Страна неизвестных отцов. Обитаемый остров

«Обитаемый остров» был задуман Аркадием и Борисом Стругацкими летом 1967 года, после отказа издательств печатать их «Сказку о Тройке». Позднее Борис Стругацкий написал в «Комментариях к пройденному»: «Очень хорошо помню, как, обескураженные и злые, мы говорили друг другу: «Ах, вы не хотите сатиры? Вам более не нужны Салтыковы-Щедрины? Современные проблемы вас не волнуют? Оч-чень хорошо! Вы получите бездумный, безмозглый, абсолютно беззубый, развлекательный, без единой идеи роман о приключениях мальчика-е…чика, комсомольца XXII века».

Повесть была закончена в мае 68-го, опубликована в начале 69-го в «Неве». Тогда главного героя звали Максим Ростиславский, Странника - Павел Григорьевич: «онемеченные» имена Максим Каммерер и Рудольф Сикорски появились в 1971 году. Тогда для издания в «Детгизе» Стругацкие, по требованию цензоров, провели «титаническую чистку», уничтожая всякие параллели с действительностью. Из повести исчезли портянки и заключенные, контрразведка, табак и одеколон, либералы, коммунисты и социал-демократы. Неизвестные Отцы - Папа, Свекор и Шурин, стали Огненосными Творцами - Канцлером, Графом и Бароном. Комиссия Галактической Безопасности стала Службой Галактической Безопасности еще в журнальном варианте. Всего в книгу внесли 896 исправлений. Через два десятилетия «Обитаемый остров» был напечатан в авторской редакции - только герои так и остались с немецкими именами.

Несмотря на цензурные изъятия, читатели быстро обнаружили в повести «нежелательные ассоциации». Тем не менее, поскольку она считалась «антифашистской» и даже «проникнутой революционной романтикой», она не принесла авторам неприятностей. Потом началась перестройка, и «Обитаемый остров» стал фантастикой. А теперь, когда вымышленный мир «Острова» и действительность становятся пугающе схожими, появился фильм Федора Бондарчука. Фильм, бесспорно, удачный.

В моем представлении - я впервые прочитал «Остров» летом 69-го в журнальном варианте - мир Саракша должен был выглядеть несколько иначе. Странник в повести - «лысый, как попка, верзила, с круглыми зелеными глазами и большими оттопыренными ушами, в вечной нелепой куртке до колен», а подпольщик Тик Феску по кличке Вепрь - «сухой, жилистый, искалеченный старик», роль которого явно не для Гоши Куценко, как и роль подпольщицы Птицы - Орди Тадер (в книге она «белая и почти прозрачная») - не для Анны Михалковой. «Рыжая морда» Зеф в книге носит примечательную бороду, а герой Сергея Гармаша - нет. Фанк у Стругацких - толстый, с квадратным шелушащимся лицом и красными отечными глазами. Банда Крысолова, с которой расправляется Максим, в книге состоит из «мокрых, жалких и сутулых» персонажей, а в фильме они напоминают ниндзя. И Гвардия как будто списана с американского «Звездного десанта».

Видимо, желая осовременить сюжет, Бондарчук включил в свой фильм кое-что, в повести отсутствующее. Так, Неизвестные Отцы у него «поставили на место сволочей, которые после распада империи нахватали жирные куски». И соседи Саракша - Хонти и Пандея - это «наши бывшие провинции, у нас с ними одна история, и они этого нам никогда не смогут простить» (в книге хонтийцы - «злейшие внешние враги нашего государства, до войны они нам подчинялись, а теперь злобно мстят»). И диктор телевидения сообщает, что войска «дали отпор агрессору в ответ на нападение на пограничников»…

Все это не меняет оценки фильма, который передает главное - образ тоталитарного мира, где власть держится на «промывке мозгов», преданности вождям и ненависти к «выродкам», невосприимчивым к излучению «башен», заставляющего «терять способность к критическому анализу действительности». Где все поставлено на службу Государству, безраздельно властвующему над жизнью любого. Где крайняя нищета в «Районах, Еще Не Достигших Процветания», сочетается с фанатичной верой в необходимость отдать все силы на нужды обороны. Где об отпавших провинциях говорят так: «Вернуть гадов в лоно, предварительно строго наказав».

Второго фильма я буду ждать с интересом, хотя у Стругацких «Обитаемый остров» оборвется на полуслове - когда Максим, уничтожив Центр, управляющий зомбирующим излучением, поймет, что самое трудное только начинается.

Борис Стругацкий: «Но ведь есть еще вторая часть...»

- Насколько отличается фильм от книги?

Немного мешает чрезмерная экзотичность одежды. На Саракше люди одевались так, как мы в конце сороковых. И вели себя, как мы (если не в приступах энтузиазма). И гвардейцы были похожи скорее на энкавэдэшников, а не на американскую десантуру. Но общее впечатление - без всяких диссонансов.

- Что из фрагментов книги, не попавших в фильм, было принципиально важно показать?

Я видел пока только первую часть. Серьезных замечаний не имею.

- Насколько экранные герои соответствуют вашим представлениям о них?

