Квашнин анатолий васильевич чем занимается сейчас. Генерал квашнин - одна из главных бед российской армии. Из досье “МК”

Владимир Чуб. Штрихи к портрету С Владимиром Федоровичем я познакомился в 1995 году. Я тогда был командующим 58-й армией, а он возглавлял администрацию Ростовской области, хотя «политическим тяжеловесом» еще не считался. Но кроме этого Чуб входил в состав Военного совета

Глава 9. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ В этой главе мы хотели бы привести воспоминания об Александре Михайловиче Сахаровском его родственников, сослуживцев и товарищей по работе, которые рассказывают о различных этапах его жизни и

Анатолий Васильевич Квашнин (род. 15 августа 1946 года, Уфа, БАССР, РСФСР, СССР) - российский государственный и военный деятель. Начальник Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации - первый заместитель Министра обороны Российской Федерации (1997-2004), Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Сибирском федеральном округе (2004-2010).

Герой Российской Федерации (1999 год), генерал армии (1997 год).

Биография

Родился в семье военнослужащего. Окончил среднюю школу в городе Далматово Курганской области.

Образование

Окончил Курганский машиностроительный институт и военную кафедру при нём (1969 г.), Военную академию бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского с отличием (1976 г.), Военную академию Генерального штаба Вооружённых Сил СССР имени К. Е. Ворошилова с отличием (1989 г.). Кандидат социологических наук, доктор военных наук, член-корреспондент Российской академии ракетно-артиллерийских наук.

Военная служба

• август 1969 года - по окончании Курганского машиностроительного института и военной кафедры при нём, призван в Советскую Армию, лейтенантом сроком на два года, командир танкового взвода и заместитель командира танковой роты по технической части в Туркестанском военном округе.
• 1971 год - по рапорту (собственное желание) продлил службу, зачислен в кадровый офицерский состав Советской Армии, назначен заместителем командира танковой роты по технической части (Туркестанский военный округ).
• август 1973 года - направлен на учёбу в академию.
• июнь 1976 года - 1978 год - начальник штаба - заместитель командира танкового полка.
• август 1978 года - 1981 год - командир танкового полка.
• февраль 1981 года - 1982 год - начальник штаба - заместитель командира 31-й танковой дивизии 28-го армейского корпуса Центральной группы войск.
• июль 1982 года - 1987 год - командир 78-й танковой дивизии Среднеазиатского военного округа (Казахстан).
• 1987-1989 годы - слушатель академии.
• июль 1989 года - 1992 год - первый заместитель командующего 28-й армией (общевойсковая) (Гродно, Белорусский военный округ).
• Май-август 1992 года - командующий 7-й Краснознаменной танковой армией Белорусского военного округа.
• август 1992 года - 1995 год - заместитель, а с февраля 1993 года - первый заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации.
• 20 декабря 1994 года - 31 января 1995 года - командующий Объединённой группировкой российских войск в Чеченской республике.

Герой Советского Союза генерал армии Павел Грачёв вспоминал:

Случилось так, что некоторые генералы - мои помощники, заместители - по различным причинам отказались или не смогли возглавить группировку, вести боевые действия. Не хочу называть их фамилии… Поэтому я благодарен тому же генералу армии Квашнину, который тогда подошёл ко мне и сказал: «Товарищ министр, если вы позволите, я готов взять на себя командование…»

• Февраль 1995 года - командующий войсками Северо-Кавказского военного округа.
• 23 мая 1997 года - исполняющий обязанности начальника, с 19 июня 1997 - начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации - первый заместитель министра обороны Российской Федерации.
• 25 ноября 1997 - указом Президента Российской Федерации присвоено воинское звание генерал армии.
• 19 июля 2004 года - освобождён от должности начальника Генерального штаба, зачислен в распоряжение Министра обороны Российской Федерации.
• сентябрь 2004 года - уволен в запас.
• с 15 августа 2011 года в отставке.

Гражданская служба

• с 9 сентября 2004 года по 9 сентября 2010 гг. - Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Сибирском федеральном округе.
• член Совета Безопасности Российской Федерации (2000-2010 гг.)
• С августа 2013 года - председатель Наблюдательного Совета Ассоциации малой и региональной авиации «Авиасоюз»

, Башкирская АССР , РСФСР , СССР

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Анато́лий Васи́льевич Квашни́н (род. 15 августа 1946 года , Уфа , БАССР , СССР) - российский государственный и военный деятель. Начальник Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации - первый заместитель министра обороны Российской Федерации ( -), Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Сибирском федеральном округе ( -).

Биография

Родился в семье военнослужащего. Окончил среднюю школу в городе Далматово Курганской области .

Образование

Военная служба

• август 1969 года - по окончании и военной кафедры при нём, призван в Советскую Армию , лейтенантом сроком на два года, командир танкового взвода и заместитель командира танковой роты по технической части в Туркестанском военном округе .
• 1971 год - по рапорту (собственное желание) продлил службу, зачислен в кадровый офицерский состав Советской Армии, назначен заместителем командира танковой роты по технической части (Туркестанский военный округ).
• август 1973 года - направлен на учёбу в академию.
• июнь 1976 года - 1978 год - начальник штаба - заместитель командира танкового полка .
• август 1978 года - 1981 год - командир танкового полка.
• февраль 1981 года - 1982 год - начальник штаба - заместитель командира 31-й танковой дивизии 28-го армейского корпуса Центральной группы войск .
• июль 1982 года - 1987 год - командир 78-й танковой дивизии Среднеазиатского военного округа (Казахстан).
• 1987-1989 годы - слушатель академии.
• июль 1989 года - 1992 год - первый заместитель командующего 28-й армией (общевойсковая) (Гродно , Белорусский военный округ).
• Май-август 1992 года - командующий 7-й Краснознаменной танковой армией Белорусского военного округа .
• август 1992 года - 1995 год - заместитель, а с февраля 1993 года - первый заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации .
• 20 декабря 1994 года - 31 января 1995 года - командующий Объединённой группировкой российских войск в Чеченской республике .

