Как сдавались в плен во Второй мировой войне (12 фото). При попадании в плен российские летчики готовятся только к смерти

КАК ПОПАДАЛИ В ПЛЕН

Анатолий Иванович Деревенц накануне войны проходил службу телефонистом во взводе связи 278-го полка 17-й краснознаменной стрелковой дивизии.

Вечером 15 июня 41-го их соединение было поднято по тревоге и выступило в поход под звуки марша «Прощание славянки». Уже тогда многие догадывались о том, что уходят на войну.

Солнечным летним утром 22 июня полк Анатолия Ивановича встретил гром Великой войны в Белоруссии. И началось! «Армия сражающаяся больше не существовала, - рассказывает он. - Армия окруженная не билась с врагом, а была охвачена единственным желанием - вырваться из окружения. И начались “прорывы”. Принималось решение в каком-нибудь месте пробиться к своим. “Примкнуть штыки!” - подавалась команда, и с винтовками наперевес люди шли на немецкие пулеметы и автоматы…Уцелевшие, бросив убитых и раненых, снова собирались в другом месте, примкнув штыки, шли на прорыв, на восток, к своим. Наш полк, или вернее сказать, то, что осталось от полка, но все-таки еще войсковая единица, отступал, но, как и прежде, в населенные пункты не заходили, а пункты, где были немцы, старались обходить ночью…» Все это продолжалось до тех пор, пока не добрели до небольшой деревеньки. А дальше плен…

«На рассвете я проснулся, когда меня дернул за руку Бойкин.

Немцы, командир, - шепотом сказал он, и я мгновенно очнулся ото сна. Тотчас же проснулись и другие и стали испуганно таращить глаза. Проснулся и наш молоденький лейтенант. Впереди, в деревне стояли несколько машин с солдатами, метров за триста от нас.

Командир, надо когти рвать, - тихо сказал Бойкин.

Какие когти? Оглянись!

Две машины были и сзади нас, при въезде в деревню. Проснулись и зашевелились и в других группах, расположившихся недалеко от нас. А от стоявших в деревне машин отделились несколько немецких солдат с автоматами и направились в нашу сторону.

Ну что же, кажется, все, попались. Конец.

Ребята, - обратился наш молоденький лейтенант, - затворы у винтовок вытащите и забросьте подальше.

Сам он вытащил барабан своего нагана и забросил в траву.

А меня не называйте лейтенантом. Я просто Миша.

Немецкие автоматчики приближались. Все произошло буднично и просто. Видно было, что эти солдаты брали уже не одну такую группу, как наша, - фактически безоружных, голодных и деморализованных бойцов. Они подошли и просто сказали: “Ком, ком”, - и показали в сторону деревни. Люди медленно поднялись и побрели, куда показали.

Мы были уже не бойцами армии, а пленниками победителей… - вспоминал Анатолий Иванович. - У деревни, наверное, был сборный пункт для военнопленных. Сюда все время приводили группы взятых в плен наших бойцов и командиров. Один раз подошла большая колонна пленных. Во главе колонны шли несколько генералов. Еще недавно эти грозные для нас военачальники были теперь поникшими, бесконечно усталыми душой и телом людьми. Покрытые дорожной пылью, со струйками стекающего по лицу пота, они представляли жалкое зрелище. Зато каким самодовольством, какой гордостью светились лица немецких солдат, конвоировавших колонну. Это шли победители…

Наверное, до полудня немцы отовсюду сводили в деревню отдельные группы бойцов. Впрочем, это уже были никакие не бойцы, а толпа деморализованных, голодных и смертельно уставших, потерявших всякую надежду людей. Опустив головы, волоча ноги, люди понуро брели туда, куда их вели, а потом садились на землю, где им указывали. Мне потом рассказывали, что в некоторых местах пленные вот так сидели несколько суток и в дождь, не смея подняться, иначе конвоир немедля и без предупреждения пристрелит.

В середине дня немецкие солдаты забегали, зашевелились после своего обеда, и пленных стали строить в колонну. Впереди и сзади колонны ехали грузовые машины с пулеметами и бронированными бортами. Колонна тронулась и медленно побрела по дороге. Снова все шагали, как роботы. Молчащая толпа, которой было совершенно безразлично, куда ее вели и зачем. Уже поздним вечером, когда стало темнеть, пришли в какой-то городок. Оказалось, Слуцк».

… Георгий Павлович Терешонков выходил из окружения осенью 41-го. «Во время одной из попыток вырваться из окружения, - рассказывал он, - я был легко ранен и контужен в руку и попал в медсанбат в лесу. Питались мы в это время дохлой кониной без соли и грибами. Оружие у раненых было изъято, мы были беззащитны. Во время прочесывания окруженных в лесу частей нас пленили немцы и вывели на железную дорогу около ст. Новинка Ленинградской области.

Вид у нас был очень жалкий. Вшивые, голодные, грязные и рваные…Помню, немцы погрузили нас на танк, а командир танка (кажется, фельдфебель, в черной одежде, с кольцом и сигарой во рту, стоял в открытом люке) стал поджидать взвод самокатчиков, которые несли на носилках раненного в живот офицера со стороны ст. Новинка (станция горела, шла перестрелка). Когда к танку поднесли раненых, один из унтер-офицеров, увидав нас, пленных, поднял автомат, чтобы дать очередь, но командир танка рявкнул на него, и тот недовольно опустил автомат. Так первый раз мы оказались перед лицом расстрела…»

… Василий Николаевич Тимохин, попав на формирование артиллерийского гаубичного полка 16 июля 1941 года, на передовой служил во взводе связи радистом. Повоевать он даже не успел. В плен попал, как и многие, совершенно неожиданно…

«Прошло немного времени, был слышен крик, командир полка говорит: “Наша пехота пошла в атаку”. Прошло еще немного времени, и мы услышали нерусскую речь. Подняв головы, увидели немцев, наставивших на нас автоматы.

От неожиданного явления я почти потерял сознание и не могу сказать, был ли с нами командир и комиссар полка. Взяли нас немцы и повели через поле на опушку леса. Товарищ мой, тоже радист, Сергей Матвеенков из Смоленской области, говорит мне: “Видал, сколько на поле убитых людей валяется?” - А я говорю ему: “Не видал ни одного”. Вот в каком я был состоянии.

Немцы нас обезоружили, а “оружие” у нас с Сергеем было противогаз и каска на голове. Радиостанцию мы оставили в том кустарнике, где нас взяли немцы. И так я оказался в плену у немцев. И оказалось, что немцы поставили нам ловушку, и мы сами в нее залезли.

На опушке леса, куда нас привезли немцы, русских пленных оказалось много. Недалеко находился свободный скотный двор, нас загнали туда и ворота позакрывали.

Просидели мы там и ночь. Утром, часов в 10, открывают ворота, и подается команда - выходи строиться, но команда на немецком языке. Мы стоим и не знаем, что делать. Тогда человек в форме немецкого офицера говорит на чисто русском языке: “Выходите строиться и становитесь по четыре”. Стали по четыре, офицер по-русски говорит: “Будете следовать строем, кто немного выйдет из строя, будет застрелен охраной”. И так мы с Сережей вторые сутки, не евши, в одних гимнастерках, без головного убора шли в строю русских военнопленных в город Гомель».

…Михаил Владимирович Михалков, младший брат Сергея Владимировича Михалкова, после окончания пограншколы служил в Особом отделе 79-го погранотряда в Измаиле.

С самого начала войны он находился в охране штаба Юго-Западного фронта. Тогда, в сорок первом, ему тоже не удалось избежать окружения и плена. В своей автобиографической книге «В лабиринтах смертельного риска» он напишет: «На рассвете заметил в поле стог сена и направился к нему, чтобы передохнуть. Приземлился на чей-то сапог. Кто-то выругался, и из-под стога выбрался черноволосый мужчина в немецкой фуфайке, за ним - второй - белобрысый парень. Оба без оружия, и у меня оружия не было (командир в реглане отобрал “ТТ”, когда я уходил в разведку, да так и не вернул). Не успели мы и слова сказать друг другу, как перед нами, словно из-под земли, вырос верховой немец.

Лос! Пошоль! - Дуло его автомата прочертило полукруг, указывая нам путь…

Все произошло в один миг - и вот под конвоем верхового немца мы следуем в село, к дому с мезонином, над крышей которого развевается фашистский флаг. Нас вводят в помещение. Обыскивают. Появляется офицер.

Зольдат? - обращается он ко мне.

Зольдат? - обращается он к белобрысому парню.

Тот молчит, словно воды в рот набрал. Офицер подходит к черноволосому:

Юде? (Еврей?)

Тот не понимает вопроса. Он грузин. Офицер бьет его по лицу.

Цапцарап! Немецкий! - говорит он, тыча стеком в фуфайку…

Нас троих выводят наружу. Улица пустынна. В домах словно все вымерло. Две винтовки наперевес: одна впереди, другая - позади. За плетнем стоит босая женщина в белой косынке. Она провожает нас скорбным взглядом. Маленький испуганный мальчонка держится за ее подол.

Матка, лопат, копат! - кричит немец.

Женщина не понимает. Тогда немец жестом показывает, что ему надо. Женщина уходит и выносит из сарая три лопаты. Идем дальше… Миновав село, выходим на картофельное поле. Один немец очерчивает палкой продолговатый квадрат, другой передает нам лопаты. Оба немца отходят в сторону. Мы начинаем рыть землю…»

Михаил Михалков догадывается, что они роют себе могилу, а значит, точно - расстреляют! Он шепчет об этом товарищу по несчастью - грузину.

Немцы на мгновенье расслабляются, отходят в сторону и закуривают, и видимо, это последний шанс во имя жизни…Грузин одним прыжком с лопатой наперевес вылетает из ямы. Следом за ним выскакивает Михалков. Они оба со всего маху наносят по два удара карателям и уже втроем разбегаются в разные стороны…

…Старшина Иван Ксенофонтович Яковлев перед войной проходил службу в 593-м механизированном полку 131-й мотострелковой дивизии 9-го механизированного корпуса генерала К.К. Рокоссовского. Очень скоро не стало его полка и дивизии. Штаб Юго-Западного фронта потерял управление войсками. Начался отход и бегство…

Пристроившись со своим взводом к таким же отступающим, а точнее - к группе пограничников капитана Иванова, Яковлев надеялся выйти из окружения. Но с каждым часом это становилось все невозможнее. Днем раньше, 15 сентября, части и подразделения 1-й танковой группы противника «за трое суток с плацдарма у Кременчуга, не встречая сопротивления советских войск, дошли до Лохвицей и соединились с войсками 2-й танковой группы, завершив окружение армий Юго-Западного фронта, и приступили к расчленению дезорганизованных, потерявших управление подразделений советских войск…»

22 сентября на отдыхающую группу выскочили немецкие танки и бронетранспортеры. С ходу они открыли огонь из пушек и пулеметов по машинам и скоплениям советских бойцов. Уходить было невозможно, потому как немцы били точно…Послышались стоны и крики раненых…Какие-то минуты - и бой, а точнее расстрел, закончился.

«…Горели машины, вереница пленных солдат и командиров цепочкой двигалась под охраной автоматчиков вправо, по лесной дороге, - вспоминал Иван Ксенофонтович. - Немцы нас заметили, но не спешили пленять, видимо, давая возможность похоронить убитых. Солидарность людей почитается даже бандитами.

О плене я еще не думал, был занят мыслью об убитых и раненых товарищах. И только когда увидел цепочки пленных, подумал о нем. Но что делать? Капитан ехал к реке в надежде перебраться на другую сторону, избежать пленения. Сейчас эта идея не осуществима: упущено время, надо подумать о раненых и убитых.

Бойцы, видимо, это понимали, не спрашивали о своей судьбе, спешили до плена похоронить товарищей.

Подъехал бронетранспортер. Из него высыпали автоматчики, уставились на роющих, повторяя: “Гут! Гут!” - Хорошо, мол, что вы такие верные товарищи, не бросаете их даже при опасности для себя.

Мы с удивлением смотрели на немцев, на их гуманное поведение, пока не услышали окрик унтер-офицера: «Шнель, шнель, рус зольдат!» Бойцы зашевелились, понесли в могилу убитых, укладывали их рядами. Когда уложили всех мертвых и накрыли их шинелью, унтер-офицер подошел к лежащим раненым, повел автоматом, выпустив по каждому короткую очередь, повернулся ко мне, показал рукой, что и этих надо хоронить в ту же могилу. Отнесли, уложили, наспех засыпали, воткнули винтовку в изголовье могилы, сняли головные уборы, прощаясь.