Безусловно, на месте Мак, Странник, Умник, Зеф. Могли быть поярче Гай, Рада, Чачу. Разочаровали Фанк, Вепрь, Орди… Общее впечатление, скорее, хорошее.

В книге Максим, только что появившийся на Саракше, сильно отличается от Максима в момент его бегства с каторги, которым заканчивается первый фильм. А экранный герой не меняется.

Да, это слабое место фильма. Но ведь есть еще вторая часть - именно там происходит окончательное превращение обитателя Мира Полудня в человека Изуродованного Мира. Посмотрим…

- Насколько будет понятен фильм тем, кто не читал книгу?

Боюсь, многое будет понято неправильно, а кое-что останется непонятным. Представление о Мире Полудня пройдет мимо сознания большинства молодежи. Я уже получаю недоуменные письма: почему это Мак не знает, что за еду в кафе надо платить? Невозможно получать еду, если не трудишься. В крайнем случае, надо предъявлять справку о том, что хорошо поработал и имеешь право поесть. Не уверен, что массовый зритель разберется в том, кто «выродки», а кто нет. Почему Отцы так уважают Странника? Полагаю, многие зрители не поймут, что Странник готовит универсальное «обезболивающее» для начальства. И так далее.

Хонти и Пандея - бывшие колонии империи, к которым на Саракше тщательно культивируется ненависть. На фоне конфликтов с Грузией и Украиной звучит более чем современно.

Это, безусловно, общее для всех империй явление. Не надо быть пророком, чтобы это предсказать.

Разве в Англии ненавидели Индию или Австралию, в Испании - Нидерланды и Кубу, а в Португалии - Бразилию или Анголу?

А как относились к Турции отложившиеся народы? А Алжир и Вьетнам - к Франции? Тут все зависит от обстоятельств - какая была империя, как обращалась она с покоренными. Во всяком случае, неприязнь к бывшей метрополии - явление обычное.

- А неприязнь к бывшим колониям?

Ну, не забывайте про «башни»! И у них, и у нас. Без «башен» острота неприятия упала бы на много градусов. И вообще, в основе неприязни лежит, с одной стороны, реликтовое желание восстановить утерянный статус-кво, а с другой - столь же острое опасение, что статус-кво начнут восстанавливать. Если бы не эта дихотомия, отношения России с бывшими колониями приближались к идеальным. И у России вообще был бы совсем другой имидж в мире.

Организация «Коммунисты Петербурга и Ленинградской области» предъявила претензии: в фильме не отражены коммунистические взгляды Максима, который помогает «коммунистам-подпольщикам» на Саракше.

Кувырки пропаганды. Сегодня идеологам важно, чтобы в фильме чаще звучали слова «коммунизм», «революционер-подпольщик», «марксизм», «социал-демократия», а сорок лет назад требовалось, чтобы таких слов было меньше (в идеале, чтоб совсем не было), чтобы читатель не имел возможности установить сходство между Саракшем и матушкой-Землей.

Сегодня в России множество людей, у которых, как на Саракше, подавлена способность к критическому восприятию действительности. Может быть, «башни» уже стоят, но мы об этом не знаем?

Они, безусловно, стоят, и мы о них прекрасно знаем. Только необходимости в пси-генераторах и всякой «волновой» фантастике нет. Вполне хватает дружной и непротиворечивой работы СМИ.

Вас не удивила экранизация одной из самых антитоталитарных книг Стругацких, да еще и обласканным властью режиссером?

Ничего удивительного в этой затее я не вижу. Роман, на мой взгляд, так и просился на экран, и это была не то третья, не то четвертая попытка экранизации. Получилась лучшая из всех экранизаций. Честь и хвала Федору Бондарчуку и его «банде» за честную, бесстрашную и невероятно трудную работу.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Сара́кш - вымышленная планета, место действия романа «Обитаемый остров » Аркадия и Бориса Стругацких , одноимённого фильма , а также фанфиков .

Название планеты на языке Страны Отцов означает «Мир».

Происхождение названия

Описание

Общие сведения, планетография

Саракш - планета земного типа с кислородно-азотной атмосферой, по многим признакам весьма сходная с Землёй . Однако атмосфера планеты имеет необычно большую рефракцию , в результате чего у наблюдателя складывается впечатление, что поверхность планеты вогнутая. Верхние слои атмосферы весьма плотные и непрозрачные, постоянно фосфоресцируют, в результате чего ни светило, ни звёзды не доступны для наблюдения с поверхности планеты. Климат планеты, флора и фауна сходны с земными. В романе «Жук в муравейнике » упоминается спутник Саракша :

Это тем более странно, что на его родном Саракше луну увидеть невозможно из-за атмосферной рефракции…

На планете есть единственный материк. В противоположном полушарии выделяются три крупных архипелага , расположенных в антарктической зоне.

Саракш населяют два разумных вида: человечество, представители которого практически не отличимы от землян, и киноиды , получившие название «голованы» (киноиды появились, возможно, в результате долговременного радиационного облучения).

