Побег из концлагеря собибор. "Собибор". Реальная история и легенды. Печерский после немецкого «Собибора»

В канун Дня победы Красной армии и советского народа над нацистской Германией в Великой Отечественной войне в российский прокат выходит с в главной роли. Фильм рассказывает о подвиге советских заключенных в немецком лагере смерти.

Константин Хабенский в фильме "Собибор", Официальный сайт Хабенского

Осенью 1943 года в лагере смерти Собибор, расположенном неподалеку от одноименного польского села, произошел бунт заключенных, ставший в итоге единственным успешным восстанием в концлагере во Второй мировой войне. Возглавил мятеж офицер , и на его мемуарах основываются многие статьи на тему восстания в Собиборе.

Собибор называли “конвейером смерти”. Евреев и военнопленных доставляли туда в буквальном смысле “вагонами” и в этот же день умерщвляли в специально оборудованных “душевых кабинах”, где вместо воды из стен пускали газ.

Людей туда доставляли под предлогом “дезинфекции”, однако, если верить воспоминаниям выживших, уже через четверть часа оттуда выносили тела пленных. Брезгливые нацисты не могли лично выносить, осматривать и уничтожать тела, для этих целей в Собиборе держали “рабочую силу”.

Suvorovski.ru

Восстание в Собиборе произошло 14 октября 1943 года. Пленные по одному убили 11 эсэсовцев и несколько украинцев-охранников, помогавших фашистам. В лагере находились 550 человек, 130 из которых отказались участвовать в мятеже, 80 - погибли при восстании, 170 - позже были найдены в лесах и убиты, некоторые пропали без вести. До конца войны дожили 53 из мятежников.

Тем не менее, историки находят ряд сомнительных моментов в рассказах свидетелей. О некоторых из них - в материале .

Количество погибших в лагере

Новости Киева "

В своих мемуарах, опубликованных в Москве в 1946 году, Александр Печерский утверждает, что на момент его прибытия в лагерь смерти там погибли около 500 тыс. человек, что разнится с официальной исторической точкой зрения. Согласно “Энциклопедии холокоста” в Собиборе погибли 250 тыс. евреев.

Тем не менее, ни одну из этих точек зрения нельзя считать достоверной. На сегодняшний день не сохранились документы и записи, способные назвать точное число погибших. Историки называют далекие друг от друга цифры - от 30-35 тыс. погибших до 2 млн.

Эшелоны с людьми

Одноклассники "

В книге “Собибор. Миф и реальность” ставится под сомнение утверждение Александра Печерского о том, что в Собибор через день прибывали эшелоны, битком набитые людьми. Печерский уверял, что 4,5 дня ехал в битком набитом людьми вагоне, и его товарищи по несчастью не получали ни еды, ни воды.

Кроме того, книга ставит под сомнение и сам процесс уничтожения прибывших заключенных. Александр Печерский утверждал, что камеры уничтожения были замаскированы под баню, где были краны для горячей и холодной воды и умывальники, но из отверстий в потолке вместо воды выливалась “черная густая жидкость вместо воды”. Это описание не соответствует официально подтвержденной версии, согласно которой пленных убивали с помощью выхлопных газов.

Тайна Собибора

При раскопках в Собиборе найдены газовые камеры

Известно, что “Собибор” - замаскированный под транзитный лагерь “конвейер смерти”. Если верить сообщениям свидетелей и пленных, заключенных уверяли, что они пройдут дезинфекцию, приведут себя в порядок, после чего отправятся в Украину. Даже работающие на территории соседнего лагеря не знали, что происходит в Собиборе.

Тем не менее, некоторые источники утверждают, что поляки, проживавшие в селе “Собибор”, знали о происходящем в лагере и даже пытались предупредить пленных, когда их вели по улицам. Об этом вспоминал бывший узник Собибора Ицхак Лихтман. Две эти версии противоречат друг другу.

Еще один свидетель - Дов Фрейберг, пленник, попавший в Собибор на одном из первых эшелонов, работал в паре сотен метров от предполагаемых газовых камер и за две недели так и не заметил никаких свидетельств массовых убийств. Кроме того, Фрейберг отметил, что некоторые из заключенных все-таки получили чистую одежду и отправились в Украину. Это натолкнуло авторов вышеуказанной книги на мысль, что в Собиборе действительно располагался транзитный лагерь, а сообщения о массовом умерщвлении евреев с помощью газовой камеры - вымысел.

Так или иначе, сразу после бунта фашисты уничтожили лагерь и разбили на его месте огороды. Если отталкиваться от мысли, что в Собиборе действительно убивали тысячи людей, восстание во главе с Александром Печерским спасло немало жизней, ведь неизвестно, сколько еще невинных евреев стали бы жертвами нацистского произвола.

https://www.сайт/2018-05-03/originalnaya_istoriya_vosstaniya_v_sobibore_glazami_ego_organizatora

«Это горят трупы ваших товарищей по эшелону»

Восстание в лагере «Собибор»: воспоминания организатора Александра Печерского

Сайт "Собибор" (http://sobibor.histrf.ru/)

3 мая в российских кинотеатрах начался показ фильма Константина Хабенского «Собибор», повествующего о восстании, случившемся в октябре 1943 года в одноименном немецком концлагере на территории Польши. Как отметил сам Хабенский, за основу фильма авторы ленты взяли сам «массовый побег, бунт» как исторический факт, «далее это все скорее наш художественный вымысел, наши размышления — надеюсь, честные». Перед тем как россияне отправятся в кинозалы, сайт решил их познакомить с оригинальной историей восстания в Собиборе. Благо, она была опубликована малым тиражом (5 тыс. экземпляров) еще в 1945 году в Ростове-на-Дону в изложении организатора этого бунта — интенданта 2-го ранга Александра Печерского.

Мемуары Печерского — это карманная книжечка, всего 64 страницы текста на грубой бумаге. Есть она далеко не во всех библиотеках. Называется «Восстание в Собибуровском лагере».

Начинаются воспоминания советского интенданта с момента отправки 2 тыс. советских женщин, детей и мужчин из СС-арбейтслагеря (трудового лагеря), располагавшегося в Минске на улице Широкой, в Германию на работы. По крайней мере, так им объяснили происходящее, построив в сентябре 1943 года во дворе этого самого СС-арбейтслагеря. «Через час вас отвезут на станцию. Вас ждет великая милость фюрера: вы отправляетесь на работу в Германию», — цитирует Печерский в своих воспоминаниях речь лагерного коменданта Вакса, которую он произносил «охрипшим от попоек голосом». Каким образом сам Печерский попал в число узников минского лагеря, он не объясняет.

До «Собибора»

Сейчас уже известно, что родился будущий офицер РККА 22 февраля 1909 года в Кременчуге в семье адвоката, еврея по национальности — Арона Печерского. В 1915 году семья перебралась в Ростов-на-Дону. Там Печерский-младший закончил университет и руководил музыкальным кружком. С воинским делом мужчина никак не был связан. В армию его призвали в первый день Великой Отечественной войны — 22 июня 1941 года. В сентябре того же года Печерскому присвоили звание техника-интенданта 2 ранга (соответствует лейтенанту). Он служил делопроизводителем 596-го корпусного артиллерийского полка 19-й армии. В самом начале битвы за Москву получил ранение и попал в плен в районе Вязьмы.