Антретен! - показал унтер-офицер рукой знак построения.

Выстроились в колонну по три человека. Грицай, зная о моей спине и бедре, боясь, чтобы я не упал при движении, поставил меня посередине. Это заметил унтер-офицер, но ничего не сказал. Оставил четырех автоматчиков, скомандовал “Марш!” - сел в бронетранспортер, укатил, а наша колонна поплелась к сбору пленных».

…Николай Ипполитович Обрыньба в плен попал тоже осенью 41-го, но только под Вязьмой. А произошло это следующим образом: «В квадратных касках, с засученными рукавами, с автоматами в руках немцы идут цепью от деревни, давая очереди, и то там то там вылезают из своих схронок наши солдаты. Лешка падает на меня:

Они совсем близко!

Прячем винтовки под солому, и уже над нами звучит:

Рус! Лес, лес!

Немцы смеются и отправляют нас к группе наших солдат, стоящей поодаль, с двумя конвоирами. Мы стояли перед избой, в которую вводили по три-четыре человека, затем, выпустив, вводили новую партию военнопленных. В избе обыскивали, нет ли оружия и какие документы у кого.

Я вошел в избу. На полу лежала свежая желтая солома, одно из окон завешено одеялом, в комнате находилось человек пять немцев, с ними молодой младший лейтенант. Нас заставили снять и положить на стол вещмешки, противогазы и стали деятельно их потрошить. Один из солдат нашел в моем мешке кусочек сала, весь вывалявшийся в крошках, но отобрал также и кусок сахара, оставшийся от энзе.

Просматривая санитарную сумку, немцы ничего не взяли, но, найдя банку меда с наклейкой от лекарства, долго крутили в руках, нюхали, затем, решив, что это тоже лекарство, бросили в сумку обратно. Один немец уже снимал с моих брюк ремешок с кавказскими бляшками, подарок моего шурина, и прилаживал поясок к себе, повторяя: “Сувенир, сувенир, гут…” Я понял, что они забирают все, что им кажется пригодным, и меня поразила мелочность: как солдат может брать у солдата кусок сахара, шматочек сала, чистый сложенный носовой платок.

Но вот рыжий с веснушками фельдфебель вытащил из моего противогаза альбом с фронтовыми рисунками, повторяя “кунстмалер, кунстмалер”, и начал его просматривать. Все побросали мешки и тоже заглядывают, тычут пальцами, весело ржут. Лейтенант забрал альбом, посмотрел и спросил по своему вопроснику:

Откуда? Я ответил:

Москау, кунстмалер Академии.

Тут его осеняет идея. Раскрыв альбом на чистом листе, он тычет пальцем, показывая на себя, и повторяет:

Цайхнэн, цайхнэн портрет.

Я вынул карандаш и начал набрасывать его портрет. Немцы и наши пленные с напряжением застыли, смотрят. Через пять минут все узнают лейтенанта и галдят: “Гут! Прима!..” Вырываю лист с наброском и отдаю лейтенанту. Он задумчиво смотрит, прячет в карман…»

…Юрий Владимирович Владимиров в плену оказался в конце мая 1942 года под Харьковом. После боя он увидел, «как на дороге появилась группа наших пленных, но небольшая, в сопровождении лишь одного конвоира. Она двигалась как попало, и солдаты тихо разговаривали между собой». Юрий Владимирович вспоминает: «В той группе я заметил знакомые лица, в том числе - подносчика снарядов второго орудия украинца Ересько, с которым я часто общался, когда он навещал своего земляка - пулеметчика Чижа.

Размышляя над случившимся, я пришел к мысли, что, наверное, и мне не избежать плена. “Почему же все сдаются, а мне нельзя этого сделать?” - спросил я себя. И тут же ответил на этот свой вопрос: “Можно, так как после полностью проигранного сражения другого выхода, чтобы остаться в живых, уже не осталось. Предпочесть плену самоубийство, чего от нас требуют воинские уставы, не может быть и речи. Стоит жить дальше хотя бы для того, чтобы увидеть, как и когда закончится эта проклятая война»…”»

И все же, прежде чем оказаться в плену, готовясь к нему, Юрий Владимирович в первый раз ошибся: «Они шли со стороны ярко светившего солнца, и поэтому их лица и одежду я совсем не мог рассмотреть. Частично по этой причине, а в основном из-за сильного возбуждения, мне показалось, что эти люди - солдаты противника. Я взял в правую руку шомпол с носовым платком и выставил его из окопа, затем выкарабкался наружу и громко крикнул по-немецки: “Guten Morgen!” (Доброе утро!) А в ответ услышал по-русски: “Ты что, друг, совсем ох…ел? Будь здоров!”

Однако я не растерялся и, отбросив в сторону шомпол, продолжил свое приветствие: “Доброе утро! Я, видимо, неудачно пошутил. А кто вы и куда идете?” И получил от них совершенно удививший меня ответ. Оказалось, что у деревни Марьевка они вышли из вражеского окружения, в конце концов попались к немцам в плен, а те не стали с ними долго церемониться и приказали самостоятельно, т.е. без конвоя, отправиться на сборный пункт для военнопленных…»

Ошибка была исправлена: «Наконец, мы попрощались, пожелав друг другу удачи. Но, к моему большому огорчению, на прежнем месте я земляков не застал. Из-за этого решил идти один на юго-восток, ориентируясь ночью по полярной звезде. Приблизившись к краю леса, я вдруг почувствовал очень вкусные запахи горячего супа и какао и еще чего-то приятного. Это означало, что за лесом находятся немцы.

Как раз на этом месте, куда я вышел, оказался полусухой ров, густо заросший ивняком и высокой, почти в человеческий рост, травой. В нем было много валежника, посредине находилось русло засохшего ручейка. Я решил пройти напрямик через ров. И вдруг среди всех приятных запахов, распространявшихся вокруг, мой нос уловил характерную вонь человеческого кала, и я увидел сидевшего с голым задом над вырытым отхожим рвом… немецкого солдата в темновато-голубой форме пехотинца.

Я инстинктивно резко повернул назад, но споткнулся о сучья, которые сильно затрещали, и свалился в ров. Немцы услышали треск. Раздался крик: “Wer kommt? Halt!” (Кто идет? Стой!) Не получив ответа, они принялись стрелять в мою сторону длинными очередями по скрывавшим меня зарослям.

Я понял, что убежать мне не удастся и что я буду вот-вот застрелен, если срочно не сдамся в плен. Как только стрельба на миг прекратилась, я истошно закричал: “Nicht schissen, bitte nicht schissen, ich komme, ich komme!” (He стрелять, пожалуйста, не стрелять, я иду, я иду!) Я быстро схватил длинный сучок, привязал к нему свой белый носовой платок и, продолжая лежать в зарослях, как можно выше поднял этот флажок над собой. Поскольку выстрелы больше не последовали, я осторожно встал на ноги и пошел, повторяя ту же фразу: “Не стреляйте, пожалуйста, не стреляйте!”

Меня встретили трое немецких солдат с автоматами и сразу же задали вопрос: “Говоришь по-немецки?” Я ответил: “Очень мало”. Последовал другой вопрос: “Много товарищей в лесу?” “Нет, нет”, - соврал я. “Но где же твоя винтовка?” Я не понял этот вопрос и дважды пожал плечами. Тогда немцы продемонстрировали мне знаками и звуками “пах, пах”, что меня спрашивают о винтовке. Я ответил: “Нет винтовки”. Потом солдаты сказали: “Теперь иди впереди”.

И так около 9 часов вечера 24 мая 1942 года я оказался в немецком плену, и с этого времени практически закончилось мое участие в Великой Отечественной войне».

Но, как известно, в плен попадали не только рядовые бойцы…

Полковник Иван Андреевич Ласкин встретил войну в должности начальника штаба 15-й Сивашской мотострелковой дивизии. Уже к 6 августа 12-я армия, в состав которой входило его соединение, была полностью окружена. В дивизии не осталось ни танков, ни артиллерии. В наличии были только бойцы и командиры численностью до 400 человек. Командир дивизии генерал-майор Белов погиб. Начальник штаба принял командование. Штаб армии отдал распоряжение на действия остатков дивизии по собственному усмотрению. Начались непрерывные ночные бои для выхода из окружения. В результате остатки дивизии были расчленены на отдельные группы.

«К утру 7 августа 1941 года с Ласкиным осталась группа в 40 человек. Они двигались на соединение со своими войсками, 8 августа были обнаружены немцами. В завязавшемся бою потеряли 12 человек. 9 августа принимается решение: ввиду отсутствия боеприпасов и невозможности с оружием пробиться к своим частям (отряд находился в 200 километрах от линии фронта) оружие закопать, переодеться в гражданскую одежду и группами по 2-3 человека продолжать двигаться на восток, что и было сделано в ночь на 10 августа. Распоряжение переодеться в гражданскую одежду, чтобы успешнее выйти из окружения, было отдано командиром и комиссаром корпуса, пояснил Ласкин. С ним выходили из окружения комиссар дивизии Конобевцев и командир 14-го танкового полка Фирсов.

В своих объяснениях Ласкин скрыл, что он, Конобевцев и Фирсов были задержаны немцами и допрашивались ими. На допросах они назвались вымышленными именами. Ласкин вместе с Конобевцевым от немцев бежали и на 13-й день вышли к своим войскам», - сообщает в книге «Вплоть до высшей меры» Н. Смирнов.

Но кратковременное пребывание в плену было редким исключением, тем более для командиров такого ранга, как Ласкин.

… Командующий 12-й армией Юго-Западного фронта генерал-майор Понеделин Павел Григорьевич был пленен под Уманью 7 августа 1941 года.

Командир 27-го стрелкового корпуса Юго-Западного фронта генерал-майор Артеменко Павел Данилович во вражеском плену оказался 27 сентября 1941 года близ деревни Семеновка Березанского района.

Командир 4-го стрелкового корпуса 3-й армии Западного фронта генерал-майор Егоров Евгений Арсеньевич попал в плен 29 июня 1941 года.

Командир 36-й кавалерийской дивизии Юго-Западного фронта генерал-майор Ефим Сергеевич Зыбин был пленен 28 августа 1941 года.

Начальник штаба 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта генерал-майор Иван Павлович Крупенников в плену оказался в результате потери ориентировки.

Начальник 2-го управления Главного разведывательного управления Красной армии генерал-майор Самохин Александр Георгиевич после получения назначения на должность командующего 48-й армией 21 апреля 1942 года на самолете «ПР-5» вылетел в штаб Брянского фронта для получения указаний и вручения командующему фронтом пакета особой важности из Ставки ВГК.

Но случилось так, что летчик, потеряв ориентировку, уклонился от заданного маршрута, перелетел линию фронта и был сбит немцами перед передним краем их обороны. А дальше плен…

Командир 15-го стрелкового корпуса Юго-Западного фронта генерал-майор Привалов Петр Федорович 22 декабря 1942 года при поездке в дивизию в районе Кантемировка наскочил на немецкую засаду, был тяжело ранен и захвачен немцами в плен.

К слову, подобные случаи в годы Великой Отечественной войны встречались нередко.

Передо мной «Сообщение ГУКР “СМЕРШ” НКО 1-му зам. начальника Генерального штаба РККА А.И. Антонову о пленении немцами старших командиров 52-й гв. стрелковой дивизии».

По сообщению Управления “СМЕРШ” Воронежского фронта, 14 августа с.г. противником взят в плен начальник штаба артиллерии 52-й гвардейской ордена Ленина стр[елковой] дивизии гвардии майор Цензура.

Цензура имел при себе карту с нанесенными на ней огневыми позициями дивизии, данные о наличии боеприпасов и приказ о смене 52-й гвардейской стр[елковой] дивизии.

Расследованием установлено, что 14 августа с.г. заместитель командира 52-й гв. ордена Ленина стр. дивизии гвардии подполковник Журавлев, начальник штаба артиллерии дивизии гвардии майор Цензура и его заместитель по минометным частям гвардии ст. лейтенант Петров выехали на автомашине в район высоты 192.9 для выбора нового наблюдательного пункта.

В пути следования, не доезжая высоты, их автомашина была внезапно окружена и обстреляна немцами.

Как сообщил шофер автомашины Рябоконь, которому удалось выскочить из машины и скрыться, в завязавшейся перестрелке майор Цензура был ранен и взят немцами в плен, а о судьбе Журавлева и Петрова ничего не известно.