Люди

Люди населяют как Материк, так и Острова. Уровень развития человеческой цивилизации Саракша сопоставим со второй половиной XX века на Земле (в фильме-экранизации сопоставим с современной нам Землёй). Цивилизацию можно охарактеризовать как урбанистическую и технически развитую. Можно отметить наличие телефонной связи, телевидения, автомобилей с двигателем внутреннего сгорания (или даже на топливных элементах), железнодорожного транспорта, авиации, ядерных технологий, а также ментоскопической техники. Сравнительно далеко продвинулось освоение ядерной энергии: атомные силовые установки на танках и самоходных пусковых установках являлись довоенной нормой.

Весьма своеобразен уровень военной техники: с одной стороны, технология примерно соответствует 1950-м годам по уровню развития боевых машин, с другой - достаточно высокая автоматизация. Ещё до мировой войны (то есть за более чем 24 года до событий, описываемых в книге), на Материке создавались полностью автоматизированные укреплённые районы (управляемые суперкомпьютерами), включавшие автоматические огневые точки, полностью автоматизированные зенитно-ракетные системы и движущиеся по заданным маршрутам автоматические самоходные пусковые установки ОТРК .

Имеется и довольно слабо развитый воздушный транспорт: упоминаются летающие платформы (т. е. аппараты на воздушной подушке), вертолёты (на котором Гай Гаал совершил один из двух своих полётов), а также бомбовоз «Е. И. В. … Горный Орёл» - крупный самолёт-бомбардировщик. Правда описываются многочисленные автоматические средства ПВО и тяжелые потери промышленности в предшествующих войнах,во всяком случае в официальных статьях Страны Отцов сообщалось что башни должны были защищать от налетов бомбовозов Хонти. Однако ни Хонти ни Пандея не располагали авиацией,хотя как минимум Хонти располагает значительным числом тактических ракет. Реактивная авиатехника в романе не показана, но известно, что существовали крылатые и баллистические ракеты.Можно предположить что после войны большое количество лишенных контроля самоуправляемых зенитных установок и большие арсеналы тактических КР сделали разработку и содержание боевой авиации бессмысленной во всех странах Материка,вертолеты же и летающие платформы в воспоминаниях Гая ассоциировались с облавами на Выродков во внутренних районах.

Странная космография жителей Саракша, а равно и всякие прочие отклонения от курса «земной» цивилизации привели к очень неравномерному и непривычному развитию их наук и технологий. С одной стороны - прекрасная мнемотехника, с другой - довольно убогая электроника. Мощное психотронное оружие - и слабая авиация. И пр. Поэтому и должно оставаться довольно странное впечатление от их техники у «нашего» читателя, и тем более, - у Максима. А Крепость это остатки мощной долговременной автоматизированной оборонительной полосы «типа «линии Маннергейма », какой её земляне могли бы построить сегодня, - если бы им пришла вдруг в голову подобная бредовая идея. Впрочем, учитывая вялое развитие авиации, такая линия на Саракше и могла бы иметь определенный военный смысл.

Из-за особенностей атмосферы на Саракше общепринятым является представление о том, что люди живут на внутренней поверхности огромного заполненного газом шара в бесконечной тверди Вселенной (то есть их мир представляется аборигенам единственным «обитаемым островом» Вселенной), в центральной части которого происходят некие процессы, обусловливающие суточный и годовой циклы. Однако для практических целей, в частности для расчёта траекторий баллистических ракет, принята теория, согласно которой Саракш всё-таки имеет форму шара и люди живут на внешней стороне планеты.

Цивилизация пережила глобальную ядерную войну , в результате которого значительная часть населения погибла, огромные территории в центральной части Материка стали непригодны для жизни, а большинство государств планеты погибли. В романе упоминаются государства, сохранившиеся на северной оконечности Материка: Страна Отцов, Хонти и Пандея, а также расположенная на островах противоположного полушария Островная империя.

Страна неизвестных отцов

Страна Отцов (собственное название не упоминается) представляет собой остатки великой Империи, когда-то контролировавшей большую часть Материка. После поражения в войне и потери огромных территорий, включая бывшие центральные области, страна пребывала в анархии, пока власть в свои руки не взяли Неизвестные Отцы (группа анонимных финансистов и высших военных), которые с помощью так называемого «белого излучения» (см. ниже) установили практически полный контроль над населением страны. С юга страна ограничена поясом лесов и рекой Голубая Змея. Правительство пытается распространить свою власть на юг, строя башни-ретрансляторы излучения.

Население страны составляет сорок миллионов человек.