Герой Советского Союза генерал армии Павел Грачёв вспоминал :

Случилось так, что некоторые генералы - мои помощники, заместители - по различным причинам отказались или не смогли возглавить группировку, вести боевые действия . Не хочу называть их фамилии… Поэтому я благодарен тому же генералу армии Квашнину, который тогда подошёл ко мне и сказал: «Товарищ министр, если вы позволите, я готов взять на себя командование…»

Гражданская служба

Воинские звания

• техник-лейтенант (1969 г.)
• старший лейтенант (?)
• капитан (?)
• майор (октябрь 1977 г.)
• подполковник (?)
• полковник (июнь 1982 г.)
• генерал-майор (октябрь 1984 г.)
• генерал-лейтенант (18 февраля 1993 г.)
• генерал-полковник (февраль 1995 г.)
• генерал армии (25 ноября 1997 г.)

Знаки отличия

СССР и Россия

За время службы А. В. Квашнин был награждён следующими государственными, ведомственными и общественными наградами:

• Герой Российской Федерации (27 октября 1999 года)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (14 сентября 2010 года)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (19 июля 2004 года) - за большие заслуги в укреплении обороноспособности страны и многолетнюю добросовестную службу .
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени
• Орден Почёта (21 августа 2006 года) - за заслуги в укреплении российской государственности и многолетнюю добросовестную службу
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени
• Медаль «За заслуги в проведении Всероссийской переписи населения»
• Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
• Медаль «Участнику марш-броска 12 июня 1999 г. Босния-Косово» из нейзильбера за № 1 (2000 год , Министерство обороны Российской Федерации)
• Медаль «За усердие при выполнении задач инженерного обеспечения»
• Орден святого благоверного князя Даниила Московского (РПЦ , 2000 г.) .

Иностранные награды

Звания, чины, степени, почётные звания

Высказывания

Оценки

• Геннадий Трошев , генерал-полковник , Герой России в своих воспоминаниях «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала » дал такую оценку своему соратнику:

Квашнин не вписывался в традиционное понятие этого слова («пиджак» - офицер, пришедший на службу из гражданского ВУЗа, у кого за плечами одна военная кафедра). Человеку, со стороны наблюдающему его на службе, и в голову не могло прийти, что этот офицер в армии оказался благодаря случайному стечению обстоятельств. Он настолько органично вписался в военную действительность со всеми её «заморочками», сложностями, нюансами, что окружающие забывали о его «пиджачном происхождении». Анатолий Васильевич с первых дней службы стал военным человеком. Значит, была в нём, как говорится, армейская косточка. Но скорее всего это оказалась мощная личность-самородок. Благодаря особому таланту, не имея базового военного образования, смог быстро постичь все секреты специфической командирской работы. … Если попытаться выделить главные штрихи в «портрете» Квашнина, я бы прежде всего отметил военные успехи в чеченских кампаниях, которые неспроста связывают с этим человеком: он поистине державный мужик, государственник. Во многом именно благодаря его решительности воспряла армия после пережитого унижения в 1996 году. Да и весь мир стал по-другому смотреть на нас. Вспомните отчаянный и шокировавший натовцев рейд наших десантников в Косово: это его идея.

Просмотр этого шаблона Центральный Северо-Западный Южный Приволжский Уральский Сибирский Дальневосточный Северо-Кавказский Крымский