На следующий день противник произвел авиацией массированные налеты на боевые порядки и огневые позиции 52-й гвардейской стр. дивизии и вывел из строя большое количество материальной части и артиллерии дивизии.

Кроме того, во время смены дивизий немцы предприняли наступление и, прорвав нашу оборону на участке 163-й стр. дивизии, зашли в тыл частей 51-й и 52-й гв. стр. дивизий, в результате чего дивизии понесли потери в личном составе и материальной части, а отдельные подразделения попали в окружение.

Командованием и отделом “СМЕРШ” 52-й гвардейской стр. дивизии приняты меры розыска Журавлева и Петрова.

Абакумов».

Но вернемся к плененным генералам. «Большинство советских генералов также оказались в плену в это время, - писал генерал Д.А. Волкогонов. - В последующем в ходе войны было лишь несколько случаев пленения советских генералов, которые в силу тактической ошибки, роковой неосторожности оказывались в расположении противника. По каждому из этих случаев Верховный издавал грозные приказы. Вот, например, выдержка из одного такого приказа:

«Командующие войсками фронтов и отдельных армий шестого ноября и командующий артиллерией той же армии генерал-майор Бобков при выезде в штабы корпусов потеряли ориентировку, попали в район расположения противника, при столкновении с которым в машине, управляемой лично Хоменко, заглох мотор, и эти лица были захвачены в плен со всеми находящимися при них документами.

2. При выезде в войска, от штаба корпуса и ниже, не брать с собой никаких оперативных документов, за исключением чистой карты района поездки…

Москвич Иван Алексеевич Шаров практически всю войну провел в лагерях. Он вел в немецком плену дневник, «описывая событие за событием тем, что было под рукой, в драном блокноте». Безусловно, эти записи уникальны.

Попал в плен под Спасодемьянском.

Из-под Спасодемьянска пригнали целый совхоз. Его встречали пьяные немцы с большими кольями и били людей как попало и по чему попало. Всех пропускали через эту колонну…

Ночевал на перекладине как кура…

Всю колонну куда-то гонят. Кушать не дают. Достали на обочине выкопанную картошку, пока доставали - по нам стреляли. Так каждый день они убивают человек 30-40…»

…Юрий Владимирович Владимиров достаточно подробно описал движение колонны военнопленных, в которой он шел:

«С двух сторон колонну охраняли преимущественно молодые и пышущие здоровьем конвоиры, вооруженные автоматами. Шли конвоиры на расстоянии 30-50 метров друг от друга по обочине дороги или по краю поля. При некоторых конвоирах находились на поводке очень злые овчарки.

…Двигались мы главным образом в обход населенных пунктов. Местные жители, женщины, старики и дети, встречали нас на дороге и с жалостью смотрели на нас, а некоторые искали своих родных и знакомых. Но конвоиры не давали жителям приближаться к колонне, отгоняли их прикладами и стрельбой в воздух.

Перед некоторыми населенными пунктами немцы уже установили на столбах большие щиты с названиями этих пунктов, написанными крупными латинскими буквами.

…Примерно через 10 километров пути колонну вдруг остановили, и вышедшие навстречу немецкие военные вместе стали внимательно осматривать лица всех пленных. В результате из колонны вывели более 20 человек, напоминающих по внешности евреев…

Шедшие со мной товарищи хотели узнать, когда же нам дадут что-нибудь поесть. Я решил спросить об этом по-немецки у ближайшего ко мне молодого и очень здорового конвоира. Он не стал меня слушать и ударил кулаком по голове так, что я упал и лишь с большим трудом встал снова на ноги…

Мы шли по проселочной дороге под начавшимся ливнем с грозой. Шли мы не менее часа. Затем конвоиры отвели всех пленных в сторону от дороги и остановили ночевать на поле. Конвоиры расхаживали рядом, надев непромокаемые плащ-палатки. В полночь вдруг раздались звуки выстрелов из автоматов и лай собак. Оказалось, что трое пленных, воспользовавшись ночной темнотой, попытались сбежать. Но конвоиры с собаками настигли ребят и застрелили их. Рано утром конвоиры заставили нескольких пленных положить у дороги тела убитых. А когда всех пленных выстроили снова в длиннейшую колонну, опять приехала легковая машина с немецким офицером и переводчиком. Последний громким голосом несколько раз предупредил пленных, что убежать никому не удастся, а кто попытается это сделать, будет немедленно расстрелян. При этом он показал на тела трех беглецов.

И нас снова погнали, не дав ни помыться, ни поесть…

…К счастью, примерно часам к пяти колонна достигла районного центра Барвенково и остановилась на лугу. Конвоиры заставили пленных выкопать рвы, которые служили людям в качестве отхожих мест. Затем нам объявили, что прибыли полевые кухни. Перед ними сразу же выстроились длиннейшие очереди. Но я, не имевший никакой посуды и, кроме того, полностью потерявший аппетит, не стал становиться ни в одну из очередей. Оказалось, что еда представляла собой горячую похлебку из воды и «макухи» - жмыха, образовавшегося при производстве подсолнечного масла…

Наступило 29 мая - один из самых ужасных дней в моей жизни. В этот день всех пленных разбудили до рассвета и объявили, что нам предстоит пройти до вечера более 60 километров.

Днем солнце палило нещадно, ноги мои начали сильно уставать, и я невольно отстал от того головного ряда. Вот-вот могло случиться так, что я окажусь в хвосте колонны, упаду и конвоиры меня пристрелят. Но скоро колонна стала проходить мимо очередной деревни (наверное, Малиновки), жители которой, как и в предыдущих населенных пунктах, встали плотными рядами на обочине дороги. И этим решил воспользоваться один из молодых и физически сильных пленных. Неожиданно для конвоиров он очень быстро «рванул» в сторону стоявших людей, проскочил через них и скрылся между ближайшими хатами и дворами. Колонну остановили, и несколько конвоиров с собакой устремились за беглецом. Пока конвоиры с собакой не поймали и не расстреляли несчастного беглеца, прошло около получаса, и за это время я сумел немного отдохнуть…»

«Четырнадцатый день плена, - вспоминает Н.И. Обрыньба. - Холм-Жирковский. После десятидневного пребывания за проволокой, где накапливали пленных из числа трехсот пятидесяти тысяч, окруженных немцами под Вязьмой в октябре сорок первого, нас погнали по шоссе на запад. В течение этих десяти дней нам не давали воды, пищи, мы находились под открытым небом. В тот год снег упал в начале октября, стояла холодная, промозглая погода. Здесь мы впервые увидели, как здоровые мужики умирают от голода. Движемся уже четвертый день по Варшавскому шоссе в направлении Смоленска, с передышками в специально устроенных загонах, огороженных колючей проволокой и вышками с пулеметчиками, которые всю ночь освещают нас ракетами. Рядом с нами тянется колонна раненых пленных - на телегах, двуколках и пешком. Хвост колонны, перебрасываясь с бугра на бугор, уходит за горизонт. На местах наших стоянок и на протяжении всего нашего пути остаются лежать тысячи умирающих от голода и холода, еще живых добивают автоматчики, упавшего толкнет конвоир ногой и в не успевшего подняться стреляет из автомата. Я с ужасом наблюдал, как доводили здоровых людей до состояния полного бессилия и смерти. Каждый раз перед этапом выстраивались с двух сторон конвоиры с палками, звучала команда:

Все бегом!

Толпа бежала, и в это время на нас обрушивались удары. Прогон в один-два километра, и раздавалось:

Задыхающиеся, разгоряченные, обливаясь потом, мы останавливались, и нас в таком состоянии держали на холодном, пронизывающем ветру по часу, под дождем и снегом. Эти упражнения повторялись несколько раз, в итоге на этап выходили самые выносливые, многие наши товарищи оставались лежать, звучали одиночные сухие выстрелы, это добивали тех, кто не смог подняться.

Иногда нас сгоняли на обочину дороги, это делалось с целью разминирования дороги: легкие мины взрывались, но для противотанковых нашего веса было недостаточно, и когда по таким образом разминированной дороге пускали немецкий транспорт, он часто взрывался…»

Город Минск. Лето 41-го. Почти полностью разрушенный бомбардировками, теперь он представлял разбитые улицы и редких местных жителей, бродивших среди развалин с мешками и сумками в поисках пропитания.

Колонна советских военнопленных бредет через город в неизвестность. Вдруг все обращают внимание, «как у легковой, видимо штабной, машины две наши девицы, улыбаясь, о чем-то пытались говорить с молоденьким белобрысым немецким солдатом-шофером. Он в ответ тоже улыбался девицам. На нашу грязную и унылую колонну они не обращали никакого внимания - видно, мы были уже не первыми пленными. На этот раз в молчавшей нашей колонне раздались голоса по адресу девиц:

Собака ищет нового хозяина…»

Эти слова принадлежат Анатолию Ивановичу Деревенцу. Он же свидетельствовал: «Когда нас захватили в плен, было не до того, чтобы разглядывать своих победителей. Мысли были совсем о другом, о судьбе, которая нас ждет. Люди брели, опустив головы и не обращая внимания на то, что было вокруг. Однако теперь невольно обратили внимание на то, как были одеты и как выглядели те, кто разгромил нашу армию, которую мы считали непобедимой.

Немецкие солдаты производили впечатление сытых, опрятных, в обмундировании, которое ни в какое сравнение не шло с нашим “х/б” второй или третьей категории. У немцев были аккуратные френчи, на ногах сапоги вместо грязных обмоток, в которых щеголяли мы. Сравнение было не в нашу пользу, и это удручало, - почему так? Ведь нам все время твердили о том, что в немецкой армии нет ничего добротного, что все - сплошные эрзацы, что их танки - железные коробки, об этом писала наша пресса. Но, может быть, сильнее всего подействовало на нас, бредущих по пыльным дорогам при изнуряющей жаре, то, как немецкие солдаты из частей, расположенных у дороги, в жаркий день подходили к машине и каждый из них, предъявив какой-то талончик, мог свободно получить флягу пива.

А немецкие солдатики пивко попивают!

И думалось, что же это за армия? И тихое, яростное озлобление возникало против тех, кто нам лгал, представляя нашего противника жалким и убогим, недостойным серьезного внимания. Наши люди, конечно, давно уже догадывались о том, что не все, о чем нам твердят, правда, но для многих увиденное было ошеломляющим открытием.

Мимо нашей медленно плетущейся колонны пленных проезжала машина с немецкими солдатами. Запыленные, с усталым видом, может быть, прямо после боя, потому что у некоторых были наши автоматы ППШ, они с любопытством разглядывали пленных. Но это было не только любопытство, но и чувство превосходства. Они же были солдатами победоносной армии, завоевавшей всю Европу…»

Из книги Солдаты и конвенции [Как воевать по правилам (litres)] автора Веремеев Юрий Георгиевич

Долгий русский плен Общепринято считать, что по окончании Второй мировой войны немецкие и японские военнослужащие и военнослужащие других стран, воевавших на стороне Германии, оказавшиеся в советском плену, удерживались Сталиным долгие годы и только после его смерти

Из книги Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях автора Смыслов Олег Сергеевич

ВТОРАЯ УДАРНАЯ И ПЛЕН Илья Григорьевич Эренбург на фронт выехал 5 марта 1942 года по Волоколамскому шоссе. Сидя в машине, он впервые увидел развалины Истры и Ново-Иерусалимского монастыря. Проехав через Волоколамск, он остановился возле Лудиной горы. Там, в избе, где

Из книги Воздушная битва за город на Неве [Защитники Ленинграда против асов люфтваффе, 1941–1944 гг.] автора Дегтев Дмитрий Михайлович

ИЗ ПЛЕНА В ПЛЕН В конце января 1944 года Власов стал официально именоваться главнокомандующим вооруженными силами «Комитета освобождения народов России», а 16 февраля он принимал парад первой дивизии РОА.Так называемые «добровольцы» торжественно присягали: «Я, как верный

Из книги Легендарный Корнилов [«Не человек, а стихия»] автора Рунов Валентин Александрович

«Немцы бросали оружие, сдавались в плен» Ленинградцы не знали, что подписанный Гитлером в декабре 1940 года план «Барбаросса» уже определил их судьбу. Фюрер потребовал обезопасить Балтийское побережье, уничтожить советский флот, захватить Ленинград и соединиться здесь с

