Мария константиновна. Башкирцева мария константиновна. Смотреть что такое "Башкирцева, Мария Константиновна" в других словарях

Русская художница Башкирцева Мария Константиновна(1860-1884).

Ей даровал Бог слишком много!
И слишком мало - отпустил.
О, звездная ее дорога!
Лишь на холсты хватило сил...

Я с этой девушкой знакома
Увы, конечно, не была!
Но, как она - сидела дома
И золотой узор ткала.

В привычной клетке одиночеств,
Где и живет одна - душа,
Как много в дневниках пророчеств,
Когда Любви тебя лишат!

Ей даровал Господь так много!
А Жизнь - крупинками считал.
О, звездная ее дорога!
И Смерть - признанья пьедестал!

М.Цветаева (из сборника "Вечерний альбом")
Феномен её очарования ещё долго будет вызывать споры и, по-видимому, так никогда до конца и не будет познан. Действительно, девушка, почти ничего не успевшая в жизни сделать, взволновала души поэтов и художников. Её обаяние незримо присутствовало в русском «серебряном веке», во французском экзистенциализме, воздействует оно и на современный авангардизм. Это таинственное притяжение искусства, возможно, связано с драмой невыраженности её души при необычайном таланте. Мария Башкирцева оставила потомкам всего лишь юношеский дневник, да несколько картин, да гениальную тоску по несбыточному.

Автопортрет с палитрой. 1882.
73 х 92 см. масло, холст.
Ницца, Музей Жюля Шере

М. К. Башкирцева родилась в знатной и богатой семье. Девочка была очень болезненна, и в десятилетнем возрасте мать увезла ее в Ниццу. С тех пор она лишь три раза ненадолго приезжала в Россию, живя постоянно за границей и много путешествуя по Европе.
В 1877 г. она стала посещать академию Р. Жюлиана в Париже. В 1879 г. получила золотую медаль на конкурсе ученических работ и с этого времени регулярно выставляла свои картины, неизменно встречавшие теплые отзывы французских газет и журналов.

Ее работ сохранилось немного, почти все они погибли в годы Первой мировой войны. Демократические настроения эпохи нашли отражение в ее картинах "Жан и Жак" (1883), "Совещание" (1884), которая была приобретена Люксембургским национальным музеем.

Жан и Жак. 1883.
115 х 155 см. масло, холст.
Частная коллекция

Совещание. 1884.
193 х 177 см. масло, холст.
Париж, Музей Орсе

Совещание Деталь

Среди наиболее известных полотен - "Дождевой зонтик", "Три улыбки", "Осень" (все 1883), ныне в Государственном Русском Музее.
В их мастерской живописи ощутимо влияние учителя Башкирцевой - французского художника Ж. Бастьен-Ленажа, но выбор сюжетов и мотивов изображения демонстрирует индивидуальность художницы.

Зонтик. 1883.
93 х 74 см. масло, холст.

Осень. 1884.
117 х 97 см. масло, холст.
Санкт-Петербург, Русский музей

Три улыбки
1. Улыбка ребенка,1883.
55 х 46 см. масло, холст.
Санкт-Петербург, Русский музей

Три улыбки 2. Улыбка девочки,1883.
55 х 46 см. масло, холст.
Санкт-Петербург, Русский музей

Три улыбки 3. Улыбка девушки,1883.
55 х 46 см. масло, холст.
Санкт-Петербург, Русский музей

В то время как ее работы высоко оценивали Э. Золя и А. Франс, на родине творчество Башкирцевой получило очень противоречивые оценки. Башкирцева относится к художникам, судьба которых привлекает едва ли не больше, чем их творчество. Её с юных лет отличало стремление к славе и успеху. Она была очень красива, знала шесть европейских языков, играла на рояле, гитаре, арфе и мандолине, обладала превосходным сопрано.

С тринадцати лет и до самой смерти Башкирцева вела дневник, куда с поразительной откровенностью заносила все события своей жизни, свои мысли и чувства. "Я говорю все, все, все", - писала она, предназначая свой дневник для печати. "Дневник Марии Башкирцевой" впервые был опубликован во Франции в 1887 г., а в 1893 г., выдержав уже несколько изданий на французском языке, вышел в свет и в России. Он запечатлел образ женщины-художницы, стремившейся к счастью, свободе и творчеству, имевшей для этого, казалось бы, все возможности, но так и не успевшей реализовать себя.

ДНЕВНИК МАРИИ БАШКИРЦЕВОЙ.

Он был написан талантливо и предельно откровенно, подобных ему произведений почти нет в истории литературы. Может быть, поэтому «Дневник» вызвал как восторженные отклики, так и яростную критику.

"Жизнь коротка, нужно смеяться, сколько можешь. Слез не избежать, они сами приходят. Есть горести, которых нельзя отвратить: это смерть и разлука, хотя даже последняя не лишена приятности, пока есть надежда на свидание. Но портить себе жизнь мелочами — никогда!"

Творчество, переживания, сомнения, поездки по Европе, борьба с болезнью. И - шокирующая искренность.

Paul_Bashkirtseff_(Портрет брата Павла)
Musee_Beaux_Arts_
Nice_1876

Автопортрет в шляпе с пером,1878

Girl_Reading_by_a_Waterfall.

Молодая женщина с сиренью 1880

В студии. Мастерская Жюлиана,1881
188 х 154 см.
масло, холст.
Днепропетровск, Художественный музей

Женский портрет.
35 х 27 см. масло, холст.
Москва, Третьяковская галерея

Женский портрет. 1881
92 х 73 см. масло, холст.
Амстердам, Рейксмузеум

Женский портрет. 1881.
116 х 89 см. масло, холст.
Санкт-Петербург, Русский музей

Жены-мироносицы (святые жены)

Жоржет. 1881.
55 х 46 см. масло, холст.
Франция, Музей Замка Генриха IV. Верхняя Гаронна

За книгой. ок.1882.
63 х 60.5 см. масло, холст.
Харьков, Художественный музей

Восточная девушка. 1882.
масло, холст.
Ницца, Музей Жюля Шере

Парижанка из Гавронцев

Портрет Ирмы. 1882.
46 х 55.3 см. масло, холст.
Париж, Петит Палас.

Портрет молодой девушки за чтением,около 1882г
130 х 98 см. масло, холст.
Частная клоллекция

Портрет пожилой женщины.
масло, холст.
Красноярский художественный музей им. В.И.Сурикова

Образ Башкирцевой последних месяцев вспоминает подробно в предисловии к каталогу её картин известный в своё время критик Франсуа Коппе. Это была девушка небольшого роста, худая, очень красивая, с тяжёлым узлом золотых волос, «источающая обаяние, но производившая впечатление воли, прячущейся за нежностью… Все обличало в этой очаровательной девушке высший ум. Под женской прелестью чувствовалась железная, чисто мужская сила, и невольно приходил на память подарок Улисса юному Ахиллу: меч, скрытый между женскими уборами».

В мастерской гостя удивили многочисленные тома книг: «Они были здесь все на своих родных языках: французы, немцы, русские, англичане, итальянцы, древние римляне и греки. И это вовсе не были книги „библиотечные“, выставленные напоказ, но настоящие, потрёпанные книги, читанные-перечитанные, изученные. Платон лежал на столе, раскрытый на нужной странице».

Во время беседы Коппе испытал какую-то необъяснимую внутреннюю тревогу, какой-то страх, даже предчувствие. При виде этой бледной, страстной девушки ему «представлялся необыкновенный тепличный цветок — прекрасный и ароматный до головокружения, и тайный голос шептал в глубине души слишком многое сразу».

Весна, апрель. 1884.
199.5 х 215.5 см. масло, холст.
Санкт-Петербург, Русский музей

Как бы прощаясь с жизнью, Мария начала писать большое панно «Весна»: молодая женщина, прислонившись к дереву, сидит на траве, закрыв глаза и улыбаясь, словно в сладчайшей грёзе. А вокруг мягкие и светлые блики, нежная зелень, розово-белые цветы яблонь и персиковых деревьев, свежие ростки, которые пробиваются повсюду. «И нужно, чтобы слышалось журчание ручья, бегущего у её ног, — как в Гренаде среди фиалок. Понимаете ли вы меня?»

Скончалась эта одаренная художница от туберкулеза, не дожив до двадцати четырех лет. Первая выставка работ Башкирцевой состоялась в Париже в 1885 г., и с тех пор интерес к ее творчеству и личности не угасает.

Вечерний дым над городом возник,
Куда-то вдаль покорно шли вагоны,
Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны,
В одном из окон полудетский лик.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
С той девушкой у темного окна
- Виденьем рая в сутолке вокзальной
Не раз встречалась я в долинах сна.
Но почему она была печальной?

Чего искал прозрачный силуэт?
Быть может ей - и в небе счастья нет?

М.Цветаева

Мопассан, посетив ее могилу, изрек:
«Это была единственная Роза в моей жизни, чей путь я усыпал бы розами, зная, что он будет так ярок и так короток!»