Отрывок, характеризующий Квашнин, Анатолий Васильевич

Я потрясённо смотрела на Караффу, очередной раз понимая, что на самом деле он намного опаснее, чем я ранее представляла. И я точно знала, что он ни за что не имеет права далее существовать. Караффа был Папой, не верящим в своего Бога!!! Он был хуже, чем я могла это себе вообразить!.. Ведь можно попытаться как-то понять, когда человек вершит какое-то зло во имя своих идеалов. Такое нельзя было бы простить, но как-то можно было бы понять... Но Караффа и в этом лгал!.. Он лгал во всём. И от этого становилось страшно...
– Знаете ли Вы что-либо про Катар, Ваше Святейшество?.. – не утерпев, спросила у него я. – Я почти уверена, что Вы об этом немало читали. Это была чудесная Вера, не правда ли? Намного правдивее, чем та, которой так лживо кичится Ваша церковь!.. Она была настоящей, не то, что Ваш сегодняшний пустозвон…
Думаю, (как делала это часто!) я намеренно злила его, не обращая внимания на последствия. Караффа не собирался отпускать или жалеть нас. Поэтому, я без угрызений совести разрешала себе это последнее безобидное удовольствие… Но как оказалось, Караффа обижаться не собирался… Он терпеливо выслушал меня, не обращая внимания на мою колкость. Потом поднялся и спокойно произнёс:
– Если Вас интересует история этих еретиков – не откажите себе в удовольствии, сходите в библиотеку. Надеюсь, Вы всё ещё помните, где она находится? – Я кивнула. – Вы найдёте там много интересного… До встречи, мадонна.
У самой двери он вдруг остановился.
– Да, кстати… Сегодня Вы можете пообщаться с Анной. Вечер в Вашем полном распоряжении.
И, повернувшись на каблуках, вышел из комнаты.
У меня резко сжалось сердце. Я так страдала без моей милой девочки!.. Так хотела её обнять!.. Но радоваться особо не спешила. Я знала Караффу. Знала, что по малейшему изменению его настроения он мог всё очень просто отменить. Поэтому, мысленно собравшись и постаравшись не слишком надеяться на «светлое» обещание Папы, я решила сразу же воспользоваться разрешением и посетить когда-то сильно потрясшую меня папскую библиотеку…
Немного поплутав в знакомых коридорах, я всё же довольно быстро нашла нужную дверь и, нажав на небольшой изящный рычажок, попала в ту же огромную, до потолка забитую книгами и рукописными свитками, комнату. Всё здесь выглядело совершенно как прежде – будто никто никогда не доставлял себе беспокойства, пользуясь столь дивным кладезем чужой мудрости… Хотя я точно знала, что Караффа тщательно изучал каждую, даже самую невзрачную книгу, каждую рукопись, попавшую в эту потрясающую книжную сокровищницу…
Не надеясь быстро найти в этом хаосе интересующий меня материал, я настроилась своим любимым способом «слепого смотрения» (думаю, так когда-то называли сканирование) и сразу же увидела нужный уголок, в котором целыми стопками лежали рукописи… Толстые и однолистные, невзрачные и расшитые золотыми нитями, они лежали, как бы призывая заглянуть в них, окунуться в тот удивительный и незнакомый мне, мистический мир Катар, о котором я не знала почти ничего… но который безоговорочно притягивал меня даже сейчас, когда надо мной и Анной висела страшная беда, и не было малейшей надежды на спасение.
Моё внимание привлекла невзрачная, зачитанная, перешитая грубыми нитками книжечка, выглядевшая выцветшей и одинокой среди множества толстенных книг и золочёных свитков… Заглянув на обложку, я с удивлением увидела незнакомые мне буквы, хотя читать могла на очень многих, известных в то время языках. Это меня ещё более заинтересовало. Осторожно взяв книжечку в руки и осмотревшись вокруг, я уселась на свободный от книг подоконник и, настроившись на незнакомый почерк, начала «смотреть»…
Слова выстраивались непривычно, но от них шло такое удивительное тепло, будто книга по-настоящему со мною говорила… Я услышала мягкий, ласковый, очень уставший женский голос, который пытался поведать мне свою историю…
Если я правильно понимала, это был чей-то коротенький дневник.
– Меня зовут Эсклармонд де Пэрэйль… Я – дитя Света, «дочь» Магдалины… Я – Катар. Я верю в Добро и в Знание. Как и моя мать, мой муж, и мои друзья, – печально звучал рассказ незнакомки. – Сегодня я проживаю мой последний день на этой земле… Не верится!.. Слуги Сатаны дали нам две недели. Завтра, с рассветом, наше время заканчивается…
У меня от волнения перехватило горло… Это было именно то, что я искала – настоящая повесть очевидца!!! Того, кто пережил весь ужас и боль уничтожения… Кто на себе прочувствовал гибель родных и друзей. Кто был истинным Катаром!..
Опять же, как и во всём остальном – католическая церковь бессовестно лгала. И это, как я теперь поняла, делал не только Караффа...
Обливая грязью чужую, ненавистную для них веру, церковники (скорее всего, по приказу тогдашнего Папы) в тайне от всех собирали любую найденную об этой вере информацию – самую короткую рукопись, самую зачитанную книгу... Всё, что (убивая) легко было найти, чтобы после, тайком как можно глубже всё это изучить и, по возможности, воспользоваться любым, понятным для них, откровением.
Для всех остальных же бессовестно объявлялось, что вся эта «ересь» сжигалась до самого последнего листка, так как несла в себе опаснейшее учение Дьявола…