Из книги Боевая подготовка спецназа автора Ардашев Алексей Николаевич

Плен В плену Корнилов был первоначально помещен в замок Нейгенбах, близ Вены, а затем перевезен в Венгрию, в замок князя Эстергази в селении Лека. Несмотря на прекрасный уход и лечение, раны заживали медленно. До конца своей жизни генерал прихрамывал, а его левая рука

Из книги Нюрнбергский набат [Репортаж из прошлого, обращение к будущему] автора Звягинцев Александр Григорьевич

Из книги Боевая подготовка ВДВ [Универсальный солдат] автора Ардашев Алексей Николаевич

Плен - путь в небытие * * *История человечества - это вечное противоборство добра и зла. При многих благих попытках создать гарантии мира люди до сих пор не научились жить без войн, а воюя, - избегать варварских, бесчеловечных форм борьбы и насилия. Нацистская Германия

Из книги Забытые герои войны автора Смыслов Олег Сергеевич

Захват в плен Опыт Великой Отечественной войны, вооруженных конфликтов в Афганистане и в Чечне показал, что существует большое количество способов захвата в плен. Однако все они имеют некоторые сходные аспекты. Во-первых, захват пленного должны производить несколько

Из книги Шелковый путь. Записки военного разведчика автора Карцев Александр Иванович

ПЛЕН И ПОСЛЕ ПЛЕНА Майор Гаврилов очнулся в немецком госпитале. Рядом с ним лежали раненые советские военнопленные. Лечили их свои же пленные врачи. Именно от них Петр Михайлович и узнал дату своего пленения - 23 июля 1941 года…Когда Гаврилова привезли в госпиталь, то врач

Из книги Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях автора Потто Василий Александрович

Плен Многие считают, что они держат богов за… Некоторые части тела, скажем так. Боги – большие шутники. Иногда они позволяют людям так думать. Но потом, когда им это надоедает, они ставят людей на место. Через боль, унижения, страх и одиночество.Другое дело, когда ты родился

Из книги Отпуск на войну автора Байкалов Альберт Юрьевич

III. ПЛЕН ШВЕЦОВА Едва вступил Ермолов на кавказскую почву, как ему представился случай рельефно выказать свой взгляд на то, каковые должны быть отношения русских начальников к горским народам. Проезжая через Георгиевск в Тифлис, он остановил свое внимание между прочим на

Из книги Солдатский долг [Воспоминания генерала вермахта о войне на западе и востоке Европы. 1939–1945] автора фон Хольтиц Дитрих

Глава 44 В плен мне никак нельзя – Так, может, ты нас обманул? – допытывался Грек. – Смотри.– Чего мне вас обманывать? – устало вздохнул Балун. – Мало синяков?– Плохо выполнял свои обязанности, вот и били, – предположил Тайшет. Он вернулся с «секрета» и готовился

Из книги Воспоминания (1915–1917). Том 3 автора Джунковский Владимир Фёдорович

Глава 9. Плен и возвращение на родину Некоторые предварительные замечания о военнопленных Когда 31 марта 1814 года (19 марта по старому стилю. – Ред.) войска союзников вошли в Париж, русский царь Александр I собрал маршалов побежденной французской армии и произнес перед ними

Из книги Базовая подготовка спецназа [Экстремальное выживание] автора Ардашев Алексей Николаевич

Из книги Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек автора Бабаян Роман Георгиевич

Захват в плен Опыт Великой Отечественной войны, вооруженных конфликтов в Афганистане и в Чечне показал, что существует большое количество способов захвата в плен. Однако все они имеют некоторые сходные аспекты. Во-первых, захват пленного должны производить несколько

Из книги автора

Возвращение в плен В нашем фильме очень мало кадров, посвящённых первому возвращению Алексея домой. Всего одна сцена домашнего видео, где он показывает родственникам фотографии своей встречи с матерью в Мазари-Шарифе и рассказывает, как они оба были потрясены. Да и на

Годы Второй мировой войны отмечены не только огромным количеством жертв, но и большим числом военнопленных. Попадали в плен поодиночке и целыми армиями: кто-то сдавался организованно, а кто-то дезертировал, но были и совсем курьезные случаи.

Итальянцы

Итальянцы оказались не самым надежным союзником Германии. Случаи попадания итальянских солдат в плен фиксировались повсеместно: видимо, жители Апеннин понимали, что война, в которую втянул их дуче не отвечает интересам Италии.
Когда 25 июля 1943 года Муссолини был арестован новое правительство Италии во главе с маршалом Бадольо приступило к тайным переговорам с американским командованием на предмет заключения перемирия. Результатом переговоров Бадольо с Эйзенхауэром стала массовая сдача итальянцев в американский плен.
В этой связи интересно воспоминание американского генерала Омара Брэдли, который описывает приподнятое состояние итальянских военнослужащих при сдаче в плен:

«Скоро в итальянском лагере воцарилось праздничное настроение, пленные сидели на корточках вокруг костров и пели под аккомпанемент аккордеонов, привезенных с собой».

По мнению Брэдли, праздничное настроение итальянцев было связано с перспективой «бесплатной поездки в Штаты».

Интересный случай поведал один из советских ветеранов, который вспоминал как осенью 1943 года под Донецком встретил огромный крестьянский воз с сеном, а цугом в него были запряжены шесть «тощих чернявых мужиков». Ими погоняла «украинская баба» с немецким карабином. Выяснилось, что это дезертиры-итальянцы. Они так «лопотали и плакали», что советскому солдату с трудом удалось угадать их желание сдаться в плен.

Американцы

В армии США есть необычный вид потерь – «переутомление в бою». К этой категории относят в первую очередь тех, кто оказался в плену. Так, при высадке в Нормандии в июне 1944 года количество «переутомленных в бою» составило около 20% от общего числа выбывших из боя.

В целом, по итогам Второй мировой войны по причине «переутомления» потери США составили 929 307 человек.

Чаще американцы оказывались плененными японской армией.
Больше всего командованию вооруженных сил США запомнилась операция немецких войск, вошедшая в историю как «Арденнский прорыв». В результате контрнаступления вермахта против союзных войск, начавшегося 16 декабря 1944 года фронт передвинулся на 100 км. вглубь территории противника. Американский писатель Дик Толэнд в книге об операции в Арденнах пишет, что «75 тысяч американских солдат на фронте в ночь на 16 декабря легли спать, как обычно. В этот вечер ни один из американских командующих не предполагал крупного немецкого наступления». Итогом германского прорыва стало пленение около 30 тыс. американцев.

Точных сведений о количестве советских военнопленных нет. По разным данным их число колеблется от 4,5 до 5,5 млн. человек. По подсчетам командующего группой армий «Центр» фон Бока только к 8 июля 1941 года в плен попали 287 704 советских военнослужащих, включая дивизионных и корпусных командиров. А по итогам 1941 года количество советских военнопленных превысило 3 млн. 300 тыс. человек.

Сдавались в плен в первую очередь из-за невозможности оказывать дальнейшее сопротивление – раненные, больные, не имеющие продовольствия и боеприпасов или при отсутствии управления со стороны командиров и штабов.

Основная масса советских солдат и офицеров попадала в немецкий плен в «котлах». Так, результатом самого крупного в советско-германском конфликте сражения на окружение – «Киевского котла» – стало около 600 тыс. советских военнопленных.

В плен советские солдаты сдавались также по одиночке или отдельными формированиями. Причины были разные, но главная из них, как отмечают бывшие военнопленные, – это страх за свою жизнь. Впрочем, были идеологические мотивы или просто нежелание воевать за советскую власть. Возможно с этих соображений 22 августа 1941 года на сторону противника практически в полном составе перешел 436-й пехотный полк под командованием майора Ивана Кононова.

Немцы

Если до Сталинградской битвы попадание немцев в плен было скорее исключением, то зимой 1942-43 гг. оно приобрело симптоматический характер: за время Сталинградской операции в плен попали около 100 тыс. военнослужащих вермахта. Немцы сдавались целыми ротами – голодные, больные, обмороженные или просто изнеможённые. За время Великой Отечественной войны советскими войсками было пленено - 2 388 443 немецких солдат.
В последние месяцы войны немецкое командование драконовыми методами пыталось заставить войска сражаться, но тщетно. Особенно неблагоприятной была ситуация на Западном фронте. Там немецкие солдаты, зная о соблюдении Англией и США Женевской конвенции об обращении с военнопленными сдавались гораздо охотнее, чем на Востоке.

По воспоминаниям немецких ветеранов, перебежчики старались переходить на сторону противника непосредственно перед атакой. Были случаи и организованной сдачи в плен. Так, в Северной Африке немецкие солдаты, оставшись без боеприпасов, горючего и продовольствия выстраивались в колонны чтобы сдаться американцам или англичанам.

Югославы

Не все страны Антигитлеровской коалиции могли давать сильному противнику достойный отпор. Так, Югославия, которую помимо Германии атаковали вооруженные силы Венгрии и Италии не выдержала натиска и 12 апреля 1941 года капитулировала. Части югославской армии, сформированные из хорватов, боснийцев, словенцев и македонцев стали массово расходиться по домам или переходить на сторону неприятеля. В считанные дни в немецком плену оказалось около 314 тыс. солдат и офицеров – практически все вооруженные силы Югославии.

Японцы

Следует отметить, что поражения, которые Япония терпела во Второй мировой войне приносили немало потерь противнику. Следуя кодексу самурайской чести, даже осажденные и заблокированные на островах подразделения не спешили сдаваться в плен и держались до последнего. В результате к моменту капитуляции многие японские солдаты просто умерли от голода.

Когда летом 1944 года американские войска захватили оккупированный японцами остров Сайпан из 30-тысячного контингента японцев в плен попала только тысяча.

Около 24 тысяч были убиты, еще 5 тысяч совершили самоубийство. Почти все пленники – это заслуга 18-летнего морпеха Гая Габалдона, который отлично владел японским языком и знал психологию японцев. Габалдон действовал в одиночку: он убивал или обездвиживал возле убежищ часовых, а затем уговаривал находящихся внутри сдаться. В самый удачный рейд морпех привел на базу 800 японцев, за что получил прозвище «Сайпанский крысолов».

Любопытный эпизод пленения японца, обезображенного укусами комаров, в своей книге «Воспоминания и размышления» приводит Георгий Жуков. На вопрос, «где и кто его так разделал» японец ответил, что вместе с другими солдатами с вечера был посажен в камыши для наблюдения за русскими. Ночью им пришлось безропотно терпеть страшные укусы комаров, чтобы не выдать своего присутствия. «А когда русские что-то крикнули и вскинули винтовку, – рассказывал пленный, – я поднял руки, так как не мог больше терпеть эти мучения».

Французы

Быстрое падение Франции во время молниеносного удара в мае-июне 1940 года странами Оси до сих пор вызывает у историков бурные дискуссии. Чуть больше чем за месяц в плен попало около 1,5 миллионов французских солдат и офицеров. Но если 350 тыс. оказались в плену в ходе боев, то остальные сложили оружие в связи с приказом правительства Петэна о перемирии. Так, в короткий период перестала существовать одна из самых боеспособных армий в Европе.

4 (80%) 2 votes

В Великую Отечественную войну советским правительством не было издано ни одного документа-инструкции о правилах поведения рядовых красноармейцев и офицеров в плену. Напротив, все сдавшиеся или захваченные плен военнослужащие Красной Армии официально считались предателями и изменниками Родины, а их семьи репрессировались.

Закон и реальность

Формально боец или командир, попавший в плен по независящим от него обстоятельствам либо в связи с кардинально изменившейся обстановкой, как военный преступник к ответственности (расстрел с конфискацией имущества) не должен был привлекаться – это следовало из трактовки статей 58-1«б» и 58-1«а» УК РСФСР, а также статьи 22 Положения о воинских преступлениях (статья 193-22 УК РСФСР).

На деле же на фронте с августа 1941 года действовали приказы И. Сталина №270 и №227 (знаменитый приказ «Ни шагу назад!», принятый в июле 1942 года). По ним любая сдача в плен расценивалась как предательство и измена Родине, а изменник подлежал расстрелу.

Сколько командиров было пленено

Главное управление кадров Минобороны РФ приводит такие следующие данные о боевых потерях офицерского состава армии и флота за время Великой Отечественной: свыше 392 тысяч пропавших без вести. Сколько офицеров из этого количества находились в плену, в силу ряда причин с точностью сказать невозможно и сегодня. Во-первых, потому что специального учета военнослужащих, попавших в плен во время боевых действий, не велось. Во-вторых, и по немецким документам офицеры нередко проходили рядовыми – командиры умышленно понижали себя в звании, опасаясь расстрела.