В плену около девяти месяцев болел тифом, но тщательно скрывал это от охраны и только потому не был расстрелян. В мае 1942 года, как только поправился, еще вместе с четырьмя заключенными пытался бежать. Попытка закончилась провалом. Через штрафной лагерь в Борисове Печерского переслали в трудовой лагерь в Минске. Там наконец и выяснилось, что он еврей по национальности. Просидев пять дней в «еврейском подвале» — подземном карцере, Печерский в октябре 1942 года попал в СС-арбейтслагерь, располагавшийся на улице Широкой в Минске.

В феврале 1943 года 50 заключенных этого лагеря совершили новую попытку побега. «Всех их не просто убили, а долго пытали. Сначала беспощадно избивали плетьми и натравляли на них собак. Затем глумливо провели через весь город с поднятыми вверх руками, потом загнали их в баню и, раздев до гола, обливали попеременно то горячей, то холодной водой. Только после этого фашисты выбросили их во двор на снег и открыли по ним огонь из автоматов», — так описывает итог этого побега Печерский в своих мемуарах.

Первый день Печерского в «Собиборе»

Из Минска до Собибора эшелон с пленными шел четыре дня. Первое, что увидели арестанты, был белый щит с готической надписью «Собибур» (именно так это место называет Печерский) и ряды высокого, в три метра, проволочного заграждения. Печерского в числе 80 «столяров и плотников — одиночек» отделили от остальной массы прибывших и увели в другой двор. Там он почти сразу разговорился со «старым лагерником» (концлагерь «Собибор» начал работать 15 мая 1942 года, сюда сгоняли для уничтожения евреев со всей Европы — прим..

Вот как Печерский описывает в воспоминаниях свое следующее яркое впечатление от лагеря «Собибор»: «А что это горит там? — показал я на багровое пламя, видневшееся в стороне от лагеря на расстоянии не более полукилометра. Борис осмотрелся по сторонам, взглянул пытливо на меня, потом ответил тихо: „Не смотрите туда, запрещено. Это горят трупы ваших товарищей по эшелону“».

Чуть ниже Печерский более детально описывает процедуру уничтожения людей: «[Люди] шли, выстроившись колонной, окруженные усиленной охраной, вдоль проволочного заграждения. Впереди женщины в одних сорочках и дети, позади — на расстоянии ста метров — голые мужчины. Вот, наконец, ворота, над ними надпись: Лагерь № 3. Во дворе — большие каменные здания двух бань с маленькими оконцами, защищенными толстой железной решеткой. Женщины и дети вошли в одну баню, мужчины — в другую. Охрана осталась снаружи и тотчас же заперла за вошедшими тяжелые, обитые железом двери. Некоторые в бане, взяв тазы, подошли к кранам за водой. Но дикий, нечеловеческий крик заставил их оглянуться и оцепенеть. С потолка, через широкие металлические трубы ползли темные, густые клубы газа, нагнетаемые при помощи электромашин… Не прошло и пятнадцати минут, как все было кончено. В двух банях на полу остались груды почерневших трупов».

Мысль об организации побега, по словам Печерского, пришла к нему в первую же ночь после прибытия в лагерь «Собибор». Ядром заговорщиков стали выжившие узники из минского эшелона, с ними Печерский провел уже восемь месяцев и большинству доверял. Первый акт гражданского неповиновения они устроили на следующий же день после прибытия, затянув по пути на работу песню «Если завтра война».

«Все подхватили припев и грянула песня „Как один человек весь советский народ за свободную родину встает“. Песня вливала бодрость, звала к борьбе, — вспоминает Печерский. — В этот день мы работали в „Норд-лагере“. Все обошлось сравнительно благополучно, если не считать, что пятнадцать человек получили „за нерадивость“ по двадцать пять плетей каждый». Еще раз они попытались проявить свою позицию через несколько дней, затянув перед начальником немецкой охраны, пострадавшим во время бомбежки, советский «Марш авиаторов». Последствия оказались куда хуже, заключенных жестоко избили.

Как рождался план бунта

Непосредственно план побега заключенные «Собибора» начали обсуждать 27 сентября, когда в лагерь прибыл новый эшелон с узниками. «У меня точно сердце оборвалось — в тот же миг я услышал полные мучительной тоски и ужаса вопли детей и женщин, которые сейчас же заглушились неистовым гоготом гусей». Чтобы заглушать крики умирающих, в немецком концлагере держали 300 гусей, которых заставляли гоготать, когда травили газом людей.

В качестве штаба организаторы восстания использовали женский барак. Сюда Печерский приходил под предлогом свидания с еврейкой немецкого происхождения по имени Люка (настоящее имя Гертруда Поперт, ее судьба после восстания неизвестна — прим. сайт). Как выяснилось позже, отец девушки был коммунистом из Гамбурга. После прихода к власти нацистов семья бежала в Голландию. Там мать Люки, ее саму и братьев арестовало гестапо. Позже братьев убили. Отцу снова удалось бежать. Саму Люку много раз пытали, стараясь выяснить, где находится ее беглый отец. Судя по всему, между пленным советским офицером Печерским и Люкой очень быстро установились самые близкие отношения. В семье Печерского до сих пор хранится «счастливая рубаха» отца Люки, которую девушка дала своему напарнику перед восстанием.

Несмотря на всю конспирацию, заговорщикам приходилось быть постоянно начеку, даже при разговорах друг с другом. Они опасались «капо» — надзирателей из числа актива, сотрудничающих с администрацией лагеря и способных донести о готовящемся восстании.

«Бежать отсюда очень трудно, почти невозможно. Каждый лагерь огорожен колючей проволокой высотой в три метра (фактически „Собибор“ состоял из четырех секций — прим. сайт), затем идет заминированное поле шириной в пятнадцать метров, а за ним еще один ряд колючей проволоки. Не забудьте и о глубоком рве. Охрана, примерно, 120-130 человек, в том числе 14 офицеров», — так описал ситуацию Печерский, ссылаясь на своего знакомого Бориса.

Первый план побега Печерский изложил товарищам 7 октября. Он состоял в том, чтобы прорыть подземный лаз под проволочными заграждениями и минными полями длинной около 35 метров и через него выбраться на свободу. Похоже, что в успехе этого варианта сомневался даже сам автор. «Плохо то, что потребуется очень много времени, чтобы через подкоп длинной 35 метров проползли один за другим 600 человек. Да и не только проползли, но чтобы и дальше пробрались незаметно», — вспоминает в мемуарах Печерский. В тот же день, 7 октября, он попросил изготовить в лагерной кузнице 70 ножей: «Раздам их ребятам. В случае, если наш заговор будет обнаружен, живыми врагу не дадимся».

11 октября на сторону заговорщиков перешел один из главных «капо» — Бжецкий, который перетянул на свою сторону еще одного «капо», который упоминается в воспоминаниях Печерского как Геник. Эти люди обладали нужным заговорщикам правом — они могли почти беспрепятственно перемещаться по территории лагеря, соответственно, поддерживать связь между разными группами узников, готовивших восстание.

Идею с подкопом отринули на общем собрании. Решили готовиться к общему восстанию лагеря. Этот план, как пишет Печерский, был разработан им вместе с «другом Шлеймой Ляйтманом», с которым они сидели еще в минском лагере.