Виды излучений

Белое излучение , открытое в Стране Отцов перед войной или вскоре после неё, имеет две разновидности. А-излучение воздействует на подавляющее большинство людей Саракша таким образом, что они теряют способность к критическому анализу окружающей действительности и легко поддаются манипулированию. Однако около 1 % населения не подвержены такому воздействию при обычной интенсивности излучения, зато при повышенной интенсивности испытывают сильнейшие головные боли. У большинства повышенная интенсивность излучения вызывает состояние эйфории в сочетании с готовностью выполнять любые приказы. Б-излучение, или депрессионное поле, вызывает состояние глубокой депрессии . Здесь есть разночтение: в конце произведения этот вид излучения назван Чёрным излучением . Длительное пребывание в поле белого излучения вызывает привыкание, и прекращение постоянного действия излучения вызывает состояние «лучевого голодания», сходное с абстинентным синдромом , которое в 20% случаев приводит к шизофрении . Людей, не подверженных действию А-излучения, и таким образом не подвластных правительственной пропаганде, по социальному признаку можно условно разделить на три неравноценные группы. Так называемая «элита», в том числе и Неизвестные Отцы. «Легальные выродки» - преимущественно люди обеспеченные, и третьи, ведущие антиправительственную и террористическую деятельность, объявленные Неизвестными Отцами врагами нации. Физиологическая реакция на излучение у всех них одинаковая (сильнейшие головные боли, которые не снимаются полностью никакими средствами). При этом следует напомнить, что Неизвестные Отцы сами являются «выродками». Они также страдают от повышения интенсивности излучения, но вынуждены терпеть во имя сохранения власти, и при этом активно ищут средства, позволяющие его если не совсем преодолеть, то хотя бы временно ослабить. Поисками таких средств занимаются и местные террористы, при этом такие фармацевтические средства, со сроком действия в минутах, уже существуют, но их явно недостаточно для сопротивления на весь срок интенсивного излучения. Система башен-ретрансляторов излучения, растянутая по всей стране, которую официальная версия именует «системой ПБЗ» (Система Противобаллистической Защиты), обеспечивает круглосуточное воздействие на всё население Страны Отцов. Дважды в сутки, в десять часов вечера и в десять утра, интенсивность А-излучения увеличивается, что позволяет, с одной стороны, усиливать воздействие на население, с другой стороны, обнаруживать «выродков» в домах по физиологической реакции.

На землян белое излучение никак не действует.

Южные территории

Южнее лесного пояса простираются огромные пустыни, выжженные в ходе ядерной войны. В полосе между лесами и пустыней обитают племена мутантов - потомков выжившего местного населения. Практически все мутанты являются «выродками», имеют слабое здоровье и постепенно вымирают.

Хонти и Пандея

Хонти и Пандея - бывшие зависимые территории Империи, отделившиеся после войны образовавшие собственные государства. Обе страны расположены к северу от Страны Отцов, находятся в состоянии перманентной холодной войны и с бывшей метрополией, и друг с другом. Общее население (по оценкам Страны Отцов) обеих стран составляет порядка Государственный строй, вероятно - буржуазно-демократические республики.

В Хонти после получения независимости не прекращается гражданская война (начатая, возможно, в результате подрывной деятельности Страны Отцов). Внутренняя нестабильность Хонти и опасение возможного вмешательства в хонтийский конфликт со стороны более стабильной Пандеи в конце концов приводят к открытой агрессии со стороны Неизвестных Отцов с применением с обеих сторон тактического ядерного оружия. В результате этой войны Страна Отцов потерпела поражение (возможно, из-за деятельности Максима Каммерера, судя по некоторым данным, выдавшего хонтийцам уязвимое место в военной машине Неизвестных Отцов - полную зависимость наступающей армии от мобильных излучателей).

Вряд ли у тебя могут быть серьезные основания, - мягко сказал Свекор. - Просто тебя соблазняет дешевизна решения, я тебя понимаю, только северную проблему малыми средствами не решить. Там ни путчами, ни переворотами не обойдешься. Деверь, который был до тебя, разъединил Хонти, а теперь нам приходится опять объединять… Путчи - путчами, а этак можно и до революции доиграться. У них ведь не так, как у нас.

Пандея упоминается в романе значительно реже, но, очевидно, пребывает в относительном порядке. Во время совещания Неизвестных Отцов, высказывалось опасение, что Пандея может вмешаться в гражданскую войну в Хонти, объединив обе страны против Страны Отцов, и что её режим достаточно прочен и устойчив (и не может быть опрокинут так же легко, как хонтийский). Во время войны Хонти и Страны Отцов правительство Пандеи заняло нейтральную позицию, заявив, что Пандею устраивает любое решение конфликта.

Островная империя

Расположенная на двух архипелагах в противоположном от Материка полушарии Саракша, Островная империя контролирует мировой океан посредством мощного подводного флота (белые субмарины ). Островитяне регулярно устраивают высадки десанта с подводных лодок, с устрашающей бесчеловечностью проводя карательные акции против населения прибрежных территорий Материка. Страна Отцов держала на побережье танковые отряды Боевой Гвардии, патрульные катера и использовала Белое Излучение для сбивания с курса подводников; количество прорвавшихся субмарин было незначительно. Странник говорил Максиму, что из-за уничтожения сети рентрансляторов Империя устроит полномасштабное вторжение. События, следующие за периодом повествования и несколько раз упомянутые в повести «Жук в муравейнике »: Островная империя совершила минимум две попытки массового вторжения на Материк. Максим вспоминал, что первая земная экспедиция, прибыла когда он отражал первое вторжение. Командир Гая, ротмистр Чачу прославился тем, что победил в артдуэли своего танка и белой субмарины. Максима он считал законспирированным агентом Островной Империи.