После кончины Марии мать перевезла в Россию, в имение на Полтавщине, основную часть живописных работ дочери. В роковом 1917-м коллекция сгорела вместе с подожженной усадьбой... Остальные картины, уцелевшие во флигеле, погибли во время бомбежки в 1941 году…

Некогда Люксембургскую галерею в Париже украшала аллегорическая скульптура «Бессмертие»: молодой гений умирает у ног ангела смерти, в руке которого развернут свиток с перечнем замечательных художников, преждевременно сошедших в могилу. На этом свитке есть русское имя — Мария Башкирцева.

Марию Башкирцеву в равной степени можно считать русской, французской и украинской художницей. На Полтавщине она родилась и провела свое детство, ранняя юность девушки прошла в семейных путешествиях по Европе, а недолгая изобразительная деятельность сосредоточилась главным образом в Париже. Башкирцева стала не только первой женщиной, но и первым русским художником, чьи работы приобрел Лувр. Однако знаменитой эту незаурядную личность сделала посмертная публикация ее дневников, которые Мария вела с двенадцатилетнего возраста. Их множественное издание на различных языках стало своеобразным бестселлером XIX — начала XX века. Ее опубликованные записи произвели глубокое впечатление на известных творческих людей того периода и продолжают вдохновлять наших современников.

Статья расскажет о короткой, но необыкновенной жизни художницы Марии Башкирцевой, ее дарованиях, талантах и творчестве, о ее прославленном дневнике с приведенными из него цитатами.

Детство и ранняя юность

Возраст Башкирцевой Марии Константиновны в посмертном издании ее дневников был несколько изменен. Согласно записям, найденным в Национальной библиотеке Франции, дата ее рождения — 1858 год, 24 ноября. Отец Константин Башкирцев, действительный статский советник и предводитель местного дворянства, владел в Полтавской губернии имением Гавронцы, где Мария и появилась на свет. Но первые детские годы девочка провела в Черняковке, во владениях полковника Черняка, недалеко от воспетой Гоголем Диканьки. Родители ее развелись, и мама, до замужества Бабанина, переехала в имение своего отца, что находилось в Харьковской губернии.

С мая 1870 года десятилетняя Муся, как ласково звали ее дома, с матерью, дедушкой и тетей едет в Европу. Два года семейство путешествует по Австрии и Швейцарии, останавливаясь в Вене, Баден-Бадене, Женеве, и заканчивает свои странствия во Франции, где после посещения Парижа селится в Ницце. Здесь Мария Башкирцева начинает на французском языке вести свой судьбоносный дневник, первые записи которого датированы 1870 годом. Ее путешествия на этом не закончились, она часто ездила с семьей по Италии, на Украину навестить отца, в Санкт-Петербург и Москву.

Образование

Для Муси нанимали гувернанток и учителей. Это было лучшее образование для тринадцатилетней девочки того времени. Она сама выбирала предметы, и круг интересов Марии оказался чрезвычайно широким. Помимо обязательных танцев, изобразительного искусства, вокала и музыки больше всего ее интересовали языки, история, литература, философия. Словно предвидя недолгий срок своей жизни, она озабочена скоротечностью времени. Девочка решает уделять занятиям по девять часов ежедневно. Ее жажда познать как можно больше и быстрее сравнима с неутолимой страстью.

«Когда я кончу Тита Ливия, я примусь за историю Франции Мишле. Я знаю Аристофана, Плутарха, Геродота, отчасти Ксенофонта… Еще Эпиктета, но, право, все это далеко недостаточно. И потом Гомера — его я знаю отлично; немножко также — Платона».

Она слишком требовательна и к себе, и своим преподавателям. В ожидании учительницы, негодуя, что та задерживается, Мария пишет в дневнике:

«Уже полтора часа жду учительницу; она, как всегда, опаздывает. Я вне себя от досады и возмущения. Из-за нее я трачу время попусту. Ведь мне 13 лет, и если терять время - что из меня выйдет?.. Так много дела в жизни, а жизнь так коротка!»

Просто невероятными кажутся ее недетское честолюбие, устремления и амбиции. В течение пяти месяцев 1873 года она окончила трехлетний образовательный курс лицея. Кроме русского и украинского языков свободно владела несколькими европейскими, а также латынью и древнегреческим, на которых издавались в основном научные и философские труды. Всех авторов Мария предпочитала читать в оригинале. Известный французский драматург поэт и прозаик Франсуа Коппе, в дальнейшем посетив парижскую мастерскую художницы Марии Башкирцевой, так опишет свои впечатления:

«…в темном углу неясно видны многочисленные тома книг, беспорядочно расположенные на полках, разбросанные на рабочем столе. Я подошел и стал рассматривать заглавия. Это были лучшие произведения человеческого гения. Они все были собраны тут на их родном языке — французские, итальянские, английские, а также латинские и даже греческие, и это вовсе не были «библиотечные книги», книги для мебели, но настоящие, употребляемые книги, читаные и перечитаные. На конторке лежал Платон, раскрытый на одной из самых чудных страниц».

Музыкальный и вокальный талант

Помимо незаурядных способностей в области изобразительного искусства, девочка была одарена выдающимся слухом, а также сильным и чистым, с широким диапазоном меццо-сопрано. Она превосходно освоила игру на рояле, арфе, гитаре и мандолине. Занятиям по вокалу и музыке Мария уделяла чрезвычайно много времени. В своем стремлении к славе и желании стать кем-то значимым она планировала достичь незаурядных успехов оперной певицы. Восхищаясь редким таланом, эту карьеру ей также прочили все члены семьи и знакомые. А юная мадмуазель Башкирцева писала о своих надеждах:

«Я создана для триумфа и сильных ощущений, поэтому лучшее, что я могу сделать, это сделаться певицей…».

Однако к 16 годам девушке диагностировали чахотку, как некогда называли туберкулез. Осложнение перешло на горло, что привело к утрате певческого голоса и появлению постепенно возрастающей глухоты. Если бы не это прискорбное обстоятельство, биография Марии Константиновны Башкирцевой была бы совсем иной. Она могла прожить более долгую жизнь, посвятив себя не живописи, а оперной сцене, ее дневник приобрел совсем другое содержание и, возможно, никогда не был бы издан.

Художественное образование

Проведя из-за болезни весь 1876 год на курортах Италии, Мария Башкирцева решила совершенствовать свой художественный талант и добиться выдающихся успехов на поприще изобразительного искусства. В 1877 году ее семья переехала в Париж, где Мария сначала училась живописи в студии выдающегося учителя Роберта-Флери, а затем поступила в частную Академию Жюлиана, составлявшую достойную конкуренцию парижской Школе изящных искусств.

«Живопись приводит меня в отчаяние! Потому что я обладаю данными для того, чтобы создавать чудеса, а между тем, я, в отношении знаний, ничтожнее первой встречной уличной девчонки, у которой заметили способности и которую посылают в школу».
«Это ужасно — стремиться рисовать как мастер по прошествии шести недель учения».

Учреждение Родольфо Жюлиана было на тот момент единственной академией художеств, куда принимали женщин. Потому там находилось много студенток из Америки, Бразилии, Канады и большинства европейских стран. Среди них учились две известные в будущем художницы, Анна Билинская-Богданович из Польши и Луиза Бреслау из Швейцарии, которых Башкирцева, как она отметила в своем дневнике, считала своими единственными настоящими соперницами. В ее записях за период обучения оставлено также много воспоминаний об академии, преподавателях и студентах. Мария понимает, что ей отпущено немного времени для творчества и самоутверждения, потому спешит как можно быстрее освоить всю художественную науку, которой может обучить заведение Жюлиана.

«В мастерской все исчезает; тут не имеешь ни имени, ни фамилии; тут перестаешь быть дочерью своей матери, тут всякий сам по себе, каждая личность имеет перед собой искусство, и ничего более».
«Я не вижу впереди ничего… ничего, кроме живописи. Если бы я стала великой художницей, это заменило бы для меня все, тогда я имела бы право (перед самой собой) иметь чувства, убеждения, я не чувствовала бы презрения к себе, записывая сюда все свои треволнения».

Она по множеству часов проводит в мастерских, поражая преподавателей своей небывалой трудоспособностью. За два года Башкирцевой удалось пройти семилетний академический курс обучения, но она продолжала посещать женскую студию Жюлиана и поддерживать отношения с ее студентками. В одной из сюжетных картин 1881 года девушка изобразила студийную атмосферу, учениц, рисующих с натуры, и себя, сидящей по центру, на переднем плане полотна.

Изобразительное творчество

Начиная с 1880 года и до самой смерти Мария Башкирцева участвовала в регулярных экспозициях престижнейшей художественной выставки Парижского салона. Исключением был только 1883 год. Полотно «Салон Жюлиана», выставленное художницей в 1882 году, получило второе место, картина «Встреча» и пастельный портрет ее кузины в 1984 году удостоились почетного упоминания жюри.

Наиболее проникновенными картинами Марии Башкирцевой считаются «Дождевой зонт», «Жан и Жак», а самыми знаменитыми полотнами являются «Встреча», изобразившая детей парижских трущоб, и «В студии».