Вот где находились истинные записи Катар!!! Вместе с остальным «еретическим» богатством их бессовестно прятали в логове «святейших» Пап, в то же время безжалостно уничтожая хозяев, когда-то их писавших.
Моя ненависть к Папе росла и крепла с каждым днём, хотя, казалось, невозможно было ненавидеть сильнее... Именно сейчас, видя всю бессовестную ложь и холодное, расчётливое насилие, моё сердце и ум были возмущены до последнего человеческого предела!.. Я не могла спокойно думать. Хотя когда-то (казалось, это было очень давно!), только-только попав в руки кардинала Караффы, я обещала себе ни за что на свете не поддаваться чувствам... чтобы выжить. Правда, я ещё не знала тогда, как страшна и беспощадна будет моя судьба... Поэтому и сейчас, несмотря на растерянность и возмущение, я насильно постаралась как-то собраться и снова вернулась к повести печального дневника…
Голос, назвавшей себя Эсклармонд, был очень тихим, мягким и бесконечно грустным! Но в то же время чувствовалась в нём невероятная решимость. Я не знала её, эту женщину (или девочку), но что-то сильно знакомое проскальзывало в её решимости, хрупкости, и обречённости. И я поняла – она напомнила мне мою дочь… мою милую, смелую Анну!..
И вдруг мне дико захотелось увидеть её! Эту сильную, грустную незнакомку. Я попыталась настроиться… Настоящая реальность привычно исчезла, уступая место невиданным образам, пришедшим ко мне сейчас из её далёкого прошлого…
Прямо передо мной, в огромной, плохо освещённой старинной зале, на широкой деревянной кровати лежала совсем ещё юная, измученная беременная женщина. Почти девочка. Я поняла – это и была Эсклармонд.
У высоких каменных стен залы толпились какие-то люди. Все они были очень худыми и измождёнными. Одни тихо о чём-то шептались, будто боясь громким разговором спугнуть счастливое разрешение. Другие нервно ходили из угла в угол, явно волнуясь то ли за ещё не родившегося ребёнка, то ли за саму юную роженицу…
У изголовья огромной кровати стояли мужчина и женщина. Видимо, родители или близкая родня Эсклармонд, так как были сильно на неё похожи… Женщина была лет сорока пяти, она выглядела очень худой и бледной, но держалась независимо и гордо. Мужчина же показывал своё состояние более открыто – он был напуганным, растерянным и нервным. Без конца вытирая выступавшую на лице испарину (хотя в помещении было сыро и холодно!), он не скрывал мелкого дрожания рук, будто окружающее на данный момент не имело для него никакого значения.
Рядом с кроватью, на каменном полу, стоял на коленях длинноволосый молодой мужчина, всё внимание которого было буквально пригвождено к юной роженице. Ничего вокруг не видя и не отрывая от неё глаз, он непрерывно что-то нашёптывал ей, безнадёжно стараясь успокоить.
Я заинтересованно пыталась рассмотреть будущую мать, как вдруг по всему телу полоснуло острейшей болью!.. И я тут же, всем своим существом почувствовала, как жестоко страдала Эсклармонд!.. Видимо, её дитя, которое должно было вот-вот родиться на свет, доставляло ей море незнакомой боли, к которой она пока ещё не была готова.
Судорожно схватив за руки молодого человека, Эсклармонд тихонько прошептала:
– Обещай мне… Прошу, обещай мне… ты сумеешь его сберечь… Что бы ни случилось… обещай мне…
Мужчина ничего не отвечал, только ласково гладил её худенькие руки, видимо никак не находя нужных в тот момент спасительных слов.
– Он должен появиться на свет сегодня! Он должен!.. – вдруг отчаянно крикнула девушка. – Он не может погибнуть вместе со мной!.. Что же нам делать? Ну, скажи, что же нам делать?!!
Её лицо было невероятно худым, измученным и бледным. Но ни худоба, ни страшная измождённость не могли испортить утончённую красоту этого удивительно нежного и светлого лица! На нём сейчас жили только глаза… Чистые и огромные, как два серо-голубых родника, они светились бесконечной нежностью и любовью, не отрываясь от встревоженного молодого человека… А в самой глубине этих чудесных глаз таилась дикая, чёрная безысходность…
Что это было?!.. Кто были все эти люди, пришедшие ко мне из чьего-то далёкого прошлого? Были ли это Катары?! И не потому ли у меня так скорбно сжималось по ним сердце, что висела над ними неизбежная, страшная беда?..
Мать юной Эсклармонд (а это наверняка была именно она) явно была взволнована до предела, но, как могла, старалась этого не показывать и так уже полностью измученной дочери, которая временами вообще «уходила» от них в небытиё, ничего не чувствуя и не отвечая… И лишь лежала печальным ангелом, покинувшим на время своё уставшее тело... На подушках, рассыпавшись золотисто-русыми волнами, блестели длинные, влажные, шелковистые волосы... Девушка, и правда, была очень необычна. В ней светилась какая-то странная, одухотворённо-обречённая, очень глубокая красота.
К Эсклармонд подошли две худые, суровые, но приятные женщины. Приблизившись к кровати, они попытались ласково убедить молодого человека выйти из комнаты. Но тот, ничего не отвечая, лишь отрицательно мотнул головой и снова повернулся к роженице.
Освещение в зале было скупым и тёмным – несколько дымящихся факелов висели на стенах с двух сторон, бросая длинные, колышущиеся тени. Когда-то эта зала наверняка была очень красивой… В ней всё ещё гордо висели на стенах чудесно вышитые гобелены… А высокие окна защищали весёлые разноцветные витражи, оживлявшие лившийся в помещение последний тусклый вечерний свет. Что-то очень плохое должно было случиться с хозяевами, чтобы столь богатое помещение выглядело сейчас таким заброшенным и неуютным…
Я не могла понять, почему эта странная история целиком и полностью захватила меня?!. И что всё-таки являлось в ней самым важным: само событие? Кто-то из присутствовавших там? Или тот, не рождённый ещё маленький человек?.. Не в состоянии оторваться от видения, я жаждала поскорее узнать, чем же закончится эта странная, наверняка не очень счастливая, чужая история!
Вдруг в папской библиотеке сгустился воздух – неожиданно появился Север.
– О!.. Я почувствовал что-то знакомое и решил вернуться к тебе. Но не думал, что ты будешь смотреть такое… Не нужно тебе читать эту печальную историю, Изидора. Она принесёт тебе всего лишь ещё больше боли.
– Ты её знаешь?.. Тогда скажи мне, кто эти люди, Север? И почему так болит за них моё сердце? – Удивлённая его советом, спросила я.
– Это – Катары, Изидора… Твои любимые Катары… в ночь перед сожжением, – грустно произнёс Север. – А место, которое ты видишь – их последняя и самая дорогая для них крепость, которая держалась дольше всех остальных. Это – Монтсегюр, Изидора… Храм Солнца. Дом Магдалины и её потомков… один из которых как раз должен вот-вот родиться на свет.
– ?!..
– Не удивляйся. Отец того ребёнка – потомок Белояра, ну и, конечно же, Радомира. Его звали Светозаром. Или – Светом Зари, если тебе так больше нравится. Это (как было у них всегда) очень горестная и жестокая история… Не советую тебе её смотреть, мой друг.
Север был сосредоточенным и глубоко печальным. И я понимала, что видение, которое я в тот момент смотрела, не доставляло ему удовольствия. Но, несмотря ни на что, он, как всегда, был терпеливым, тёплым и спокойным.
– Когда же это происходило, Север? Не хочешь ли ты сказать, что мы видим настоящий конец Катар?
Север долго смотрел на меня, словно жалея.... Словно не желая ранить ещё сильнее… Но я упорно продолжала ждать ответа, не давая ему возможности смолчать.
– К сожалению, это так, Изидора. Хотя мне очень хотелось бы ответить тебе что-нибудь более радостное… То, что ты сейчас наблюдаешь, произошло в 1244 году, в месяце марте. В ночь, когда пало последнее пристанище Катар… Монтсегюр. Они держались очень долго, десять долгих месяцев, замерзая и голодая, приводя в бешенство армию святейшего Папы и его величества, короля Франции. Их было всего-навсего сто настоящих рыцарей-воинов и четыреста остальных человек, среди которых находились женщины и дети, и более двухсот Совершенных. А нападавших было несколько тысяч профессиональных рыцарей-воинов, настоящих убийц, получивших добро на уничтожение непослушных «еретиков»... на безжалостное убийство всех невинных и безоружных… во имя Христа. И во имя «святой», «всепрощающей» церкви.
И всё же – катары держались. Крепость была почти недоступной, и чтобы её захватить, необходимо было знать секретные подземные ходы, или же проходимые тропинки, известные только жителям крепости или им помогавшим жителям округи.