Прочие государства

До войны на Саракше существовало как минимум несколько десятков государств, как автономных, так и колониальных. Во время мировой войны большая их часть была полностью уничтожена (исключая север материка). Предполагается возможность, что за радиоактивной пустыней в южной части континента могли уцелеть какие-то государства. Тем не менее, о связи с ними нет никаких данных.

Высказывается предположение, что некое подобие государства создали мутанты, обитающие в радиоактивных пустынях Юга.

В романе также упоминается, что (согласно радиосводкам) некое княжество Ондол «ещё существует, и, более того, продолжает совершать разбойничьи налёты на остров Хаззалг». Большинство населения Страны Отцов не имеет об этих геополитических субъектах никакого представления.

Голованы

Раса голованов - разумных собакоподобных существ - возникла, вероятно, в результате мутации одного из видов собак после ядерной войны. Обитают голованы в южных лесах. От собак отличаются увеличенным размером головы, за что и получили своё название. Живущие на границе лесов мутанты называют их «упырями» и чрезвычайно боятся. Хотя, очевидно, «упыри» это тоже мутанты, но не человеческие, а «головановские».

Деятельность землян на Саракше

Основной целью вмешательства землян на Саракше являлось предотвращение окончательной гибели местного человечества. С этой целью Комитет галактической безопасности Земли внедрил свою агентуру в Стране Отцов, Хонти и Пандее, стремясь вывести её на ключевые позиции в управлении государствами. Попытки внедрения в Островную империю остались безуспешными за исключением миссий Максима Каммерера и частично Льва Абалкина . Главой резидентуры на Саракше являлся Рудольф Сикорски , который стал своего рода советником при Неизвестных Отцах под именем Странник и возглавил Департамент специальных исследований, контролирующий научные разработки, в том числе связанные с белым излучением.

Планы Сикорски были существенно расстроены появлением в Стране Отцов Максима Каммерера . Максим считал, что открыл неизвестную ранее обитаемую планету (по всей видимости, существование Саракша на Земле было засекречено), когда его корабль был сбит в верхних слоях атмосферы, а после посадки уничтожен. Сблизившись с местными подпольщиками-выродками, Максим узнал о белом излучении и счёл своим долгом уничтожить эту систему. Прежде чем Сикорски сумел его остановить, Максим взорвал Центр управления башнями-ретрансляторами, что, по всей вероятности, чрезвычайно дестабилизировало Страну Отцов. Впоследствии Каммерер стал сотрудником Сикорски, работал под его руководством на Саракше, позже сам организовал успешную операцию по проникновению в Островную империю.

Земляне занимались на Саракше также научными изысканиями и контактами с голованами.

В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s"etaient empares des fusils de l"arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques"uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.

Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l"Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.

Название планеты на языке Страны Отцов означает «Мир».

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ ФИЛЬМ ЗАПРЕЩЕННЫЙ ВО ВСЕХ СТРАНАХ. ВСЯ ПРАВДА О НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ. ЭТО НЕ ПОКАЖУТ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ

✪ Обитаемый остров (часть 1). А. и Б. Стругацкие. Аудиокнига

✪ Обитаемый Остров (Inhabited Island) Трейлер REACTION - ENGLISH SUBTITLES

✪ Обитаемый остров, фильм о фильме, часть 1

Субтитры

Происхождение названия

Описание

Общие сведения, планетография

Это тем более странно, что на его родном Саракше луну увидеть невозможно из-за атмосферной рефракции…

Саракш населяют два разумных вида: человечество, представители которого практически не отличимы от землян, и киноиды, получившие название «голованы» (киноиды появились, возможно, в результате долговременного радиационного облучения).

Люди

Странная космография жителей Саракша, а равно и всякие прочие отклонения от курса «земной» цивилизации привели к очень неравномерному и непривычному развитию их наук и технологий. С одной стороны - прекрасная мнемотехника, с другой - довольно убогая электроника. Мощное психотронное оружие - и слабая авиация. И пр. Поэтому и должно оставаться довольно странное впечатление от их техники у «нашего» читателя, и тем более, - у Максима. А Крепость это остатки мощной долговременной автоматизированной оборонительной полосы «типа «линии Маннергейма », какой её земляне могли бы построить сегодня, - если бы им пришла вдруг в голову подобная бредовая идея. Впрочем, учитывая вялое развитие авиации, такая линия на Саракше и могла бы иметь определенный военный смысл.

Страна неизвестных отцов

Основная статья: Страна неизвестных отцов

Население страны составляет сорок миллионов человек.

Виды излучений

На землян белое излучение никак не действует.

Южные территории

Хонти и Пандея

Хонти и Пандея - бывшие зависимые территории Империи, отделившиеся после войны образовавшие собственные государства. Обе страны расположены к северу от Страны Отцов, находятся в состоянии перманентной холодной войны и с бывшей метрополией, и друг с другом. Общее население (по оценкам Страны Отцов) обеих стран составляет порядка 50 миллионов. Государственный строй, вероятно - буржуазно-демократические республики.