Помимо парковых пейзажей и городских сюжетов главной темой художницы были женские и детские портреты, в которых она мастерски передала настроение, характер, глубокое душевное состояние своих моделей. В ряде автопортретов художница гораздо лучше, чем это отражают фотографии, подчеркнула живость и утонченность своей натуры, концентрируя внимание то на пытливом, проницательном взгляде, то на мимолетной и многозначительной улыбке.

«Мои фотографические портреты никогда не передадут меня, в них недостает красок, а моя свежесть, моя бесподобная белизна составляют главную мою красоту».

Башкирцева работала слишком интенсивно и спешила оставить после себя как можно больше произведений. Порой, не выдерживая установленного для себя темпа, она свою усталость выражала на страницах дневника.

«Бывают минуты, когда готова послать к черту это горнило умственной работы, славу и живопись, чтобы ехать в Италию — жить солнцем, музыкой и любовью».
«Что я такое? Ничто. Чем я хочу быть? Всем. Дадим отдых моему уму, утомленному этими порывами к бесконечному».

Картины Марии Константиновны Башкирцевой написаны в стиле реализма и натурализма, несколько напоминая манеру Жюля Бастьен-Лепажа, любимого учителя и друга художницы, которым она восхищалась. Однако если Лепаж черпал свое вдохновение в природе и сельских пейзажах, Башкирцева обращалась к городским сценам, так написав об этом:

«Я ничего не говорю о полях, потому что Бастиен-Лепаж царит над ними как суверен, но улицы еще не имеют власти его кистей».

К несчастью, оба художника были слишком рано сражены смертельными недугами, и учитель всего на месяц пережил свою ученицу. Скончалась Мария Башкирцева в 1884 году, 12 ноября. Через несколько дней ей исполнилось бы 26 лет.

Наследие художественных произведений Башкирцевой

Несмотря на то что весь творческий путь художницы, включая учебный период в академии, исчисляется семью годами, она была очень продуктивна. Из всех картин Марии Башкирцевой известно о существовании 150 полотен и пастелей, около 200 рисунков, эскизов и акварелей, а также об одной скульптуре. Произведений было гораздо больше, но они не каталогизированы, а многие из них не имели названий. Большинство картин Башкирцевой утрачены, и потому оригинальные работы художницы сейчас довольно редки, на сегодняшний день их по всему миру осталось около 60 единиц.

В 1885 году общество женщин-художниц Франции организовало экспозицию работ Башкирцевой, где было выставлено десять полотен, некоторые акварели, рисунки, скульптурные этюды. Все они находятся сейчас в музеях Франции.

В начале XX века мать Башкирцевой передала в дар Русскому музею Александра III собрание художественных работ своей дочери. В коллекцию входили рисунки, этюды, выполненные маслом полотна, пастели. Тринадцать рисунков и восемь живописных произведений художницы Русский музей оставил в своей экспозиции. В начале 1930 годов несколько работ было передано Красноярскому музею и два полотна Днепропетровскому. В украинские музеи было предоставлено 127 произведений Башкирцевой, из которых сейчас в стране осталось три картины, остальные пропали во время Великой Отечественной войны. Из Харьковской галереи в период эвакуации утрачено 66 полотен, судьба остальных работ не известна. Также немало произведений Башкирцевой хранилось в Гавронцах, они были уничтожены при бомбежке.

Самые известные работы художницы представлены в коллекции парижского музея Орсе и в студии-мавзолее Башкирцевой. Некоторые из ее произведений находятся в музейных и частных коллекциях по всему миру.

Единственная скульптура

Если бы судьба отпустила более долгий жизненный срок для Марии Башкирцевой, возможно, художница стала бы более знаменитой на поприще скульптуры, чем живописи.

«Я рождена скульптором; я люблю форму до обожания. Никогда краски не могут обладать таким могуществом, как форма, хотя я и от красок без ума. Но форма! Прекрасное движение, прекрасная поза. Вы поворачиваете — силуэтка меняется, сохраняя все свое значение!.. О, счастье, блаженство! Моя статуя изображает стоящую женщину, которая плачет, уронив голову на руки. Вы знаете это движение плеч, когда плачут».

Башкирцева работала над эскизами для пяти скульптур, но изваяна нею была лишь одна «Печаль Навсикайи», над которой художница трудилась два года и закончила в год своей кончины. Идеи реализма скульптура приняла гораздо позже, чем живопись, и потому произведение Башкирцевой довольно необычно для ваятелей того времени, оно больше напоминает поздние работы Родена. Сейчас «Печаль Навсикайи» является экспонатом музея Орсе и свидетельствует о том, насколько многогранным был талант Марии Башкирцевой.

История дневника

Биография Марии Башкирцевой неотделима от ее главного произведения, дневника, записи которого не были секретом ни для родственников, ни для друзей. По упоминаниям некоторых близких для нее людей, Мария искала издателя для своих 105 тетрадей еще при жизни. Скорее всего, она дала устное указание своей матери о посмертной публикации дневника, но и в записях Башкирцева неоднократно высказывается о своих намерениях.

«К чему лгать и притворяться? Конечно, я хочу, да и надеюсь, пожалуй, тем ли, иным ли способом остаться на этой земле. Если не умру в молодости, надеюсь остаться как великая художница; а если умру молодой, хочу оставить дневник, и пускай его издадут: не может быть, чтобы это было неинтересно».
«А после моей смерти перероют мои ящики, найдут этот дневник, семья моя прочтет и потом уничтожит его, и скоро от меня ничего больше не останется, ничего, ничего, ничего! Вот что всегда ужасало меня! Жить, обладать таким честолюбием, страдать, плакать, бороться и, в конце концов, — забвение... забвение, как будто бы никогда и не существовала...»

Уже после смерти Марии архитектор и художник Эмиль Бастьен-Лепаж, младший брат учителя Башкирцевой, представил ее матери Андре Терье, писателя, который взялся за редактирование дневника. Подготовленный для печати текст был далеко не полным, он опускал многие семейные истории, слишком откровенно изложенные Марией, а также фрагменты, неприемлемые обществом того времени. Мать Марии Башкирцевой порицала намерение дочери публично раскрывать сокровенные заметки, но ослушаться ее предсмертной воли не пожелала. Первое издание дневника под названием Mon journal датировано 1887 годом. Английский перевод появился через два года под названием «Дневник молодой художницы 1860-1884». Постепенно издания на нескольких других языках разошлись многочисленными тиражами по всей Европе.

Во французской Национальной библиотеке в середине 1980 годов обнаружились оригинальные тексты дневника Башкирцевой. Они по частям печатались различными французскими издательствами. В 2005 году вышел 16-томный вариант дневника, основанный на оригинальной полнообъемной рукописи Марии Башкирцевой, а на английском языке вышла первая часть под названием «Я самая интересная книга из всех».

Дневник Марии Башкирцевой — это поразительно современный психологический автопортрет молодого одаренного ума. Ее литературная проза, переходящая порой в диалог, остается чрезвычайно увлекательной даже для современного читателя. Девушка, несомненно, обладала выдающимся литературным даром. Главная тема ее рукописей — сама Башкирцева, ее надежды, глубокое стремление к достижению славы, нарастающий страх, что периодические обострения недуга могут оказаться смертельной болезнью, и она не успеет реализоваться в жизни.

«Столько стремлений, столько желаний, столько проектов, столько… чтобы умереть в 24 года на пороге всего!»
«…хочу жить скорее, скорее, скорее… («Я никогда не видал такой лихорадочной жизни»,- сказал Д., глядя на меня.) Это правда, я боюсь только, что это желание жить на всех парах есть признак недолговечности. Кто знает?»
«Пусть мне дадут хотя бы не более десяти лет, но в эти десять лет - славу и любовь, и я умру в тридцать лет довольная. Если бы было с кем, я заключила бы условие: умереть в тридцать лет, но только пожив».
«Мне кажется, что я должна умереть, я не могу жить: я ненормально создана, во мне бездна лишнего и очень многого недостает; такой характер не способен быть долговечным».

Острый ум девушки лишен лицемерия, дневник содержит не только проницательную историю ее семьи, но и новаторский рассказ о буржуазном обществе XIX века. Помимо заметок о происходящих событиях, рукопись Башкирцевой включает в основном наблюдения и высказывания о человеческих качествах, чувствах, поступках, ее личные эмоции и переживания, отношение к различным социальным сферам и явлениям. Сама не понимая того, Мария с тринадцати лет проводила безжалостный психоанализ собственной личности и попадающих в область ее внимания других людей.

«Я знаю человека, который меня любит, понимает, жалеет, полагает жизнь на то, чтобы сделать меня счастливою, который готов для меня на все и который никогда не изменит мне, хотя и изменял прежде. И этот человек — я сама».

Цитаты из дневника

Многие выдержки из ее записей стали популярными, особенно те, что проникнуты тонкими философскими умозаключениями либо почти дедуктивной, психологической наблюдательностью.