Но, как это обычно случалось с героями – «на сцену» явилось предательство... Вышедшая из терпения, сходившая с ума от пустого бездействия армия рыцарей-убийц попросила помощи у церкви. Ну и естественно, церковь тут же откликнулась, использовав для этого свой самый проверенный способ – дав одному из местных пастухов большую плату за показ тропинки, ведущей на «платформу» (так называли ближайшую площадку, на которой можно было устроить катапульту). Пастух продался, погубив свою бессмертную душу... и священную крепость последних оставшихся Катар.

У меня от возмущения бешено стучало сердце. Стараясь не поддаваться нахлынувшей безысходности, я продолжала спрашивать Севера, будто всё ещё не сдавалась, будто всё ещё оставались силы смотреть эту боль и дикость произошедшего когда-то зверства...
– Кто была Эсклармонд? Знаешь ли ты что-то о ней, Север?
– Она была третьей, и самой младшей, дочерью последних сеньоров Монтсегюра, Раймонда и Корбы де Перейлей, – печально ответил Север. – Ты видела их у изголовья Эсклармонд в твоём видении. Сама же Эсклармонд была весёлой, ласковой и всеми любимой девочкой. Она была взрывной и подвижной, как фонтан. И очень доброй. Её имя в переводе означало – Свет Мира. Но знакомые ласково называли её «вспышкой», думаю, за её бурлящий и сверкающий характер. Только не путай её с другой Эсклармондой – была ещё у Катар Великая Эсклармонд, Дама де Фуа.
Великой её прозвали сами люди, за стойкость и непоколебимую веру, за любовь и помощь другим, за защиту и Веру Катар. Но это уже другая, хотя очень красивая, но (опять же!) очень печальная история. Эсклармонд же, которую ты «смотрела», в очень юном возрасте стала женой Светозара. И теперь рожала его дитя, которое отец, по договору с ней и со всеми Совершенными, должен был в ту же ночь как-нибудь унести из крепости, чтобы сберечь. Что означало – она увидит своего ребёнка всего на несколько коротких минут, пока его отец будет готовиться к побегу... Но, как ты уже успела увидеть – ребёнок всё не рождался. Эсклармонд теряла силы, и от этого всё больше и больше паниковала. Целых две недели, которых, по общим подсчётам, должно было наверняка хватить для рождения сына, подошли к концу, а ребёнок почему-то никак не желал появляться на свет... Находясь в совершенном исступлении, измождённая попытками, Эсклармонд уже почти не верила, что ей всё же удастся сохранить своё бедное дитя от страшной гибели в пламени костра. За что же ему, нерождённому малютке, было испытывать такое?!. Светозар, как мог, пытался её успокоить, но она уже ничего не слушала, полностью погрузившись в отчаяние и безнадёжность.
Настроившись, я снова увидела ту же комнату. Вокруг кровати Эсклармонд собралось около десяти человек. Они стояли по кругу, все одинаково одеты в тёмное, а от их протянутых рук прямо в роженицу мягко втекало золотое сияние. Поток становился всё гуще, будто окружавшие её люди вливали в неё всю свою оставшуюся Жизненную мощь...
– Это Катары, правда ведь? – тихо спросила я.
– Да, Изидора, это Совершенные. Они помогали ей выстоять, помогали её малышу родиться на свет.
Вдруг Эсклармонд дико закричала... и в тот же миг, в унисон, послышался истошный крик младенца! На окружавших её измождённых лицах появилась светлая радость. Люди смеялись и плакали, словно им вдруг явилось долгожданное чудо! Хотя, наверное, так оно и было?.. Ведь на свет родился потомок Магдалины, их любимой и почитаемой путеводной Звезды!.. Светлый потомок Радомира! Казалось, наполнявшие залу люди начисто забыли, что на восходе солнца все они пойдут на костёр. Их радость была искренней и гордой, как поток свежего воздуха на просторах выжжённой кострами Окситании! По очереди приветствуя новорождённого, они, счастливо улыбаясь, уходили из залы, пока вокруг не остались только родители Эсклармонд и её муж, самый любимый ею на свете человек.
Счастливыми, сверкающими глазами юная мать смотрела на мальчика, не в состоянии произнести ни слова. Она прекрасно понимала, что эти мгновения будут очень короткими, так как, желая уберечь новорождённого сына, его отец должен будет тут же его забрать, чтобы попытаться ещё до утра убежать из крепости. До того, как его несчастная мать взойдёт на костёр вместе с остальными....
– Благодарю тебя!.. Благодарю тебя за сына! – не скрывая катившихся по уставшему лицу слёз, шептал Светозар. – Радость моя ясноглазая... пойдём со мной! Мы все поможем тебе! Я не могу тебя терять! Он ведь не знает ещё тебя!.. Твой сын не знает, как добра и прекрасна его мать! Пойдём со мной, Эсклармонд!..
Он умолял её, заранее зная, каков будет ответ. Он просто не мог оставить её на гибель. Ведь всё было рассчитано так великолепно!.. Монсегюр сдался, но попросил две недели, якобы для подготовки к смерти. По-настоящему же они ждали появления потомка Магдалины и Радомира. И рассчитали, что после его появления у Эсклармонд останется достаточно времени, чтобы окрепнуть. Но, видимо, правильно говорят: «мы предполагаем, а судьба располагает»... Вот она и распорядилась жестоко... разрешив новорождённому лишь в последнюю ночь появиться на свет. У Эсклармонд не оставалось сил, чтобы пойти вместе с ними. И теперь она собиралась закончить свою короткую, совсем ещё не житую жизнь на страшном костре «еретиков»...
Перейлы, обнявшись, рыдали. Им так хотелось спасти их любимую, светлую девочку!.. Так хотелось, чтобы она жила!
У меня перехватило горло – как же эта история была знакома!.. Они должны были увидеть, как в пламени костра будет умирать их дочь. Так же, как мне, видимо, придётся наблюдать смерть моей любимой Анны...
В каменной зале вновь появились Совершенные – пришло время прощаться. Эсклармонд вскрикнула и попыталась встать с кровати. Ноги подкашивались, не желая её держать... Муж подхватил её, не давая упасть, крепко сжав в последнем объятии.
– Видишь, любимый, как же я могу идти с тобой?.. – тихо прошептала Эсклармонд. – Ты иди! Обещай, что спасёшь его. Обещай мне, пожалуйста! Я тебя буду любить и там... И сына.

