Неолитические культуры сибири. Сибирь в эпоху неолита. Неолит Западной Сибири

Стариков Валентин Константинович (1945-2007). Преподаватель истории(высшей квалификационной категории) Сибирского Кадетского Корпуса.

Неолит в Сибири

Вслед за мезолитом около 6-5 тысяч лет назад начинается неолит (новый каменный век). Предки неолитических людей живших в эпоху мезолита, присутствовали при складывании основных черт современной нам природы. В неолитическое время эта природа приобрела знакомый нам облик. Вдоль берегов Ледовитого океана расстилалась тундры. Южнее лежала полоса лесотундр. Сплошным широтным поясом от Балтики до Тихого океана протянулась лесная зона.

Новое неолитическое время отличается от предыдущего уже тем, что освоение большей части территории Сибири человеком, в основном, заканчивается. Разумеется, население ее было очень редким. Отдельные племена были разделены огромными пространствами, что в полной мере соответствовало хозяйству и образу жизни лесных охотников, для существования которых требуются большие пространства тайги и тундры, способные прокормить их рыбой и мясом. Следы древних поселений человека, умевшего владеть луком, изготовлять глиняную посуду и шлифовать топоры обнаруживаются по всей Сибири. В новых естественно-географических условиях постепенно наступает конец и былому единообразию хозяйственного уклада, образа жизни и всей культуры древнейшего населения Сибири. Если бы мы с вами пролететь 5 тысяч лет назад на машине времени Уэллса над территорией Сибири, то увидели, как внизу, начиная с Урала, одна за другой сменяются, по крайней мере, 6 больших культурно-хозяйственных областей неолитической Сибири. Восточнее Урала до Енисея жили тогда полуоседлые рыболовы и охотники Западной Сибири, причем в долине Оби и к западу от нее роль рыболовства, вероятно, поднималась до уровня ведущего занятия. На Енисее, у Красноярска, они соприкасались с лесными охотниками и рыболовами Прибайкалья, в жизни которых охота имела решающий перевес. В тундре и лесотундре Восточной Сибири, на Таймыре, за Полярным кругом бродили охотники на северного оленя и рыболовы Арктики.

Каждой из этих областей соответствовала и определенная группа племен, имевшая собственное этническое лицо. Так, уже в каменном веке прослеживаются глубокие корни культур некоторых современных народов Сибири.

Вдоль рек, в т.ч. и бассейне р. Оби и по берегам многочисленных озер Западной Сибири издавна обитали различные неолитические племена, имевшие много общего в своей культуре. В неолите жители Приобья жили не столько охотой сколько рыболовством. Оно определяло оседлость этих племен, а также другие черты быта. Так одежду себе эти племена шили из рыбных шкур вплоть до 19 века. Одежда их, - писал в начале 18 века Новицкий о жителях Приобья, хантах, из кожи рыб “ наипаче с налима”. Немногочисленные неолитические стоянки, обнаруженные на территории нашей области: с. Завьялово Искитимского района, на р. Иня в Тогучинском районе, у с. Ордынское, Крохалевка говорят о том, что основным занятием жителей здешних мест была охота. Об этом говорит обилие каменных наконечников стрел, дротиков, копий. Наличие костяных гарпунов, топоров и тесел, с помощью которых изготовлялись лодки, говорит и о занятиях рыболовством. Большим подспорьем являлось собирательство. Жители Барабы, где в изобилии были озера и реки, занимались, в основном рыболовством. Об этом говорит и наборы каменных орудий. Наконечники стрел встречаются редко, но больше найдено глиняных грузил, каменных стерженьков для составных рыболовных крючков. Широкое поле деятельности открывалось и в плане добычи водоплавающей птицы. Ее добывали с помощью сетей и загонов. А птицы еще в начале 20 века было так много, что барабинские татары заготовляли ее впрок на целый год. Из шкурок уток изготовлялась прекрасная водонепроницаемая одежда.

Прекрасный археологический материал для представления о быте, духовном мире неолитических людей дали раскопки могильников в районе г. Томска и с. Самусь Томской области. Судя по захоронениям, обязанности мужчины и женщины в хозяйственной деятельности резко разграничены. В могиле мужчины сохранялись наконечники стрел, копий, несколько тесел, ножи. То есть он занимался охотой, рыболовством. В могиле женщины нашли горшки, нож, топор, что говорит о том, что она занималась домашним хозяйством, изготовляла посуду, собирала съедобные растения.

Глубокие знания мира зверей, и мастерство обнаруживаются в скульптурках медведя, птицы, найденных в могилах, высеченных рисунках на скалах у д. Писаной и на р. Томь. Здесь имеются схематические изображения людей. Но большинство фигур принадлежит животным: выделяются великолепное изображение медведя, многочисленные фигурки лосей, водоплавающих птиц. Несомненно, что рисовались эти рисунки разными мастерами. Томская писаница с большей силой и наглядностью раскрывает мысли и чаянья, связанные с охотничьей жизнью. Нет сомнений, что в основе изображения лежит первобытная охотничья магия, стремления завладеть зверем.

Издавна занимал особое положение в верованиях финно-угорских племен медведь: он находился в ранге божества и пользовался в их религии самыми почетными правами. Видное место в мифологии принадлежало утке. Мир, как рассказывает эпос финских племен, возник из яйца, снесенного уткой в море. Не случайно сосудам придавали яйцевидную форму: что обозначало яйцо, из которого возник мир.

Прочитано 6960 раз

Неолит (новый каменный век) Западной Сибири охватывает период с VI по начало III тыс. до н.э. К этому времени люди, проживавшие в Западной Сибири, научились изготавливать керамику — глиняную посуду. Однако керамические сосуды и шлифованные изделия из камня на территории Евразии известны с очень древнего времени. Так, на некоторых памятниках юга Китая, датируемых 16-9 тыс. л.н., обнаружена керамика и полированные каменные орудия. На территории Западно-Сибирской равнины в это время еще ни того, ни другого не было. Поэтому эпоху неолита необходимо рассматривать не как единый хронологический этап, а как стадию социально-экономического развития, которой население разных регионов Евразии достигало в различное время.

В результате появления керамической посуды резко расширился пищевой ассортимент людей за счет качественно новых продуктов питания, ведь ряд продуктов человеку можно употреблять только в вареном виде. Шлифованные каменные орудия (топоры и долота) были во много раз производительней орудий эпохи палеолита и мезолита. При помощи шлифованных топоров можно было довольно быстро рубить деревья и сооружать жилища. В результате люди стали активно продвигаться на таежную территорию. При помощи шлифованного долота стало возможным достаточно быстро и надежно изготавливать лодки, тем самым овладевать водной стихией. В эпоху неолита стали четко видны преимущества лука со стрелами, изобретенного еще в мезолите. Скорость полета стрелы во многом выше скорости полета копья. К тому же за счет улучшения конструкции лука увеличилось расстояние, на котором стрелы достигали добычу; стрельба стала прицельной.

Климат в это время был сходен с современным, но немного суше и теплее. Это время климатического оптимума. Происходило дальнейшее освоение человеком территории Западно-Сибирской равнины. Если раньше в основном была заселена полоса, примыкающая к Уралу, то к концу неолита оказалась заселенной вся территория Западно-Сибирской равнины. Люди занимались присваивающими видами хозяйства — охотой и рыбной ловлей со специализацией, зависящей от географических условий. Так, по берегам озер и небольших рек основным продуктом питания была рыба, в остальных местах — дичь и птица. Рыбная ловля способствовала формированию оседлого образа жизни. Как и в эпоху мезолита, озера и реки были богаты рыбой, что способствовало жизни на одном месте. Охотники же были вынуждены в поисках добычи менять места своего проживания. Быт оседлых рыболовов способствовал сохранению преемственности между поколениями, развитию и сохранению культурных традиций, т. е. был прогрессивнее, чем быт охотников. Не случайно исследователи проводят параллели между занятием рыбной ловлей и земледелием, с одной стороны, и охотой и скотоводством — с другой. Быт охотников был сходен с бытом передвигающихся в поисках корма скотоводов.

НЕОЛИТ ПРИТОБОЛЬЯ

Западная часть Западно-Сибирской равнины — Притоболье — в своем историческом развитии тесно связана со Средним Зауральем. Неолитические памятники Среднего Зауралья В.Т. Ковалева разделила на две хронологические группы: ранненеолитические и поздненеолитические.

Различные неолитические памятники сплошь покрывают берега Андреевского озера под г. Тюмень. Здесь население жило на одном месте не только десятками, но и сотнями лет.

Эти памятники относятся к различным культурным традициям неолита и энеолита. Проведенные здесь раскопки выявили жилища, крыша которых покоилась на каркасе из вертикальных опор. Дома были деревянными, углубленными в землю. В центре находился костер, дававший тепло, на котором также готовили пищу. На Андреевском острове обнаружен могильник с разновременными погребениями, в том числе и неолитическими, но они пока мало изучены.

В настоящее время на основании изучения форм и орнаментации керамики в неолите Притоболья выделены сосновоостровская, кошкинская и боборыкинская археологические культуры.

По мнению ряда исследователей, сосновоостровская традиция украшения посуды является более древней и восходит к потомкам мезолитического населения. Сосновоостровская керамика имеет полуяйцевидную форму, округлые наплывы на внутренней стороне венчиков и ямки, нанесенные на внутреннюю и внешнюю стороны. В орнаментации посуды преобладает гребенчатая техника нанесения узора на всю поверхность сосуда, включая дно. Элементами орнамента являются наклонные линии гребенки, гребенчатая «качалка», зигзаги, горизонтальные и вертикальные оттиски гребенчатого штампа.

С сосновоостровскими комплексами в Притоболье сосуществуют памятники кошкинского типа. Радиоуглеродные даты из слоев их поселений относятся к V тыс. до н. э. Кошкинскую посуду по форме можно разделить на остро- и круглодонную, реже встречаются плоскодонные сосуды. Орнамент выполнен в технике прочерчивания и отступания; он сильно разряжен. Большинство элементов орнамента составляют волнистые горизонтальные и вертикальные линии. Носители кошкинских орнаментальных традиций дожили в Нижнем Притоболье до IV тыс. до н.э., вступая в контакты с боборыкинским населением.

Боборыкинская группа, получившая название по поселению Боборыкино II, насчитывает несколько десятков памятников. Большая их часть расположена в бассейне р. Исети и Нижнем Притоболье. Они датированы временем от середины IV до начала III тыс. до н.э. Боборыкинская культура была пришлой с юга (вероятно, из Северного и Северо-Восточного Прикаспия). Она распространилась на территории Притоболья, уже занятого иным населением. Известны случаи, когда сосновоостровское жилище оказывалось перерезанным более поздними боборыкинскими ямами.

Посуда боборыкинской культуры разделяется на три основные группы: остродонная, баночная и плоскодонная. Узоры выполнены прочерчиванием, отступающей палочкой и ямочными вдавлениями. Как правило, орнамент располагался в верхней и придонной зонах. При этом горшки украшали сравнительно бедно, а остродонные сосуды — значительно богаче.

Местное и пришлое население вначале не смешивались между собой. Позднее они стали перенимать друг у друга традиции, что хорошо прослеживается на материале керамических комплексов.

НЕОЛИТ ОБЬ-ИРТЫШСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ

На этой территории исследованы неолитические памятники двух культур — среднеиртышской и верхнеобской.