«Бежать надо всем. Уничтожив предварительно всех немецких офицеров поодиночке и быстро, в течение одного часа, чтобы они не успели обнаружить исчезновения своих и поднять тревогу. Уничтожить их надо в мастерских, куда они будут вызваны под разными предлогами, — пишет Печерский озвученную им суть нового плана. — В четыре часа надо перерезать связь, проходящую через второй лагерь в помещение резервной охраны. Также в четыре часа начать уничтожение офицеров в лагере № 1. В четыре с половиной часа Бжецкий выставляет всех лагерников в колонну, якобы для работы, и они направляются к главным воротам. В первые ряды колонны становятся люди из СССР. По дороге они должны овладеть оружейным складом, после чего незаметно пристроиться к колонне, а дойдя до ворот, снять часового и напасть на караульное помещение».

Был у этого плана резервный вариант. На случай, если восставшим не удастся захватить достаточное количество оружия и центральные ворота. Согласно идее Печерского-Ляйтмана, при таком развитии событий заключенным следовало сломать заграждение у офицерского домика. «Домик находится близко к проволочному заграждению. Я думаю, что немцы либо совсем не заминировали проходы к домику, либо использовали только сигнальные мины, не представляющие опасности. Таким образом, в этом месте легко прорваться. Бегущие впереди должны забрасывать дорогу камнями, чтобы подорвать мины», — вспоминает в мемуарах Печерский, как он объяснил суть этой части плана своим товарищам.

Восстание 14 октября

Восстание началось 14 октября около 14:40 по местному времени. Первым делом топором зарубили в лагерной портняжной мастерской унтерштурмфюрера СС Эрнста Берга, пришедшего примерить свой новый костюм. «Эрнст Берг все время стоял лицом к Шубаеву (лагернику, которому поручили ликвидировать Берга — прим. сайт). Тогда [портной] Юзеф повернул немца лицом к двери под предлогом, что так лучше делать примерку. Шубаев мгновенно схватил топор и со всего размаха хватил Берга обухом по голове. Из нее брызнула кровь. Фашист вскрикнул и зашатался. Лошадь (на которой приехал Берг — прим.. Если бы она побежала по лагерю, то это могло сорвать все наши планы. К счастью, один из лагерников успел схватить лошадь под уздцы. Вторым ударом Шубаева Берг был добит. Труп его бросили под койку в мастерской и закидали вещами. Залитый кровью пол в мастерской быстро засыпали приготовленным заранее песком. Шубаев схватил пистолет Берга и принес его ко мне. Я обнял его», — описывает начало восстания Печерский.

В 16:00 в сапожной мастерской его помощники зарубили начальника лагеря № 3 (где, собственно, и уничтожали заключенных) Гедтингера. К 16:20 в лагере были ликвидированы четыре офицера и нарушена связь. К 16:35 количество убитых немецких офицеров составляло уже десять человек. В распоряжение восставших попало порядка 11 пистолетов и автомат. Еще шесть винтовок им удалось заготовить заранее при помощи работников слесарных мастерских, ремонтировавших немецкое оружие. Винтовки заблаговременно спрятали в водосточных трубах.

В 16:45 «капо» Бжецкий дал свистком заранее оговоренный сигнал к общему построению. «Во двор вошел начальник караула — немец из Поволжья — и стал ругаться. Он положил руку на кобуру, но не успел выхватить пистолета, как несколько топоров опустилось на его голову. Женщины заволновались (далеко не все из 550 заключенных были посвящены в заговор — прим. сайт). В этот момент к нам приближалась колонна из второго лагеря. Нельзя было терять ни секунды. Я крикнул: „Товарищи! К воротам!“ Все ринулись вперед. Сначала побежали к оружейному складу. Оставшиеся в живых немецкие офицеры попытались преградить дорогу толпе, открыв огонь из автоматов, но поднять общую тревогу они не успели, — описывает, что происходило далее, Печерский. — Некоторые стали перерезать проволоку возле офицерского домика. Остальные кинулись к центральным воротам. Сняв часового, побежали в лес, отстреливаясь на ходу из захваченных у убитых немцев пистолетов и винтовок. Те, у кого не было оружия, засыпали глаза фашистов песком, бросали в них камни. Группа, бежавшая из второго лагеря во главе с Борисом, бросилась влево от центральных ворот. Им пришлось преодолевать заминированное поле, и здесь многие погибли. Я покинул лагерь одним из последних, только тогда, когда убедился, что все уходят из него».

Сам Печерский во главе группы из восьми беглых заключенных, в которую вошли «Шубаев, Цыбульский, Аркадий Вайспапир, Михаил Ицкович, Семен Мазуркевич и еще трое» отправился на восток и на четвертый день они сумели пересечь старую советскую границу, перейдя вброд реку Буг. «В ночь на 20 октября мы вступили на землю Белоруссии. 22 октября мы встретили недалеко от Бреста партизан из отряда имени Ворошилова. А 23 октября мы уже получили первое боевое задание», — так заканчиваются воспоминания о восстании в Собибуровском лагере Александра Печерского.

Из 550 заключенных «Собибора» 130 не приняли участие в восстании. Все они вскоре были расстреляны. Еще 80 погибли во время бунта. По горячим следам нацистам удалось найти и расстрелять еще примерно 180 участников восстания. К концу войны в живых остались только 53 человека. Сам лагерь был закрыт 15 октября 1943 года. Его площадку сравняли с землей и засадили капустой и картофелем. Позже под этим полем были найдены осколки человеческих костей, обувь разных размеров, детские молочные рожки и зубные протезы, еврейские молитвенники и польские романы, открытки с видами европейских городов, документы и фотографии погибших и их семей.

Печерский после немецкого «Собибора»

В этой маленькой книге Печерского о большом подвиге (восстание в «Собиборе» оказалось единственным успешным в практике немецких концлагерей) нет ни слова о том, как сложилась дальше его собственная судьба. До апреля 1944 года Печерский воевал в качестве подрывника в партизанском отряде, пустив под откос как минимум два эшелона. Когда Белоруссию освободили части Красной армии, он как бывший советский военнослужащий, побывавший в плену у врага, попал в особый отдел НКВД. Оттуда его направили пулеметчиком в штурмовой батальон (более мягкий вариант штрафбата).

Помог командир батальона майор Андреев. Узнав историю восстания в «Собиборе», он разрешил Печерскому отправиться в Москву в Комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.

Кадр голливудского фильма «Побег из Собибора», 1987 год

Там об истории польского концлагеря узнали журналисты. 6 августа 1944 года в газете «Красная звезда» вышел очерк Василия Гроссмана о восстании в «Собиборе». Чуть позже еще один очерк об этих событиях опубликовали в газете «Знамя» писатели Павел Антокольский и Вениамин Каверин. Позже он вошел в сборник «Черная книга» о пытках в немецких концлагерях. Советской цензурой этот сборник был запрещен к публикации в 1947 году. Официальный СССР старался не педалировать вопрос еврейских гонений. В 1980-х сборник опубликовали в Израиле. В России издали только в 2015 году.