Публикации. Дополнительные сведения.

Матвей Покатилов

Штабс-генерал

Анатолий Квашнин с рвением бросается выполнять любой, пусть и бессмысленный, приказ начальства. За это оно его и любит.

Захват нашими десантниками приштинского аэродрома можно расценивать как успех только в одном отношении - он сильно укрепил позиции начальника Генерального штаба Анатолия Квашнина, который, по слухам, является автором этой дерзкой операции. Верховный главнокомандующий был в восхищении - есть все-таки в России военачальники, у которых слово с делом не расходится. Даже не двумя полками, а одной ротой целую НАТО победили. В восторге и российская "пикейно-политическая" элита, во всяком случае та ее часть, что страдает от комплекса державной неполноценности. Стремительно растет авторитет Квашнина и среди строевых генералов, которых всю их сознательную жизнь готовили к марш-броску до Ла-Манша. И пусть на дюжине БТРов, а не тысячными танковыми колоннами, и не через всю Европу, но мы прошлись таки по Старому Свету, и натовцы со всей своей технической мощью ничего не смогли с нами поделать. Так что на этот раз к слухам о скором назначении Квашнина на пост министра обороны следует отнестись серьезно. Нет предела совершенству - совсем недавно у Российской армии был "лучший из министров", теперь она, похоже, получит лучше лучшего.

Когда Анатолий Квашнин, на общих основаниях призванный на два года в армию по окончании Курганского машиностроительного института, попросился в "кадры", то есть в кадровые профессиональные офицеры (а было это тридцать лет назад), отцы-командиры, по рассказам очевидцев, особого восторга не выразили - уж больно ретив был этот "пиджак". Помог Квашнину случай. В роте, где он служил заместителем командира по технической части, произошло ЧП - из-за небрежности солдата загорелся танк. Квашнин не сробел, бросился в огонь, спас механика-водителя. Виноват в этом инциденте был прежде всего он сам - офицер, чей подчиненный нарушил правила техники безопасности. Но все свалить на лейтенанта-двухгодичника вряд ли бы получилось: неминуемо должен был пострадать кто-то из кадровых офицеров. Посему сочли за лучшее лейтенанта объявить героем. Впоследствии это повторялось не раз: очередной провал и героические усилия, чтобы из него выбраться. Такое еще можно простить лейтенанту, но уж никак не генералу.

Неуемная энергия, бесспорная личная храбрость - ее не отрицают даже недоброжелатели Квашнина, а главное, умение явную неудачу представить начальству как безусловный успех - все это обеспечило Анатолию Васильевичу быстрое продвижение по службе. Стартовав позже сверстников, он довольно быстро догнал и перегнал их: досрочно становился и майором, и подполковником, и полковником. Окончил бронетанковую академию, а затем с отличием академию Генерального штаба. В августе 1993 года Квашнин сделался первым заместителем начальника Главного оперативного управления Генштаба, то есть был причислен к военной элите страны.

Чечня

Начальство во все времена ценило людей, которые исполняют приказания не задумываясь. Когда Ельцин принял решение двинуть в Чечню войска, тогдашний министр обороны Павел Грачев предложил принять командование ими сначала заместителю главкома сухопутных сил Эдуарду Воробьеву, а потом своему заместителю Георгию Кондратьеву. Оба ответили отказом, так как прекрасно понимали, что армия не готова к этой войне, у нее практически нет полностью отмобилизованных соединений. А посылать в бой необученных мальчишек генералы считали для себя невозможным.

На безрыбье Грачев обратился к Квашнину, и тот сразу же согласился. А потом был январский штурм Грозного, спланированный министром обороны Грачевым и командующим группировкой федеральных сил в Чечне Квашниным. Генералы не от одной безграмотности бросили на город четыре разрозненные танковые колонны. Они были уверены, что при виде этой мощи чеченцы разбегутся. Столкнувшись же с правильно организованным сопротивлением, пришли в совершенную растерянность. Практически полностью уничтоженная тогда 131-я майкопская бригада входила как раз в северную войсковую группу, которую курировал лично Квашнин. Никакой ответственности за провал операции и гибель сотен людей командующий не понес. Он все свалил на двух подчиненных ему генералов, которые якобы не выполняли его приказы и, докладывая обстановку, сознательно вводили начальство в заблуждение.