Среднеиртышская культура представлена целым рядом памятников (около 40 поселений и несколько могильников). Она сложилась в результате слияния местных неолитических племен урало-западносибирской общности и пришлого с запада (из Предуралья) населения, имевшего керамику с ямочно-гребенчатой орнаментацией. Второе название — екатерининская — эта культура получила по Екатерининской стоянке близ г. Тары. Впрочем, некоторые исследователи считают, что существовал отдельный екатерининский этап среднеиртышской культуры. Для этой культуры характерна своеобразная керамика — яйцевидные и полушаровидные сосуды большого диаметра. Поверхность сосудов сплошь покрыта зональным орнаментом в виде оттисков шагающей и простой гребенки, ямок и наколов, которые образуют прямые и косые линии, горизонтальную волну и т.д.

Поселения расположены по Иртышу, его притокам и на берегах озер. Люди для поселения чаще всего выбирали место у впадения в Иртыш его притока. В таких местах дольше не замерзала вода, поэтому они были особенно богаты кормом для рыбы. Б. А. Коников приводит свидетельства XIX в. о том, что в таких местах рыба скапливалась огромными массами.

При раскопках поселений обнаружены жилища. Площадь некоторых из них достигала 200 м2. Наиболее крупное из исследованных поселений — Омская стоянка. На ней выявлены прямоугольные полуземлянки с земляным полом. Каменные орудия изготовлены в основном из местного кварцита, но встречаются и изделия из качественного камня (кремня, яшмы, хрусталя и т.д.), который привозили из Казахстана, с Урала и юго¬западных отрогов Алтая. Встречены скопления рыбьих костей и рыбьей чешуи. Многочисленные кости животных (лося, косули, зайца и др.) говорят о том, что население, помимо рыбной ловли, занималось и охотой.

Окуневский неолитический могильник находится на р. Таре, у с. Окунево, в урочище Татарский увал, поэтому в литературе его часто называют «могильник на Татарском увале». Здесь обнаружены могилы позднего неолита — ранней бронзы. Подробнее об этом памятнике мы остановимся в разделе о раннем металле.

Интересен могильник Усть-Куренга на правом притоке Иртыша — р. Шиш. Среди его материалов — подвески из клыков кабана, каменный топор и две плоские скульптуры, изображающие головы грызунов (наиболее вероятно, бобров). Они выполнены из темно-зеленого сланца и тщательно отшлифованы.

Следующий могильник находится на площади Омской стоянки. Скорее всего, он возник, когда люди уже покинули поселение. Сохранились лишь два не потревоженных погребения, расположенных друг над другом. Скелеты лежали на спине, головами на север, перпендикулярно течению реки. Это были европеоиды с некоторой монголоидной примесью. Необходимо отметить, что В.И. Молодин относит памятник Усть-Куренга к верхнеобской неолитической культуре.

Верхнеобская неолитическая культура открыта под г. Томском В.И. Матющенко. В Новосибирском Приобье ее исследовал В.И. Молодин, поэтому при изложении основных особенностей этой культуры нами использована его точка зрения.

Верхнеобская неолитическая культура была распространена к востоку от среднеиртышской культуры. Носители этой культуры жили в восточной части Барабы и Верхнем Приобье. Памятники представляют собой поселения и могильники. За длительное время своего существования верхнеобская культура прошла несколько этапов развития. Их отличают по форме и орнаментации керамики и технике изготовления кремневых орудий.

Расцвет неолита Верхнего Приобья связан с завьяловским этапом (назван по поселениям Завьялово-2 и -8 у с. Завьялове Искитимского района Новосибирской области).

Поселения оказались полностью затоплены водами Новосибирского водохранилища. Вода размыла песок, и на дне около берегов остались скопления кремневых орудий и обломки сосудов. Раскопки здесь не производились, так как поселения не сохранились. Велись только сборы материала на берегу во время спада воды. Обнаруженная керамика представлена в основном обломками круглодонных сосудов, но встречаются и остатки сосудов с плоским или уплощенным дном. Орнамент наносился прочерчиванием или накалыванием штампа. Часты оттиски гребенки. Позже ведущей техникой исполнения стал отступающий штамп. Волнообразные или прямые линии могли образовывать взаимопроникающие геометрические фигуры. Многие сосуды имели ярко-красный оттенок. Раскопки на поселениях показали, что среди них имелись стойбища с наземными, легко сооружаемыми жилищами (памятник Козловка в Венгеровском районе Новосибирской обл.) и длительно бытовавшими полуземлянками.

Особый интерес вызывает могильник Протока в Кыштовском районе Новосибирской области. Он состоял из 9 курганных насыпей эпохи раннего железа. Однако под одной из них было выявлено 14 неолитических погребений, в которых захоронено 26 человек.

Кости их были перемещены, отдельные части скелета отсутствовали. Видимо, погребения были вторичными: покойников вначале сохраняли в открытом месте, возможно, зимой, когда трудно было рыть мерзлую землю. Часть костей могли растащить животные. Потом скелеты перезахоранивали группами до 8 человек, укладывая их головами на северо-запад.

Выявлено 11 бескурганных погребений. Могильные ямы были неглубокими. Сопроводительный инвентарь включал сосуды, подвески, украшавшие одежду, каменные и костяные орудия труда. Особый интерес вызывают целые сосуды. Их орнамент представляет собой художественное произведение, особенна если рассматривать сосуд со стороны дна. Аналогичный сосуд найден и на могильнике Сопка-2 недалеко от с. Венгерово. Его орнаментация также может считаться произведением прикладного искусства. Н.В, Полосьмак, исследователь могильника Протока, отнесла могильник к среднеиртышской культуре. Однако в настоящее время В.И. Молодин говорит о нем, как о памятнике верхнеобской неолитической культуры.

В непосредственной близости от могильника Протока В.И. Молодин обнаружил и исследовал еще один неолитический некрополь — Корчуган I. Это разновременный комплекс памятников. Поселение эпохи поздней бронзы перекрывает захоронения более древнего грунтового могильника ранней бронзы и неолита. К неолитическому времени относятся три погребения могильника Корчуган I . Несмотря на небольшое количество погребений, отметим некоторые черты погребальной обрядности неолитического комплекса Корчуган I.

Могильные ямы имеют либо незначительную глубину в материке, либо не перерезают его, что характерно для большинства неолитических погребений лесной и лесостепной зоны Евразии.

Погребение осуществлялось по обряду трупоположения с ориентацией головы на север или северо-восток (преобладающая ориентация неолитических погребений Западной Сибири).

Обнаруженный инвентарь (керамика, каменный шлифованный топор, подвески в виде птичек из кости и ожерелье из резцов грызуна) характерен и для других неолитических могильников южно-таежной и лесостепной зоны бассейна р. Оби. Наличие небольшого количества погребений также присуще западносибирским неолитическим некрополям.

В могильнике Сопка-2, который раскапывал В,И. Молодин, было обнаружено 11 бескурганных неолитических могил. Сопка — это крупный по площади останец, возвышающийся над заливной поймой у места слияния рек Омь и Тартас (Венгеровский район Новосибирской области). Во время разлива он превращается в остров, окруженный со всех сторон водой. На протяжении тысячелетий он был выбран населением как удобное место для кладбища. Именно здесь, как и на острове Андреевского озера, в труднодоступном месте, вдали от поселений, в течение длительного времени люди хоронили умерших сородичей. Исключительно ценным для науки является тот факт, что некрополь раскопан полностью, причем исследования велись сплошной площадью. В результате выявлено 697 разновременных могил, культовые места и остатки разновременных поселений.

Погребения эпохи неолита могильника Сопка-2 были одиночными, парными и коллективными. У всех скелетов, в том числе и непотревоженных, отсутствовали отдельные кости. Это свидетельствует о наличии обряда вторичного захоронения: вначале умерших держали где-то на открытом месте и лишь по прошествии определенного времени их погребали. За время пребывания на воздухе часть костей могли растащить животные. Погребенные покоились на спине, в вытянутом положении, головой на северо-восток. Инвентарь аналогичен материалам с Протоки и датирован в пределах конца V — начала IV тыс. до н. э.

При раскопках могильников и поселений выявлено значительное количество каменного инвентаря: ножевидные пластины и скребки, топоры, сверла, проколки и т.д. Их изготовили местные мастера. Об этом свидетельствуют находки нуклеусов, с которых скалывали пластинки для изготовления орудий, и отходы производства — многочисленные отщепы.

Для людей, захороненных в могильниках верхнеобской неолитической культуры, как и вообще для населения лесостепной полосы Западно-Сибирской равнины, характерен смешанный антропологический состав: прослеживаются черты северных палеомонголоидов и палеоевропеоидов евразийских степей. Судя по выполненным реконструкциям, погребенные из могильника Прорва имели крупные черты лица, широкий нос и иногда припухлые губы.

Эпоха неолита Среднего и Нижнего Приобья представлена достаточным количеством поселений и меньшим количеством погребений. Совершенно обособленно в территориальном и культурном смысле по отношению к вышеперечисленному материалу стоит памятник Амня-1. Он представляет собой городище, расположенное в Нижнем Приобье, в северо-таежной зоне, и являющееся уникальным для Приобья. Раскопки проводились уральскими археологами в 1987 — 1989 гг. Городище расположено на мысе, ограждено двумя поперечными рвами и частично перекрыто более молодым энеолитическим поселением. Раскопанные жилища однотипны: площадь колеблется от 15 до 50 м2, а глубина — от 50 до 150 см. Кровля была четырехскатной, в виде усеченной пирамиды. В крыше имелось дымоходное отверстие, им же пользовались для входа и выхода. В некоторых случаях дно землянки по периметру очерчено канавками, в которые, видимо, опускалось основание деревянной обшивки стены.

Каменный инвентарь типичен для неолита. Орудия и наконечники стрел чаще всего изготавливали из местного галечника. Сохранилась архаичная вкладышевая техника. Орнамент на керамике гребенчатый и прочерченно-накольчатый. Авторы раскопок (В.М Морозов и В.И. Стефанов) отмечают оригинальность всего материала и некоторую связь его с боборыкинской культурой. Сближают эти культуры особенности керамики, сохранение вкладышевой техники и некоторые черты домостроительства. Все это свидетельствует о том, что один из элементов рассматриваемого комплекса имеет южное (по отношению к Нижнему Приобью) происхождение. Причины появления в конце каменного века укрепленного поселения неясны. Авторы раскопок полагают, что аналогии этому не известны не только в Западной Сибири, но и во всей Северной Евразии.

КУЗНЕЦКО-АЛТАЙСКАЯ КУЛЬТУРА

Была распространена на территории Кузнецкой котловины и предгорий Алтая. Она представлена только бескурганными могильниками. Мы не можем судить о керамике, поскольку в захоронениях она не встречена. Характерной особенностью этой культуры является богатый каменный инвентарь, наличие художественных произведений прикладного искусства, выполненных из кости и камня, и наскальной живописи.

Самым первым памятником стал Кузнецкий могильник под г. Новокузнецком. В нем обнаружены шесть полуразрушенных погребений с богатым каменным инвентарем, среди которого есть материал, перекликающийся с серовской культурой Прибайкалья. Васьковский могильник, тоже расположенный в Кемеровской области, был полуразрушен. Исследование его свелось к зачистке найденных погребений и сбору подъемного материала. В одном дошедшем до нас захоронении погребенный лежал на спине, головой на восток. Он был обильно посыпан охрой. Среди инвентаря могильника надо отметить тоненькие подовальные костяные пластины с отверстием для подвешивания, каменное тесло и крупный кремневый нож, обработанный в технике отжимной ретуши (аналоги есть в Прибайкалье). Особенно интересны найденные на могильнике произведения мелкой пластики, выполненные из кости. Это голова лося и фигурка медведя, стоящего на четырех лапах и имеющего крупную голову. Уникальна небольшая скульптура с развернутыми в противоположные стороны головами животных: одна из них принадлежит медведю, другая — фантастическому животному, похожему на медведя, но с длинным птичьим клювом. Все фигурки имеют сквозные отверстия для крепления. Эти находки лежали у пояса погребенного.