«Унижают себя на словах только тогда, когда, в сущности, вполне уверены в своей высоте».
«Настоящие эгоисты должны бы делать только добро: делая зло, становишься сам слишком несчастлив».
«Не будем ничего ждать от людей, от них мы получаем только обманутые надежды и горести».
«Булавочные уколы сводят вас с ума, но сильный удар дубины вы можете перенести. Это правда».
«Блаженны те, у кого есть честолюбие, это благородная страсть; из самолюбия и честолюбия стараешься быть добрым перед другими, хоть на минуту, и это все-таки лучше, чем не быть добрым никогда».
«Я плакала раз в объятиях мамы, и это разделенное страдание оставило во мне на несколько месяцев чувство такого жестокого унижения, что я никогда ни при ком не буду больше плакать от горя. Можно плакать перед кем угодно от досады или по поводу смерти Гамбетты, но излить перед другими всю свою слабость, свое убожество, свое ничтожество, свое унижение - никогда! Если это и облегчает на минуту, то потом раскаиваешься как в ненужном признании».
«Жизнь коротка, нужно смеяться, сколько можешь. Слез не избежать, они сами приходят. Есть горести, которых нельзя отвратить: это смерть и разлука, хотя даже последняя не лишена приятности, пока есть надежда на свидание. Но портить себе жизнь мелочами — никогда!»
«Никогда не нужно позволять заглядывать в свою душу, даже тем, кто нас любит. Нужно держаться средины, и уходя, оставлять по себе сожаление и иллюзии. Таким образом будешь казаться лучше, оставишь лучшее впечатление. Люди всегда жалеют о том, что прошло, и вас захотят снова увидеть; но не удовлетворяйте этого желания немедленно, заставьте страдать; однако не слишком. То, что стоит нам слишком многого страдания, теряет свою цену, когда наконец приобретается после стольких затруднений: кажется, что можно было надеяться на лучшее. Или уж заставьте слишком страдать, более, чем слишком… тогда вы царица».
«Великим может быть только тот, кто откроет свой новый путь, возможность передавать свои особенные впечатления, выразить свою индивидуальность. Мое искусство еще не родилось».
«Истинные художники не могут быть счастливы; во-первых, они отлично знают, что толпа не понимает их, они знают, что работают для какой-нибудь сотни людей, а все остальные руководствуются в своих суждениях своим скверным вкусом или каким-нибудь Фигаро. Невежество в вопросах искусства поистине ужасающее во всех классах общества».
«…храбрость не в том, чтобы делать то, чего другие боятся и что вам не страшно; настоящая, единственная храбрость — это заставить себя сделать то, что страшно».
«Любовь уменьшается, когда не может больше возрастать».
«Когда люди вполне счастливы, они начинают незаметно любить меньше и кончают тем, что отдаляются друг от друга».
«Жизнь без любви — то же, что бутылка без вина. Но нужно, чтобы и вино было хорошее».
«Любовь дает возможность представить себе мир таким, каким он должен быть».
«Как разбивают сердца? Не любя или перестав любить».
«Раз сердце полно одной женщиной, в нем нет места другой; но как только оно начинает пустеть, другая входит в него — с той самой минуты, как вложила туда хоть кончик мизинца».

Башкирцева в 1881 году написала несколько статей для феминистской газеты La Citoyenne под псевдонимом Полин Оррел, после чего одно из ее высказываний стало часто цитироваться французами:

«Давайте любить собак, будем любить только собак!»

Письма Мопассана и Марии

Это происходило в последний год ее жизни. Инициатором переписки стала Башкирцева, как она сама писала, эта идея появилась у нее неожиданно:

«Я проснулась в одно прекрасное утро с желанием побудить настоящего знатока оценить по достоинству все то красивое и умное, что я могу сказать. Я искала и остановила свой выбор на нем».

Да, она выбрала именно его, выдающегося литературного мастера Ги де Мопассана, и не только потому, что его произведениями зачитывалась вся Европа. Великий писатель был исключительно наблюдательным, он великолепно понимал тончайшие свойства человеческой души и слыл знатоком французского общества со многими его тайнами, о чем в легкой и увлекательной форме излагал на страницах своих новелл и романов. Его стиль был живым, образным и слегка насмешливым. Он умел захватить внимание читателя, даже если история не содержала острого сюжета. Очевидно, Башкирцева посчитала Мопассана достойным оценить ее остроту ума и литературные способности.

Девушка отправила писателю последовательно шесть писем от имени различных вымышленных нею личностей. Стиль каждого послания отличался и достоверно передавал характер придуманного персонажа. Мопассан был заинтригован и поддержал диалог, совершенно не подозревая, с кем его ведет. Имя истинного адресата он узнал слишком поздно, уже после смерти девушки. Писатель посетил ее могилу, и в память о ее остроумии и блестящем литературном розыгрыше оставил в своих записях строку:

«Это была единственная роза в моей жизни, чей путь я усыпал бы розами, зная, что он будет так ярок и так короток!»

Отклики общественности

Сразу после выхода в печать дневник Башкирцевой получил ошеломительный успех. В год его публикации Франсуа Коппе, известный французский писатель, поместил в прессе восторженный очерк о художнице, где были такие строки:

«Я видел ее только раз, видел только в течение одного часа — и никогда не забуду ее. Двадцатитрехлетняя, она казалась несравненно моложе. Почти маленького роста, пропорционально сложенная, с прекрасными чертами кругловатого лица, со светло-белокурыми волосами, будто сжигаемыми мыслью глазами, горевшими желанием все видеть и все знать, с дрожащими, как у дикого скакуна, ноздрями — Башкирцева с первого взгляда производила так редко испытываемое впечатление: сочетание твердой воли с мягкостью и энергии с обаятельной наружностью. Все в этом милом ребенке обнаруживало выдающийся ум. Под женским обаянием чувствовалась железная мощь, чисто мужская».

Одним из самых первых поклонников литературного опыта русской художницы Марии Башкирцевой стал Бернард Шоу, который использовал ее историю жизни в двух своих пьесах. Премьер-министр Великобритании Уильям Гладстон, который к тому же был писателем, назвал дневник «книгой без параллелизма». Откровенный стиль опубликованных записей считается источником вдохновения для автобиографических изложений американской писательницы Мэри Маклейн, а также более позднего поколения зарубежных писателей-модернистов: Пьера Луиса, Анаис Нин, Кэтрин Мэнсфилд и других.

В России творчество Башкирцевой стало популярным с начала XX столетия. Его восторженной поклонницей стала Марина Цветаева, посвятившая «Вечерний альбом», свой первый стихотворный сборник, «блестящей памяти» художницы. В дневнике писателя и литературоведа Валерия Брюсова о Башкирцевой оставлены такие строки:

«Ничто так не воскрешает меня, как дневник Башкирцевой. Она — это я сам со всеми своими мыслями, убеждениями и мечтами».

Крупнейший деятель русского авангарда, поэт и писатель Велимир Хлебников, составил такое впечатление после прочтения дневника:

«Заклинаю художников будущего вести точные дневники своего духа: смотреть на себя как на небо и вести точные записи восхода и захода звезд своего духа. В этой области у человечества есть лишь один дневник Марии Башкирцевой — и больше ничего. Эта духовная нищета знаний о небе внутреннем — самая яркая черная Фраунгоферова черта современного человечества».

О Марии Башкирцевой много писали, историей ее жизни восторгались, а дневник нередко цитировали, и это остается неизменным спустя 134 года после ее смерти. Она достигла поставленной цели — стала знаменитой.

Мавзолей

На кладбище Пасси в Париже над могилой Мари Башкирцевой построен склеп по образцу православной русской часовни. Его архитектор Эмиль Бастьен-Лепаж был близким другом Башкирцевой и младшим братом ее дорогого учителя. Внутри строения воспроизведена полномасштабная мастерская художницы. Здесь хранится ее мольберт, принадлежности для живописи, некоторые личные вещи и предметы мебели, а также одно из последних полотен «Святые жены». На внешней стене выбиты строки стихотворения Андре Терье, редактора дневников Башкирцевой:

«О Мария, о белая лилия, сияющая красота /вы не померкнете в этой ночи/ваш дух жив, светлая вам память / и бессмертные духи цветов всегда прибывают рядом с вами».

Надмогильную часовню Башкирцевой с интерьером мастерской правительство Франции объявило историческим памятником. Многие годы строение было местом паломничества для почитателей художницы, и его долгое время поддерживало общество «Друзей Марии Башкирцевой». Сейчас часовня закрыта во избежание расхищений, но она все равно остается одной из самых посещаемых могил исторического кладбища, где похоронено много знаменитостей.

Что можно успеть за 23 года жизни? Судьба Марии Башкирцевой.
Автопортрет

Об этой удивительной девушке, в 20 лет буквально ворвавшейся в мир европейского искусства, с удивлением и восхищением писали Эмиль Золя, Анатоль Франс, Ги де Мопассан. Марина Цветаева посвятила ей проникновенные строки:
«Ей даровал Бог слишком много!
И слишком мало - отпустил.
О, звездная ее дорога!
Лишь на холсты хватило сил...».