Сам Печерский, однако, продолжил воевать в составе штурмового батальона 1-го Прибалтийского фронта. При наступлении на город Бауск (Латвия) 20 августа 1944 года был тяжело ранен в бедро осколком мины. После четырех месяцев лечения в госпиталях Печерский получил инвалидность и был комиссован.

Вернулся в Ростов-на-Дону, работал администратором в Театре музыкальной комедии. За проявленную в боях храбрость 19 мая 1949 года Александра Печерского представили к ордену Отечественной войны II степени. Но в июне того же года ростовский облвоенком генерал-майор Сафонов изменил награду на медаль «За боевые заслуги».

Более того, в 1948 году во время политической кампании против «космополитов» (фактически против евреев) Печерский потерял работу. Пять лет не мог устроиться на новую и жил на иждивении жены. После смерти Сталина в 1953 году Печерский смог устроиться чернорабочим на машиностроительный завод Ростсельмаш. Из-за этого в старости вынужден был жить на мизерную пенсию.

В 1987 году голливудский режиссер Джек Голд снял блокбастер «Побег из Собибора» по книге Ричарда Рашке. Александра Печерского в нем сыграл Рутгер Хауэр. Самого Печерского на премьере фильма не было — его просто отказались выпускать из СССР в США.

Умер Александр Аронович Печерский 19 января 1990 года, его тело похоронили на Северном кладбище Ростова-на-Дону.

Собибор как конвейер смерти заработал 3 мая 1942 года. Почти одновременно с Собибором появились и другие лагеря смерти: Белжец (в марте) и Треблинка (в июле). Вместе с Хелмно (действовал с 8 декабря 1941 года) все они стали основными лагерями смерти, в которых нацисты уничтожили более трети европейского еврейства. Создание таких лагерей осуществлялось в рамках операции «Рейнхард» и было одним из ключевых итогов конференции в Ванзее (20 января 1942 года), когда высшие чины партии и СС утвердили основные принципы «окончательного решения» еврейского вопроса.

Стоит подчеркнуть разницу между концентрационными лагерями (Равенсбрюк, Маутхаузен, Дахау), где заключенные должны были работать на нацистов, и лагерями смерти, в которых людей только уничтожали. Освенцим (Аушвиц) и Майданек функционировали и как концентрационные лагеря, и как лагеря смерти. Последних было всего шесть (Хелмно, Собибор, Треблинка, Белжец, Освенцим и Майданек). Под конец войны де-факто как лагеря смерти стали работать Маутхаузен и Штутгоф. Показательно, что в Хелмно были уничтожены 360 тысяч евреев, а выжили только двое. В Белжеце уничтожили 600 тысяч, выжили шесть человек. В результате об этих лагерях мало что известно.

В Собиборе уничтожили около 250 тысяч человек, выжили благодаря побегу Печерского - 53. За 18 месяцев общая численность персонала лагеря составила около 100 эсэсовцев и 200 охранников-украинцев.

ЭКОНОМИКА ГЕНОЦИДА

В марте 1942 года в своих дневниках Й. Геббельс писал, что планируется уничтожить 60 процентов евреев, а 40 процентам временно сохранить жизни как рабочей силе.

По расчетам СС, один заключенный, исходя из средней продолжительности жизни в 9 месяцев, мог принести Третьему рейху 1630 рейхсмарок. Сумма формировалась из издержек на питание, одежду и кремацию (последняя - порядка 2 марок) и «дохода», получаемого от труда узника, оставшихся личных вещей, золотых зубов и одежды. В этих подсчетах не учитывалась стоимость пепла, который использовался для сельскохозяйственных нужд.

КОНВЕЙЕР СМЕРТИ

Собибор был расположен на железнодорожном перегоне между Хелмом и Влодавой, с отдельной веткой, ведущей к лагерю. Он делился на четыре части, не считая зоны прибытия новых жертв:

Лагерь 1 (около 50 евреев, они обслуживали немецкую охрану, начиная с приготовления еды и заканчивая пошивом одежды).

Лагерь 2 (сюда сразу гнали евреев, предназначенных для уничтожения; обслуживающий персонал, порядка 400 евреев, должен был стричь им волосы, сортировать оставленные вещи и пр.; в этой же зоне располагалась администрация).

Лагерь 3 (здесь находились газовые камеры).

Четвертую зону стали создавать летом 1943 года, когда планировалось превратить Собибор еще и в концентрационный лагерь.

Среди прочего в Собиборе для нужд нацистов имелась католическая церковь. Сразу за ней располагался пустырь, на котором убивали узников, пытавшихся оказать сопротивление. Церковь находилась менее чем в 500 метрах от газовых камер.

В Собиборе уничтожались прежде всего польские евреи, однако эшелоны прибывали также из Австрии, Чехословакии и Голландии. Известно, что было уничтожено некоторое число французских и греческих евреев, а также евреев из СССР. 5 июня 1943 года из Голландии ушли в Собибор два специальных «детских» поезда: детям и матерям обещали, что их отправляют в специальный рабочий лагерь.

С платформы бо льшую часть людей гнали в лагерь 2, но пожилые, больные, дети сразу отправлялись в траншею, где украинские охранники, за которыми следили немцы, расстреливали их из пулеметов. Это место изверги иронично называли «лазарет». Жертвы - особенно из числа западных евреев - верили, что им просто дадут помыться и переодеться в чистую одежду, перед тем как отправить на работу. По прибытии им приказывали написать открытки домой.

Если западных евреев привозили в комфортабельных поездах и до последнего создавали для них иллюзию благополучия, то польских и русских евреев перевозили в товарных вагонах. В 1943 году было несколько случаев, когда безоружные люди по прибытии нападали на эсэсовцев. Евреев «в русских составах» стали перевозить в Собибор абсолютно голыми, чтобы затруднить побег и не дать спрятать под одеждой что-то, чем можно было защищаться.

Были женщины, отказывавшиеся раздеваться и стричься, расставаться с детьми. В таких случаях эсэсовцы замедляли поток газа, чтобы жертвы дольше испытывали агонию.

ПЕЧЕРСКИЙ В СОБИБОРЕ

Александр Аронович Печерский проходил военную службу в 1931-1933 годах. Был призван 22 июня 1941 года, принимал участие в боевых действиях, был аттестован на техника-интенданта 2 ранга (лейтенант). Раненым попал в плен под Вязьмой в октябре 1941-го. В Собиборе находился с 23 сентября 1943 года до дня восстания - 14 октября. В 1943-1944 годах - в партизанах в Белоруссии. В 1944 году, после проверки, воевал в штурмовом батальоне - до ранения.

Печерский прибыл в лагерь буквально через несколько дней после того, как несколько десятков голландских евреев были казнены за подготовку побега. Восемьдесят советских военнопленных должны были выполнять их работу и строить новые бараки.

Печерский опирался на подпольное движение, которое было организовано польскими узниками. Основной фигурой являлся Леон Фельдхендлер. Подполье главной своей целью видело распространение информации о положении на фронтах, о поражениях немцев, однако любые попытки оказывать сопротивление или сбежать сдерживал принцип коллективной ответственности узников. Они не умели обращаться с оружием.

Прибытие Печерского с группой военнопленных произвело сильный эффект. Выживший Кальмен Веврык писал: «У них был военный опыт. Они знали всё про ружья, пули и т. д. Они не побрезгуют рукопашной схваткой». Как и все узники, Веврык был очень впечатлен Печерским: «Он буквально излучал властную уверенность и контроль».