Носители кузнецко-алтайской культуры могли выходить за пределы своего компактного проживания. Об этом свидетельствуют погребения на берегах Новосибирского водохранилища. У с. Крутиха, близ г. Камень-на-Оби, раскопано несколько неолитических могил. Погребенные лежали на спине, головой на северо-восток. С ними найдены топоры из низкокачественного сланца и один из кремня, прекрасно обработанный шлифовкой, костяные и мелкие кремневые изделия. Среди костяных наконечников стрел встречаются наконечники с биконической головкой, типичные для Зауралья (т.н. шигирского облика). Выделяется художественно выполненная костяная фигурка рябчика или тетерева, частично покрытая насечками. В спине прорезано отверстие для подвешивания.

Погребенная в могильнике под с. Ордынское (Новосибирская обл.) женщина тоже лежала на спине, головой на северо-восток. Около головы найдено скопление мелких овальных подвесок из кости и раковин. Вероятно, они были нашиты на головной убор. Вместе с кремневыми отщепами и орудиями найдена плоская костяная скульптура, изображающая голову лося.

Таким образом, для кузнецко-алтайской культуры характерны сочетание идущих вглубь местных традиций, связи с Зауральем и определенное влияние неолита Прибайкалья, населения серовской культуры. Близкое расположение к Алтаю давало возможность получать качественное сырье для изготовления каменных орудий.

Уникальным памятником является Томская писаница, находящаяся на берегах р. Томи под г. Кемерово. Традиционное название памятника, строго говоря, не вполне точно, поскольку изображения на скале не «писались» красками, а выбивались. Петроглифы (выбивки на скальных плоскостях) расположены плотными группами на плоской вертикальной скальной поверхности, буквально выступающей из воды. Она сплошь покрыта шагающими слева направо фигурами животных, в основном, лосей. Большая часть из них относится к эпохе неолита, некоторые датируются эпохой бронзы. Первые сведения о писанице относятся к началу XVII в. и принадлежат первыми русскими землепроходцами. Впервые петроглифы были опубликованы участником академической экспедиции Мессершмидта, шведом Страленбергом. Все материалы писаницы изданы в монографии А.П. Окладникова и А.И. Мартынова «Сокровища Томских писаниц» (1972 г.).

Известны и другие писаницы — Новоромановская и Тутальская. Они расположены на берегах р. Томи, на больших камнях или скалах, подступающих к берегу. Работа по снятию копий с писаниц очень сложна, кропотлива, а порой даже опасна: многие рисунки находятся на большой высоте. Мы остановимся в основном на материалах Томской писаницы.

Техника исполнения рисунков одинакова. Сначала на скалу специальными каменными орудиями наносили контур будущего рисунка, а потом его выбивали специальным отбойником. Часто на этом работа древнего художника завершалась. Иногда внутри очерченного контура выбивали всю поверхность камня. Встречается сочетание этих приемов: выбивалась только голова животного, а туловище намечалось контурной выбивкой. Глаза при этом не выбивали, поэтому они оставались выпуклыми. Потрясает реалистичность и художественный вкус древних мастеров. Более поздние рисунки местами частично наложены на древние изображения. Каждое поколение оставляло своим потомкам новые выбивки, которые позволяют нам заглянуть в прошлое глазами людей эпохи неолита.

Все петроглифы профильные. Лоси изображены в движении — легком беге. Вытянув вперед голову, животные передвигаются слева направо. Хорошо переданы сцены охоты. Видны петли, в которые попала нога животного, и копья, вонзившиеся в тело лося. Отдельно изображена сцена покола: при массовой переправе животных через реку люди поджидали их в засаде и расправлялись с ними. В одной из сцен часть лосей еще плывет по воде, поверхность которой изображена волнистой линией, другие животные уже выходят на берег, где их поджидают охотники с копьями. Потрясает изображение страданий умирающего животного: голова его вытянута кверху, пасть раскрыта в крике. Помимо лосей, изображали птиц (сову и журавля), а также медведя, собаку, бегущую за зверем. Встречаются изображения самих охотников: одни держат в руках копья, другие — петли. Некоторые охотники идут на лыжах. В отличие от лосей, люди изображены схематично. Это, скорее, человекообразные существа; головы у них чаще всего звериные. Не исключено, что это изображение людей, связанных с культом и одетых при исполнении ритуальных действий в звериные маски.

Писаницы — неповторимые свидетельства о жизни, хозяйственных занятиях и верованиях людей далекого прошлого.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ЗАНЯТИЯ

Хозяйство всех указанных неолитических культур было присваивающим. Большую роль играла охота на лося, оленя, зайца, пушных зверей и водоплавающую птицу. Их костные остатки обнаружены на поселениях с берегов Оби и ее притоков. Охотились с луком и стрелами, а возможно, и при помощи различных ловушек. Охота имела исключительное значение в эпоху неолита. Об этом свидетельствуют частые находки кремневых наконечников стрел и копий, а также изображения на Томской писанице. Одним из основных занятий было рыболовство, чему способствовало наличие озер (в том числе проточных), рек и стариц, весьма богатых рыбой. Рыбу ловили сетями, ставили «запоры», хорошо были известны гарпуны. В конце эпохи неолита появились рыболовные крючки. Многочисленные находки отщепов на неолитических памятниках являются свидетельством того, что орудия из камня изготовлялись местными мастерами. Как и в эпоху мезолита, они были выполнены из низкокачественного кварцита. Встречаются и изделия из более качественных пород: кремня, яшмы, хрусталя и др. Их получали из Восточного Казахстана или с отрогов Алтая. Население кузнецко-алтайской культуры, жившее в непосредственной близости с Северным Алтаем, более свободно могло изготовлять крупные орудия.

В связи с дефицитом поделочного сырья к нему относились очень экономно, поэтому многие орудия многофункциональны: они одновременно могли служить ножом, скребком или скобелем. Сломанное орудие не выкидывали, а переделывали в более мелкое. В области обработки камня были достигнуты выдающиеся результаты. Появились шлифованные орудия (прежде всего, топоры), что привело к резкому увеличению производительности труда с их использованием.

Именно с эпохой неолита в различных регионах мира, в частности, на территории Западно-Сибирской равнины, сделаны исключительные по своим последствиям технические открытия. Например, были открыты свойства спекания глины при воздействии на нее достаточно высокой температуры. Осознание и регулярное использование древним человеком этого свойства глины является исключительным по своим последствиям и принципиально отличает керамическое производство от других производств, существовавших до него.

Технологии производства различных изделий из неорганических материалов в докерамические эпохи не были связаны со структурными изменениями сырья и заключались лишь в его отборе и процессе образования формы конечного изделия. Керамическое сырье (прежде всего, различные виды глин) явилось первым неорганическим материалом, который был структурно видоизменен человеком. Подобные изменения продемонстрировали разнообразие свойств изделий, связанных со структурой вещества. Они стали возможны благодаря овладению человеком теми технологическими процессами, которые влекут за собой эти изменения. Эти открытия (особенно связанные с технологическими возможностями термического воздействия на вещество) послужили предтечей медно-бронзовой металлургии.

Керамика является исключительно важным источником для археолога. Это изделия повседневного потребления, к тому же легко бьющиеся, их затруднительно пускать в обмен. Поэтому появление керамики с новыми формами и орнаментацией чаще всего (и не только для эпохи неолита) свидетельствует о проникновении на ту или иную территорию ее непосредственных изготовителей, т.е. о перемещении групп населения. По керамике можно определить тот факт, что в отдельных случаях более позднее население развивается на базе местного, а появившиеся новые черты являются лишь развитием уже сложившихся традиций. Различные керамические комплексы отличаются друг от друга по форме, орнаментации и технике изготовления. Именно поэтому при описании тех или иных культур мы уделяем керамике значительное место и делаем выводы на основе ее анализа.

Выводы

На территории Западно-Сибирской равнины все неолитические культуры демонстрируют сохранение традиций присваивающего хозяйства, основанного на охоте, рыбной ловле и собирательстве, поэтому эти общества можно назвать культурами «присваивающего неолита».

Происходило дальнейшее усовершенствование техники обработки камня, появились новые орудия, приспособленные для работы по дереву. Стал применяться первый искусственный материал — керамика. Технологические достижения эпохи неолита по¬влекли резкое увеличение адаптивных возможностей неолитических обществ Западно-Сибирской равнины, что привело к расширению мест обитания человека в регионе, освоению им различных ландшафтных зон.

Матвеева Н.П.. Матвеев А.В.. Зах В.А. Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям. — Тюмень, 1994.
Коников Б.А. Основы археологии Западной Сибири. -Омск, 1997.
Косарев М.Ф. Древняя история Западной Сибири: человек и природная среда. — М.: Наука, 1991.
Косарев М. Ф. Неолит Восточного Зауралья и Западной Сибири // Археология. Неолит Северной Евразии. — М., Наука, 1996.-С. 253-269.
Матющенко В.И. Древняя история Сибири. — Омск, 1999.
Молодин В. И. Древнее искусство Западной Сибири. -Новосибирск: Наука, 1992.
Молодин В. И. Памятник Сопка-2 на реке Оми: культурно-хронологический анализ погребальных комплексов эпохи неолита и раннего металла. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ, 2001. -Т. I.
Молодин В.И. Эпоха неолита и бронзы лесостепного Обь-Иртышья. — Новосибирск: Наука, 1977.
Морозов В.М.. Стефанов В.И. Амня-1 — древнейшее городище Северной Евразии? // Вопросы археологии Урала. — Екатеринбург, 1993. С. 143 — 170.
Окладников А.П., Мартынов А.И. Сокровища Томских писании.-М.: Искусство, 1972. Полосьмак Н.В.. Чикишева Т.А.. Балуева Т.С. Неолитические могильники Северной Барабы. — Новосибирск, 1989.

Рис. 4. Каменный (1 — 10) и костяной (11 — 14) инвентарь могильников Протока (1 — 12) и Корчуган-1 (13, 14): 1-3 — тесла; 4, 7 — наконечники стрел; 5 — пластина; 6 — нуклеус; 8 — отщеп; 9-14 подвески-украшения (по: Полосьмак Н.В., Чикишева Т.А.; Балуева Т.С. Неолитические могильники северной Барабы. — Новосибирск: Наука. 1989: Молодин В И. Новиков А.В. Марченко Ж.В Древняя и средневековая история Южного Васюганья / Большое Васюганское болото; современное состояние и процессы развития. — Томск; Иэд-во Ин-та оптики атмосферы СО РАН, 2002).

ВВЕДЕНИЕ 3

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ 4

· Юго-запад Восточной Европы 4

· Юг Восточной Европы 6

· Средняя Азия и Казахстан 7

· Лесная зона Восточной Европы 9

· Сибирь и Дальний Восток 13

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 17

ВВЕДЕНИЕ

Неолит – последний период каменного века. Из-за различий в темпах и характере развития, сложившихся еще в мезолите, хронологические рамки неолита в различных климатических зонах определяют по-разному.