Известно только, что в немецком плену во Второй мировой войне оказались 80 советских генералов и комбригов. Подавляющее большинство из этих офицеров от сотрудничества с гитлеровцами отказались.

Офицеров отделяли от рядовых

Рекомендуем почитать

Для пленных офицеров Красной Армии у гитлеровцев существовали специальные лагеря – офлаги. При пленении офицеров и рядовых сразу же старались отделить друг от друга, чтобы командиры не имели возможности подбить бывших подчиненных на бунт. Необходимость такой «сортировки» была прописана еще в директиве №21 плана «Барбаросса». Комиссаров, особистов, военных прокуроров и политработников немцы чаще всего сразу расстреливали.

Один из крупнейших офлагов располагался во Владимире-Волынском. Пленные советские офицеры там подразделялись на четыре группы по национальному составу. Особого отношения у гитлеровцев к плененным командирам не было – их также массово уничтожали, в том числе и в лагерях смерти Бухенвальде, Освенциме, Маутхаузене и других.

По данным исследователя Второй мировой войны и Холокоста Арона Шнеера, с 1942 года всех пленных офицеров Красной Армии, у кого были гражданские специальности, начали направлять на работу на предприятия германского военно-промышленного комплекса. Командиры, знающие иностранные языки, работали в немецких канцеляриях. До 1943 года существовал Военно-исторический кабинет, куда входили пленные советские офицеры до подполковников включительно, – они писали историю боевых действий своих подразделений, указывая при этом на ошибки в командовании как со стороны Красной Армии, так и противника.

Правила генерала Карбышева

Часть офицеров, в том числе из числа высшего командного состава Красной Армии, оказавшись в плену, согласилась на сотрудничество с гитлеровцами. Самый известный из предателей – генерал Андрей Власов, ставший командиром так называемой Русской освободительной армии (РОА). Однако большинство пленных из числа офицерского состава на уговоры стать пособниками нацистов не поддались.

Яркий пример тому – судьба генерал-лейтенанта инженерных войск Д. М. Карбышева, погибшего в Маутхаузене в феврале 1945 года. Дмитрия Михайловича в плену очень долго и безуспешно склоняли к сотрудничеству. Мужественному генералу приписывают создание «Правил поведения советских бойцов и командиров в плену». Их текст передавался устно и впоследствии успешно прошел независимую проверку на подлинность при опросе четырех узников Маутхаузена, освобожденных из концлагеря.

Глава 2. Военно-организационные причины

1. Неожиданно эффективный по силе удар . Удар технически оснащенной, имеющей неоценимый современный боевой опыт, \"обстрелянной\" немецкой армии. Армии, привыкшей побеждать и видевшей плоды своих побед в Европе. Армии, действующей дерзко, проверившей в боях 1939- 1940 гг. на Западе новые военные концепции, многие из которых были разработаны в 30-е годы в СССР М.Н.Тухачевским, И.Э. Якиром, И.П.Уборевичем и другими \"врагами народа\". Эти концепции включали массированное использование авиации, танковых и механизированных соединений, широкую практику десантирования и стратегию фланговых ударов. С этими новыми в начале 30-х г. теориями немецкие генералы ознакомились в период тесного военного сотрудничества между Германией и Советским Союзом в 1922-1933 гг., а также во время посещения маневров Киевского Особого военного округа в 1936 г., проходивших под руководством командующего округом И.Э.Якира (1). Генерал-лейтенант Г.К.Маландин в \"Журнале боевых действий войск Западного фронта\" в июле 1941 г. отмечает: \"Характерной особенностью немецких ударов было стремительное продвижение вперед, не обращая внимания на свои фланги и тылы. Танковые и моторизованные соединения двигались до полного расхода горючего. Второй характерной особенностью являются активные ожесточенные действия авиации, небольших десантных отрядов по глубоким тылам и коммуникациям с целью парализации управления и снабжения наших войск\" (2). Столь решительные смелые действия немецкого командования привели к тому, что за 8 дней войны немцы полностью разгромили 6 советских армий (3) и продвинулись на Северо-Западном и Западном фронтах на 300 - 500 км, а на Юго-Западном фронте - на 100 - 150 км. 2. Военно-оперативное превосходство немецких генералов и оф и церов . Это превосходство определялось не только их высоким профессионализмом и опытом, но и тем, что им чаще всего противостояли командиры, сделавшие головокружительную карьеру после репрессий 1937- 1941 гг. В большинстве случаев у этих выдвиженцев либо полностью отсутствовали, либо были недостаточными военный опыт и образование. Так, на сборах командиров полков, проведенных летом 1940 г., из 225 командиров полков ни один не имел академического образования, только 25 окончили военные училища и 200 - курсы младших лейтенантов(4). На 22 июня 1941 г. из 17 командующих военными округами 12 исполняли обязанности менее года и ни одного более 3-х лет. В таблице представлен высший командный состав воинских соединений СССР(5).

Срок занимаемой должности	Команд. армиями (20)	Команд. кор-пусами (95)	Команд. стр. дивизиями (198)	Команд. танков. дивизиями (61)
менее 3 месяцев	10	19	59	0
от 3 до 6 месяцев	3	28	10	59
от 6 до 12 месяцев	5	26	51	2
от 1 до 2 лет	1	11	65	0
от 2 до 3 лет	1	5	10	0
более 3 лет	0	6	3	0