(художница Мария Башкирцева , Фото Рожер-Вьолле. )

К сожалению, провидением ей было отпущено всего 23 года жизни, а широкая международная известность пришла уже после смерти.
Родилась Мария Башкирцева 11 ноября 1860 года в селе Гайворонцы под Полтавой в богатой дворянской семье. Через два года после её рождения родители расстались, и она вместе с братом осталась на попечении матери, перебравшейся в имение своего отца. Девочка с детства поражала всех своей целеустремленностью, жаждой знаний и удивительной талантливостью. И все это вопреки болезни, которая сопровождала её с рождения.

В 1870 году семья переезжает в Ниццу, а в 1877 году - в Париж, где Мария начинает заниматься в художественной школе-студии Жюлиана. Опытный педагог Жюлиан был поражен способностями своей ученицы. Прошел всего год обучения в студии, а работы Марии, выставленные на ученической выставке, принесли ей золотую медаль. Причем, решение о награждении принимали известные живописцы: Бугеро, Буланже, Робер-Флери, Лефебр. Это был не просто успех, это было свидетельство того, что в европейской живописи растет новый самобытный мастер. С 1879 года Мария стала регулярно выставлять свои работы, которые неизменно вызывали интерес зрителей и хорошие отзывы в прессе. Немаловажно, что её работы стали находить покупателей, хотя недостатка в средствах Мария и не испытывала.

Признанных авторитетов в мире живописи удивляли не только успехи девушки в живописи, но и её зрелость в подходах к искусству. Мария избежала модных увлечений авангардистскими направлениями в живописи. Она отрывала время от занятий, чтобы посетить известные картинные галереи и музеи Европы, где целые дни проводила перед полотнами старых мастеров. Её любимыми художниками были испанские живописцы Веласкес и Рибера. «Нужно, подобно Веласкесу, творить как поэт и думать как умный человек» - записала девушка в своем дневнике, который начала вести с 12 лет.

"Здесь находилась вилла, в которой Мария Башкирцева начала свой дневник "
На дневнике Марии стоит остановиться подробнее. Когда после смерти девушки он был издан, то сразу же стал бестселлером. Дневник был переведен на многие языки, неоднократно издавался и в России. Когда читаешь это удивительное произведение, поражаешься предельной откровенности, зрелости мысли, целеустремленности, самобытности и самостоятельности суждений, громадной воле и целеустремленности больной девушки, которая ставила для себя очень высокие цели и упорно добивалась их достижения.

http://knigosite.ru/library/read/21481 - Дневник
«Я взялась за распределение часов своих учебных занятий: девять часов работы ежедневно. Мне тринадцать лет, если я буду терять время, то что же из меня выйдет?.. Так много дела в жизни, а жизнь так коротка!». И это пишет, в сущности, еще ребенок!

А преуспела она не только в живописи. Мария прекрасно играла на мандолине, арфе, гитаре, рояле, хорошо пела. В Ницце она брала уроки вокала у профессора Фачио. Знала европейские языки, кроме французского хорошо говорила на английском, немецком, итальянском, изучила древнегреческий и латынь. Девушка обладала несомненным даром литератора. Свои литературные способности она продемонстрировала в переписке с Мопассаном, которому под вымышленными именами написала 6 писем. Стиль и манера изложения, подход к обсуждаемым проблемам в каждом письме были новыми. Мопассан не распознал этой литературной шалости, считая, что каждый раз ему пишет новый человек, и в ответных письмах даже пытался угадать, кем является его очередной корреспондент.

Но главной страстью Марии оставалась живопись, которой она посвящала практически все время. За короткий срок она написала значительное количество работ, вызывавших не только интерес, но и споры. Даже некоторые художественные критики подозревали, что её картины - мистификация, а их подлинными авторами являются маститые художники. Трудно было поверить, что жизнь парижского дна, «поэзию стоптанных башмаков и разорванных блуз», как написала о работах Башкирцевой одна французская газета, так достоверно передает на своих полотнах миловидная девушка, которая никогда не знала нужды.

Совещание (1884)
Жизнь бедняков и детей парижских улиц интересовала Марию не только из-за возможности выбрать интересный сюжет для очередной картины. Она искренне сопереживала этим людям и пыталась им помогать. Много занималась благотворительностью, благо, деньги для этого были. Именно глубокое внимание и участие к людям, волей судьбы оказавшимся на краю жизненной пропасти, позволяли художнице так правдиво изображать их на своих полотнах.

Жан и Жак 1883 г. Музей искусств, Чикаго.

Именно эта глубина понимания жизни парижских окраин и смущала больше всего маститых критиков - ну не может красивая девица, которой едва перевалило за двадцать, так тонко чувствовать чуждую для неё жизнь. И разубедить их могли только новые работы, которые выставляла Башкирцева.

(В студии Мария Башкирцева (1881) в Днепропетровске)
И разубедила. После знакомства с Марией в 1884 году критик Ф. Коппе написал: «В свои 23 года она казалась гораздо моложе, небольшого роста, при изящном сложении, лицо круглое, безупречной правильности: золотистые волосы, темные глаза, светящиеся мыслью, горящие желанием все видеть и все знать, губы, выражавшие одновременно твердость, доброту и мечтательность, вздрагивающие ноздри дикой лошади. Мадемуазель Башкирцева производила с первого взгляда впечатление необычайное: воли, прячущейся за нежностью, скрытой энергии и грации. Все обличало в этой очаровательной девушке высший ум. Под этой женской прелестью чувствовалась железная, чисто мужская сила».

(Автопортрет)
К сожалению, силы, чтобы противостоять развивающейся болезни, у Марии не хватило. Она мужественно боролась с болезнью, работая до последнего дня. Умерла Мария Башкирцева от туберкулеза 31 октября 1884 года.

Могила Мария Башкирцева (1858 - 1884) на кладбище Пасси в Париже, Франция.

автопортрет
После нее остался удивительный дневник и картины, которые сегодня украшают музеи Парижа, Люксембурга, Ниццы, Москвы, Санкт-Петербурга. Несколько работ есть в музеях Украины, так как после смерти художницы значительная часть её полотен была перевезена в имение на Полтавщине. К сожалению, большинство из них погибло в годы Гражданской и Великой Отечественной войн.
«Ей даровал Господь так много!
А Жизнь - крупинками считал.
О, звездная ее дорога!
И Смерть - признанья пьедестал!»

Передача "Женщины в русской истории". Мария Константиновна Башкирцева (фр. Marie Bashkirtseff; 11 ноября 1858, Гавронцы, Полтавский уезд, Полтавская губерния — 31 октября 1884, Париж) — французская художница украинского происхождения, автор знаменитого дневника.

КАРТИНЫ

Последняя картина Марии, оставшаяся незаконченной

портрет молодой женщины

Дождевой зонт 1883 Русский музей, Санкт-Петербург

Жены-мироносицы (Святые жены) эскиз 1884 г. Саратов, Музей изобразительного искусства им. Радищева

Павел Башкирцев.

М. Башкирцева Портрет графини Дины де Тулуз-Лотрек 1883 г.

Сирень 1880г

Жоржетта 1881г

портрет девочки

Дама в шляпе с розовым бантом.

Женский портрет.

Восточная женщина.

Девушка, читающая на водопаде (около 1882г)

Оригинал записи и комментарии на

В Люксембургском музее в Париже существует давнее правило, согласно которому этот музей хранит произведения художников в течение десяти лет после их смерти, а затем лучшие передает в Лувр. Так случилось с картинами Марии Башкирцевой (1860–1884) «Митинг», «Портрет натурщицы», «Жан и Жак», которые были приобретены на посмертной выставке художницы, а затем поступили в Лувр. Следует отметить, что это был первый случай, когда картины русского художника попали в Лувр.

Тогда же, в 1885 году, известный писатель и драматург Франсуа Коппе опубликовал очерк «О Марии Башкирцевой».

«Я видел ее только раз, видел только в течение одного часа - и никогда не забуду ее, - признавался писатель. - Двадцатитрехлетняя, она казалась несравненно моложе. Почти маленького роста, пропорционально сложенная, с прекрасными чертами кругловатого лица, со светло-белокурыми волосами, будто сжигаемыми мыслью глазами, горевшими желанием все видеть и все знать, с дрожащими, как у дикого скакуна, ноздрями - Башкирцева с первого взгляда производила так редко испытываемое впечатление: сочетание твердой воли с мягкостью и энергии с обаятельной наружностью. Все в этом милом ребенке обнаруживало выдающийся ум. Под женским обаянием чувствовалась железная мощь, чисто мужская».

М. Башкирцева. Фотография 1876 г.

Ф. Коппе описывает свои впечатления от посещения мастерской молодой художницы, где в темном углу он «неясно видел многочисленные тома книг, беспорядочно расположенные на полках, разбросанные на рабочем столе. Я подошел и стал рассматривать заглавия. Это были лучшие произведения человеческого гения. Они все были собраны тут на их родном языке - французские, итальянские, английские, а также латинские и даже греческие, и это вовсе не были «библиотечные книги», книги для мебели, но настоящие, употребляемые книги, читаные и перечитаные. На конторке лежал Платон, раскрытый на одной из самых чудных страниц».