В Хонти после получения независимости не прекращается гражданская война (начатая, возможно, в результате подрывной деятельности Страны Отцов). Внутренняя нестабильность Хонти и опасение возможного вмешательства в хонтийский конфликт со стороны более стабильной Пандеи в конце концов приводят к открытой агрессии со стороны Неизвестных Отцов с применением с обеих сторон тактического ядерного оружия. В результате этой войны Страна Отцов потерпела поражение (возможно, из-за деятельности Максима Каммерера , судя по некоторым данным, выдавшего хонтийцам уязвимое место в военной машине Неизвестных Отцов - полную зависимость наступающей армии от мобильных излучателей).

Вряд ли у тебя могут быть серьезные основания, - мягко сказал Свекор. - Просто тебя соблазняет дешевизна решения, я тебя понимаю, только северную проблему малыми средствами не решить. Там ни путчами, ни переворотами не обойдешься. Деверь, который был до тебя, разъединил Хонти, а теперь нам приходится опять объединять… Путчи - путчами, а этак можно и до революции доиграться. У них ведь не так, как у нас.

Островная империя

Прочие государства

Голованы

Деятельность землян на Саракше

Планы Сикорски были существенно расстроены появлением в Стране Отцов Максима Каммерера. Максим считал, что открыл неизвестную ранее обитаемую планету (по всей видимости, существование Саракша на Земле было засекречено), когда его корабль был сбит в верхних слоях атмосферы, а после посадки уничтожен. Сблизившись с местными подпольщиками-выродками, Максим узнал о белом излучении и счёл своим долгом уничтожить эту систему. Прежде чем Сикорски сумел его остановить, Максим взорвал Центр управления башнями-ретрансляторами, что, по всей вероятности, чрезвычайно дестабилизировало Страну Отцов. Впоследствии Каммерер стал сотрудником Сикорски, работал под его руководством на Саракше, позже сам организовал успешную операцию по проникновению в Островную империю.

Земляне занимались на Саракше также научными изысканиями и контактами с голованами.

План:

1 История и государственное устройство
2 Страна Неизвестных Отцов и Земля

Введение

«Страна Неизвестных Отцов» (в подцензурном варианте «Страна Огненосных Творцов») - государство, расположенное на планете Саракш в фантастическом романе А. и Б. Стругацких «Обитаемый остров». Упоминается также в повести «Жук в муравейнике». Настоящее название (если оно есть) в романах не упоминается .

1. История и государственное устройство

Страна Неизвестных Отцов возникла в центральной части бывшей Империи за несколько десятков лет до описываемых в произведении событий. В результате переворота к власти пришла группа людей, называющая себя «Неизвестные Отцы», соответственно, государство в книге именуется Страной Неизвестных Отцов (на Саракше слово «неизвестные» употреблялось как синоним слов «скромные», «не знаменитые»). Политических партий нет, режим власти тоталитарный. Неизвестные Отцы борются за власть друг с другом, из-за чего состав группы непостоянен: некоторые изгоняются из этой группы, а на их место берутся новые.

С целью большего контроля за населением постоянно расширяется система т. н. башен противобаллистической защиты, на самом деле являющихся источником гипнотического излучения для подавления воли и критических настроений населения. Дважды в день излучение усиливается, что вызывает у населения эйфорию и восторженное преклонение перед вышестоящими всех уровней, от армейских командиров до Неизвестных Отцов. Население горячо поддерживает Неизвестных Отцов.

Около 1 % населения обладает парадоксальной реакцией на излучение. Обычное излучение на них не влияет, а усиленное - вызывает мучительные приступы головной боли. Этих людей называют «выродками», преследуют, очерняют в официальной пропаганде, устраивают на них облавы. Тем не менее некоторым выродкам разрешено легально существовать. В то же время почти все представители власти - тоже выродки. Некоторые выродки участвуют в подполье, разрушают башни.

Страна Неизвестных Отцов граничит с отколовшимися от бывшей Империи государствами Хонти и Пандеей, на юге лежит безжизненная пустыня, выжженная в результате атомных бомбардировок, с редкими поселениями. Государство находится в состоянии постоянной конфронтации с соседями (по ходу повествования конфронтация перерастает в войну), время от времени подвергается нападениям десантных групп Островной Империи - государства, расположенного далеко за океаном на группе островов. Официальных торговых отношений с соседями не имеет.

2. Страна Неизвестных Отцов и Земля

Официальных контактов с землянами на момент действия повести не имеет. Более того, население страны (как и Саракша в целом) не подозревает о возможности существования других миров.

Неофициальные представители Земли в Стране Неизвестных Отцов на момент повествования:

1. Странник (Рудольф Сикорски, сотрудник КОМКОНа-2, Прогрессор) - влиятельный член Правительства, руководитель Института, исследователь «белого излучения», разработчик системы защиты от него.

2. Мак Сим (Максим Каммерер, исследователь из Группы Свободного Поиска (ГСП), потерпевший крушение на Саракше ) - гвардеец, заключенный, сотрудник Института Странника. Впоследствии работал на Саракше в качестве Прогрессора.