Даже учитывая, что перемещение по службе - дело обычное, обращает на себя внимание тот факт, что большая часть высших командиров, командовала своими частями от 3-х до 6 месяцев и не имела соответствующего опыта. Чрезвычайно интересным, характеризующим состояние кадров и боевую подготовку Красной Армии на пороге войны является документ, впервые опубликованный в 1994 г. архивом Министерства обороны России: \"Совершенно секретно АКТ ПРИЕМА НАРКОМАТА ОБОРОНЫ СССР С. К. Тимошенко от К. Е. Ворошилова ОПЕРАТИВНАЯ ПОДГОТОВКА 1.К моменту приема и сдачи Наркомата Обороны оперативного плана войны не было, не разработаны и отсутствуют оперативные планы, как общий, так и частные. С 1938 года Народный комиссар обороны и Генштаб сами занятий с высшим начсоставом и штабами не проводили... МОБИЛИЗАЦИОННАЯ ПОДГОТОВКА 1.Нового мобилизационного плана Наркомат Обороны не имеет. СОСТОЯНИЕ КАДРОВ К моменту приема Наркомата Обороны армия имела значительный некомплект начсостава, особенно в пехоте, достигающий 21% к штатной численности на 1 мая 1940 г. Качество подготовки командного состава низкое, особенно в звене взвод-рота, в котором до 68% имеют лишь краткосрочную 6-месячную подготовку курса младшего лейтенанта. БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА ВОЙСК Главнейшими недостатками в подготовке войск являются: 1.Низкая подготовка среднего командного состава в звене взвод-рота и особенно слабая подготовка младшего начальствующего состава. 2.Слабая тактическая подготовка во всех видах боя и разведки, особенно мелких подразделений. 3.Неудовлетворительная практическая полевая выучка войск и неумение ими выполнять то, что требуется в условиях боевой обстановки (6). 4.Крайне слабая выучка родов войск по взаимодействию на поле боя: пехота не умеет прижиматься к огневому валу и отрываться от него, артиллерия не умеет поддерживать танки, авиация не умеет взаимодействовать с наземными войсками. СОСТОЯНИЕ РОДОВ ВОЙСК 1.Пехота: [...] б) подготовлена слабее всех других войск; [...] г) командный состав пехоты плохо подготовлен и имеет большой некомплект. 2. Военно-воздушные силы. Материальная часть ВВС отстает по скоростям, дальностям, мощностям моторов и вооружению самолетов от авиации передовых армий других стран. Летно-технический состав недостаточно подготовлен в бомбометании, в полетах в сложных метереологических условиях и в стрельбе. Аварийность и катастрофы в авиации продолжают оставаться высокими вследствие слабой подготовки летного состава...(7) [...] 6. Стрелковое вооружение. По количеству винтовок мобилизационная потребность развернутой армии обеспечивается без учета убыли винтовок и для новых формирований во время войны. [...] 9. Войска связи. Войска плохо обеспечены почти по всем видам имущества связи. ПРОТИВОВОЗДУШНАЯ ОБОРОНА [...] ПВО войск и охраняемых объектов находится в состоянии полной запущенности. При существующем состоянии руководства и организации ПВО должная защита от воздушного нападения не обеспечивается\"(8). Этот частично приведенный документ еще раз убеждает в неподготовленности Красной Армии к современной войне, \"запущенности\" всей военной подготовки, рисует ситуацию в армии, сложившуюся после армейских репрессий 1937- 1939 гг. Еще в ноябре 1937 г. командующий Закавказским военным округом Н.В.Куйбышев признал боевую подготовку войск неудовлетворительной. \"Основная причина этого в том, - сказал он на заседании Высшего военного совета, - что округ в кадровом отношении сильно ослаблен\". Последовала реплика наркома: \"Не больше, чем у других\". - \"На сегодня, - продолжал командующий, - у нас тремя дивизиями командуют капитаны как старшие по званию...\"(9) В результате репрессий из 837 человек, получивших высшие воинские звания в ноябре 1935 г. (от полковника до маршала Советского Союза), 720 было репрессировано (10). О положении, сложившемся в Красной Армии, прекрасно знали в Германии. Немецкая разведка в одном из своих сообщений так оцен и вала последствия репрессий: \"60-70% высшего командного состава вооруженных сил (от верховного к о мандования до командующих армии), имеющего опыт боевых действий, пало жертвой крупной чистки летом 1937 г., и, таким образом, людей подобного масштаба осталось очень мало. Способности и опыт большинства вновь назн а ченного высшего командного состава не соответствует требованиям команд о вания крупными воинскими соединениями. Высший и низший командный состав является слабым. Он отличается недостатком знаний, опыта, самостоятельности и инициативы\"(11). Интересную запись сделал в своем дневнике 29 сентября 1939 г. Альфред Розенберг после встречи с одним из высших советских военных: \"Генерал, которого к нему (Гитлеру) прислали, мог бы у нас командовать только батареей - не больше\"(12). Именно выводы немецкой разведки и позволили Гитлеру на совещании ОКВ 9 января 1941 г. заявить, что \"после 37- 38 гг. русская армия представляет собой колосс без головы\"(13). Проведенные чистки парализовали волю большинства командиров Красной Армии, которые стали бояться проявлять инициативу и принимать самостоятельные решения. Характерное для этих лет быстрое продвижение по служебной лестнице объяснялось не столько способностями и талантом кого-либо, сколько срочной необходимостью заменить репрессированных. Большинство выдвиженцев не умели руководить крупными воинскими соединениями и военными операциями, правильно оценивать ситуацию. Из тех, кто выживет в первые месяцы войны, получатся хорошие командиры и полководцы, но кровью их подчиненных и их собственной кровью будет оплачена эта \"академия\". А.М.Сандалов, в июне 1941 г. полковник, начальник штаба 4-й армии, отмечает, что \"многие командиры и начальники отдавали совершенно не соответствовавшие обстановке приказы и распоряжения. Так, штаб фронта при постановке задачи 155-й стрелковой дивизии на выдвижение, не информировал еe об обстановке. Командиру дивизии просто приказали: “К утру 25 июня выйти в Волковыск”. Поэтому дивизия совершала марш так, как это делалось при выходе в лагерь. Войска взяли с собой учебные приборы, указки для занятий и т. д. Походные колонны организовывались без учета возможного столкновения с противником и ведения самостоятельного боя. Охранение и разведка на марше почти отсутствовали. При столкновении с противником дивизия понесла большие потери и начала отступать. При отходе за реку Березина распоряжением корпусного инженера 20-го мехкорпуса был преждевременно взорван мост через реку только потому, что свои бронемашины были приняты за немецкие\"(14). Отсутствие современного боевого опыта и неумение руководить большими воинскими соединениями, фронтом привело к тому, что отличавшийся в боях Гражданской войны личной храбростью маршал К.Е.Ворошилов перестал исполнять свои функции командующего фронтом и начал действовать как простой солдат, идя в боевых порядках, поднимая в атаку боевую часть, как это было под Ленинградом в начале сентября 1941 г. Генерал Ф.Гальдер отмечает в своем дневнике от 6 июля 1941 г.: \"Русская тактика наступления: трехминутный огневой налет, потом - пауза, после чего атака пехоты с криком “ура” глубоко эшелонированными боевыми порядками (до 12 волн) без поддержки огнем тяжелого оружия, даже в тех случаях, когда атаки проводятся с дальних дистанций. Отсюда невероятно большие потери русских\"(15). Запись 25 июля: \"Оценка противника: грубое насилие со стороны руководства, невзирая на жертвы\"(16). Генерал Фридрих фон Меллентин после войны вспоминал: \"Атака русской пехоты представляет собой страшное зрелище: на вас надвигаются длинные серые цепи дико кричащих солдат, и, чтобы выдержать это испытание, обороняющимся нужны стальные нервы\"(17). Презрение к человеческой жизни, шаблонность мышления особенно в первые годы войны, приводили к тому, что в бессмысленных лобовых атаках гибли сотни и тысячи красноармейцев. Так, в ходе атаки на высоту у деревни Рябинка неподалеку от Ржева, погибло 800 красноармейцев, в то время как немцы потеряли лишь 17 солдат(18). Даже К.К.Рокоссовский, позднее ставший прославленным маршалом, о котором во время войны сложилось мнение, что он бережет солдат и избегает лишних потерь, в ноябре 1941 г. приказал двум конным дивизиям - 17-й и 44-й, атаковать укрепленный участок фронта в конном строю. Обе дивизии были расстреляны в упор огнем немецких пулеметов и артиллерией, заранее пристрелявших этот участок(19). Подобное отношение советских командиров и полководцев к человеческой жизни привело к тому, что потери Красной Армии на протяжении всех лет войны во много раз превышали потери Вермахта: 1941 г. - 18,1:1; 1942 г. - 13,7:1; 1943 г. - 10,4:1; 1944 г. - 5,8:1; 1945 г. - 4,6:1.(20) 3. Полное господство в воздухе немецкой авиации. Одной из важнейших причин немецких побед была чрезвычайно высокая квалификация немецких военных летчиков на протяжении почти всей войны (21). В этой связи представляет особый интерес оценка советских ВВС н а кануне войны, данная немецкой разведкой и отделом \"Иностранные вооруженные силы - Восток\": \"На апрель этого года (речь идет о 1941 г. - А. Ш .) военно-воздушные силы Советского Союза предположительно насчитывали 12 - 14 тыс. самолетов, из них около 4 тыс. пригодных для боевого применения в европейской части Ро с сии. Ударная сила советских ВВС значительно слабее, чем немецких. Боегото в ность, при учете наземной организации, снабжения, а также слабых технич е ских склонностей русского человека должна оцениваться особенно низкой. Действительно боеспособными окажутся около 50-60% наличного состава военно-воздушных сил. В случае военного столкновения с хорошо вооруженным противником эта цифра в скором времени окажется еще более низкой\"(22). Низкая боеспособность, конечно, объяснялась \"не слабой технической склонностью русского человека\", а тем, что к началу войны советские \"летчики в западных округах имели средний налет за первые три месяца 1941-го г. от 4 до 15,5 часов, а общий налет вместе с полетами в училище, как правило, не превышал 30 часов. Летчики же Люфтваффе шли в бой тогда, когда налетали не менее 450 часов. Лишь в конце войны немцы сократили подготовку в училище до 150 часов\"(23). На протяжении всей войны немецкие асы превосходили в мастерстве советских недоученных летчиков. Примером может служить скрываемая до последнего времени статистика авиапотерь во время сражения на Курской дуге. Только в 2001 г. стало известно, что в период с 5 по 10 июля 1943 г. немецкие летчики сбили 1269 советских самолетов, потеряв 62 своих (24). Однако вернемся в 1941 г. Подчеркивая полное превосходство в воздухе немецкой авиации и указывая на его последствия, командующий 4-й армии генерал-майор А.А.Коробков (25) в 9 часов 30 минут 23 июня 1941 г. доносил командующему Западным фронтом: \"Слабоуправляемые части, напуганные атаками с низких бреющих полетов авиации противника, отходят в беспорядке, не представляя собой силы, могущей сдержать противника\"(26). На следующий день штаб 4-й армии в оперативной сводке N 01 от 24 июня 1941 г. отмечал: \"От постоянной и жестокой бомбардировки пехота деморализована и упорства в обороне не проявляет. Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части, приходится останавливать и поворачивать на фронт командирам всех соединений, начиная от командующего армией, хотя эти меры, несмотря даже на применение оружия, должного эффекта не дали\"(27). Немецкие летчики ощущали почти полную безнаказанность и поэто-му порой вели себя вызывающе. Инвалид войны М.Ф.Иващенко вспоминает: \"В первые месяцы войны они (немецкие самолеты. - А. Ш .) почти безнаказанно издевались над нами, бросая на наши головы бомбы, пустые бочки из-под бензина и даже куски железнодорожных рельсов. Они и это могли себе позволить от наглости. ...сколько попало в плен к немцам наших красноармейцев, которых прижали к Дне-пру танки и мотопехота, поддерживаемые с воздуха сотнями “юнкерсов” и “мессеров”! Они кружились над кипящим кровью Днепром в чертовой карусели\"(28). О наглом поведении немецких летчиков писал и К.Симонов: \"...майор рассказал мне... его и нескольких бойцов нагнал в поле “мессершмитт”, расстреляв все патроны, немец пытался раздавить их колесами. Майор залег в канаву на поле. Три раза немец проходил над ним, стараясь задеть выпущенными колесами. Один раз это ему удалось. Майор, задрав гимнастерку, показал мне широкую, в ладонь, синюю полосу через всю спину\"(29). 4. Нехватка оружия и боеприпасов. Нередки были случаи, когда бойцы шли в бой без оружия: \"Часть пехоты противника, участвовавшей в наступлении в районе Рославля, не имела винтовок\" - отмечает Ф. Гальдер 27 июля 1941 г.(30) Большинство этих смертников погибло, другие оказались в плену. Маршал Советского Союза А.И.Еременко вспоминает, что офицеры штаба 13-й армии \"не имели даже личного оружия. Лишь позднее на каждый отдел было выдано по две-три винтовки и 19 револьверов на всех офицеров\" (31). В донесении начальнику Главного политического управления РККА армейскому комиссару I-го ранга Мехлису от замначальника политуправления Западного фронта сообщается: \"...7-я противотанковая бригада к началу военных действий находилась в стадии формирования. Полк, которым командует подполковник тов. Зайцев, имел только 28 орудий (положено 80), причем многие орудия не имели прицельных приборов... На 1835 красноармейцев и командиров в полку имелось 350 винтовок, 80 карабинов и 5 наганов. Такое положение и в других полках. 27-ю танковую дивизию военные действия застали неподготовленной... Матчасти не было, личный состав был вооружен винтовками на 30-35%. Небоеспособной и невооруженной дивизии было приказано занять оборону в районе Барановичей. На линию обороны вышло всего 3000 человек, а остальные, до 6000 человек, были сконцентрированы в лесу в 18 километрах от Барановичей, все 6000 бойцов не имели оружия\"(32). В 17-м механизированном корпусе под командованием генерал-майора М.П.Петрова \"не было средств связи, боеприпасов для артиллерии и танков, оружия на 10 тыс. человек личного состава\" (33). На 30 июня 1941 г. в 6-й стрелковой дивизии 4-й армии \"на вооружении имелось всего 183 винтовки и семь пулеметов-пистолетов, а в 42-й стрелковой дивизии - три 122-мм пушки, одна 122-мм гаубица, одна 152-мм гаубица, семь счетверенных зенитных установок, три ручных пулемета, 330 винтовок, 72 пулемета-пистолета и около 48 тыс. винтовочных патронов\"(34). Германское командование знало, что уже в первые недели июля 1941 г. у противника недоставало ни стрелкового оружия, ни патронов к нему. В разведсводке от 19 июля сообщается: \"Те дивизии, которые были введены в бой в последнее время, судя по данным, полученным от военнопленных, были вооружены очень слабо. Имел место случай, к о гда выдавалось по 2 боевых патрона на человека\" (3 5 ) . О нехватке патронов вспоминает бывший боец 3-й дивизии народн о го ополчения Ленинграда Б.Н.Соловьев, оборонявший в августе 1941 г. правый берег реки Луга: \"Выдали нам по четыре патрона каждому, предупредив, что стреляные гильзы мы обязаны подбирать\" (3 6 ) . Фронтовики вспоминают, что в те дни была популярна песня: \"10 винтовок на весь батальон, в каждой винтовке последний патрон\"(37). По этой причине многие бойцы сдавались в плен, израсходовав все боеприпасы. Они надеялись в плену продолжить борьбу, и многие действительно продолжали сопротивление в неволе. Даже в разведку порой отправляли без оружия. Так, на одном из уч а стков Северо-Западного фронта на разведгруппу из 15 бойцов было всего несколько винтовок и один пистолет у командира (3 8 ) . В результате все разведчики оказались в плену. Понятно, что эти факты вселяли в немцев уверенность в блицкриге. И не без оснований. Осенью 1941 г. были брошены в бой совершенно необученные и невооруженные дивизии народного ополчения. Так, в боях под Ельней \"ополченцы Наркоминдела встретили врага саперными лопатками. Там погибли почти все. Та же судьба ждала московское ополчение и под Вязьмой\"(39). Ситуация не изменилась и летом 1942 г.: \"...у нас на роту была одна винтовка и несколько гранат. Аналогично было и в других частях стрелковых дивизий\", - вспоминает К.М.Соломкин, капитан запаса. \"В июле 1942 г. нас, курсантов, вывели в бой с учебными винтовками в районе г. Сальска Ростовской области. Конечно, мы не смогли сдержать до зубов вооруженных солдат противника. В результате, вместе с другими курсантами я оказался в Ростовском лагере военнопленных\", - пишет П. Г. Арьков, участник войны (40). Некоторые категории бойцов не получали оружия по политическим соображениям. В первую очередь, это касалось призывников из районов, ставших советскими в 1939-1940 гг. Так, 31 июля 1941 г. военный прокурор 60-й стрелковой дивизии военюрист III ранга Меднюк сообщает военному прокурору 13-го стрелкового корпуса и 12-й армии, что \"в списках личного состава дивизии имеются 400 человек из Западной Украины и Северной Буковины, которые до сих пор не имеют оружия\"(41). Через много лет эти сведения были подтверждены Г. Ястребинецким, бывшим командиром взвода 180-го запасного стрелкового полка 12-й армии. \"Наша часть формировалась в Ивано-Франковской области. Следует сказать, что полк укомплектовали в большинстве галицийски-ми украинцами, среди которых, как предупредил меня комиссар батальона, немало неблагонадежных лиц. Оружие выдали только офицерам: командирам взводов - винтовка СВТ, а командирам роты и выше - пистолеты. Задача состояла в том, чтобы как можно быстрее перевести полк через старую границу и двигаться дальше в тыл. ...довели полк до города Прилуки Полтавской области, где сдали его в формировавшиеся там рабочие батальоны. Весь путь был очень тяжелым. Наши “неблагонадежные” солдаты не “потерялись” по дороге только потому, что территория Восточной Украины была для них в какой-то мере чужой. Их украинская речь отличалась от речи местных жителей, так что они опасались разоблачения. О настроениях новобранцев мы знали и чувствовали себя не очень уютно, особенно на коротких ночных привалах\"(42). Не получила оружие и основная масса уже упомянутых выше строительных рабочих, строивших укрепрайоны, а также бойцы 100 строительных батальонов общей численностью 100 тыс. человек, которые занимались сооружением аэродромов и взлетно-посадочных полос вблизи западной границы. В Прибалтийском Особом военном округе эти батальоны формировались \"из числа запасников 2-й категории, большинство которых в армии не служили. Около 20% состава 46 строительных батальонов, направленных на аэродромное строительство в Прибалтику, имели судимости за уголовные преступления, 15% являлись выходцами “из социально-чуждой среды” или родственниками “репрессированных по линии НКВД”\"(43). Генерал-лейтенант П.С.Кленов, начальник штаба Северо-Западного фронта, сделал попытку вооружить эти батальоны. В 7 часов 15 минут утра первого дня войны он телеграфировал командующему 8-й армией генералу П.П.Собенникову: \"Сегодня из Риги в Шауляй будет доставлено машинами 10 тыс. английских винтовок и 2 млн. к ним патронов. (Это часть вооружения бывшей Латвийской армии. - А.Ш .) Вооружайте стройбаты, оружие давать только безусловно преданным бойцам\"(44). С учетом приведенной выше характеристики состава стройбатов оговорка генерала П.С.