· Так, на «землях плодородного полумесяца», куда входят Ближний Восток и Северная Африка, мы можем говорить о начале неолитической эпохи уже в VIII-VII тыс. до н.э.

· В Средней Азии, Южной Европе и в Северном Причерноморье неолит выделяется с начала или середины VII и длится до IV тыс. до н.э.

· В лесной зоне Евразии, начавшись в основном на рубеже VI и V или в V тыс. до н.э., эта эпоха продолжалась до рубежа III-II, а в некоторых районах, особенно на Крайнем Севере, возможно, длилась и дольше.

Расселившись в эпоху мезолита, люди попали в различные климатические условия, видимо, этим объясняется многообразие неолитических культур.

Неолит - эпоха расцвета техники обработки традиционных материалов - камня, кости и дерева, при широком распространении и совершенствовании таких прогрессивных приемов обработки, как

· шлифование,

· сверление,

· пиление.

В неолите произошло становление и широкое распространение производящего хозяйства (земледелия и скотоводства) - одного из важнейших достижений в истории человечества. Возникнув в ранних формах на Ближнем Востоке еще в мезолите, в неолите оно охватило широкие пространства Евразии, вызвав существенные перемены во всех сферах социально-экономической деятельности - материальной культуре, социальном устройстве образе жизни, мировоззренческих представлениях. Это явление в истории человечества называют неолитической революцией.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ НЕОЛИТА ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ, СРЕДНЕЙ АЗИИ, СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

В эпоху неолита природные особенности окружающей среды каждого региона определяли структуру хозяйства и опосредованно влияли на материальную и духовную культуру населения.

Общие хронологические рамки неолита Восточной Европы, Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока определяются по-разному: в южных степях и лесостепях - с конца VII-VI по IV тыс. до н.э., в некоторых районах Средней Азии - с VII по IV тыс. до н.э., в лесной зоне - с рубежа VI-V по III тыс. до н.э., а в некоторых районах Крайнего Севера России - с IV до II тыс. до н.э.

Выделяются ранний, развитой и поздний этапы неолита. Материальная культура раннего неолита в целом близка к культуре мезолита, а поздненеолитическая во многом близка к эпохе раннего металла. Часто одни и те же культуры разные исследователи относят то к позднему неолиту, то к энеолиту, а иногда даже к ранней бронзе.

Археологические культуры в неолите выделяются повсеместно и часто объединяются благодаря сходным чертам в культурные общности или области. Некоторые исследователи предполагают развитие автохтонных археологических культур в пределах одного региона на протяжении нескольких эпох - от мезолита до бронзы. Другие ученые при решении вопросов этногенеза в неолите придают большее значение миграционным процессам.

В неолитическую эпоху на рассматриваемой территории сложились две большие хозяйственные зоны: область культур, которые в той или иной степени освоили способы производящего хозяйства, и обширная область культур лесной зоны с исключительно присваивающим хозяйством.

Зона производящей экономики располагалась в Средней Азии, а также в степных, лесостепных и предгорных районах на обширной территории от долины р. Буг до Поволжья и восточнее - до степей Приаралья. Районы, население которых уже в неолите занималось преимущественно земледелием, были очень небольшими - все они относятся к северной периферии центров производящего хозяйства, которые сложились на Ближнем Востоке и в Южной Европе. Наиболее яркими земледельческими культурами являются джейтунская и культура линейно-ленточной керамики. Ареал этих культур приурочен к районам, наиболее пригодным для земледелия по климатическим, гидрологическим и почвенным характеристикам.

Гораздо шире распространены племена, знавшие скотоводство, поскольку обширная зона степей и лесостепей предоставляла для этого широкие возможности. Носители буго-днестровской, горно-крымской, сероглазовской, днепро-донецкой, среднедонской, ракушечноярской, гиссарской, келmтеминарской культур занимались скотоводством в той или иной степени.

Неолит-период человеческой истории, выделенный Джоном Лаббоком в XIX веке как оппозиция палеолиту внутри каменного века. Характерные черты неолита - каменные шлифованные и просверленные орудия.

Разные культуры вступили в этот период развития в разное время. На Ближнем Востоке неолит начался около 9500 лет до н. э. Вступление в неолит приурочивается к переходу культуры от присваивающего (охотники и собиратели) к производящему (земледелие и/или скотоводство) типу хозяйства, а окончание неолита датируется временем появления металлических орудий труда и оружия, то есть началом медного, бронзового или железного века. Поскольку некоторые культуры Америки и Океании до сих пор не вполне перешли из каменного века в железный, неолит не является определенным хронологическим периодом в истории человечества в целом, а характеризует лишь культурные особенности тех или иных народов.

В отличие от палеолита, когда существовало несколько видов людей, все они, кроме последнего, прекратили существование ещё до наступления неолита.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НЕОЛИТА

Неолит - особая эпоха в истории человечества, он завершает период каменного века, в течение которого люди пользовались для изготовления орудий труда лишь камнем, костью и деревом. Время, когда начала использоваться медь, а позже и ее сплавы для производства орудий, оружия и украшений, знаменует окончание неолита и всего каменного века и наступление века металлов.

Из-за различий в темпах и характере развития, сложившихся еще в мезолите, хронологические рамки неолита в различных климатических зонах определяют по-разному. Так, на «землях плодородного полумесяца», куда входят Ближний Восток и Северная Африка, мы можем говорить о начале неолитической эпохи уже в VIII-VII тыс. до н.э. В Средней Азии, Южной Европе и в Северном Причерноморье неолит выделяется с начала или середины VII и длится до IV тыс. до н.э. В лесной зоне Евразии, начавшись в основном на рубеже VI и V или в V тыс. до н.э., эта эпоха продолжалась до рубежа III-II, а в некоторых районах, особенно на Крайнем Севере, возможно, длилась и дольше.

Неолит - эпоха расцвета техники обработки традиционных материалов - камня, кости и дерева, при широком распространении и совершенствовании таких прогрессивных приемов обработки, как шлифование, сверление, пиление. Первоначально неолит и выделялся как «эпоха шлифованного камня». Кроме того, в это время получает очень широкое распространение керамика, используемая для различных целей - в основном для изготовления сосудов, а также различной утвари - пряслиц, грузил, мелкой пластики. Часто именно наличие керамики считается определяющим признаком эпохи неолита.

В неолите произошло становление и широкое распространение производящего хозяйства (земледелия и скотоводства) - одного из важнейших достижений в истории человечества. Возникнув в ранних формах на Ближнем Востоке еще в мезолите, в неолите оно охватило широкие пространства Евразии, вызвав существенные перемены во всех сферах социально-экономической деятельности - материальной культуре, социальном устройстве образе жизни, мировоззренческих представлениях. Это явление в истории человечества называют неолитической революцией

Неолит Сибири

конце палеолита начинаются изменения в природе, которые заставят людей поменять привычный уклад жизни. Ледник интенсивно тает, климат увлажняется и становится теплее. В Сибири возникают современные ландшафты. На севере тундра и лесотундра, центральную часть сибирской территории занимает зеленое море тайги, а на юге лесостепи и степи. В животном мире также происходят глобальные перемены. Вымирают мамонты и носороги. Главенствующее место занимают более мелкие животные. Например, олени и лоси. Фауна Сибири обосабливается в привычные нам ареалы. Все эти изменения в окружающем мире не могли не повлиять на человека. От восьми до четырех тысяч лет назад в человеческом сообществе появляются новые виды деятельности и новые образы в искусстве, новые формы верований. Человек полномасштабно обживает берега рек и сибирскую тайгу. Наступает новый каменный век, неолит.

При переходе от древнекаменного к новому каменному веку, глобальные перемены в природе Сибири заставили людей поменять привычный образ жизни. В мире, где больше нет места гигантским животным, а охота на таежных копытных была делом нелегким и не всегда заканчивалась удачно, человеку пришлось искать новый, гарантированный источник пропитания. Нужда заставила людей, в буквальном смысле слова, окунуться в водоемы. Реки, с их плотными косяками рыб, давно уже привлекали внимание древних жителей Сибири.

Уже в те времена люди могли плавать по воде на лодках. Хотя, наличие лодок достоверно не установлено, но присутствие в каменном инвентаре специализированных теслообразных инструментов из галек и крупных кусков кремня косвенно подтверждает наличие водного транспорта в начале эпохи неолита.

С лодками и водной стихией вообще были связаны мифологические воззрения сибиряков. Верховья реки ассоциировались у древних народов с рождением, восходом, теплом, светом. Низовья – со смертью, холодом, концом света. По архаичным представлениям сибирских народов после смерти душа человека отправлялась вниз по течению реки в страну мертвых. Поэтому в эпоху неолита на скалах появляются загадочные изображения лодок с людьми. Странную, на первый взгляд, безрукость, безногость «пассажиров» можно объяснить тем, что изображены не живые люди, а их души, путешествующие по рекам загробного мира. Обратите внимание: в каждой лодке выделена крупная человеческая фигура в «рогатом» головном уборе с веслом. По всей вероятности, это перевозчик душ. Капитан потустороннего мира.

У некоторых народов Сибири и до нового времени людей хоронили не в земле, а пускали в лодках вниз по течению реки. Так, возможно, поступали люди эпохи неолита.

С водой связано появление изображений весьма фантастического облика, лишь издали напоминающих человеческое лицо. Рисовали их, как правило, у самого уреза воды. Личины, это изображения духов, хозяев водоемов. От них зависела удача в рыболовном промысле, безопасность при преодолении водных препятствий и благополучная жизнь. Демонический облик объясняется страхом людей неолита перед подводным миром.

Неолит время жестоких нравов. Нельзя было спасать тонущих в воде, поскольку это было против воли водяного духа, желающего взять себе человеческую душу, а вместе с ней и жизнь. Чудом уцелевший соплеменник не принимался в стойбище и был обречен на вечное изгнание.

В истории человечества ни раз бывало так, что одно единственное изобретение буквально переворачивало всю жизнь человеческой цивилизации. Таким, эпохальным изобретением в неолитические времена стало изобретение лука. Вполне возможно, что сибиряки не являются авторами изобретения, а переняли лук у своих степных соседей, обитавших в Средней и Центральной Азии, а затем передали его племенам, живущим еще далее на востоке. Но это сути дела не меняет. Охота по-прежнему остается одним из важнейших источников пропитания для людей. Появлению лука способствовало изменение условий промысла. Копытные животные, живущие в таежных дебрях, не самая легкая добыча. Олень очень осторожное животное, подойти к нему на близкое расстояние незамеченным, практически не возможно. Вот и пришлось людям находить способ охоты, позволяющий избежать прямого контакта со зверями.

Энеолит

К числу важнейших областей эпохи энеолита относится Юго-Восточная Европа, и это объясняется целым рядом причин. Во-первых, этот богатый медными месторождениями регион отличался стабильным заселением, содействовавшим длительному, автохтонному развитию археологических культур с устойчивой производственной деятельностью их носителей. Во-вторых, в его пределах очень рано, на протяжении VI-V тыс. до н. э., наметился переход от присваивающей экономики к производящей, способствующей интенсивному росту населения и неуклонному развитию техники. В-третьих, в IV тыс. до н. э. здесь наблюдался невиданный по мощности подъем горно-металлургического производства, часто именуемый «металлургической революцией». При всей условности этот термин правильно отражает революционный характер многосторонних изменений в жизни энеолитических племен Балкано-Карпатья под влиянием их металлургии. В-четвертых, здесь сложилась самая ранняя в Старом Свете и единственная в энеолите металлургическая провинция, названная Балкано-Карпатской (далее БКМП). В ее пределах отмечается необычайно высокий уровень технологии металлургии и металлообработки, достижения которых отразились в массовой отливке тяжелых медных орудий.