План Печерского заключался в том, чтобы в промежутке с 16:00 до 17:00 14 октября 1943 года шестью группами уничтожить как можно больше эсэсовцев и скрытно завладеть оружием. Затем, в 17:00, общее построение, все направляются к главным воротам, как если бы таков был приказ немцев. Первая часть плана удалась: из 17 эсэсовцев были убиты 10. Из 120 охранников (преимущественно - украинцев) около 10 были убиты и более десятка ранены.

Около 17:00, когда должна была начаться вторая часть восстания, один из немцев заметил труп убитого офицера, началась стрельба. С этого момента восстание приняло хаотический характер. На этом фоне Печерский обратился на русском языке к своим товарищам с призывом переходить к открытым действиям. Его речь, согласно словам выжившего очевидца Томаса Блатта, заканчивалась призывом: «Вперед, товарищи! За ! Смерть фашистам!». Выживший Кальмен Веврык также упоминает Сталина - «Ура, за Сталина!» - и заявляет: «Сталин был нашим Богом тогда; каждый еврей искал в Сталине своего спасителя. Сначала один человек, затем двадцать и, наконец, многие-многие другие закричали: “Ура, за Сталина!”».

В лагере было порядка 550 узников, 150 из них не захотели или не смогли бежать (последние - те, кто работал в лагере 3), порядка 70 погибли при побеге. Таким образом, 320 человек бежали из Собибора, около 150 поймали немцы, еще 90 убиты польскими националистами. В итоге выжило 53 человека.

ПОСЛЕ СОБИБОРА

После восстания и побега лагерь был немедленно закрыт и снесен по приказу Гиммлера.

19 октября официально была завершена операция «Рейнхард» - программа по уничтожению евреев. Ее руководитель генерал Одило Глобочник докладывал, что на ее проведение затратили 12 миллионов рейхсмарок, а общая прибыль составила 179 миллионов рейхсмарок. Личный состав был награжден военными орденами, а руководство было переброшено в оккупированную Италию для уничтожения местных евреев. Поскольку верхушка СС понимала, что война фактически проиграна, то всех основных участников направляли в районы наиболее опасные из-за партизанского движения. Многие чины СС, ответственные за убийства в Собиборе, погибли.

После войны бывшие руководители и охранники пытались бежать или скрыться, со временем их арестовывали. Так, в 1965-1966 годах в Гааге прошел крупный процесс над 12 охранниками СС из Собибора. Только один, фельдфебель Карл Френцель, был приговорен к пожизненному заключению, еще четыре - к разным срокам (от 3 до 8 лет), остальные оправданы. И только один из 12 признал свою вину. Комендант капитан Франц Штангель, который дольше всех возглавлял Собибор, сумел бежать в Бразилию вместе с фельдфебелем Густавом Вагнером (в Собиборе он фактически командовал всем сержантским составом, отличался особой жестокостью). Штангеля арестовали в 1967 году, он умер в тюрьме от сердечного приступа, а вот Вагнера выдать отказались. В 1980 году он покончил с собой.

Наиболее активно с пособниками нацистов боролись в СССР. В 1962 году в Киеве состоялся закрытый процесс над одиннадцатью украинцами, которые служили в охране. Их всех приговорили к расстрелу.

ЧЕТЫРЕ МИФА ОБ АЛЕКСАНДРЕ ПЕЧЕРСКОМ

Миф 1: в СССР подвиг узников Собибора замалчивался

Практически сразу после освобождения Красной Армией Восточной Польши сведения о лагере смерти в Собиборе стали появляться в армейских донесениях, а чуть позже - и в армейской и центральной печати. Первой из центральных газет о лагере смерти рассказала «Комсомольская правда» еще 2 сентября 1944 года (статья «Фабрика смерти в Собибуре»). Потом были другие статьи: «Восстание в лагере смерти - Собибур» («Комсомольская правда», 1945), «Конец Собибура» («Комсомольская правда», 1962), «Страшная тень Собибура» («Красная звезда», 1963). Нужно учесть, что публикация в центральной газете имела тогда совсем другой вес, чем сейчас.

После публикаций начала 60-х годов нашлись бывшие узники Собибора, проживавшие в СССР. Семеро здравствовавших тогда участников восстания стали по инициативе Печерского собираться раз в пять лет у него в Ростове-на-Дону или у одного из товарищей.

Выходили книги: А. Печерский «Восстание в Собибуровском лагере», 1945; В. Томин, А. Синельников «Возвращение нежелательно», 1964. О восстании в Собиборе рассказывалось в основополагающих монографиях, посвященных Великой Отечественной войне, в вузовских учебниках истории. В это время за рубежом (за некоторым исключением Польши) о Собиборе не писали практически ничего. Так получилось, что история собиборского восстания оказалась неудобной в разных странах по разным причинам. Подмандатная Палестина, а затем и новорожденное Государство Израиль лепили образ «нового еврея», ничем не напоминающего тех забитых европейских собратьев, которые покорно и безропотно шли на убой.

Польша была не готова отвечать на вопрос, каким образом десятки бывших узников Собибора погибли на ее территории за те несколько месяцев, что разделили восстание и приход Красной Армии, и почему даже после войны и изгнания немцев в Польше продолжались еврейские погромы.

Вчерашним союзникам СССР эта история была тоже не особенно выгодна: началась холодная война, бывшие друзья стремительно превращались в заклятых врагов, рассказ о героизме красноармейцев не отвечал потребностям момента. Да и вообще о нацистских лагерях и погибших евреях тогда на Западе вспоминали не очень охотно - слишком неприятен был вопрос: как же так получилось, что все годы холокоста никто ничего не замечал?

Миф 2: к самому Печерскому относились с недоверием, в Ростове-на-Дону о его подвиге никто не знал

На протяжении всей жизни Печерский выступал в школах, библиотеках, домах культуры, вел активную переписку с журналистами и историками, с узниками за рубежом.

Пока лежал в госпиталях в 1944-1945 годах, он сотрудничал с Чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, с Еврейским антифашистским комитетом. Печерский выступал свидетелем на судебном процессе над бывшими охранниками лагеря Собибор в Киеве (1962 год).

В местной прессе статьи о нем выходили регулярно. В 1961 году он стал депутатом Кировского райсовета Ростова. В городе пользовался авторитетом, в областном краеведческом музее были экспонаты, посвященные восстанию в Собиборе.

Печерский и другие участники восстания в Собиборе действительно не вошли в основной пантеон героев Великой Отечественной войны. Но этот пантеон был немногочислен и состоял в основном из тех, кто погиб на войне. Никакого замалчивания подвига собиборцев не было, о нем немало писали и говорили.

Миф 3: в мирной жизни Печерскому приходилось нелегко, он бедствовал

Александр Печерский родился в 1909 году. В Ростов-на-Дону семья Арона и Софьи Печерских перебралась из Кременчуга в 1915-м. С 1925 г. Александр учился в музыкальной школе по классу фортепиано. После школы (согласно военно-учетным документам, окончил 7 классов) служил в армии. В 1933-м женился. С 1936 г. служил инспектором хозчасти в финансово-экономическом институте (возможно, просто числился по хозчасти, запись в учетной карточке военкомата такая: «Ростовский финансово-экономический институт, руководитель художественной самодеятельности»). Увлекался театром: с 1931 г. играл в самодеятельном драматическом коллективе, ставил небольшие пьесы, писал для них музыку. Играл в шахматы.