Русская поэтесса и переводчик, обладательница престижной «Пушкинской премии», Ольга Чюмина в 1889 г. посвятила памяти Башкирцевой сонет, в котором описаны картины, виденные поэтессой в мастерской художницы в Париже:

От мелких драм из жизни бедняков,
записанных и схваченных с натуры,
где все живет: и лица, и фигуры,
и говорит красноречивей слов,
до чудных сцен евангельских преданий
иль эпопеи Рима роковой и Греции:
весь цикл ее созданий -
всё истиной проникнуто одной.
«Святые жены», «Цезарь», «Навзикая»...
Повсюду мысль, везде душа живая.

О художнице написано несколько романов. Свой первый сборник стихов «Вечерний альбом» Марина Цветаева посвятила «Светлой памяти Марии Башкирцевой».

М. Башкирцева оставила более 150 картин, 200 рисунков, несколько скульптур. Большинство картин после двух выставок, устроенных в Париже французским обществом женщин-художниц, было приобретено для музеев Франции и Америки. В музее Ниццы имеется отдельный зал Башкирцевой. Ее картины хранятся в Русском музее, Третьяковской галерее, днепропетровском, саратовском, харьковском музеях.

М ария Константиновна Башкирцева родилась в селе Гайворонцы, близ Полтавы, в богатой, родовитой дворянской семье. Спустя два года после свадьбы мать Башкирцевой разошлась с мужем и переехала с двумя детьми в имение своих родителей. В 1870 г. Башкирцевы - мать, тетка, дедушка, брат, кузина - в сопровождении домашнего врача отправились за границу и поселились в Ницце. В 1877 г. вся семья по настоянию Марии переселяется в Париж. В этом же году Мария поступает в известную студию Ф. Жюлиана. После одиннадцатимесячной работы в мастерской жюри Академии, состоящее из знаменитых художников (Робер-Флёри, Бугеро, Буланже, Лефевр), присуждает ей золотую медаль.

Осень. 1884. Люксембургский музей

Она работала беспрерывно, без отдыха, развивая свои необыкновенные способности, всесторонние дарования. Играла на рояле, арфе, гитаре. Обладая выдающимся, редким голосом и ярко выраженным драматическим талантом, занималась пением. Владея в совершенстве французским языком, она овладела также английским, немецким, итальянским, древнегреческим и латинским. В Ницце двенадцатилетняя Мария начала писать дневник. Впервые изданный на французском в 1887 году, а затем переведенный почти на все европейские языки, в том числе и русский, «Дневник» сделал ее имя знаменитым. С 1990-х годов он трижды издавался в России.

«Это очень интересный человеческий документ», - записывает двенадцатилетняя девочка, приступая к беседе с самой собой. Но в то же время она начинает думать о будущем читателе. Это к нему обращены следующие слова: «Если бы эта книга не представляла точной, абсолютно строгой правды, она не имела бы никакого смысла. А жизнь человека, вся жизнь как она есть, без всякой замаскировки и прикрас, - всегда великая и интересная вещь».

Первое чувство, которое возникает при чтении «Дневника», - удивление перед необычайной зрелостью мысли автора. Постоянно, на каждом шагу Башкирцева испытывает, проверяет свой талант во всем. Лучше всего иллюстрирует ее блестящие способности переписка с Мопассаном 1884 года.

«Я проснулась в одно прекрасное утро, - записывает Мария в «Дневнике», - с желанием побудить настоящего знатока оценить по достоинству все то красивое и умное, что я могу сказать. Я искала и остановила свой выбор на нем».

Мопассану было адресовано шесть писем, подписанных различными вымышленными именами. Каждое из писем написано в столь отличном от других стиле, что даже такой мастер, как Мопассан, поддался этой литературной мистификации. Так, в одном из писем он высказывает подозрение, что ему пишет не юная женщина, какой она отрекомендовалась, но старый университетский преподаватель, в другом предполагает, что его корреспондент - дама легкого поведения. Он так и не узнал, с кем переписывался в действительности.

Приведем отрывок из писем Марии Башкирцевой к Мопассану.

«Почему я вам писала? В одно прекрасное утро просыпаешься и открываешь, что ты редкое существо, окруженное глупцами. Горько становится на душе при мысли, что рассыпаешь столько жемчуга перед свиньями. Что если б я написала человеку знаменитому, человеку достойному, чтобы понять меня? Это было бы прелестно, романтично и - кто знает? - быть может, после нескольких писем он стал бы твоим другом, да вдобавок еще покоренным при очень оригинальных условиях. И вот спрашиваешь себя: кому же писать? И выбор падает на вас».

Митинг. 1884. Музей Орсэ, Париж

Как видим, записи по этому поводу в «Дневнике» и письме сильно разнятся. Где же настоящая Башкирцева? Конечно, в «Дневнике», который предназначен для читателей: родных, друзей. А письмо - это «литература», хотя блистательная.

Л итературные достоинства «Дневника» неоспоримы. И все-таки каждая его строчка свидетельствует, что автор прежде всего - художник. Тонкие, проникновенные зарисовки природы, ее настроений, великолепные, будто вылепленные рукой скульптора, портреты людей. Даже к своему внешнему облику она относится как к художественному произведению: «Мой наряд и прическа сильно изменили меня. Я походила на картину». Во всем, что пишет Башкирцева, сказываются неутоленность ищущей души, живое, пылкое воображение: «Что нам, в конце концов, нужно? Раз нет возможности все переживать в действительности, остается живо и глубоко чувствовать, живя в мечтах». И вот с поступлением в студию Жюлиана Марией овладевает единственная страсть - страсть к живописи. «Я хочу от всего отказаться ради живописи, - записывает она в «Дневнике». - Надо твердо помнить это, и в этом будет вся жизнь».

Постепенно в ней рождается чувство кровной связи с мировой художественной культурой: «А я в своей дерзости считаю себя в родстве со всеми героями, со всеми шедеврами мира! Можно было бы написать интересную диссертацию на тему о той таинственной связи, которая соединяет героев в образцовых произведениях со всеми мыслящими людьми!»

Портрет молодой женщины. 1881. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В искусстве ей «нравится все то, что всего правдивее, что ближе к природе. Да и не состоит ли в этом подражании природе сама цель живописи?» Ее любимыми художниками становятся старые испанские мастера: «Ничего нельзя сравнить с Веласкесом. А Рибера? Можно ли видеть более правдивое, более божественное и истинно правдивое? Нужно соединение духа и тела. Нужно, подобно Веласкесу, творить как поэт и думать как умный человек».

У нее было чуткое сердце, отзывавшееся и на красоту, и на страдание. Башкирцева занималась филантропической деятельностью, и сочувствие бедным людям проявлялось в выборе главных героев ее картин. Это дети окраин Парижа, школьники, бедняки с улицы, судьбу которых она так правдиво и убедительно смогла передать средствами живописи.

О собенно ярко это проявилось в одной из лучших картин художницы - «Митинг». Многие мастера никак не хотели признать, что работа выполнена молодой, почти начинающей художницей. Это вызвало следующую запись в «Дневнике»: «Шесть лет, лучших шесть лет моей жизни я работаю как каторжник; не вижу никого, ничем не пользуюсь в жизни. Через шесть лет я создаю хорошую вещь, и еще смеют говорить, что мне помогли! Награда за такие труды обращается в ужасную клевету!»

Глядя на картину «Митинг», вспоминаешь слова художницы: «Я рождена скульптором, я люблю форму до обожания. Никогда краски не могут обладать таким могуществом, как форма, хотя я и от красок без ума. Но форма! Прекрасное движение, прекрасная поза! Вы поворачиваете - силуэт меняется, сохраняя все свое значение!»

Дождевой зонтик. 1883. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Группа школьников надежно «сколочена», подобно старому, но еще крепкому забору, на фоне которого происходит действие. Только лицо одного мальчика дано анфас, остальные не видны или видны не полностью. Зато силуэты, позы, ноги, даже обувь каждого персонажа исполнены выразительности, предельно индивидуальны. Все детали прекрасно прорисованы, особенно руки детей.

В картине «Митинг» как бы реализован афоризм Марии Башкирцевой: «В одном холсте может заключаться триста страниц». Настолько все здесь проникнуто зрелым мастерством, ярким талантом, правдой жизни.

Марии казалось, что она только накануне настоящего труда. «Если бы даже Флери и другие сказали «отлично», - восклицает она на одной из страниц «Дневника» в 1883 году, - то и тогда я не чувствовала бы себя счастливой, так как это не максимум того, что в моих силах. Я сама не очень довольна собой, я хотела бы лучшего, большего! И не думайте, что это мучительное недовольство гения, это... ну, я не знаю, что это такое!»

Знакомство с Жюлем Бастьен-Лепажем, его творчеством, проникнутым идеей «поэтического реализма», сделало искусство Башкирцевой еще более утонченным и глубоким. Ее многочисленные портреты поражают своей зрелостью, сознательной и почти с трудом сдерживаемой скупостью цвета, правдивостью жеста, умением раскрыть суть личности изображенного. Таков замечательный портрет «Молодая женщина с букетом сирени» (1881).