Генералов убрали, однако это никак не отразилось на качестве планирования операций, которыми руководил Квашнин. Уникальной по бездарности стала осада поселка Новогрозненского, где находился штаб Масхадова. Несмотря на десятикратное превосходство в численности и подавляющее - в технике, Квашнин не смог взять в надежное окружение этот населенный пункт, и большая часть боевиков, прорвав окружение, ушла. Когда в августе 1996 года чеченцы, заблокировав опорные пункты внутренних войск, практически без боя захватили Грозный, Квашнин приказал 205-й бригаде идти на выручку. Генерал, чья разведка проспала скрытное выдвижение противника, уверял Кремль, что боевиков в городе несколько десятков и они скоро будут уничтожены. И снова, как во время новогоднего штурма Грозного, операция проводилась без всякой подготовки, не было даже налажено взаимодействие с соседней 161-й бригадой. В результате 205-я была разгромлена, что явилось закономерным финалом чеченского периода деятельности генерала.

В отличие от военного искусства искусством составлять победные реляции командующий Северокавказским военным округом овладел в совершенстве. Всякий раз после захвата федералами сколько нибудь важного населенного пункта - Ведено, Бамута, Самашек - он объявлял войну выигранной. В апреле 1996 года, за несколько месяцев до бесславного ухода федеральных войск из Чечни, Квашнин на полном серьезе утверждал, что басаевские боевики вот-вот начнут сдаваться. А то, что чеченцы постоянно нападают на российские опорные пункты, генерал-полковник объяснял просто: "Говорят, например, о 22 обстрелах, но это часто означает, что один боевик, сев в автомобиль, разъезжал по округе и стрелял из автомата в 22 местах". Когда во время очередного перемирия федералы сбросили на Шатой фугасную бомбу, он кричал на всех углах, что это сами чеченцы подорвали фугас. А чего стоили утверждения Квашнина, что республика и ее население пострадали от боевых действий незначительно...

Со времен чеченской войны Анатолий Квашнин возненавидел журналистов (в чем он признается, не стесняясь). И в общем вполне обоснованно, ведь они всякий раз выводили его на чистую воду, рассказывая гражданам, что стоит за словами и поступками генерала. Журналисты же раскопали, что кое-кто из подчиненных Квашнина хорошо погрел руки на чеченской трагедии. Военное имущество списывалось в Чечне в количествах, не сопоставимых с его реальной убылью. Акты подмахивал лично командующий округом генерал Квашнин. Конечно же, всю вину он возложил на нечистых на руку подчиненных. Не может же командующий самолично пересчитывать все сгоревшие автомобили? Не может - что верно, то верно, и все же эта история дает представление об административных талантах нынешнего начальника Генерального штаба.

Того, что числится за Квашниным, хватило бы для увольнения любого военачальника. Однако генерал замечательно ловко умеет все сваливать на подчиненных и выходить сухим из воды. Пока военным ведомством командовал Павел Грачев, непотопляемость Квашнина объяснялась просто - "лучший из министров обороны" своих в обиду не давал, а Квашнин был для него свой, хотя бы потому, что поддержал министра в истории с Чечней. Сменивший Грачева Игорь Родионов ценил в подчиненных прежде всего честность и потому не слишком благоволил командующему Северо-Кавказским военным округом. Но к тому времени тот уже успел обзавестись очень высоким покровителем.

Ельцин обратил внимание на Квашнина еще в феврале 1996-го, когда генерал докладывал президенту свой план умиротворения Чечни. Борис Николаевич, как известно, питает доверие к людям именно такого типа - рослым, крепким мужикам, не шибко речистым и "не строящим из себя слишком умных", одним словом, понятным.

После того как в мае 1997 года с треском были сняты с должности министр обороны Игорь Родионов и начальник Генерального штаба Виктор Самсонов, президент потребовал представить ему справку на Квашнина. Военные чиновники поняли, что они наверняка получат Анатолия Васильевича в качестве начальника Генерального штаба, и поначалу пришли от этого в ужас. Но потом по зрелом размышлении решили, что найти охотника резать по-живому - сокращать и реорганизовывать армию (а за фактический отказ вести эту работу и были сняты Родионов с Самсоновым), крайне непросто. А этот - пусть ради того, чтобы выслужиться, -уж точно "будет рыть носом землю".

Штабное бескультурье

И надо признать, они не ошиблись. Новый министр Игорь Сергеев поначалу имел все основания называть Квашнина своим единомышленником. В Генеральном штабе была разработана схема "оптимизации" Вооруженных сил. Там же разрабатывались планы слияния ПВО и ВВС, ликвидации Главкомата Сухопутных войск, укрупнения военных округов и превращения их в стратегические командования, создания дивизий постоянной готовности. Удивительно, но эта колоссальная по масштабам и сложности работа была проведена под руководством человека, доказавшего свою полную непригодность к такого рода деятельности.

Все объясняется просто - Квашнину повезло с заместителями. И отдадим должное генералу - при том, что отношения его с замами отнюдь не идиллические, у него хватило ума понять, что от их работы зависит его карьера. "Идеологию" реформ взял на себя генерал-полковник Валерий Манилов, а "технологию" - начальник Главного оперативного управления генерал-полковник Юрий Балуевский (это он со своими офицерами и спланировал бросок десантников в Приштину). Сам же Квашнин, судя по всему, может похвастаться только тем, что при нем неразберихи в Генеральном штабе сильно прибавилось. Есть такое понятие "штабная культура". Оно включает в себя не только предельную аккуратность и четкость, но также способность к системному и ясному мышлению. Офицеры-генштабисты пишут, как правило, чудовищно сухо, но зато предельно ясно. Ведь их основная продукция - приказы и директивы, которые должны быть составлены таким образом, чтобы двойное их толкование было исключено.