БКМП энеолита территориально охватывала север Балканского полуострова, Нижнее и Среднее Подунавье, Карпатский бассейн, а также юг Восточной Европы от Передних Карпат до течения Средней Волги (рис. 12). На всей этой территории мы находим сходные по химическим характеристикам группы «чистой меди», микропримеси которых отвечают в целом месторождениям Балкано-Карпатской рудной области. В безрудные регионы Северного Причерноморья эта медь попадала не только в форме готовых изделий, но и в виде слитков и кованых полосовых полуфабрикатов, которые стимулировали зарождение здесь собственных очагов металлопроизводства. Результаты спектральных анализов позволяют уверенно говорить о том, что торговцы металлом преодолевали пространства в 1, 5-2 тысячи километров; они двигались от Южной Болгарии и Трансильвании вплоть до Приазовья и даже Среднего Поволжья . Итак, внутреннее единство провинции определяется прежде всего единообразием химических групп меди, которые имели хождение в ее пределах.

На территории трипольской культуры вплоть до позднего этапа ее развития не известны могильники. Открыты лишь отдельные погребения людей под полами домов. Такие погребения найдены в Луке Врублевецкой, Незвиско и др. Погребения этого типа связывают обычно с культом плодородия матери-земли. Они характерны для многих раннеземледельческих культур Юго-Восточной Европы и Ближнего Востока.

Экономика трипольцев базировалась на земледелии и скотоводстве. Земледелие было связано с вырубкой и выжиганием лесов и достаточно частой сменой возделываемых полей. Обработку полей вели мотыгами из камня и рога, а возможно, и примитивными сохами с использованием тягловой силы быков. Массивная роговая соха найдена на раннетрипольском поселении Новые Русешты, а в районе другого поселения - Флорешты - обнаружена парная глиняная фигурка быков в упряжке. Анализ обугленных семян и отпечатков зерен на керамике позволяет заключить, что трипольцы возделывали различные виды пшеницы, ячменей, а также просо, вику и горох. В южных регионах они занимались садоводством, выращивали абрикосы, сливы и виноград. Урожай зерновых убирали серпами с кремневыми вкладышами. Зерно размалывали зернотерками.

Земледелие дополнялось придомным скотоводством. В стаде преобладал крупный рогатый скот, второстепенное значение имели свиньи, козы, овцы. В ряде поселений найдены кости лошади, однако полной ясности в вопросе ее одомашнивания нет. По мнению некоторых исследователей, она была объектом охоты . В целом роль охоты в хозяйстве трипольцев была еще велика. Мясо диких животных - оленя, косули, кабана занимало значительное место в пищевом рационе населения. В некоторых раннетрипольских поселениях, таких как Бернашевка, Лука Врублевецкая, Берново, кости диких животных преобладали над домашними. В поселениях среднего периода костные остатки диких видов резко сокращаются (15-20%).

8. Общая характеристика бронзового века. Фатьяновская культура

Бронзовый век - это особый период в древнейшей человеческой истории, который выделяется благодаря найденным данным археологии период древнейшей истории человечества. Эпоха характеризуется главною, ведущей ролью орудий, изготовленных из бронзы, что было вызвано улучшением обработки меди и олова, полученных из руды и дальнейшем получением из них сплава - бронзы. Археологическое изучение культур бронзового века вместе с данными сравнительного языкознания и топонимики масс, важно для решения проблемы формирования и распространения основных групп индоевропейцев (в том числе славян, балтов, фракийцев, германцев, иранцев и др.) И происхождение многих современных народов. Условно бронзовый век делят на три периода: ранний (XXV-XVII вв. До н.э.), средний (XVII-XV вв. до н.э.) и поздний (XV-IX вв. до н.э.).

Бронзовый век - это вторая, гораздо более поздняя фаза эпохи раннего металла, которая сменила эпоху медного века и предшествовала железному веку. Как именно древний человек пришёл к идее плавки медных руд металлургическим путём до сих пор так и не известно. Возможно, изначально человека привлёк необычный красный цвет самородков, залегающих в верхней, окисляющей зоне рудной жилы. В этой жиле также концентрируются разноцветные окисленные медные минералы, такие как лазурный азурит, зелёный малахит красный куприт и т.д.

Бронзовому веку соответствует сухой и сравнительно теплый суббореальный климат, при котором преобладали степи. Происходит совершенствование форм скотоводства: стойловое содержание скота, отгонное (яйлажное) скотоводство. Бронзовый век соответствует четвертому этапу развития металлургии – появлению сплавов на медной основе (с оловом или др. комп.). Бронзовые вещи изготовляли с помощью литейных форм. Для этого в глине делали оттиск и высушивали, а потом туда вливали металл. Для литья объемных предметов делали каменные формы из двух половинок. Также вещи стали изготовлять по восковой модели. Для литья предпочтительна бронза, т.к. она более текучая и жидкая, чем медь. Первоначально лили орудия по типу старых (каменных), и лишь позже додумались использовать преимущества нового материала. Увеличился ассортимент изделий. Усиление межродовых столкновений способствовало развитию оружия (бронзовые мечи, копья, топоры, кинжалы). Между племенами разных территорий стало возникать неравенство ввиду неодинаковых запасов рудных месторождений. Это также явилось причиной развития обмена. Наиболее легким средством сообщения был водный путь. Был изобретен парус. Еще в энеолите появились повозки и колесо. Общение между странами способствовало ускорению прогресса в хозяйстве и культуре.

Как правило, люди этого времени обитали в небольших поселках, расположенных на песчаных дюнах в поймах рек или на высоких береговых мысах. Широкие речные долины Курского края, с обилием корма для скота и удобными участками для обработки почвы, способствовали развитию у местных племен земледелия и приселищного скотоводства. Охота и рыболовство играли второстепенную роль. Широко были распространены ткачество, обработка кости, кожи и дерева, изготовление глиняных сосудов, каменных и металлических орудий.

Свое название фатьяновская культура получила по названию первого могильника, открытого в 1873 г. у д. Фатьяново Даниловского района Ярославской области. Один из его первых исследователей А. С. Уваров отнес фатьяновский могильник к каменному веку (Уваров, 1881). В дальнейшем по мере открытия новых однотипных памятников и находок в некоторых из них медных топоров они были отнесены к медному веку (Спицын, 1903а, 1905). Первое научное обоснование фатьяновской культуры было дано В. А. Городцовым (Городцов, 1914а). Он определил территорию ее распространения, чуждость местной неолитической культуре и отнес к бронзовому веку - ко II тыс. до н. э.

Сейчас фатьяновская культура заняла значительное место в древнейшей истории центра Русской равнины. Огромная территория распространения фатьяновских памятников в Европейской части СССР, влияние фатьяновской культуры на дальнейшие исторические судьбы древних племен Волго-Окского междуречья, ее большой вклад в историю развития культуры народов СССР ставят эту тему в один ряд с важнейшими вопросами нашей исторической науки. Кроме того, связь фатьяновской культуры с большой культурно-исторической (этнической) общностью - культурами шнуровой керамики и боевых топоров, распространенной на огромной территории от Рейна до Волго-Камья и от Южной Швеции до Прикарпатья, а также связь последней с вопросами этногенеза славян, балтов и германцев поставили фатьяновскую проблему в ряды исторических проблем общеевропейского значения.

Основными источниками по фатьяновской культуре до сих пор остаются одни могильники. Имеют значение также фатьяновские культурные остатки, обнаруженные на многих поздних неолитических стоянках Волго-Окского междуречья и в случайных местах, главным образом сверленые каменные топоры.

9. Ранняя и развитая бронза Сибири (Кротовская культура. Могильники Сопка и Ростовка)

• Металлургия меди и бронзы могла появиться лишь в тех местах, где имеются залежи медных руд. В Сибири крупные и доступные первобытным горнякам месторождения приурочены к горным областям Урала, Рудного Алтая,Саян и Забайкалья. На огромной территории Западной, Восточной и Северо-Восточной Сибири, Дальнего Востока запасов медной руды практически нет. Поэтому эпоха раннего металла не стала универсальной стадией в культурно-историческом развитии всего сибирского населения. Энеолитические памятники известны только в районах, непосредственно примыкающих к горно-металлургическим областям. Памятники эпохи бронзы распространены гораздо шире, но и в это время культура многих племен Северо-Восточной Азии и Дальнего Востока находилась на неолитическом уровне.
• Вторая особенность раннеметаллической эпохи в Сибири - её непродолжительность. Здесь она укладывается в полтора тысячелетия, в то время как в древнейших горно-металлургических областях Старого Света орудия из меди и бронзы господствовали на протяжении трёx тысяч лет. Связано это с тем, что древний металл проникает в Сибирь сравнительно поздно, на заключительных этапах развития евразийской медно-бронзовой металлургии

Похожая информация.

НЕОЛИТ на территории Сибири и Дальнего Востока

Неолитическое время действительно является следующим и чрезвы­чайно важным этапом в истории культуры и в истории этнических отно­шений на территории Сибири и Дальнего Востока.

Переход к неолиту отмечен в Сибири, как и в других частях земного шара, значительным развитием производительных сил древнего населе­ния, связанным с новыми техническими приемами и с появлением новых видов орудий труда, в первую очередь с изобретением лука и стрел. Лук и стрелы, как известно, повсеместно появляются раньше шлифован­ных орудий труда, в то время, когда еще отсутствует керамика.

Ранненеолитическое время в Сибири и на Дальнем Востоке, однако, изучено еще очень слабо.

В Прибайкалье к числу наиболее ранних памятников местного неолита, так или иначе соответствующих позднемезолитическим поселениям Запада, следует отнести немногочисленные погребения хиньской стадии, где най­дены очень архаические еще по форме и технике изготовления пластин­чатые наконечники стрел из кремня, обработанные ретушью только с од­ной стороны, на нижнем и верхнем концах. Характерной чертой их яв­ляется также и наличие боковой выемки в основании, оформляющей че­ренок. Наконечники стрел данного рода повсюду встречаются в памятни­ках, завершающих палеолитическую эпоху (эпипалеолит), и в самых ранних памятниках неолита.

В то время, к которому относятся памятники развитого неолита с шлифованными каменными орудиями и гончарными изделиями, пред­ставленными глиняной посудой, на территории лучше всего в этом от­ношении изученного Прибайкалья последовательно сменяется несколько этапов неолитической культуры.

Первый, самый ранний из них - исаковский (ориентировочная дата IV тысячелетие до ы. э.), известный по материалам несколь­ких могильников в долине Ангары. Самый обширный и богатый наход­ками могильник, обнаруженный около дер. Пономарево, располо­жен, как и большинство других неолитических могильников Прибайкалья, на высоком мысу в устье глубокого распадка. Раскопанные здесь могилы заполнены внутри сплошными кладками из плит известняка, слагающего цоколь здешних древних террас. В могилах найдены кости одних только диких лесных животных, преимущественно лося, изюбра (марала), косули и бобра. Судя по остаткам фауны, люди, хоронившие умерших на Пономаревском мысу, жили в глухой тайге и по своему образу жизни были ти­пичными охотниками. В могилах найдены замечательные по техническому совершенству и размерам костяные наконечники копий, снабженные ост­рыми кремневыми лезвиями из специально зазубренных ножевидных пла­стин. Вместе с ними лежали крупные каменные наконечники стрел, типично неолитические по технике выполнения: двусторонне ретушированные, со своеобразно оформленным насадом в виде выреза хвоста ласточки, с од­ним ассиметрично удлиненным жальцем и другим - укороченным. Лук был деревянный, вероятнее всего, простой. В распоряжении людей этого времени имелись также превосходно отполированные тесловидные инстру­менты для обработки дерева, изготовленные из особой разновидности кремнистого сланца, такие же сланцевые и нефритовые ножи для домаш­них женских работ, различные скребки, костяные игольники и иглы, шилья и другие изделия.