Прекрасное, четко вылепленное напряженное, страстное лицо женщины, тонкая кисть ее руки с длинными пальцами и нежный букет сирени - все придает утонченность, создает романтический образ женщины прошлых лет.

Картина «Осень» (1884) - один из лучших пейзажей XIX века, где простой осенний мотив вырастает до глубокого символа. Глядя на эту картину, понимаешь, каким большим мастером была юная Мария Башкирцева и каких высот она достигла бы, если бы ей довелось прожить дольше.

Мария Башкирцева умерла от чахотки в возрасте 24 лет.

Молодая женщина с букетом сирени. 1881.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В сентябре 1884 года, за месяц до кончины, она записывает в «Дневнике»: «У меня явилась идея новой картины... У меня сильное тяготение к сюжету в новом вкусе, с многочисленными обнаженными фигурами; полотно не должно быть слишком велико. Да, непременно я так и сделаю. Именно ярмарочные борцы, а кругом народ... Это будет очень трудно, но раз это меня захватывает, то больше ничего и не требуется: опьянение, вот и всё!»

И таким борцом за жизнь, за человека, за настоящее искусство до конца осталась замечательная, необыкновенная Мария Константиновна Башкирцева.

Талантливая русская художница-реалистка. Автор около 150 картин, рисунков, акварелей, скульптурных этюдов и личного «Дневника». (род. 11.11.1860 г. - ум. 31.10.1884 г.)

В одном из залов Люксембургского музея в Париже находится статуя скульптора Лонжелье «Бессмертье». Она изображает умирающего гения, протягивающего ангелу смерти свиток из восьми имен преждевременно сошедших в могилу великих людей. Среди них одно русское имя - Мария Башкирцева.

«Звездная ее дорога» началась в имении Гавронцы, около Полтавы. Маша принадлежала к богатому аристократическому роду. Ее отец, Константин Павлович Башкирцев, довольно образованный и не лишенный литературного дарования, долгое время был предводителем полтавского дворянства. Мать, урожденная М. С. Бабанина, принадлежала к древнему роду, ведущему свое происхождение от татарских князей. Однажды гадальщик-еврей предсказал ей, что «сын будет как все люди, но дочь твоя будет звездою.»

Родители и многочисленные родственники относились к Мусе как к звезде, как к царице, любили и обожествляли ее. В детстве она была «худа, хила и некрасива», но в голове невзрачной девчушки, обещавшей стать хорошенькой, уже теснились мысли о дарованном ей свыше величии.

Константин Павлович после смерти своего отца, «страшного генерала» П. Г. Башкирцева, стал свободным и очень богатым. Получив наследство, он «набросился на все и вполовину разорился». Мусина мама из-за разногласий в семье решилась на развод и выиграла бракоразводный процесс. С двухлетнего возраста девочка фактически оставалась на попечении теток и деда, С. Бабанина, блестяще образованного человека.

Машу все баловали, прощали шалости и восторгались любыми ее достижениями. Дрожа за ее хрупкое здоровье, семейство Бабаниных в 1868 г. отправило девочку с матерью и теткой за границу. После двухлетнего путешествия по городам Европы они обосновались в Ницце. В юности Маша подолгу жила в Италии: Рим, Венеция, Флоренция, Неаполь, самые лучшие отели и дорогие виллы, светские приемы высшей знати, лучшие музеи мира - все было у ног маленькой, не по возрасту мудрой девочки, которая ощущала себя запертой в золоченой клетке. Богатство и то, что оно давало, нравилось и принималось ею как должное, но ее душе и уму было тесно в домашних рамках. Маша категорически не вписывалась в какие-либо традиционные каноны. Жизнь била в ней ключом. Заносчивая аристократка, насмешливая и надменная даже в детские годы, она постоянно искала для себя занятия, не характерные для барышень ее возраста.

С пяти лет Маша училась танцам, но мечтала не о балах, а об актерской карьере. В 10 лет она попробовала учиться рисовать, и успехи были налицо, но желание петь оказалось сильнее. Девочка в совершенстве играла на арфе, рояле, гитаре, цитре, мандолине, органе. Ее сильный голос (меццо-сопрано) охватывал диапазон трех октав без двух нот. Она знала ему цену и уверенно стремилась стать великой певицей, а не музицировать в модных салонах. Одновременно девочка занималась языками: итальянским, английским, немецким, а позже древнегреческим и латинским. Русский язык она знала «для домашнего обихода», а думала и писала по-французски.

«До 12 лет меня баловали, исполняли все мои желания, но никогда не заботились о моем воспитании. В 12 лет я попросила дать мне учителей, я сама составила программу. Я всем обязана самой себе». И чем больше Мария училась, тем сильнее понимала, как много ей надо успеть. С 1873 г. все свои мысли, каждый поступок, любую интересную фразу она заносила в свой дневник.

Это не дневник барышни с пустыми «ахами», это дневник-исповедь самодостаточной личности, которая с беспристрастной откровенностью обнажает свои мысли, мечты, стремления, уверенно осознавая, что пишет она не только для себя, но и для всех: «К чему лгать и рисоваться! Да, несомненно, что мое желание, хотя и не надежда, остаться на земле во что бы то ни стало. это всегда интересно - жизнь женщины, записанная изо дня в день, без всякой рисовки, как будто бы никто в мире не должен был читать написанного, и в то же время со страстным желанием, чтобы оно было прочитано».

106 больших рукописных томов за неполные 12 лет. В них она вся, со своим «безмерным тщеславием», желанием быть то герцогиней, то знаменитой актрисой, «самолюбивая настоящая аристократка», предпочитающая богатого мужа, но раздраженная от общения с банальными людьми, «презирающая род людской - по убеждению» и пытающаяся разобраться, чего стоит окружающий мир, человек и его душа. С детским максимализмом в свои 12 лет она заявляет: «Я создана для титулов. Слава, популярность, известность повсюду - вот мои грезы, мои мечты.» И рядом - мистические строки, обостренные чувством быстротечности времени:

«.Жизнь так прекрасна и так коротка!., если я буду терять время, что же из меня выйдет!»

И Мария не теряет времени. Трактаты Горация и Тибула, Ларошфуко и Платона, Савонаролы и «любезного друга Плутарха» занимают ее ум, как и книги Коллинза, Диккенса, Дюма, Бальзака, Флобера и Гоголя. Это не просто беглое чтение, это вдумчивый труд, сопоставление их взглядов с ее мироощущением.

К любому вопросу она подходит серьезно, открыто рассказывает о самой себе, как психолог, обстоятельно разбираясь в своих чувствах. Влюбившись в герцога Г. (Гамильтона?), Маша на страницах дневника обстоятельно рассуждает о своей любви и предстоящем, в мечтах, замужестве. Попытка разобраться в чувствах, возникших между нею и племянником кардинала Пьетро Антонелли (1876 г.), приводит Марию к убеждению, что она переросла своих потенциальных женихов и уровень своего окружения. Это сознание обрекает ее на душевное одиночество.

Как много было даровано этой девочке, но слабое тело с трудом справлялось с запредельными нагрузками, которые взвалила Башкирцева на свой мозг и душу. В 16 лет состояние ее здоровья резко ухудшается. Врачи, курорты, светская жизнь, путешествия - но темп работы над собой не замедляется ни на минуту. Уже в этом году Мария начинает жить с ощущением приближающейся смерти. «Умереть?.. Это было бы дико, и, однако, мне кажется, что я должна умереть. Я не могу жить: я ненормально создана, во мне - бездна лишнего и слишком много недостает; такой характер не может быть долговечным. А моя будущность, а моя слава? Ну, уж разумеется, тогда всему этому конец!»

Первый удар Мария выдержала, расставшись с мечтами стать певицей. Катар и воспаление гортани лишили ее прекрасного голоса. Надежда то вспыхивала, то угасала. «Я буду иметь все или умру», - пишет она в 1876 г., накануне поездки в Россию. За полгода она посетила Петербург, Москву, Харьков. Но в основном Мусю баловал отец в своем огромном поместье. Она блистала, кокетничала, влюбляла в себя местных аристократов и считала бесцельно прожитые дни. Маша мечтала примирить родителей, которые по-прежнему любили друг друга. И этой капризной барышне удалось воссоединить семью.

Возвратившись в Париж, Башкирцева пытается самостоятельно заняться рисованием. «Живопись приводит меня в отчаяние. Потому что я обладаю данными для того, чтобы создавать чудеса, а между тем я в отношении знаний ничтожней первой встречной девчонки.» Ей не хватает школы. Мария, наконец, решает не распылять свои способности, а направить их на обучение живописи. Осенью 1877 г. она поступает в частную Академию Р. Жюльена (Жюлиана). Своими недюжинными способностями она покоряет преподавателей, наверстывает упущенное время, работая по 8-10 часов в день, и достигает успехов, «каких обычно не ждут от начинающих» (семилетний курс она освоила за два года).