В 1944 г. Печерский, находясь после тяжелого ранения на излечении в подмосковном госпитале, познакомился там со своей второй женой. С ней он провел всю оставшуюся жизнь. Во многих источниках написано, что в годы борьбы с «космополитизмом» Печерский был уволен с работы, не мог трудоустроиться несколько лет до смерти Сталина и жил на иждивении жены. Однако из недавно обнаруженного в архиве партийного дела Печерского вырисовывается иная картина. После войны он работал театральным администратором, но в 1952 году попал под суд за мелкое злоупотребление, был приговорен к одному году исправительных работ и исключен из партии. При этом без работы не оставался, почти сразу перейдя из Театра музкомедии в кузнечно-механическую артель. Потом до самой пенсии работал на заводе. И все это время он продолжал работу по сбору и распространению материалов о трагедии Собибора и подвиге его узников.

Миф 4: и в наши дни подвиг Печерского остается малоизвестным

После смерти Печерского в 1990 году в память о нем была установлена мемориальная доска (2007 год). Вышли новые книги: И. Васильев «Александр Печерский. Прорыв в бессмертие»; С. Макарова, Ю. Богданова «Герои Собибора. Фотолетопись». В 2013 году вышло два новых документальных фильма, авторы - Л. Млечин и С. Пашков. В Ростове-на-Дону в 2014 году в честь Печерского появилась именная звезда на «Проспекте звезд», спустя еще год его именем была названа одна из улиц города - в микрорайоне Суворовский.

2015 год - почтовая марка, посвященная восстанию в Собиборе.

2016 год - Президент России наградил Печерского Александра Ароновича орденом Мужества посмертно.

2017 год - при участии Российского военно-исторического общества именем Печерского названа улица в Новой Москве (9-километровый участок автодороги от Боровского шоссе в сторону Троицка).

Еще из деятельности РВИО по увековечению имени Александра Печерского: оно присвоено скорому поезду сообщением Москва - Ростов-на-Дону; на Казанском вокзале в Москве и в Ростове-на-Дону прошли выставки; в Ростове-на-Дону установлен бюст героя - у школы, которая носит его имя; подготовлена выставка в Музее Победы; создан сайт СОБИБОР.ИСТОРИЯ.РФ. Наконец, вышел фильм-памятник «Собибор» Константина Хабенского, снятый по инициативе Министра культуры России и Председателя РВИО Владимира Мединского. Самая правильная рецензия на эту картину: «Фильм тяжелый, но смотреть его надо».

На экраны вышел одноименный фильм о единственном в истории Великой Отечественной войны побеге из лагеря смерти. О том, как сложилась судьба Печерского после войны, рассказала его дочь.

В лагерь смерти Собибор Александр попал в сентябре 1943 года. Через три недели вместе с другими узниками он в этом концлагере организовал и возглавил восстание. Ликвидировав охрану, под шквальным огнем с пулеметных вышек группа беглецов прорвалась через минные поля и скрылась в лесу. В побеге приняли участие более 400 заключенных. До конца войны дожили лишь 53 участника восстания…

Фото Фонд памяти Александра Печерского

Затем Печерский примкнул к партизанскому отряду имени Щорса, в составе которого подорвал два немецких эшелона. После воссоединения с Красной армией Александр был отправлен в фильтрационный лагерь НКВД, откуда после проверки на благонадежность попал в штурмовой стрелковый батальон. Воюя в его рядах, в августе 1944 года был ранен в бедро осколком. И до конца войны лечился в госпиталях. В марте 1945 года, еще будучи в госпитале, он написал книгу воспоминаний о собиборском восстании. Вернувшись в Ростов-на-Дону (здесь Печерский жил до войны) работал администратором в Театре музыкальной комедии, затем на заводе «Ростметиз». В 1949 году был представлен к награде – ордену Отечественной войны 2-й степени, который впоследствии заменили на медаль «За боевые заслуги», но и ее Печерский не получил при жизни. Следущая награда, орден Мужества, была вручена лишь в 2016 году (посмертно).

Александра Ароновича не стало 19 января 1990 года. В Ростове дорожат памятью о герое и по сей день: в 2007 году на фасаде дома, где жил Печерский, открыта мемориальная доска, в 2014 году «зажглась» его звезда на аллее выдающихся земляков, в 2015 году его именем названа одна из улиц, а 24 апреля 2018 года во дворе гимназии № 52 установлен бюст.

Александр с дочкой Элеонорой

Элеонора Александровна Гриневич, дочь:

Самые теплые воспоминания о папе связаны с музыкой. Когда я родилась, он купил настоящее немецкое пианино. Папа дома – это песни, веселье и много гостей, его друзей по народному театру, в котором они с мамой играли после работы. Отец не только исполнял чужие композиции, но и сам сочинял, у него был замечательный слух. А мама Людмила Васильевна Замилацкая удивительно проникновенно пела романсы.

Меня начали обучать музыке с четырех с половиной лет. Наняли преподавателя, да и сами по вечерам занимались со мной. А я страшно не хотела учиться. Няня к приходу учителя меня наряжала: надевала носочки с кружавчиками, платьице. Как только она отвлекалась, я сбегала во двор, снимала носки, туфли и прятала в подъезде. Папа видел мое нежелание, но никогда не наказывал. Усаживал за инструмент и начинал убеждать: «Ты же любишь музыку. Тебе нравится петь с мамой? Тогда надо заниматься. Как это так? Ты убегаешь от учителя, прячешься! Что о нас люди подумают?»

Иногда родители меня брали с собой в театр. Одна поездка ярко запомнилась. Было мне года четыре. По пути домой папа предложил коллегам зайти в магазин. Взрослые начали угощать конфетами, а я все отказывалась. Тогда отец купил мандарины и сказал: «Вот это ты обязательно должна попробовать». Какие они были красивые! Пришли домой, но есть их я почему-то не стала. Потом очень долго не могла их попробовать – сначала из-за войны, потом из-за голода и бедности.

Папа меня обожал. Моя последняя мирная фотография прошла с ним всю войну. Мне рассказывали, что, когда папа после ранения пришел в себя, первое, что он спросил: «Где моя гимнастерка? Верните, там фотография дочери». На фото – мы с моей сестрой Зоей (по матери) и подружками в степи, когда пошли за тюльпанами. Бабушка по маме – донская казачка, жила в станице Цимлянской Ростовской области, и я гостила у нее. Мама и папа тоже должны были приехать в отпуск в июле, но не случилось. Войну оба пережили, а в 1945 году развелись.