3. Предполагается наличие определенной группы людей, работающий под общим командованием Рудольфа Сикорски , однако упоминаний ни о количественном, ни о качественном составе группы в книгах не замечено.

В 2158-м году (позже описываемого) на планету скрытно для аборигенов прибыла группа землян-ученых для исследования голованов и областей за рекой «Голубая змея». В состав группы входили Лев Абалкин, в то время практикант, занявшийся исследованием расы голованов, Геннадий Комов, некие Марта, Раулингсон, Тарасконец и, возможно, иные.

Примечания

В повести Леонида Филиппова «День Ангела», написанной в рамках проекта Время учеников, государство-правопреемник Страны Неизвестных Отцов именуется Республика Ода - books.rusf.ru/unzip/add-2003/xussr_ty/filipl11.htm?6/12

скачать
Данный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии . Синхронизация выполнена 13.07.11 02:11:21
Похожие рефераты:

В донецком издательстве «Сталкер» вышел (при поддержке московского АСТ) третий том серии под общим названием «Неизвестные Стругацкие». Этот том – еще не финал «долгогоиграющего» проекта международной группы «Людены», занимающейся изучением творчества братьев-фантастов и публикацией материалов по теме.

Город Донецк стал неофициальной столицей для издательской деятельности «люденов» потому, что именно здешний «Сталкер» осуществил выпуск едва ли не академического собрания сочинений двух современных классиков фантастики: двенадцать строгих черных томов с золотым тиснением были выпущены в 2000–2003 годах.

Первая фаза. Двенадцать черных книг

Выпуску данного собрания способствовал переезд в Донецк Светланы Бондаренко – наиболее авторитетного текстолога-стругацковеда на всем постсоветском пространстве и главного «мотора» проекта.

Собственно, донецкий «Сталкер» с первых дней своего существования и был «заточен» под Стругацких: издатель Александр Воронин изначально намеревался выпускать их ПСС. Потребность в нем была.

Первое собрание, растиражированное московским издательством «Текст» (1991–1993), имело одно достоинство: оно было первым. Произведения печатались в известных (то есть покусанных советской редактурой и цензурой) вариантах, справочный аппарат сводился к жалкой страничке библиографии, оформление художника В. Любарова (реализовавшего свои личные эстетические задачи) вызвало у многих тоскливое недоумение. Наконец, собрание не было полным: целый ряд текстов Стругацких, прежде всего публицистических и литературно-критических, оказался за бортом.

Более поздний проект АСТ – ненумерованные «Миры братьев Стругацких» – был более симпатичен. У книг были обложки «с человеческим лицом». В составе собрания сочинений писателей оказались, помимо традиционного свода текстов, знакомых любителям НФ, еще и некоторые дополнения из загашников фантастов. В рамках этого собрания были опубликованы даже двухтомная «Энциклопедия Стругацких» (комментарий к цитатам и библиография) и три тома «Времени учеников» – мир Стругацких глазами их коллег-фантастов (пропасть между мэтрами и «учениками», увы, оказалась зияющей). Однако концепция «Истории будущего» петербуржца Сергея Переслегина, чьи комментарии печатались в каждом томе «Миров...», невольно превращала тексты Стругацких в иллюстрации к странноватым историософским построениям петербургского публициста. Да и по части полноты собрание АСТ тоже было уязвимо.

Собрание «Сталкера» готовилось в тесном контакте с остальными «люденами» – Владимиром Борисовым, Виктором Ефремовым, Вадимом Казаковым, Алексеем Керзиным, Виктором Курильским и Юрием Флейшманом. На вооружение был взят хронологический принцип – благодаря которому пытливый читатель сможет проследить за эволюцией мастерства Стругацких. (Принцип был нарушен лишь в 8-м томе, поскольку с некоторых пор «Гадкие лебеди» – лишь часть позднее написанной «Хромой судьбы».)

Каждый том сопровождался комментариями Бориса Стругацкого, созданными на основе писательского дневника; в каждом томе несколько страниц было отдано литературно-критическим откликам современников едва ли не на каждую из крупных вещей фантастов. («Дети читают, например, «произведение» Б. и А. Стругацких «В стране багровых туч». Оно привлекает их все тем же острым сюжетом. А вообще-то – это грубая и неумная книга. В ней есть и драка, и любовная история, и всевозможные препятствия, но нет мысли, большого полета мечты, нет ничего от настоящей науки...» – писала в 1960-м году «Комсомолка», переврав даже название самой первой книги братьев-фантастов.) Кроме того, в собрание были включены – как приложения – мемуары редакторов Нины Берковой и Беллы Клюевой, благодаря которым многие вещи фантастов смогли все-таки выйти к читателям.

И наконец. «Искажения и исправления кочевали из одного переиздания в другое на протяжении многих лет, – отмечал Борис Cтругацкий в предисловии. – Поэтому задача – восстановить утраченное и исправить изуродованное, вернуть цензурные купюры, предложить читателю исходные тексты в том самом виде, в каком они изначально создавались авторами, – была, пожалуй, самой главной при подготовке к публикации настоящего собрания». Роману «Обитаемый остров», например, вернули «Неизвестных Отцов» из рукописного варианта: в прежних изданиях военных диктаторов на планете Саракше пафосно именовали Огненосными Творцами...