Керамика из могил исаковского времени показывает , что гончарное искусство возникло совсем недавно. Горшки имеют простейшую, параболоидную в вертикальном сечении форму. Стенки их снаружи сплошь по­крыты текстильными отпечатками, оттисками мелкоячеистой сетки, от которой сохранились четкие следы довольно тонких круто свитых нитей и узелков. Люди исаковского времени украшали себя целыми клыками кабана, расположенными на лбу подобно диадеме, а также грушевидными подвесками из клыков оленя. В целом исаковские погребения дают чрез­вычайно архаический материал. Большие овальные скребла из их инвен­таря сходны с позднепалеолитическими. Широкое употребление мамонто­вой кости и типы костяных наконечников тоже позволяют вспомнить о древней охотничьей культуре палеолита. В них несомненно отражены традиции глубокой древности, свидетельствующие о том, что на терри­тории Прибайкалья в неолите попрежнему продолжали жить потомки па­леолитического населения этих районов, прямые наследники его культуры.

Культура исаковского этапа переходит в следующую, серовскую, (IV-III тысячелетия до н. э.), когда наряду с некоторыми устойчиво сохраняющимися традиционными чертами появляются и новые, ранее не известные.

В каменном и костяном инвентаре погребений, особенно в керамике, обнаруживаются теперь признаки значительного прогрессивного сдвига. Древнейшие сосуды простой нерасчлененной формы сменяются новыми, с отчетливо оформленными шейкой, венчиком и брюшком. Появляются ори­гинальные подвесные сосуды - фляги с ушками для подвешивания. Ши- роко“ распространяется гребенчато-пунктирный, прямолинейно-геометри­ческий по стилю орнамент.

Охотничий инвентарь серовского времени значительно улучшается. В могильниках на Ангаре и Лене обнаружены длинные костяные пла­стинки, обкладки луков. Серовские луки явились самыми древними в мире образцами луков, сделанных из кости и дерева, и самыми ранними предшественниками сложного лука вообще. Вместе с ними в погребениях встречаются искусно сделанные из разных, иногда редких пород камня изображения рыб, главным образом налима, реже омуля, сига, стерляди. Совершенно такие же фигурки рыб употреблялись различными племенами Севера - эвенами и эвенками, эскимосами, ненцами, коряками при под­ледной добыче рыбы гарпуном в качестве приманки, привлекавшей хищ­ных рыб к проруби, где их ожидал охотник.

Поселения серовского времени имеют вид стоянок, т. е. следов более или менее постоянных, всего вероятнее, сезонных стойбищ, где стояли шалаши-чумы, от которых уцелели очаги, сложенные в виде кольца из речных валунов. Иногда встречаются и остатки более основатель­ных построек с углубленным в землю основанием. Следы такого жилья обнаружены, например, на известной стоянке Улан-Хада на Байкале. Замечательной чертой погребений серовского времени является выдер­жанное постоянство в составе инвентаря, оно выражается в том, что здесь еще нет «бедных» и «богатых» покойников. Различие в инвентаре бедных и богатых могил появляется много позднее. В большинстве могил встречаются, примерно, одни и те же вещи: глиняный сосуд, пластины от лука, наконечники стрел, шлифованные тесла, ножи, луки и стрелы одинаково сопровождали в могилах, как мужчин, так и женщин. Это дает право вспомнить о женщинах-воительницах и активных участницах охотничьего промысла у ряда народов Сибири в прошлом.

Карта неолитических культур Сибири

Серовские погребения и другие памятники той поры дают интересный и ценный материал для понимания духовной культуры неолитических племен Прибайкалья, для характеристики их верований и искусства. В искусстве - на первом месте реалистически выполненные изображения животных, преимущественно лосей. Складывается также и прямолинейно­геометрический орнамент определенного стиля, для которого характерно сочетание горизонтальных и вертикальных линий, а также ритмическое «сочетание «пучков» коротких насечек. Погребальная обрядность серовского времени косвенно отражает идеи о тес­ной связи сородичей и «круговороте душ».

Большое значение в религии древних охот­ников имел охотничий культ лося.

В целом - материалы серовской стадии выразительно рисуют зрелую и своеобразную культуру лесных охотников Прибайкалья в эпоху ее расцвета.

Сменяющие серовские могильники пог­ребения китойской стадии выделяются од­ной специфической чертой погребального ритуала - обыкновением обсыпать мертвых красной охрой, а иногда заполнять и всю могильную яму такой охрой, смешанной с песком или землей. Среди разнообразных и нередко совершенных по технике изделий, обнаруженных как в классическом Китойском могильнике, так и в ряде других по­гребений (Циклодром в Иркутске, Распутино на Ангаре, Жигалово на верхней Лене), выделяются составные крючки осо­бого рода, имеющие на концах стержня-грузика полулунные расширения головки.

Такие крючки, обязательные в каждом почти захоронении, несомненно, указывают на воз­росшее значение рыбной ловли.

Для Китойского могильника, находяще­гося вблизи источников ценнейшего сырья той эпохи - зеленого нефрита, коренные ме­сторождения которого известны в соседних Саянских горах, характерно наличие боль­шого количества нефритовых изделий, в том числе не законченных изготовлением болва­нок. Не исключено, что обмен нефритом имел важное значение в жизни племени или рода, населявшего долину р. Китоя и соседние районы, подобно тому, как первобытная мено­вая торговля наложила в свое время рез­кий отпечаток на жизнь ряда племен Север­ной Америки и северной Азии, в значитель­ной мере «специализировавшихся» на торговле определенными продук­тами своих территорий или даже только на посреднических операциях.

Одновременно наблюдаются новые факты, свидетельствующие о ка­ких-то важных сдвигах во внутренней социальной жизни населения Прибайкалья. Рядом со «средними» по количеству погребальных вещей захоронениями появляются единичные захоронения, особенно обильные находками, и, вместе с тем, бедные вещами могилы.

Китойский этап байкальского неолита (III и начало II тысяче­летия до н. э.) еще целиком помещается в границах неолита. Никаких следов металла для этого времени не отмечается.

В то время как на берегах Байкала, на верхней Лене, Ангаре и Се­ленге в течение тысячелетий проходила свой путь эта оригинальная куль­тура, в долине р. Амура и в советском Приморье развитие культуры и ис­тория местных племен шли особыми, своеобразными путями. Древнейшими следами деятельности человека на среднем Амуре (в районе Благовещенска) являются каменные изделия, во многом сходные с позднепалеолитическими предметами, находимыми в Восточной Сибири и восточной Монголии.

На нижнем Амуре, в окрестностях г. Хабаровска, около пос. Осиповка и железнодорожного моста через Амур, на высокой древней террасе левого берега, в слое суглинка, встречены остатки очагов, сложенных из булыж­ника, а также превосходные, отделанные тонкой солготрейской ретушью каменные лавролистные наконечники или ножи, скребки концевого типа, пластины и оригинальные изделия, внешне напоминающие по типу ашельские рубила, которые, однако, имеют лезвия, удобные для рубящих операций. Эти находки относятся к очень ранней поре неолита, к прото­неолиту или мезолиту. Наиболее древними следами человека в Приморье являются оригинальные каменные вещи, обнаруженные в 1953 г. около дер. Осиновки в районе г. Ворошилова-Уссурийского. Вещи эти найдены на высоком холме вблизи древнего заросшего русла речки Осиновки, тогда, очевидно, несравненно более многоводной и широкой, чем теперь. Первые жители пришли на Осиновский холм в то далекое время, когда на нем еще не было почвенного покрова. Они поселились непосредственно на выветрившейся голой поверхности гранитной скалы. Оставленные ими каменные изделия лежали в красноватой прослойке, резко выделяв­шейся на фоне светло-желтого суглинка, залегавшего выше. Очень веро­ятно, что этот слой соответствует латеритовым отложениям, образующимся в результате выветривания в условиях тропического климата. Когда площадь древнего поселения была расчищена, перед глазами исследова­телей оказалась характерная картина из трудовой жизни древнейшего населения Дальнего Востока. В центре располагалась своего рода «на­ковальня» из твердого кварцита, покрытая многочисленными выбоинами - следами длительной работы. Вокруг были рассеяны осколки камней, использованных как материал для изготовления орудий труда. Уцелели и сами орудия, изготовленные в этой первобытной мастерской на камен­ной наковальне. Это были странные и загадочные по их форме предметы. Они представляли собой крупные речные гальки из плотной зеленокаменной породы. Один конец галек был затесан рядом сильных, ловко направ­ленных ударов и превращен таким образом в широкое массивное лезвие, похожее на лезвие современных топоров или сечек. Другой их конец, служивший рукоятью, сохраняет валунную корку. Подобными грубыми орудиями можно было разрубать кости или дерево, копать землю, выры­вать съедобные коренья и поражать охотничью добычу. Орудия такой формы неизвестны к западу от Урала. Их, в сущности, нет и в соседней Сибири. Но тем интереснее, что они напоминают по общей своей форме и способу изготовления такие же галечные рубящие орудия в виде свое­образных «сечек», известные в каменном веке Китая, а также еще более далеких областей Азии вплоть до Бирмы и Индокитая. Осиновские на­ходки предшествуют неолиту Приморья и могут быть отнесены к концу палеолита или, во всяком случае, к мезолитическому времени.

Тот же отпечаток своеобразия и вместе с тем определенного родства с древними культурами соседней Восточной Азии лежит и на культуре более поздних обитателей нашего Дальнего Востока.

При раскопках на том же Осиновском холме в 1955 г. над древнейшим культурным слоем оказался второй, более поздний слой. Он принадлежал другим людям и другой культурно-исторической эпохе, новокаменному веку. Эти люди, время существования которых отделено от жизни пер­вых обитателей Осиновского холма несколькими тысячелетиями, уже умели изготовлять из камня шлифованные тесла и топоры. Они научились вы­делывать достаточно хорошую по тем временам глиняную посуду. У них были копья с каменными наконечниками, и что еще важнее, лук и стрелы.

Самые обильные и яркие находки, относящиеся к этому времени, были обнаружены около устья реки Тетюхе. На высоком мысу при слиянии двух речек находилось когда-то обширное поселение древних охотников и рыболовов.

Как показали раскопки 1955 года, много поколений этих охотников и рыболовов сменялось на тетюхинском холме и каждое оставляло следы своей трудовой деятельности, остатки своей культуры. В самом низу рыхлых отложений террасы залегали культурные остатки, свидетельствующие о том, что первые поселенцы пришли сюда уже с достаточно высокой по тем временам культурой эпохи развитого неолита.

Вместе с превосходно отшлифованными изделиями из камня, изящно отделанными тонкой ретушью (обивкой) наконечниками стрел и ножами лежали обломки больших глиняных сосудов с плоским дном. Стенки со­судов были украшены в верхней своей части простым, но эффектным узором, имитирующим как бы широкую ленту, сплетенную из полосок ткани или кожи.