Фото: Фонд памяти Александра Печерского и личные архивы Элеоноры Гриневич и Натальи Ладыченко

После войны папа работал администратором в Ростовском театре музыкальной комедии. Попасть на спектакли было невозможно, всегда аншлаги. Как полагается, в первых рядах сидели важные люди – райкомовцы, обкомовцы. Никто из них билеты не покупал, а папе как-то нужно было затраты перекрывать. Вот за это и зацепились. Папу начали вызывать к следователю, но быстро поняли, что он тот человек, который молчать не будет. «А зачем вы у меня спрашиваете, – сказал он. - Вы поинтересуйтесь у тех, кто ходил на спектакли бесплатно». И дело спустили на тормозах, потому что сажать было не за что. Его быстро исключили из партии и уволили. Никаких преследований со стороны КГБ не было, как многие пишут. Но контроль был, причем этому никто не удивлялся в то время. В 1945 году вышла книга папиных воспоминаний «Восстание в Собибуровском лагере». Ему писали со всего мира – бывшие узники, их родственники, режиссеры… Конечно, мы догадывались, что письма читают наверху. А о том, что папу постоянно приглашали за границу, узнали гораздо позже. Письма оседали в комитете, там отписывались адресату о том, что папа плохо себя чувствует и лежит в больнице или его вовсе нет в городе. Одним словом, не сможет приехать. А сколько раз отца приглашали как свидетеля, когда судили фашистов! И ни разу советская власть не позволила ему выехать.

Со второй женой Ольгой и маленькой Эллой

Фото Фонд памяти Александра Печерского и личные архивы Элеоноры Гриневич и Натальи Ладыченко

Папа после увольнения папа не работал три года. Он находил себе занятия: какое-то время огромный макет «Собибора» выпиливал, потом вышивал – видимо, мысли тяжелые гнал от себя. Вышивать его, видимо, моя мама научила, в его семье никто этого не умел. Правда, она гладью, а он – болгарским крестом. Вышил метровую картину с охотничьей собакой на металлической сетке и ковер на бледно-голубом ситце в клеточку. Цвет ниток сам подбирал и красил. Когда-то я прочитала о том, что папа продавал свои картины. Так вот это неправда! Папа и торговля – совершенно несовместимые вещи. Он всегда говорил: «Никогда ни у кого ничего не проси».

После смерти Сталина отец устроился в багетную артель, затем на завод имени Ченцова. Там до конца жизни и проработал. На пианино играл все реже: сердце барахлило, потом начались проблемы с почками, одну удалили. А музыку по-прежнему любил. Часами заводил старинную пластинку, на которой песни исполнял дальневосточный хор. Пластинка шипела, хрипела, а он все слушал и слушал.

Мой старший внук Антон, сын дочки Натальи, уже в три года пел и стихи читал. Отцу было семьдесят. Бывало, сидит в кресле у журнального столика, задумается, а потом подзывает правнука к себе: «Попой мне, Антоша». Тот и затягивает: «Эх, дороги», «Соловьи, соловьи…», песни из фильма «Белорусский вокзал». Смотрю, папа начинает плакать. Он сентиментальным стал, особенно в последние годы.

Из книги воспоминаний Александра Печерского:

…К лагерю подкатили грузовые машины, погрузили на них женщин и детей и повезли на вокзал. Мужчин построили в колонну и под конвоем эсэсовцев с собаками повели пешком. Когда колонна проходила мимо гетто, жители его, сами изголодавшиеся, живые скелеты, стали бросать через колючую проволоку хлеб, картофель, свеклу, морковь, головки капусты. Из гетто доносились слова прощания, плач и отчаянные выкрики:

– Вас ведут на смерть! Вы слышите? На смерть…

…Лагерь в Собиборе построили по специальному приказу Гиммлера. Он начал функционировать 12 мая 1942 года. Проект подготовил эсэсовский инженер Томолс. Руководили строительством главный инспектор лагерей смерти Гольцаймер и инженер Мозер. Сам Гиммлер посетил лагерь в июле 1943 года. После его посещения стали сжигать тысячи человек в день. Эта «фабрика смерти» находится между Влодавой и Хелмом. Она окружена четырьмя рядами проволочных заграждений, высотой в три метра. За проволочными заграждениями находится заминированное поле шириной в пятнадцать метров и ров, заполненный водой. В самом лагере много сторожевых вышек и охранных постов…

…Я смотрел на моих товарищей, и сердце разрывалось на части. Хотелось сказать им: «Держитесь, ребята! Выше головы! Пусть враги чувствуют, что мы остаемся людьми»…

…Некоторые женщины, потрясенные происходящим, от неожиданности подняли крик, кто-то был близок к обмороку, кто-то пустился бежать куда глаза глядят. Стало ясно, что построить людей в колонну невозможно. Тогда я громко крикнул: – Товарищи, вперед к офицерскому дому, режьте проволочные заграждения!..

…Я остановился, чтобы перевести дыхание. Оглянулся назад и увидел, как отставшие мужчины и женщины, пригибаясь, продолжают бежать к лесу. Пули свистели все чаще. Вот один упал лицом вниз. Другой подорвался на мине. Вот подкосило пулей женщину, которая была уже совсем близко от меня…

…На советской земле нас собралось семь собиборцев – активных участников и организаторов восстания в лагере смерти: Аркадий Вайспапир, Алексей Вайцен, Семен Розенфельд, Ефим Литвиновский, Наум Плотницкий и Борис Табаринский…

…Люка вынула из-за пазухи мужскую верхнюю рубашку и дала мне…

- Саша, прошу тебя, надень. Она принесет тебе счастье. Сделай это ради своей дочери. В этой рубахе ты пройдешь через все опасности. А если ты пройдешь, то и мы будем жить.

Последний из девяти бывших военнопленных, поднявших восстание в нацистском лагере смерти Собибор, выбраться живым из которого считалось невозможным.Под знаком смерти Большинство заключенных концентрационных лагерей должны были стать основой процветания новой европейской «расы господ»: вся теория, идеология и экономика Третьего рейха строились на использовании бесплатной рабочей силы во благо немцев.Тех, кто был в состоянии работать, сразу же после «обработки» отправляли в Германию. Однако с оккупированных территорий до заводов и лагерей не только в Германии, но и в Восточной Европе живыми добирались не все. На узниках сказывались чудовищные условия перевозки: отсутствие нормальной пищи или вообще отсутствие пищи как таковой, болезни, сплошная антисанитария и нехватка чистой воды уносили до половины запертых в вагонах узников.Точные цифры, раскрывающие численность узников концлагерей, оспариваются историками до сих пор. По некоторым данным, через концентрационные лагеря, построенные как на территории Германии, так и в Восточной Европе, с учетом гражданского населения могли пройти 16 миллионов человек.

Однако мириться с новой реальностью готовы были не все: начиная с 1941 года охрана лагерей с разной степенью успешности пыталась пресекать одиночные и групповые попытки побега заключенных.

Система безопасности фабрик смерти, тщательно отстроенная и структурированная, стала трещать по швам после августовского побега 1943 года. Относительно успешный бунт заключенных концлагеря Треблинка, а также проблемы с контролем объектов, на которых осуществлялся геноцид мирного населения, показали, что абсолютную гарантию повиновения узников лагерная охрана обеспечить была не в состоянии.

Историки отмечают, что в действительности успешных побегов из концлагерей было гораздо больше, чем принято считать.

«Известных и массовых побегов - да, немного. На самом деле побеги из концлагерей происходили довольно часто, а сами заключенные регулярно пополняли партизанские отряды», - отметил в интервью телеканалу «Звезда» военный историк Юрий Пашолок.