Ее учителя Р. Жюльен и Т. Робер-Флери уже через неделю занятий признали в Башкирцевой природную одаренность. «Я думал, что это каприз балованного ребенка, но я должен сознаться, что она хорошо одарена. Если так будет продолжаться, то через три месяца ее рисунки могут быть приняты в Салон», - сказал Жюльен матери начинающей художницы. Весной 1878 г. Мария участвует в первом для себя конкурсе учащихся Академии и занимает третье место. А после 11 месяцев обучения жюри присуждает ей первую медаль. «Это работа юноши, сказали обо мне. Тут есть нерв, это натура».

Это заслуженная награда. Нагрузки, которые она взваливает на себя, чрезмерны, но Башкирцева терзается тем, что не начала заниматься живописью в 12-13 лет и «что теперь слишком поздно». Она живет и работает, лихорадочно пытаясь «в один год сделать работу трех лет». Мария подсчитывает часы, растраченные безвозвратно на сон, одевание, светские приемы, и в то же время изыскивает резерв для занятий римской историей и литературой. Но такого напряженного режима организм не выдерживает - она практически теряет слух, появляются первые симптомы туберкулеза. Начинающая художница вынужденно прерывает занятия для консультации у светил медицины и поездок на воды. Диагнозы врачей расплывчаты («кашель чисто нервный»), и Мария несерьезно относится к лечению, мечтая только о достижении высот в живописи.

В 1880 г. под псевдонимом «Mademoiselle Mari Constantin Russ» она приняла участие в Салоне. Первая картина «Молодая женщина, читающая «Развод» Дюма» была замечена и одобрена критикой.

В 1881 г. Башкирцева выставляет большое полотно «Ателье Жюльена» - сложную многофигурную композицию, отличающуюся жизненностью и твердостью рисунка. Ее колорит выдержан в теплых серых и темно-лиловых тонах и оттенен единственной темной фигурой - портретом самой художницы. Жюри Салона присудило картине второе место. Башкирцева создает портрет «прелестной американки» и готовит нехарактерную для творчества женщины картину «Портрет натурщицы». На ней изображена ожидающая художника модель - обнаженная, она сидит верхом на стуле, курит папироску и смотрит на скелет, в зубах которого торчит трубка. Вокруг небрежно разбросаны вещи и - маленький букетик фиалок. Работа выдержана не просто в характерной для Башкирцевой реалистической манере, она ближе к натурализму и даже к символизму. «Величайшие мастера велики только правдой. и те, которые смеются над натурализмом, дураки, и не понимают, в чем дело. Надо суметь схватить природу и уметь выбирать. Все дело художника в выборе».

Для своей следующей работы «Жан и Жак» (1883 г.) художница избирает подсмотренную на улице жанровую сцену, изображающую двух бедных парижских мальчиков. Старший с уверенностью и сознанием собственного достоинства ведет за руку младшего. Крепко очерченные фигурки детей темным силуэтом выделяются на фоне широко и свободно написанного городского пейзажа. Эта работа уже говорила о зрелом мастерстве художницы. Картина «Дождевой зонт» (1883 г.) изображает дрожащую девчушку, укутанную в залатанную юбку. Она стоит, держа над головой сломанный зонт, а в ее недетских серьезных глазах застыл немой укор маленького существа, рано познавшего нужду. Написанная на пленэре, под дождем

2) она так же реальна, как и прогрессирующая болезнь художницы. На 1883 г. приходится основная часть ее творческого наследия: «Осень», серия «Три улыбки» («Младенец», «Девочка», «Женщина»), подкупающие своей добротой и правдивостью.

В Салоне 1883 г. Башкирцева представляет картину «Парижанка» и жанровое полотно «Жан и Жак» уже под собственным именем. Помимо награды она получает похвальные отзывы не только во французской, но и в русской прессе. На первой полосе престижного издания «Всемирная иллюстрация» была помещена репродукция картины и большая статья о художнице.

Башкирцева полна новых идей и замыслов. Но все чаще и чаще она вынуждена прерывать работу. Теперь врачи категоричны - туберкулез поразил все правое легкое, очаги есть и в левом. Мария вполне осознает, как мало ей отпущено: «Меня еще хватит на некоторое время». Она верит, что живопись спасет ее, и если не продлит жизнь, то не позволит исчезнуть бесследно. На большом автопортрете «Портрет Башкирцевой у картины» (1883 г.) она изображает себя в творческом порыве - взгляд серых глаз сияет вдохновением, черты лица уверенные и в то же время нежные. Как и в написанном ранее маленьком автопортрете, она объективно и самокритично подчеркивает раскосость глаз и выпирающие скулы.

Представленные в Салоне 1884 г. изящный пейзаж «Осень» и жанровая картина «Митинг» (вместе с «Портретом натурщицы» приобретены французским правительством для Люксембургского музея в Париже) приносят Башкирцевой долгожданную славу. «Митинг» - эта наиболее значительная работа художницы - изображает группу ребятишек на солнцепеке пустынной улочки, заинтересованно рассматривающих волчок. «После открытия выставки не было ни одного журнала, который бы не говорил о моей картине, - отмечает в дневнике Мария. - Это настоящий, подлинный успех. Какое счастье».

Ее не смущают постоянные сравнения ее творческой манеры с работами Ж. Бастьена-Лепажа. Марии нравились его картины, она дружила с художником, а неизлечимые недуги сблизили их еще теснее. Но Башкирцева ясно видела ограниченность мастерства своего друга и намного превзошла его в колорите и сюжетной раскованности. Она рассматривает мир как единство человека и природы. Ее декоративный экран «Весна» (1884 г.) - это не просто изображенные женщины на фоне пейзажа. «Нежная зелень, бело-розовые цветы яблонь и персиковых деревьев, свежие ростки повсюду. - это должен быть гармоничный аккорд тонов», но моделью для мечтательно задремавшей девушки станет не томная пастушка, а «настоящая здоровенная дивчина, которой завладеет первый встречный парень». Реальности художница достигает не только через изображение «грубо-простых вещей, но и в выполнении, которое должно быть совершенным».

Несмотря на то что Башкирцева очень торопится все успеть, ее работы отличаются продуманностью композиции, цветовой гаммы и мельчайших деталей. Она спешит закончить «Скамейку», делает эскизы к «Юлию Цезарю» и «Ариадне». Продолжает работу над «Святыми женами» («Жены-мироносицы»), начатую еще в 1880 г. Даже в эскизах ощущается не просто горе - «это драма колоссальная, полная, ужасающая. Оцепенение души, у которой ничего не осталось». Мария свято верит, что ее рука сумеет выполнить то, что «хочет выразить душа».

А еще Башкирцева мечтает состояться как писательница. Она ощущает потребность, чтобы какой-то знаток литературы смог по достоинству оценить ее эпистолярное творчество. Свой дневник она хочет поручить Ги де Мопассану, судя по его книгам, так много понимающему в женщинах. Но переписка с ним, затеянная Марией, разочаровывает ее: «Вы не тот человек, которого я ищу.» И Башкирцева 1 мая 1884 г. пишет предисловие к своему феноменальному «Дневнику» (ее завещание было написано еще в июне 1880 г.). Такой дневник, полный страсти, желания славы и величия, понимания своей гениальности и творческого потенциала, мог бы написать любой писатель или художник, только никому, кроме Башкирцевой, не хватило честности и откровенности, чтобы раскрыть свои тайные стремления и надежды. Может быть, она была так искренна потому, что подсознательно чувствовала, что для жизни ей отпущен малый срок. Не дожив 12 дней до своего двадцатичетырехлетия, 31 октября 1884 г. Мария Башкирцева скончалась и была похоронена на парижском кладбище Пасси. На плитах у большого белого памятника, напоминающего русскую часовенку, всегда лежат скромные фиалки.

Через год после ее смерти французское общество женщин-художниц открыло выставку работ М. К. Башкирцевой, на которой было представлено 150 картин, рисунков, акварелей и скульптурных этюдов. В 1887 г. на Амстердамской выставке картины русской художницы нарасхват раскупили самые известные галереи мира, в том числе и представители музея Александра III. В этом же году был издан (в сокращенном варианте) «Дневник», которым «переболели» И. Бунин, А. Чехов, В. Брюсов, В. Хлебников, а Марина Цветаева посвятила художнице свой «Вечерний альбом». К сожалению, большинство полотен, перевезенных матерью Башкирцевой в родовое поместье под Полтавой, погибло в начале Второй мировой войны. Но в открывшемся в 1988 г. Музее искусства XIX века д"Орсэ целый зал отдан ее картинам.

Башкирцева могла стать великим художником, «Бальзаком живописи», если бы ей была дарована не столь короткая жизнь.

«Я, которая хотела бы сразу жить семью жизнями, живу только четвертью жизни. И потому мне кажется, что свеча разбита на четыре части и горит со всех концов.» - писала она. И как бы вторя ей, Марина Цветаева посвятила Башкирцевой такие строки:

«Ей даровал Бог слишком много!

И слишком мало - отпустил.

О, звездная ее дорога!

Лишь на холсты "хватило сил...»

Из книги «100 знаменитых художников XIV-XVIII вв.»; 2006