Сосуды такого рода неизвестны в таежных областях Сибири, но зато близкие к ним по форме горшки употреблялись более четырех-пяти тысяч лет тому назад неолитическими племенами на юге Монголии и в северо-восточных областях Китая.

Люди нижнего горизонта Тетюхииской стоянки выделывали также превосходно отшлифованные односторонне выпуклые в поперечнике каменные тесла и изящные наконечники стрел, близкие но форме к прибай­кальским. Они имели в своем распоряжении костяные или деревянные кинжалы, ножи и наконечники копий с вставными лезвиями из тщательно отретушированных каменных пластин. По уровню развития культуры это был, следовательно, уже вполне развитый неолит. Датировать эту неолитическую культуру можно III-II тысячелетиями до н. э.

Спустя тысячу лет, т. е. около четырех тысяч лет тому назад, в жизни древних тетюхинских обитателей произошли существенные изменения.

Первым признаком нового в их жизни явились перемены в характере самого поселения. На месте древнейшего охотничьего лагеря возникло большое поселение, выросла настоящая деревня людей каменного века. Поселок состоял теперь из целого ряда прочных долговременных жилищ. На Тетюхинском холме уцелели остатки более двух десятков таких жилищ, каждое площадью около 100 кв. метров.

Когда в ходе раскопок была вскрыта одна такая яма, оказалось, что по бокам вырытой в земле прямоугольной ямы располагались глубокие ямы для хранения пищевых запасов, а в середине ее было несколько небольших очагов.

Существенно отличной была картина планировки другого, соседнего, дома. Пол его поднимался двумя уступами по сторонам центрального очага. На уступах лежали каменные изделия, оставленные древними оби­тателями поселения, в том числе превосходно отшлифованные каменные тесла. Вещи эти небыли разбросаны случайно, в хаотическом беспорядке, как это могло показаться на первый взгляд. Напротив, в их расположении обнаруживался какой-то определенный порядок, связанный с распоряд­ком жизни обитателей жилища и их трудовыми занятиями.

В одном месте концентрировались каменные наконечники, а в других мелкие и мельчайшие кремневые отщепы, оставшиеся от изготовления ка­менных орудий. На плечиках-уступах землянки размещались и остатки глиняных плоскодонных сосудов. Сосуды эти стояли когда-то целыми в вертикальном положении, но затем, когда жилище было оставлено и за­брошено, свалились на бок и оказались раздавленными землей. Стены дома состояли из вертикально вкопанных вдоль его края столбов, от ко­торых уцелели многочисленные и тесно расположенные друг около друга ямы.

Перед нами встает, таким образом, неожиданная по выразительности картина жизни древней общины каменного века.

Первое из раскопанных на Тетюхинском холме жилищ было место, где протекала хозяйственная жизнь. Здесь находились своеобразные- амбары людей каменного века в виде ям для запасов, и здесь же готови­лась пища на специально сооруженных с этой целью очагах.

Второй, соседний, дом служил для иных целей. Судя по этнографи­ческим аналогиям, вокруг центрального и единственного в доме очага возвышались широкие ступени - нары. На нарах сидели и работали обитатели жилища. Здесь изготовляли каменные орудия, в том числе каменные наконечники дротиков или гарпунов, причем мастер, выделы­вавший эти наконечники, находился в определенном месте, к востоку от очага. Очень вероятно, что внизу, у самого очага, располагались старшие, а выше - младшие. На нарах находились также целые когда-то глиняные сосуды. В общем, этот дом больше всего напоминал, по-видимому, так называемые мужские дома или дома для собраний, хорошо изученные этнографами у многих отсталых племен Северной Азии и Аме­рики в XVIII-XIX вв.

Само по себе появление таких поселков, где постоянно или длительное время жила не одна, повидимому, сотня людей, связано было с важными переменами в производительных силах и экономике населения Дальнего Востока.

Племена эти, одно из которых имело свое местопребывание на Тетю­хинском мысу, по-прежнему еще не знали металла и оставались людьми каменного века, но у них появились первые признаки нового прогрессив­ного хозяйства - зачатки земледелия. Об этом свидетельствуют много­численные остатки зернотерок и терочников-курантов. Окрепли, рас­ширились также и связи их с соседними территориями и странами. Из да­лекого Забайкалья сюда было привезено, например, тесло, материалом для которого послужил полудрагоценный камень - нефрит. Особенно замечательны украшения в виде длинных цилиндрических бусин и кривые подвески, напоминающие кабаний клык. Эти вещи говорят о связях древних племен Приморья с населением берегов Китая и Кореи. О связях с племенами Китая и других соседних областей Азии можно судить также и по обломкам глиняной посуды. Китайцы, по-видимому, знали эти пле­мена под общим именем сугиенъ или сигиэнь.

Вся жизнь, весь бытовой уклад этих дальневосточных племен III и II тысячелетия до н. э. резко отличались при этом от жизни таежных охот­ников и рыбаков Восточной Сибири, которые не знали оседлой жизни, не строили прочных жилищ полуподземного типа, не имели плоскодонной глиняной посуды и украшали свои остродонные горшки совсем другим по стилю прямолинейно-геометрическим орнаментом.

В основном так же, как неолитические племена Приморья, жили их соседи в бассейне Амура, особенно в нижней его части, ниже нынешнего Хабаровска.

Развитый неолит представлен на Амуре множеством поселений; самые ранние из числа последних найдены на о. Сучу вблизи г. Мариинска и на р. Куэнга у Николаевска на Амуре. На о. Сучу среди многих неолити­ческих памятников оказались остатки одного обширного полуподземного жилища, глубоко врытого своим основанием в землю, с отвесными стен­ками и большим количеством ям для столбов на полу жилья. В жилище обнаружены многочисленные и характерные вещественные остатки: ка­менные шлифованные тесла, наконечники стрел, скребки, ножи, проколки и остроконечники, обработанные краевой ретушью, палицы из ноздрева­того камня вулканического происхождения, украшения или амулеты, а также многочисленные обломки глиняных сосудов.

Керамика древнейших поселений неолитического времени на Амуре сходна с приморской и вместе с ней в корне отличается от байкальской. Сосуды тоже имели здесь не остродонную или круглодонную форму, а пло­скодонную. Оттисков сетки-плетенки снаружи на них нет. Вместо этого они покрыты тонким гребенчато-пунктирным узором в виде вертикальных, параллельных друг другу зигзагов. Близко напоминая по форме и узору древнейшие «цилиндрические» («ентодоки») сосуды неолитических поселений на Японских островах, такие сосуды, по-видимому, непо­средственно происходят от оригинальных высоких цилиндрических корзин южных областей восточной Азии и соседних островов. Эти кор­зины имели такое же узкое, плоское дно и орнаментированную поверхность, образованную зигзагообразным плетением из узких растительных полосок, расположенных вертикально.

Туда же, на юг, ведут палицы из вулканического камня, кривые укра­шения типа магатама, слегка напоминающие кабаньи клыки, и совер­шенно исключительная по богатству и своеобразию орнаментика. В отли­чие от традиционной неолитической орнаментики лесных областей Сибири и восточной Европы амурская неолитическая орнаментика в основе своей не прямолинейно-геометрическая, а криволинейная. В ней преобладают не простейшие зонально расположенные узоры в виде зигзага или сочета­ний горизонтальных и вертикальных линий, а сложные спирали, так же исак в Приморье, и замысловатые сплетения кривых полос - типа пле­тенки. Что же касается прямолинейно-геометрических узоров, то и те не­редко имеют здесь вид сложных меандровых композиций. Особенно неожи­данно наличие красных лощеных и покрытых ангобом сосудов, орнамент которых был процарапан, а затем закрашен в черный цвет. Такая роспись сосудов живо напоминает не только находки на Японских островах, со­зданные, по-видимому, задолго до появления там предков нынешних япон­цев, но, в особенности, замечательную расписную керамику северокитай­ского и южноманьчжурского неолита, известную из поселений древних земледельцев культуры яншао и из пещеры Шакуотун (Шагодун) в Дунбэе.

Основным занятием неолитических обитателей Амура, так же как и со­ветского Приморья, несомненно, было рыболовство. В нагаре с глиняных сосудов, найденных на о. Сучу, обнаружены остатки морских диатомей, ко­торые, всего вероятнее, попали сюда в результате приготовления пищи из рыбы осетровых пород, может быть, калуги. Каменные палицы из вулкани­ческих пород служили, повидимому, как орудия, которыми глушили или убивали этих крупных рыб при добыче. Именно рыболовство, как вырази­тельно свидетельствуют наслоения рыбьих костей, чешуи, а также раз­личных раковин, имеющиеся в более поздних поселениях Приамурья и Приморья, явилось основой оседлости местных племен и определило весь их своеобразный и характерный бытовой уклад.

Третья большая группа неолитических памятников, раскрывающих облик новой самобытной культуры, недавно обнаружена в Якутии. Нео­лит Якутии, подобно байкальскому и амурскому, расчленяется на ряд хронологических звеньев-этапов, последовательно сменявшихся один за другим на протяжении многих веков. Самые ранние неолитические на­ходки на юге Якутии встречены в местности Юедей на Ой-Муранской протоке и у р. Куллаты в 40 км выше г. Якутска, а на севере Якутской АССР около оз. Уолба в 20 км от Жиганска, почти на самой линии по­лярного круга.

Для Юедейской стоянки и Уолбы характерно наличие архаических по типу пластинчатых наконечников стрел, сохраняющих необработанной большую часть своей поверхности и лишь частично оформленных ретушью вдоль краев. На берегах оз. Уолба и соседних с ним озер встречена целая группа неолитических поселений, характеризующих специфический уклад озерных рыболовов на протяжении двух этапов неолита.

За этими памятниками раннего неолита типа Юедейской стоянки на юге Якутии следуют другие, среди которых выделяется поселение в устье небольшой речки Малой Мунку (Малой Черепанихи) вблизи г. Олекминска. Стоянка помещалась в глубине речной долины, под при­крытием высокой древней террасы. В верхнем, дерновом слое, при раскоп­ках поселения встречены очажки и при них немногочисленные фрагменты глиняных сосудов раннего железного века. Глубже залегал густо насы­щенный культурными остатками основной культурный слой неолитиче­ского времени. Судя по находкам, обитатели поселения жили охотой и рыбной ловлей: на каждый квадратный метр раскопанной площади при­ходится по одному или более каменному наконечнику стрелы. Рыбу ло­вили костяными крючками составного типа, а также гарпунами.

Каменный инвентарь поселения содержит наряду с топорами байкаль­ского типа (топоры с ушками) топоры весловидной формы и тесла с пле­чиками на обушке, неизвестные на остальном пространстве северной Азии, но отчасти напоминающие такие же орудия юго-восточной Азии и Амери­канского континента.

Жители поселения достигли высокого совершенства в обработке камня всеми известными в неолите способами: обычной ретушью, точечной обив­кой, пилением, сверлением, шлифовкой. В их распоряжении был и пре­восходный материал: черный кремнистый сланец, молочно-белый, красный и других оттенков известняковый кремень, различные разновидности кристаллических пород. Они выделывали свои вещи и из полудрагоцен­ного камня - нефрита. В отличие от прибайкальских нефритовых ору­дий, ножи, топоры и тесла выделывались на средней Лене не из темно-зеленого, а из белого нефрита. Типы нефритовых изделий, особенно укра­шений среднеленского края, тоже отличаются от прибайкальских. В Яку­тии на Витиме, возможно, находился не только местный источник ценного сырья, но и особый центр изготовления нефритовых вещей, независимый от ангаро-саянского.