Кленова понятна. Существенно дополняет характеристику \"стройбатовцев\" бывший военнопленный С.Абрамсон: \"Один рабочий батальон отступал из Вентспилса, они дошли до Лудзы, до бывшей границы, и сказали - дальше нам делать нечего, и сдались в плен. Им предложили участвовать в уничтожении евреев Лудзы. Они выкопали рвы. Добровольцы из них стояли с дубинами и добивали тех, кого не застрелили. Это были впоследствии мои товарищи по плену\"(45). 5. Ранения . Большое число бойцов попадало в плен после ранения или контузии на поле боя, многие тяжелораненые были брошены, оставлены своими товарищами при отступлении, тысячи попали в плен, находясь в госпиталях, попавших в окружение. Свидетелем трагедии раненых был И.Асташкин - узник многих лагерей для военнопленных и Бухенвальда. \"На четвертый или пятый день войны, утром, наша колонна добралась до города Волковыска. Около места нашей стоянки находился военный госпиталь, в котором было много раненых. Вероятно, персонал, поспешно все бросив, бежал, и поэтому из госпиталя к дороге двинулась колонна раненых, многие из которых были на костылях, двигались с трудом. Толпа перебинтованных и окровавленных людей остановилась на обочине дороги, многие из них стали умолять: “Братишки, не бросайте нас, заберите с собой”. Никто не отзывался на мольбы о помощи. Тогда группа раненых вышла на проезжую часть дороги, перегородив ее своими телами. Несколько автомобилей с находящимися в них гражданскими людьми с разбегу врезались в толпу, раздался треск костылей, хруст человеческих костей, образовалось кровавое месиво кричащих и стонущих людей, никто на них никакого внимания не обращал и никакой помощи не оказывал: советская власть спешила на восток. Нам также никто не приказывал забирать раненых\"(46). Начальник политуправления Западного фронта дивизионный комиссар Лестев 17 ноября 1941 г. в донесении \"О политико-моральном состоянии войск и характеристика ком. нач. состава, вышедшего из окружения\" отмечает: \"Особенно следует отметить, что раненые бойцы и командиры, как правило, оставались без всякой медицинской помощи... Тяжелораненые или раненные в ноги, которые не могли идти и даже ползти, в лучшем случае, оставались в деревнях или просто бросались на поле боя, в лесах и погибли медленной смертью от голода и потери крови. Все это происходило на глазах у людей и являлось одной из причин того, что многие красноармейцы и командиры стремились уклониться от боя и скрытыми путями пробраться к своим частям, ибо в ранении видели неизбежность гибели\"(47). Бывший военнопленный М.Г.Бердичевский 8 октября 1941 г. был тяжело ранен и вместе с другими ранеными оставлен в лесу своей частью, которая прорывалась из окружения. \"Через девять суток я был захвачен в плен немцами, находясь в беспомощном состоянии (оторвана левая рука и большой палец правой руки, ранение левой половины таза)\"(48). В окружении, а затем в плену оказывались не только медсанбаты, дивизионные лазареты, но и армейские госпитали. Так, при отходе советских войск из Могилева в июле 1941 г. был оставлен госпиталь с 3800 ранеными красноармейцами(49). В октябре 1941 г. при отходе из Орла не был эвакуирован госпиталь N 399. В трех его корпусах осталось 550 раненых. А всего в Орле было оставлено около 1000 раненых(50). 8 ноября 1941 г. немецкие войска вошли в Ялту. В плену оказалось более 2000 тяжело раненных советских воинов, которых при отходе Красной Армии оставили в санаториях, превращенных в военные госпитали(51). Генерал-фельдмаршал Кюхлер в беседе с Гитлером 30.06.1942 г., рассказывая о боях на Волховском фронте, сообщил, \"что было захвачено 10 тысяч раненых\" (52). При взятии Севастополя немцам досталось 15 тыс. раненых, которых не эвакуировали, а точнее бросили при отступлении (53). При повторном отступлении Красной Армии из Харькова 14 марта 1943 г. из 1-го армейского госпиталя не успели эвакуировать около 500 раненых красноармейцев(54). Из 6 тыс. госпиталей, существовавших в годы войны, трагическая судьба постигла 227. Из них 10 погибли во время формирования, 17 попали в окружение и вышли с большими потерями и 200 пропали без вести и погибли (55). Судьба большинства раненых и больных, как и медперсонала госпиталей, осталась неизвестной. 6. Действия немецких разведывательно-диверсионных формир о ваний и групп. Командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов, обвиненный \"в трусости, в бездействии, развале управления войсками\", арестованный и расстрелянный в июле 1941 г. (реабилитирован в 1957 году), на допросе 7 июля 1941 г. показал: \"Проволочная связь совершенно бездействовала. Она рвалась в западных областях местным антисоветским элементом и диверсантами\" (56). Уже с 15 июня 1941 г. германское командование стало забрасывать на территорию СССР большое количество диверсионно-разведыва-тельных групп и диверсантов-одиночек. Особенно активно гитлеровская разведка действовала в ночь на 22 июня 1941 г. Ей удалось перебросить через границу наземным и воздушным путем много мелких диверсионных групп, переодетых в гражданское платье и форму военнослужащих Красной Армии (57). Историк Луи де Ионг отмечает, что в распоряжение штабов немецких армий направлялись группы агентов из коренного населения: русских, поляков, украинцев, грузин, финнов и т. д. Каждая группа насчитывала 25 (или больше) человек. Во главе группы стоял немецкий офицер. Агенты использовали трофейное русское обмундирование, военные грузовики, мотоциклы. Они проникали в советский тыл на глубину 50-300 км. На грузовиках под видом раненых размещались те, кто плохо говорил по-русски. Благодаря этому они могли уклониться от ответов на возможные вопросы. Унтер-офицерами в группах были главным образом выходцы из Галиции, Закарпатья, а также эмигранты из горных районов Кавказа (58). Эти разведывательно-штурмовые группы должны были захватывать мосты, туннели, военные склады, уничтожать линии связи, убивать советских командиров, сеять панику в тылу Красной Армии. Сказанное подтверждается немецкими данными о действиях подразделений особого полка \"Бранденбург\". Так, в частности, \"мост у Даугавпилса был захвачен диверсантами из этого полка, переодетыми в красноармейскую форму\"(59). Диверсионно-террористические группы действовали на всем протяжении советско-германского фронта. Об этом свидетельствуют сообщения особых отделов 8-й армии, отступавшей из Прибалтики, и 23-й, сражавшейся на Карельском перешейке: \"В районе Шауляя немецкий агент-террорист 22 июня выстрелом из-за угла убил командира Красной Армии... В ночь на 24 июня выброшен парашютный десант противника в красноармейской форме... 29 июня в районе Куокканиеми в расположении 142-й стрелковой дивизии появилась диверсионная группа из шести-восьми человек, одетых в милицейскую форму. В тот же день группа обстреляла автомашину с бойцами... 30 июня диверсанты схватили трех красноармейцев, двух из них убили, третьему вывернули руки из суставов и, захватив документы, скрылись... 1 июля у станции Ихаля диверсанты разобрали около ста метров железнодорожного полотна. Задержать их не удалось. 3 июля в районе Пярну задержаны 2 немецких шпиона, скрывавшиеся на хуторе. При обыске обнаружена рация. В районе Раквере немецко-фашистскими террористами убит начальник политотдела 8-й армии бригадный комиссар Мореев...\" (60). Маршал Советского Союза А.И.Еременко вспоминает, что 17 августа 1941 г. командир 63-го стрелкового корпуса комкор Л.Г.Петровский и его начальник штаба полковник Фейгин были убиты \"вражеской засадой, часть которой была переодета в красноармейскую форму, а часть - в женское платье\" (61). 7. Поиск немецких фронтовых разведчиков . Взятие \"языка\" - реальность боевых действий обеих сторон. Так, вероятно, в феврале 1942 г. по дороге из политотдела фронта в свою часть был захвачен немецкой разведкой Лев Вилинов - старший батальонный комиссар 53-й стрелковой бригады. По документам он числится пропавшим без вести(62). Группа красноармейцев при переходе из ходов сообщения в нейтральную полосу была окружена и взята в плен немецкими разведчиками (63). Но если в начале войны захват \"языка\" не был актуален для немцев из-за избытка пленных, то с каждым последующим годом это приобретало все большее значение. Примечания: 1. Версальские соглашения ограничили численность Вооруженных сил Германии, запр е тили иметь Германии военную авиацию, танки, химическое оружие. Советский Союз помог обойти эти запреты. В Советском Союзе были созданы две секретные военные школы - авиабаза в Липецке и танковая школа \"Кама\" в Казани для подготовки военных специалистов Рейхсвера. Все расходы по организации, оборудованию и содержанию авиабазы и танковой школы оплачивал Рейхсвер. Высокопоставленные немецкие офиц е ры и генералы совершали инспекционные поездки под видом коммунистических рабочих делегаций. В Липецке к 1933 г. прошли 6-месячную подготовку более 120, по другим сведениям, более 220 немецких летчиков, ставших позднее известными асами и кома н дирами. Также более 750 человек наземного и управленческого персонала прошли обуч е ние на той же авиабазе. В танковой школе \"Кама\", по мнению немецких историков, была подготовлена \"плеяда танкистов, среди которых 30 офицеров\". В этой школе стажировался и будущий блест я щий танковый командир и теоретик использования танковых войск генерал-полковник Г. Гудериан. СССР внес весомый вклад в разработку и создание химического оружия Германии. На предприятии \"Томка\" в Самарской области совместно с немецкими вое н ными и химиками испытывались методы применения отравляющих веществ в артилл е рии, авиации. В 1931 г. в Москве проходили подготовку и немецкие офицеры - будущие немецкие военачальники Второй мировой войны, с которыми Красная Армия столкнется в 1941 - 1945 гг. Среди них были будущие генералы и маршалы: Браухич, Манштейн, Модель, Кейтель, Мюллер, Горн, Крузе, Кречмер (капитан-подводник). В частности, Манштейн прошел переподготовку в Московском и Ленинградском военных округах. В свою очередь многие советские военачальники стажировались в Германии: Тухачевский, Уборевич, Якир, Егоров, Триандафиллов, Корк, Урицкий, Федько, Белов, Дыбенко, Пр и маков, Дубовой и другие. Все они станут жертвами сталинских репрессий. - Ю. Л. Дь я ков, Т. С. Бушуева. Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и Рейхсвер. Тайное сотрудничество.1922 - 1933. Неизвестные документы. М., 1992, с. 19 - 23; Стальные муск у лы . (Третий рейх: Трагедия народов). М., 1998, с. 26,39 - 41; Эрих фон Манштейн . Ут е рянные победы, с. 120; Д. Тихонов. Как мы помогали врагам. - Аргументы и факты 3.05.1999. 2. Цит. по: К. Симонов . Разные дни войны. Т. I. М., 1978, с. 41. 3. В. Бешанов . Танковый погром 1941 г. М. - Минск. 2001, с. 278. 4. В. Карпов . Маршал Жуков. М., 1994, с. 75. 5. David M. Glantz . Stumbling Colossus. The Red Army on the Eve of World War. Kansas , 1998, p . 55. 6. За неделю до начала войны, 16 июня 1941 г. в Военные советы округов и армий, штабы мехкорпусов была отправлена шифровка: \"Проверкой танковых войск в КОВО, ЗапОВО, ПрибОВО и ОдВО установлено: 1. Обучение бойцов и командиров проходит оторвано от основной задачи, выт е кающей из боевой готовности механизированных войск, и протекает нецелеустремленно. 2. Огневая подготовка стоит на низком уровне... 3. Взаимодействия родов войск внутри мехсоединений отрабатываются мало и плохо. 4. Мотополки готовятся как стрелковые части. Не учитывается их назначение и хара к тер боевого использования. 5. Подготовка радистов до сих пор стоит на низком уровне. 6. Артполки ведением огня с открытых позиций прямой наводкой не овладели и этому не обучаются. 7. Ночные занятия проводятся как исключение и только в отдельных частях. Системы подготовки к ночным действиям нет...\" См.: Д.А.Волкогонов . Триумф и трагедия... с. 140. К этому можно добавить, что механики-водители советских танков вплоть до 1943 г. получали практику вождения 5-10 моточасов, тогда как требовалось не менее 25 часов, чтобы уверенно управлять боевой машиной. - Б.В.Соколов . Тайны Второй мировой. М., 2001, с. 33. 7 К апрелю 1941 г. ситуация в авиации продолжала оставаться тяжелой. 12 апреля 1941 г. в проекте приказа, подготовленном Тимошенко и Жуковым, говорилось: \"...аварии не только не уменьшаются, но все более увеличиваются из-за расхлябанности летного и командного состава авиации, ведущей к нарушениям элементарных правил летной слу ж бы. Из-за расхлябанности ежедневно при авариях и катастрофах в среднем гибнут 2- 3 самолета, что составляет в год 600- 900 самолетов. Только за неполный первый квартал 1941 года произошли 71 катастрофа и 156 аварий, при этом убито 141 человек и ра з бито 138 самолетов\". См.: Д. А. Волкогонов . Триумф и трагедия... с. 73. 8. Документ не датирован. Решение о необходимости \"произвести сдачу и приемку дел по НКО\" было принято Политбюро ЦК ВКП(б) 8 мая 1940 г. На документе помета: \"Отпечатано в 5 экз. 7. 12.1940 г.\" ( Великая Отечественная. Русский архив. Материал и документы. Т I, М., 1993, с. 298- 305.) 9. А. М Самсонов . Знать и помнить. Диалог историка с читателем. М., 1989, с. 282. 10. Там же, с. 316. 11. Архив Яд Вашем. М-53/90, л. 62- 63. 12. Откровения и признания. М ., 1996, с . 43. 13. Christian Streit . Keine Kameraden. S. 81. Месяцем ранее, 6 декабря 1940 г. также на с о вещании руководителей Вермахта Гитлер заявил: \"Следует ожидать, что русская армия при первом же ударе немецких войск потерпит еще большее поражение, чем францу з ская армия\". - Halder F . Kriegstagebuch. Bd. II, S. 214. 14. Л. М. Сандалов . Первые дни войны... с. 129, с. 192. 15. Ф. Гальдер . Военный дневник... Т.III, кн. 1, с. 93. 16 Там же, с. 182. 17 Цит. по: Командиры Второй мировой войны. Часть 2. с. 138 18 Б. В. Соколов . Тайны Второй мировой... с. 253. 19 Там же, с. 262. 20 Там же, с. 252. 21 Ф. Гальдер в своем дневнике 1 июля 1941 г. отмечает: \"...боеспособность русской авиации значительно уступает нашей вследствие плохой обученности их летного сост а ва. Поэтому во время вчерашних воздушных боев над Двинском и Бобруйском атак о вавшие нас воздушные эскадры противника были целиком или большей частью уничт о жены\". ( Ф. Гальдер . Военный дневник... Т.III, кн. 1, с. 71). К 30 сентября 1941 г. Кра с ная Армия потеряла 8166 самолетов. ( Д. А. Волкогонов. Триумф и трагедия... с. 201). Немецкие летчики одержали в воздухе огромное количество побед. Приведу в пример только двоих из наиболее известных немецких асов:1. Отто Киттель, совершил 583 бо е вых вылета, в ходе которых сбил 267 советских самолетов. 2. Эрих Хартман. Только в августе 1944 г. уничтожил 78 советских самолетов, причем 19 из них за два дня (23 и 24 августа). Всего он совершил 1425 боевых вылетов и сбил 352 советских самолета. ( С. Митчем. Д. Мюллер . Командиры третьего Рейха. Смоленск,1995, с. 292 - 298). Советские асы: 1. И.Н.Кожедуб совершил 330 боевых вылетов и сбил 62 немецких самолета. 2. А. И. Покрышкин - более 600 боевых вылетов и сбил 59 немецких самолетов. ( Великая Отечественная война. Энциклопедия. М., 1985, с. 346, с. 567). \"Между системами учета сбитых самолетов противника люфтваффе и советских ВВС была существенная разн и ца. Победа немецкого летчика подтверждалась показаниями фото или кинопулемета, который фиксировал лишь попадание в самолет противника и редко его разрушение, ... многие летчики дотягивали сильно поврежденные машины до своего аэродрома. С о ветским летчикам сбитый самолет засчитывался только при падении его обломков на территорию, занятую Красной Армией, или если на кинопленку было заснято его ра з рушение в воздухе. Таким образом, не отрицая мастерства асов люфтваффе, необход и мо с известной долей критики относиться к количеству их воздушных побед\". - Прим е чание редакции \"Русич\" к книге. С. Митчем. Д. Мюллер . Командиры третьего Рейха, с. 288. (Стремление принизить, поставить под сомнение успехи противника остались и у постсоветских редакторов. - А. Ш. ) 22 23 Б. В. Соколов. Тайны Второй мировой... с. 32, 34. 24 Там же, с. 191. 25 Генерал-майор А.А.Коробков был в июле 1941 года арестован и обвинен в том, что \"занимая должность командующего 4-й армией, проявил трусость, малодушие и пр е ступное бездействие в возложенных на него обязанностях, в результате чего вверенные ему вооруженные силы понесли большие потери и были дезорганизованы\". В соответс т вии с приговором Военной Коллегии Верховного суда Союза ССР от 22 июля 1941 года А.А.Коробков был расстрелян. Реабилитирован в 1957 году. (\"Мне было приказ а но быть спокойным и не паниковать\". Трагедия Западного фронта и его командующего Д.Г.Павлова. Цит. по: Неизвестная Россия ХХ век , Т. II. М., 1992. с. 110. 26 Л. М. Сандалов . Первые дни войны... с. 204. 27 Там же, с. 132. 28 А. М. Самсонов . Знать и помнить. Диалог историка с читателем. М.,1989, с. 113. 29 К. Симонов. Разные дни войны... с. 71. 30 Ф. Гальдер. Военный дневник... Т. III, кн. 1, с. 203. Причины этого см. вышеприв е денный Акт приема Наркомата обороны СССР, раздел 6: Состояние родов войск. 3 1 А. И. Еременко . В начале войны, М., 1964, с. 109. 3 2 В. Карпов. Маршал Жуков... с. 255-256. 3 3 Л. М. Сандалов . Первые дни войны... с.154. 3 4 Там же, с. 185. По сведениям штаба 10 июля 1941 г. в 4-й армии не хватало 50% винт о вок... с. 194. 3 5 Архив Яд Вашем. М-53/90, л. 65. 3 6 Свидетели обвинения. Ленинград, 1990, с. 113. 3 7 А. М. Хускивадзе . Беседа с автором 15.04. 1999. 3 8 Я. Шапиро 3 9 Историки спорят. М., 1989, с. 328 - 330. К ноябрю 1941 г. только в Москве было сформировано 15 дивизий народного ополчения, 56 истребительных и 25 рабочих и коммунистических батальонов. (Великая Отечестве н ная война Советского Союза 1941 - 1945 гг. Краткая история. М., 1984, с. 110). 40 Цит. по: А. М. Самсонов . Знать и помнить, с. 158, 198. 4 1 Развал Красной Армии. - Новое слово 5.10.1941. (Берлин.) 4 2 Г.Ястребинецкий . \"Так было...\" Цит. по: Сб. \"Нам дороги эти позабыть нельзя...\". И е русалим, 1995, с. 101. 4 3 Б. Н. Петров . О стратегическом развертывании Красной Армии... с. 71,76. 4 4 Там же, с. 71. 4 5 С. Абрамсон . Видеоинтервью с 30.01.1995. Архив Яд Вашем. VD-713. 4 6 И. С. Асташкин. Воспоминания. Рукопись. Архив автора, с. 49. 4 7 Цит. по: В. Карпов . Маршал Жуков... с. 397-398. 4 8 Архив Яд Вашем. М-33/479, л. 48. 4 9 А. И. Еременко . В начале войны... с. 174. 50 Архив Яд Вашем. М-33/564, л. 26. 51 Г. Губенко. Книга печали. Симферополь, 1991, с. 14. 5 2 Г. Пикер . Застольные разговоры Гитлера. Смоленск, 1993, с. 389. 5 3 Всероссийская Книга памяти. Обз. том, с. 88. 5 4 Архив Яд Вашем. М-33/14, с. 64. 5 5 Г.Ф.Кривошеев . Некоторые новые данные анализа сил и потерь на советско-германском фронте. - \"Мир истории\" N2. М., 1999 г. 5 6 \"Мне было приказано...\" т. 2, с. 81. 5 7 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сбо р ник документов. Т. I. Книга 2 . М.,1995, с. 283. (В дальнейшем ОГБ СССР в ВОВ). 5 8 Луи де Ионг. Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне. М.,1958, с. 355 - 356. 5 9 К. Симонов . Разные дни войны... с. 37. 60 А. А. Богданов; Г. Г. Власов; Б. И. Иванов; А. И. Левин; Н. С. Павлов. В поединке с Абвером. М., 1968, с. 15. 61 А . И. Еременко. В начале войны... с. 205. 6 2 Яд Вашем. Зал Имен. Лист свидетельских показаний N197718. 6 3 Я. Шапиро . Беседа с автором 10.8.1995.