Судьбоносная встреча

В рамках операции «Рейнхард», направленной на истребление неугодных с точки зрения нацистской «расовой теории» народов, на территории Польши, были построены три объекта особого назначения. Белжец, Собибор и Треблинка относились к категории концентрационных лагерей так называемого «непрерывного» цикла. За сухой терминологией стоит чудовищная действительность: на объектах этого типа уничтожение заключенных проводилось по «ускоренной» схеме - 24 часа в сутки сразу после прибытия заключенных.

Голод, болезни и систематическое истребление нацистами представителей «неполноценных» народов привели к тому, что всего за полтора года, с июля 1942-го по октябрь 1943-го, на трех объектах из-за невыносимых условий содержания и целенаправленного уничтожения погибло не менее двух миллионов евреев.

Осенью 1943 года в Собибор в составе группы советских военнопленных прибыл Александр Печерский - офицер-красноармеец, действия которого нанесут непоправимый ущерб всей системе немецких фабрик смерти. Офицер, попавший в плен к нацистам еще в 1941 году после службы в 596-м артиллерийском полку 19-й армии, не был обычным заключенным.

Историки отмечают, что Печерский был наиболее опасен для лагерной охраны, поскольку за красноармейцем уже числились попытки побега.

«Уже через полгода после первого плена он пытался бежать. Но та попытка бегства была обречена на провал: план не был продуман до конца, да и участников было слишком мало - всего пять человек. Такого количества вполне достаточно, чтобы продвигаться уже за пределами концлагеря, но для нейтрализации охраны и выхода с территории такой группы не хватило», - рассказал в интервью телеканалу «Звезда» военный историк, кандидат исторических наук Андрей Зинченко.

От смерти Печерского спас случай. Почти все заключенные, в вагоне с которыми прибыл офицер-красноармеец, обманом были согнаны в отдельное здание якобы для санитарной обработки и медосмотра. На деле вместо душа и медицинского осмотра в здании их ждала газовая камера, в которой разом оборвались жизни 500 заключенных.

Печерский вместе с еще несколькими пленными был отобран для хозяйственных работ - уборки территории, работы с трупами уничтоженных узников и так далее.

Уже в Собиборе Печерский познакомился с другим заключенными, которых волею судеб уберегло от неминуемой смерти. Среди новых знакомых Печерского оказался и раввин Леон Фельдхендлер, ставший правой рукой офицера-красноармейца практически сразу после знакомства. Еще через несколько дней узники лагеря Собибор приступили к разработке плана побега.

Удавка на шее нациста

В числе девяти ключевых действующих лиц, набранных Фельдхендлером и Печерским из числа других заключенных, был и попавший в плен к нацистам командир отделения сержант Аркадий Вайспапир, прибывший в Собибор из Минска.

План узников Собибора не предполагал тайного выхода с объекта - для прорыва через охрану лагеря девять заключенных планировали завладеть оружием, запертым в специальном здании.

Первая часть плана включала в себя установление личных контактов с лагерной охраной. Каждый охранник изучался в отдельности - повадки, привычки, размер обуви и количество сигарет, выкуренных за день, - все тщательно запоминалось и обсуждалось среди заговорщиков. Результатом «разработки» охранников лагеря стало разрешение на относительно свободное передвижение части заключенных, занятых на хозяйственных работах.

Четырнадцатого октября 1943 года вошедшие в доверие к нацистам заключенные начали приводить план в исполнение. В мастерских, производственных помещениях, на складах с помощью отверток, гвоздей, молотков и металлических штырей с интервалом в несколько минут были уничтожены 11 охранников.

Непосредственное участие в ликвидации лагерной охраны принимал и Аркадий Вайспапир: вместе с сокамерником они подстерегли зашедших в помещение примерить новый костюм надсмотрщиков и, воспользовавшись моментом, зарубили их топорами.

Путь на свободу

План побега, разработанный Александром Печерским и другими заключенными всего за три недели, был практически реализован. Однако в решающий момент все пошло не так: в суматохе не удалось вскрыть оружейную комнату, где хранились винтовки, пулеметы и большое количество боеприпасов, с помощью которых приговоренные к смерти пленные должны были вырваться на свободу.

Нескольких единиц захваченного оружия на серьезный прорыв уже не хватало - охранники с других участков лагеря быстро поняли, что заключенные пошли на прорыв и начали стрелять на поражение.

Однако подавить мятеж огнем из пулеметов караул объекта уже не мог - 420 человек, физически способных бежать и драться, убили на пути к свободе еще нескольких охранников и, навалившись телами, сняли с петель лагерные ворота.

Высокий забор из колючей проволоки оказался не единственным препятствием на пути теперь уже бывших узников концлагеря Собибор. Окружавшие фабрику смерти минные поля при попытке побега унесли жизни 50 человек. Еще 30 узников, вырвавшихся на свободу, получили пули в спину.

Более сотни оставшихся наблюдать за восстанием со стороны узников концлагеря демонстративно расстреляли на следующий день. Позднее сам лагерь, в котором за время существования уничтожили четверть миллиона человек, снесли, а всю землю перепахали: ничто не должно было напоминать гитлеровцам о позорном провале.

Борьба за жизнь

Историки отмечают, что сразу после успешно реализованного восстания израненным и голодным, но уже бывшими военнопленным пришлось решать, что делать дальше. От былого единодушия, рожденного ненавистью к нацистам, не осталось и следа: группа под руководством Печерского, состоявшая в основном из красноармейцев-фронтовиков, приняла решение выходить к линии фронта и пробиваться к своим. Члены других групп решили, что безопаснее всего будет остаться на территории Польши, смешаться с гражданскими и дожидаться благополучного исхода.

«Несмотря на то что боевая группа из бывших военнопленных без оружия была, в общем-то, не очень эффективна, именно решение идти к линии фронта и возвращаться в Белоруссию спасло жизни большей части покинувших Собибор», - отметил в интервью телеканалу «Звезда» военный историк, кандидат исторических наук Андрей Зинченко.

Почти все бежавшие из Собибора красноармейцы примкнули к партизанским отрядам, уничтожавшим противника на территории Белоруссии. Лидер восстания Александр Печерский вместе с несколькими бойцами вошел в состав партизанского отряда имени Щорса, в котором до освобождения Белоруссии и соединения партизанских отрядов с Красной армией воевал подрывником.

Лидерские качества Печерского проявились вновь: он был на хорошем счету не только у командования, но и у сослуживцев. Позднее, уже после проверок по линии контрразведки, Печерский воевал в составе частей 1-го Прибалтийского фронта. Чудом избежав смерти, проявив доблесть и героизм, руководитель восстания смертников из лагеря Собибор продолжил боевую службу и в дальнейшем был награжден медалью «За боевые заслуги».

Аркадий Вайспапир после бегства также продолжил боевую службу - после перехода в Белоруссию он вступил в партизанский отряд имени Фрунзе, в котором прослужил в должности пулеметчика вплоть до соединения партизанского подполья с частями Красной армии.

Побег из концлагеря Собибор, наряду с бунтами в концлагере Маутхаузен и бегством советских военнопленных с ракетного полигона Пенемюнде, спустя более 70 лет по-прежнему символизирует стойкость разных народов перед лицом неминуемой смерти.