Своим глиняным сосудам обитатели стоянки придавали характерную» остродонную форму, их горшки имели часто даже такой же «шин» на дне, как сосуды из раковинных куч Скандинавии. Поверхность сосудов часто бывает покрыта текстильными оттисками, т. е. отпечатками коло­тушки, обмотанной тканью или нитями из растительных волокон. Орна­мент простой, геометрический и только на венчике сильно отличный oт богатой и щедрой орнаментики позднего неолита Прибайкалья.

За памятниками типа стоянки Мунку следуют поселения типа раско­панного на оз. Ымыяхтах в Соттинском наслеге Усть-Алданского района Якутской АССР, в 60 км к северо-востоку от г. Якутска. Это была типич­ная стоянка озерных рыболовов, куда они периодически приходили в те­чение длительного времени, на протяжении которого здесь образовался культурный слой мощностью до 60-70 см. Культурные остатки гуще всего группировались около очажков, представлявших собой скопления золы.

Керамика, по сравнению с находками на стоянке Мунку, представ­лена немногочисленными и единообразными образцами: вместо преж­ней текстильной керамики преобладает ложнотекстильная керамика с простейшим линейным резным узором в виде треугольников, свисаю­щих с венчика, 1 есть несколько фрагментов гладкого сосуда с налепными валиками. В каменном инвентаре выделяются наконечники стрел с прямым и овальным насадом, а также нуклевидные полиэдрические (т. е. многогранные) резцы.

В культурном слое изобиловали кости рыб, вместе с которыми оказа­лись кости лося и одного человека, одинаково обожженные и разбитые, свидетельствующие, по-видимому, о каннибализме.

Особого расцвета в неолитическое и последующее время на террито­рии Якутии достигают наскальные росписи. Наиболее замечательными из таких росписей являются многочисленные рисунки, выполненные красной краской на скале Суруктах Хая, в долине небольшой речки Мархи, впа­дающей в Лену ниже Олекминска. Писаницы Мархинской Суруктах Хая датируются находками из обнаруженного там жертвенного места. Вверху лежали наконечники стрел железного века, ниже - предметы бронзо­вого века, а еще глубже - поздненеолитические наконечники стрел и скребки, отщепы, перламутровые бусы, фрагменты игольников, орна­ментированных прямыми резными линиями. Начало культового почита­ния скалы Суруктах Хая падает, таким образом, на поздненеолитическое время.

Самыми же древними на средней Лене должны быть признаны изобра­жения лосей на скале у дер. Чуру и близкие им по стилю другие такие же изображения, отличающиеся большим реалистическим мастерством, ди­намичностью и жизненностью в передаче форм тела животных. В дальней­шем наблюдается преобладание схематических изображений и утрата былых реалистических признаков.

На севере Якутской АССР при общем значительном единстве культуры с югом Якутии в неолитическое время обнаруживаются некоторые осо­бенности хозяйственного быта и отчасти связанное с ними своеобразие материальной культуры. По-своему здесь протекает, по-видимому, и смена хронологических стадий неолита.

На оз. Уолба и соседних с ним озерах в районе Жиганска встречена целая группа неолитических поселений, характеризующих специфиче­ский уклад озерных рыболовов - балыксытов на протяжении двух основ­ных этапов неолита. Самыми ранними являются могильник и поселение на кырдале (бугре) между озерами Уолба и Жиркова. Могилы не имели внешних признаков. Костяки лежали в грунтовых ямах, осыпанные крас­ной минеральной краской - охрой, подобно костякам из Китойского мо­гильника на Ангаре и Оленьего острова на Онежском озере в Карелии. При одном костяке были найдены крупные каменные наконечники стрел архаического типа - в виде ножевидных пластин, ретушированных только частично вдоль краев. Поселение занимало всю площадьбугра, причем куль­турные остатки содержались в двух слоях. В нижнем слое найдены такие же по типу наконечники стрел, как в могильнике, а вместе с ними наконеч­ники особого рода, в виде «напилков», т. е. трехгранные в поперечнике, сплошь ретушированные. Найденные здесь остатки жилища имели вид овального углубления с почти отвесными стенками, заполненного мешаной супесью с значительной примесью красной охры и каменными изделиями. Последние представлены были большим количеством крупных ножевид­ных пластин правильной огранки, изготовленных из черного кремнистого сланца. Верхний слой Уолбинского кырдала дал находки иного рода. Появляется довольно обильная ложнотекстильная керамика. Наконечники стрел приобретают обычный неолитический облик: они небольшие, двусторонне ретушированные, снабжены отчетливо выделенным черешком. Широкое распространение теперь имеют здесь резцы нового типа: много­гранные с отчетливо выделенной рукоятью, изготовленные из сработан­ных нуклеусов, тогда как ранее употреблялись архаические резцы на углу сломанных пластин или специально сделанные из кремневых отщепов резцы бокового типа с ретушью на верхнем конце.

Ложнотекстильная керамика - керамика, покрытая оттисками в виде шах­матной мелкоячеистой сетки, произведенными ударами специальной лопаточки с на­резками на ее поверхности.

Поблизости от Уолбинского кырдала оказались и другие поселения, одновременные образованию верхнего слоя кырдала. Следов жилищ в виде землянок на них не встречено, но зарегистрированы особые очажные ямы с зольными выбросами при них. Такие очаги могли сопровождать летние жилища с каркасом из ивовых прутьев, известные на Амуре под назва­нием хоморан, а у ленских якутов называющиеся отуу.

На данном этапе, а может быть и раньше, неолитические племена достигают и более северных областей Якутии - вплоть до берегов Ледо­витого океана. По берегам Лены, межу Жиганском и Чокуровкой, в ряде мест выявлены остатки культуры бродячих охотников тундры и лесо­тундры каменного века. Это были следы временных стойбищ, где помеща­лось одно или несколько легких переносных жилищ типа чума. На месте, где стояли такие жилища, обнаруживаются обыкновенно крайне немного­численные, а вместе с тем очень выдержанные по своему ассортименту находки: несколько мелких отщепов и ножэвидных пластин, один или два охотничьих мужских ретушированных ножа, напоминающих по форме наконечники копий, один-два наконечника стрел, реже скребки. Кера­мика была известна, но образцы ее на стоянках встречаются крайне редко.

Кроме таких стоянок, в тех же районах найдены одновременные им па­мятники особого рода. На высоких скалистых мысах, со всех сторон об­дуваемых ветром - избавителем от гнуса, обнаруживаются тысячи ка­менных отщепов, сконцентрированных обыкновенно на очень ограничен­ном участке, площадью не более 15-20 м2. Вместе с отщепами лежат и орудия, служившие для обработки камня, овальные или цилиндриче­ские по форме гальки с выбоинами на концах, отбойники. Обычных по типу заготовок в виде не законченных отделкой вещей определенных форм, т. е. скребков, наконечников, ножей, здесь очень мало. Зато много пер­вично отесанных болванок, своего рода полуфабрикатов, которые могли быть употреблены впоследствии для изготовления любого изделия. Древ­ние мастера, таким образом, ставили своей целью лишь вчерне заготовить камень, освободить его от ненужной тяжести в виде корки, трещиноватых участков и подготовить для переноса в другие места, где нет такого поде­лочного камня, на более или менее далекое расстояние. Такие своеобраз­ные нижнеленские мастерские, следовательно, вполне соответствуют по своему характеру временным стойбищам бродячих охотников лесотундры, которые непрерывно меняли свое местопребывание, смотря по сезону и в зависимости от перекочевки дичи, особенно табунов северного оленя.

Точно такие же в основных очертаниях, как и в низовьях Лены, неолити­ческие памятники известны далеко к востоку от Лены, в долине Колымы. Они обнаруживаются и в глубине Чукотского полуострова, где тоже из­давна существовала древняя континентальная культура, предшествовав­шая культуре оседлых морских зверобоев. Следы последней оказались, например, в центральной части полуострова на р. Амгуэме, где найдены ножевидные пластины и нуклеусы, совершенно отсутствующие в древ­них прибрежных поселениях, но известные на материковых поселениях Аляски, например на стоянке в районе «Университетской фермы» в Фер­бенксе. На Амгуэме обнаружены также превосходно обработанные отжим­ной ретушью наконечники стрел листовидной формы.

Памятники лесного неолита Западной Сибири, северного и восточного Приуралья остаются еще очень слабо выявленными. Однако даже и то немногое, найденное в настоящее время, показывает, что и здесь развитие древних культур шло своими путями. Известно, например, что в северной части бассейна Оби встречаются многочисленные древние поселения, состоявшие из землянок. Поселения эти расположены на мысах и ярах в болотистых приозерных местах и потому не имеют следов укреплений - ни рвов, ни валов: достаточной защитой служила окружавшая их при­рода. Землянки в поселениях очень велики, площадь их достигает 625 м2. Подобные постройки должны были сооружаться соединенными усилиями целого коллектива и несомненно служили общинно-родовыми жилищами. Землянки, хотя и значительно меньших размеров, продолжали здесь существовать в качестве основного вида жилища и спустя 3-4 тыс. лет. Они были в употреблении на Оби еще в XVIII-XIX вв. под названием мыс-хат, т. е. земляной дом. В древних землянках на северной Сосве оказались шлифованные и обитые орудия из камня, в том числе долота, ножи, скребки, наконечники стрел, вместе с обломками тонкостенных горшков яйцевидной формы. Горшки обыкновенно были украшены гре­бенчатым ямочным узором, сходным с орнаментикой, типичной для сосу­дов из среднеуральских поселений поздненеолитического времени - около 2000 г. до н. э.

Несколько позднее, в конце второго и начале первого тысячелетия до нашей эры, общий характер материальной культуры жителей нижнего Приобья изменяется. Сосуды становятся разнообразней по форме и орна­менту. Появляются плоскодонные горшки и блюда или миски. Орнамент обогащается. Впервые наблюдаются сложные сочетания тисненых ром­биков, образующих как бы своего рода сетку. Возникают изящные меандроподобные узоры, сходные как с шигирскими Урала, так и с орнаменти­кой степной андроновской культуры. Они отчасти сходны также и с неоли­тической орнаментикой советского Дальнего Востока. Сходство это про­стирается и дальше, на другие области их культуры.

Как амурские племена, жители Приобья занимались преимущественно рыболовством. Огромная река с ее многочисленными старицами, прото­ками и озерами доставляла людям не менее верный источник существо­вания, чем Амур для его неолитических обитателей. Рыболовство опре­делило не только тип жилищ или керамики, но и многие другие черты быта, вплоть до одежды из рыбьих шкур. «Одежда их, - писал в начале XVIII в. Гр. Новицкий, - обще из кожей рыб наипаче с налима, иже подобен сому, тот же осетра и стерлядей одерше кожу только трудами своими умягчает, яко могут все одеяния себе из них сошити, обще же из налимей кожи - кожаны, с иных же чулки, сапоги утворяют». И эта черта также роднит жителей Оби с амурскими племенами, которых ки­тайцы исстари называли «рыбьекожими».

Общее сходство образа жизни и общность хозяйственно-бытового уклада, вопреки разделяющим эти области северной Азии колоссаль­ным пространствам, закономерно привели к конвергентному возникно­вению во многом сходной материальной культуры древних рыболовческих племен на Оби и Амуре.