Как вы понимаете, единственно верной инструкции, касательно поведения на случай захвата террористами, не существует. Ведь никому не дано предвидеть человеческий фактор и предугадать, как человек себя поведет в экстремальных условиях. Давайте попробуем, в этой статье разобрать основные правила, как вести себя в плену у террористов. Возможно, они однажды спасут кому-то жизнь.

Правила поведения в экстремальных условиях

Итак, если получилось так, что вы попали в заложники к террористам, прежде всего, постарайтесь мыслить здраво и сохранять спокойствие.

• Истерики, слезы и крики, здесь не только не помогут, а навредят.
• Не вступайте в конфликт.
• Не стоит просить о пощаде и унижаться.
• Если к вам обращаются, то смотрите в глаза, но не провоцируйте вызывающим взглядом.
• Попытайтесь немного смягчить враждебный настрой террористов, к вашей персоне. Это может вам помочь улучшить условия вашего заключения.
• Если вам стало ясно, что ваше заточение не ограничится несколькими днями, то не отчаивайтесь. Отвлечься помогут книги, если они каким-то чудом оказались у вас, релаксация, комплекс физических упражнений. Старайтесь, по возможности, ориентироваться во времени.
• Не стоит проявлять героизм и подвергать риску свою жизнь.
• Не пытайтесь убежать. У вас практически нет шанса скрыться. А вот если вас догонят и вернут, то вам придется весьма не сладко.
• Смиритесь с данной ситуацией.
• Старайтесь не нервировать захватчиков, ведь ваша жизнь в данный момент целиком у них в руках.
• Не совершайте никаких глупых выходок. Их просто никто не будет терпеть.
• Неуравновешенные и истерические личности, имеют шанс стать первыми жертвами террористов.
• Рассматривая то, как вести себя в плену, нельзя не отметить, что время в этом случае работает на вас. Даже если вас пытаются морально подавить и убедить, что о вас забыли и вы никому не нужны, не поддавайтесь. Это просто провокация. О вас помнят и работают, делая все, чтобы быстрее освободить.
• Отдохните. Длительное нервное напряжение может привести к нервному истощению, а оно, в свою очередь, к различным заболеваниям. Неизвестно на сколько данная ситуация может затянуться.
• По возможности старайтесь следить за собой и не забывайте о личной гигиене.
• Верьте в благополучный финал вашего положения, даже если в данный момент в это верится с трудом.
• Если вы стали свидетелем внезапной перестрелки и у вас появился доступ к оружию, то лучше этого не делать. Ведь при попытке освобождения вас могут принять за одного из преступников и расстрелять или ранить.
• Доверьте свое освобождение профессионалам. Им виднее, что нужно предпринять в такой ситуации.
• Не рискуйте передавать весточку освободителям. Не факт, что она дойдет, но факт что вас очень сильно накажут. Могут избить, ранить или покалечить. Лучше спокойно и смиренно ожидать помощи от своих.
• Науке известен так называемый «стокгольмский синдром», когда после сильного стрессового потрясения, заложник проявляет к террористам определенную симпатию. Так же может возникнуть бессонница, потеря аппетита, апатия, ярость.

Теперь вы знаете, как вести себя в плену. Но лучше, конечно, не попадать в такие ситуации. В любом случае это очень тяжелое испытание для человеческой психики. Только выдержка и хладнокровие помогут продержаться и дождаться помощи. Главное верить.