Не в том беда, что Анатолий Квашнин косноязычен. Хуже, что его путаная речь есть отражение весьма путаного мыслительного процесса. Подчиненным приходится тратить немало сил, чтобы уразуметь, что, собственно, хочет сказать начальник. Совещания, которые проводит Квашнин, стали притчей во языцех. Они длятся долгие часы и ничем конкретным не заканчиваются. Начальник Генерального штаба исходит из того, что подчиненные в принципе глупее него, и потому считает необходимым разжевывать самые элементарные вещи, да еще любит проиллюстрировать свою мысль примерами из жизни животных. Один весьма высокопоставленный генштабист как-то заметил корреспонденту "Итогов": "Я довольно занятой человек, у меня каждая минута на счету. Когда меня вызывают к Квашнину, день, считай, пропал. Ему невдомек, что любое совещание надо специально готовить, что накануне его участникам должны быть разосланы документы, на основе которых после обсуждения принимаются конкретные решения. А так это не совещание, посиделки какие-то". На этих "посиделках" начальник любит устроить публичный разнос подчиненным, причем в выражениях обычно не стесняется. Российские офицеры не избалованы генеральской вежливостью, но хамство Квашнина даже их коробит.

Зато он очень ловко умеет скользить по кремлевскому паркету, куда ловчее, чем его непосредственный начальник Игорь Сергеев. Даже с президентом Квашнин держится уверенно. Чуть какой кризис - и не министр, который слишком серьезно относится к своему делу, а начальник Генерального штаба красуется перед телекамерами на фоне оперативной карты рядом с Верховным главнокомандующим. Судя по всему, сервильность, которая в полной мере присуща Квашнину, нынче имеет особую цену в Кремле. Сегодня, когда ельцинское окружение то и дело намекает на возможность неких кардинальных шагов со стороны президента, оно хочет видеть во главе военного ведомства более послушного генерала, чем Сергеев - решительный противник вовлечения Вооруженных сил во внутриполитическую борьбу. Квашнин подходит Кремлю по всем статьям.

И начальник Генерального штаба не сидит сложа руки, он делает все, чтобы побыстрее занять место Сергеева. С лета прошлого года явно из Генштаба в прессу пошли утечки о слабом здоровье Сергеева, о его намерении подать в отставку. Когда же министр обороны убедил президента создать на базе Ракетных войск стратегического назначения Главное командование стратегических сил сдерживания, конфликт между Сергеевым и Квашниным перешел в открытую форму. По замыслу министра, этому командованию должны быть оперативно подчинены все ядерные силы России, включая соединения подводных ракетоносцев и стратегическую авиацию. Причем единая система управления ядерными силами должна замыкаться на Центральный командный пункт РВСН, а не на Генеральный штаб. Квашнин испугался, что у его ведомства отнимут контроль над ядерными силами. К тому же командующий новой структурой будет, как и начальник Генштаба, иметь ранг первого заместителя министра, Сергеев прочит на эту должность командующего Ракетными войсками стратегического назначения 44-летнего Владимира Яковлева, инициативного и очень грамотного генерала. Такой конкурент Квашнину ни к чему.

В этой схватке начальник Генерального штаба показал себя ловким бюрократом. В мае специальная экспертная комиссия должна была представить президенту свое заключение по структуре ядерных сил. Если учесть, что возглавляет комиссию лично Сергеев, можно было не сомневаться: она одобрит все разработки министра. Но этого до сих пор не произошло. Говорят, что помешала война в Югославии. Однако опытные министерские чиновники полагают, что Квашнин нажал на какие-то тайные пружины.

Война в Югославии стала звездным часом для начальника Генштаба. Он с явным удовольствием участвовал в пресс-конференциях, которые устраивал МИД. Когда его чем-то не устраивал вопрос, он вместо ответа адресовал журналисту встречный. Выглядело это дико, однако начальник Генштаба был доволен собой чрезвычайно.

Выступил он и на закрытых парламентских слушаниях. Вроде бы он успокаивал депутатов, мол, в ближайшие 10-15 лет России не о чем беспокоиться, но нет нет да и ронял фразы, которые только подливали масла в огонь. "Да если нас начнут бомбить завтра, - цитировал Квашнина один из участников тех слушаний, - нам, как югославам, нечем будет защититься".

Цель генштабиста была очевидна - попытаться дискредитировать маршала Сергеева, который утверждает, что военная реформа в России идет успешно и боеготовность нашей армии растет день ото дня. В результате генерал в преддверии импичмента дал дополнительные козыри недругам Ельцина (один из пунктов обвинения - президент способствовал развалу Вооруженных сил). В Кремле стали подумывать об отставке Квашнина. И тут он организовал переброску десантников в Приштину. Такая операция в масштабах роты, когда нет необходимости планировать взаимодействие с другим и подразделениями, - максимум, на что способен этот военачальник. Показательно, что второй ее этап - развертывание на аэродроме главных сил десанта - был блистательно провален. Генеральный штаб всего-навсего не учел того, что России могут отказать в воздушном коридоре для переброски войск.

В итоге договариваться с натовцами пришлось все тому же Сергееву, и Россия теперь участвует в миротворческой операции на натовских условиях. Зато вышло все эффектно и шумно, как любит российский президент. Умеет Квашнин потрафить начальству. Беда в том, что это единственное, что он умеет.

В одном из интервью Анатолий Васильевич без тени иронии заявил: "Если Генштаб - мозг армии, то я - главная его извилина". Коли так, то это очень прямая извилина. Как след от фуражки.