» из первого цикла «Магистра игры». Зрителей ждет продолжение. Каким оно будет?
Владимир Микушевич : Новые программы будут посвящены тому же - магистру игры. Обычно зритель только смотрит и слушает, но важно вовлекать его в то, что мы называем культурой, в творческий процесс. Это та задача, которую я ставлю перед собой. И, судя по отзывам, до известной степени мне она удается. Второй цикл будет более сложным. Вообще мой принцип - понимать простое через сложное. Так я всегда преподавал - даже в школе.

Считаю большой ошибкой, когда сложное преподают через простое.

Программа будет сложнее, потому что подключатся Азия, Япония и Китай. Это новый взгляд на широко известные произведения, например на «Мастера и Маргариту» Булгакова, «Вий» Гоголя. Все это будет подаваться в несколько необычной форме. Принцип моих передач импровизационный. Это действительно игра, интеллектуальная, некие сверхшахматы. Но тот, кто видел первый цикл, найдет много нового и во втором.

Толкование литературного произведения - по-вашему, игра?
Владимир Микушевич: Игра, в которую вовлекается читатель, который становится героем произведения и отчасти его автором. В программе я рассматриваю аспект произведения, который до сих пор ускользал. Но это не просто трактовка, это попытка дать произведение во всей его сложности. Сверхзадача моей программы - чтобы читатели вновь обратились к этим произведениям, перечитали их. Когда я преподавал в школе - совсем недолго — и в институте, я всегда был противником учебников, которыми пытаются подменить произведение, и подменяют его навсегда с самых ранних этапов обучения. Но и здесь не нужно выходить за рамки: опасны рассуждения, которые ведутся в отрыве от произведения. Они должны быть в стихии произведения. Это и есть принцип игры.

Что сейчас читаете?
Владимир Микушевич : Я только что прочитал китайский роман «Сон в красном тереме». Читаю биографию . Хочу перечитать некоторые немецкие произведения, швейцарскую литературу. Недавно перечитал «В поисках утраченного времени» Пруста в оригинале.

А за современной литературой следите?
Владимир Микушевич : В последнее время из тех, кто на слуху, никто не производил сильного впечатления, может, мне просто не попадалось. К сожалению, литература больше не имеет сильного резонанса в обществе. Но могу отметить Александра Сизухина — талантливый прозаик. «Плен времени», «Северная пастораль» — хорошая современная проза. Эссеист Николай Никулин — «Энциклопедия пороков», «Пока Фрейд спал».

А поэзия? Такое ощущение, что наступили непоэтические времена - стихов не видно, не слышно.
Владимир Микушевич : Мне очень нравятся Алексей Прокофьев , Дмитрий Веденяпин . Есть талантливые поэты, но они очень мало пишут. С поэзией сложно во всем мире. Но это не кризис, это пересменок. У поэзии кризиса не бывает. Поэзия ни от чего не зависит. Стихотворение пишется вдруг. И если поэзия отомрет, то это будет означать угасание языка. Ведь поэзия - это и есть жизнь языка. Маяковский говорил: «…поэзия - пресволочнейшая штуковина: существует - и ни в зуб ногой ».

Досье

Владимир Микушевич (р. 1936) — поэт, прозаик, переводчик, философ. В числе переведенных им авторов — Кретьен де Труа, Вийон, Петрарка, Шекспир, Гёте, Новалис, Эйхендорф, Гофман, Гёльдерлин, Бодлер, Рембо, Алистер Кроули.
Сборники стихов: «Крестница зари», «Сонеты к Пречистой Деве», «Сонеты к Татьяне».
Избранные романы: «Будущий год», «Воскресение в Третьем Риме», «Таков ад. Новые расследования старца Аверьяна».