Вторая фаза. Тайное становится явным

По количеству текстов собрание «Сталкера» стало максимально полным, однако туда не вошли фрагменты, черновики и варианты. Между тем мир Стругацких – целая вселенная, обустроенная благодаря фантазии писателей и густонаселенная. Вот уже полвека у фантастов существует армия поклонников по всему миру. Эту группу читателей привлекают уже не только канонические версии знаменитых романов и повестей, но и сам процесс их возникновения. Варианты, рукописи, история публикаций – все это для любителей Стругацких представляет чуть ли не мистический интерес.

Как известно, старший из братьев, Аркадий Натанович, ушел из жизни полтора десятилетия назад, а младший, Борис Натанович, долго сопротивлялся напору «люденов», не желая выставлять напоказ писательскую «кухню». «Это черновики... недоделанное... необработанное, – говорил мэтр Светлане Бондаренко. – Под такими текстами подписываться стыдно, публикуя их...» Проект «Неизвестные Стругацкие» оказался результатом компромисса: писатель все-таки разрешил печатать материалы из архива, но только в качестве иллюстрации к текстологическим исследованиям «люденов».

Светлана Бондаренко честно выполнила это условие и поместила все, что хотела опубликовать, в самую сердцевину комментариев, сделанных «люденами». Первая книга, «От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом» увидела свет в конце минувшего года, вторая книга – «От «Понедельника...» до «Обитаемого острова» – весной текущего года, а последняя на сегодняшний день, «От «Отеля...» до «За миллиард лет...» – в середине лета – 2006.

Сегодняшний читатель становится свидетелем того, «из какого сора» вырастали знаменитые вещи, КАК далеко мог отойти окончательный вариант от первоначального замысла. Скажем «Улитка на склоне» возникла на обломках стройного, но ординарного сюжета о приключениях на планете Пандора. «Парень из преисподней» родился из киносценария, так и не ставшего фильмом (оно и к лучшему, считают комментаторы). «Обитаемый остров» – один из самых сильных и мрачных романов Стругацких – должен был стать развлекательным пустячком, эдакой костью, брошенной цензорам... И так далее, и тому подобное: неожиданностей и сюрпризов масса.

Отдельный сюжет – правка. Человеку XXI века и представить трудно, сколько этапов правки, от сюжетообразующей до анекдотической (с начала 60-х редакторы, например, требовали вымарывать китайцев!) приходилось преодолевать произведениям на пути к печатному станку, а позже – еще и на пути от относительной вольницы журнальных вариантов к книжным изданиям (те были под особым прицелом цензоров – как «по службе», так и «по душе»).

От тома к тому чтение становится все занимательней и поучительней. Мы видим, как корректировался «моральный облик» людей будущего (их легкомыслие внушало редакторам подозрение, крепкие выражения – ужас), как старательно выпалывались вольные или невольные аллюзии (скажем, в рассказе Мерлина из повести «Понедельник начинается в субботу» ранее содержались явно непроходные и вполне хулиганские пассажи типа: «И они доехали до большого озера, и видит Артур: из озера поднялась рука, мозолистая и своя, и в той руке серп и молот...»). В раздел, посвященный «Отелю «У погибшего альпиниста», включена ехиднейшая статья саратовца Вадима Казакова «После пятой рюмки кофе» – рассказ о том, как дуболомы-редакторы работали над текстом, готовя «безалкогольный» вариант повести и временами доводя сюжет до абсурда.

Публикация книжного издания «Пикника на обочине» – одной из знаменитейшей повести фантастов – требует отдельного упоминания. В ленинградской «Авроре» произведение вышло в 72-м, зато авторский сборник «Неназначенные встречи» (частью которого стал «Пикник...») появился на свет в 80-м, в результате борьбы авторов с издательством ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия».

«Авторы победили, – не без горечи комментировал Борис Стругацкий. – Это был один из редчайших случаев в истории советского книгоиздательства: Издательство не хотело выпускать книгу, но Автор заставил его сделать это... Восемь лет. Четырнадцать писем в «большой» и «малый» ЦК. Двести унизительных исправлений текста. Не поддающееся никакому учету количество на пустяки растраченной нервной энергии... Да, авторы победили, ничего не скажешь. Но это была пиррова победа».

Пример с «Пикником на обочине» вопиющ, но, справедливости ради, следует сказать и том, что иногда сам факт наличия цензуры в СССР способствовал улучшению конечного варианта текста: авторы напрягали фантазию и проявляли изобретательность, корректируя реалии и элементы фабулы, стараясь обойти «препоны и рогатки». Сиюминутность выветривались, зато прибавлялось глубины. Появлялось нечто, делающее произведения злободневными и сегодня – в иных условиях, в иной стране... Впрочем, как говорил один из любимых стругацких персонажей, «это уже совсем другая история».