Основные издания произведений Н.Н. Носова Собрание сочинений в 3-х томах. - М., Дет. лит., 1968-1969. Рис. Г. Валька, И. Семёнова, В. Ладягина, Г. Позина.Т. I. Рассказы, сказки, повести. 1968, 663 с.Т. II. Приключения Незнайки и его друзей. Незнайка в Солнечном городе. 1969, 496 с. Ил. А. Лаптева.Т.

Приложение V. Основные издания произведений русских писателей XVIII – начало XIX вв.Богданович И. Ф. Собр. соч. и переводов / Собраны и изданы Платоном Бекетовым: Т. 1-6. М., 1809-1810; 2-е изд.: Т. 1-4. М., 1818-1819.Державин Г. Р. Соч.: Т. 1-5. СПб., 1808-1816.Капнист В. В. Собр. соч.: Т. 1-4. СПб., 1787;

Посвящается рабоче-крестьянским поэтам

Важно… не то, что даёт искусство нескольким сотням, даже нескольким тысячам общего количества населения, исчисляемого миллионами. Искусство принадлежит народу. Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно должно быть понятно этим массам и любимо ими. Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс, подымать их. Оно должно побуждать в них художников и развивать их. Должны ли мы небольшому меньшинству подносить сладкие утончённые бисквиты, тогда как рабочие и крестьянские массы нуждаются в чёрном хлебе? …мы должны всегда иметь перед глазами рабочих и крестьян.

Завет Ленина. По воспоминаниям Клары Цеткин. - «Коммунар», 1924, № 27

Писали до сих пор историю врали, Да водятся они ещё и ноне. История «рабов» была в загоне, А воспевалися цари да короли: О них жрецы молились в храмах, О них писалося в трагедиях и драмах, Они - «свет миру», «соль земли»! Шут коронованный изображал героя, Классическую смесь из выкриков и поз, А чёрный, рабский люд был вроде перегноя, Так, «исторический навоз». Цари и короли «опочивали в бозе», И вот в изысканных стихах и сладкой прозе Им воздавалася посмертная хвала За их великие дела, А правда жуткая о «черни», о «навозе» Неэстетичною была. Но поспрошайте-ка вы нынешних эстетов, Когда «навоз» уже - владыка, Власть Советов! - Пред вами вновь всплывёт «классическая смесь». Коммунистическая спесь Вам скажет: «Старый мир - под гробовою крышкой!» Меж тем советские эстеты и поднесь Страдают старою отрыжкой. Кой-что осталося ещё «от королей», И нам приходится чихать, задохшись гнилью, Когда нас потчует мистическою гилью Наш театральный водолей. Быть можно с виду коммунистом, И всё-таки иметь культурою былой Насквозь отравленный, разъеденный, гнилой Интеллигентский зуб со свистом. Не в редкость видеть нам в своих рядах «особ», Больших любителей с искательной улыбкой Пихать восторженно в свой растяжимый зоб «Цветы», взращённые болотиною зыбкой, «Цветы», средь гнилистой заразы, в душный зной Прельщающие их своею желтизной. Обзавелися мы «советским», «красным» снобом, Который в ужасе, охваченный ознобом, Глядит с гримасою на нашу молодёжь При громовом её - «даёшь!» И ставит приговор брезгливо-радикальный На клич «такой не музыкальный». Как? Пролетарская вражда Всю буржуятину угробит?! Для уха снобского такая речь чужда, Интеллигентщину такой язык коробит. На «грубой» простоте лежит досель запрет, - И сноб морочит нас «научно», Что речь заумная, косноязычный бред - «Вот достижение! Вот где раскрыт секрет, С эпохой нашею настроенный созвучно!» Нет, наша речь красна здоровой красотой. В здоровом языке здоровый есть устой. Гранитная скала шлифуется веками. Учитель мудрый, речь ведя с учениками, Их учит истине и точной и простой. Без точной простоты нет Истины Великой, Богини радостной, победной, светлоликой! Куётся новый быт заводом и селом, Где электричество вступило в спор с лучинкой, Где жизнь - и качеством творцов и их числом - Похожа на пирог с ядрёною начинкой, Но, извративши вкус за книжным ремеслом, Все снобы льнут к тому, в чём вящий есть излом, Где малость отдаёт протухшей мертвечинкой. Напору юных сил естественно - бурлить. Живой поток найдёт естественные грани. И не смешны ли те, кто вздумал бы заране По «формочкам» своим такой поток разлить?! Эстеты морщатся. Глазам их оскорблённым Вся жизнь не в «формочках» - материал «сырой». Так старички развратные порой Хихикают над юношей влюблённым, Которому - хи-хи! - с любимою вдвоём Известен лишь один - естественный! - приём, Оцеломудренный плодотворящей силой, Но недоступный уж природе старцев хилой: У них, изношенных, «свои» приёмы есть, Приёмов старческих, искусственных, не счесть, Но смрадом отдают и плесенью могильной Приёмы похоти бессильной! Советский сноб живёт! А снобу сноб сродни. Нам надобно бежать от этой западни. Наш мудрый вождь, Ильич, поможет нам и в этом. Он не был никогда изысканным эстетом И, несмотря на свой - такой гигантский! - рост, В беседе и в письме был гениально прост. Так мы ли ленинским пренебрежём заветом?! Что до меня, то я позиций не сдаю, На чём стоял, на том стою И, не прельщаяся обманной красотою, Я закаляю речь, живую речь свою, Суровой ясностью и честной простотою. Мне не пристал нагульный шик: Мои читатели - рабочий и мужик. И пусть там всякие разводят вавилоны Литературные советские «салоны», - Их лжеэстетике грош ломаный цена. Недаром же прошли великие циклоны, Народный океан взбурлившие до дна! Моих читателей сочти: их миллионы. И с ними у меня «эстетика» одна! Доныне, детвору уча родному слову, Ей разъясняют по Крылову, Что только на тупой, дурной, «ослиный» слух Приятней соловья поёт простой петух, Который голосит «так грубо, грубо, грубо»! Осёл меж тем был прав, по-своему, сугубо, И не таким уже он был тупым ослом, Пустив дворянскую эстетику на слом! «Осёл» был в басне псевдонимом, А звался в жизни он Пахомом иль Ефимом. И этот вот мужик, Ефим или Пахом, Не зря прельщался петухом И слушал соловья, ну, только что «без скуки»: Не уши слушали - мозолистые руки, Не сердце таяло - чесалася спина, Пот горький разъедал на ней рубцы и поры! Так мужику ли слать насмешки и укоры, Что в крепостные времена Он предпочёл родного певуна «Любимцу и певцу Авроры», Певцу, под томный свист которого тогда На травку прилегли помещичьи стада, «Затихли ветерки, замолкли птичек хоры» И, декламируя слащавенький стишок («Амур в любовну сеть попался!»), Помещичий сынок, балетный пастушок, Умильно ряженой «пастушке» улыбался?! «Чу! Соловей поёт! Внимай! Благоговей!» Благоговенья нет, увы, в ином ответе. Всё относительно, друзья мои, на свете! Всё относительно, и даже… соловей! Что это так, я - по своей манере - На историческом вам покажу примере. Жил некогда король, прослывший мудрецом. Был он для подданных своих родным отцом И добрым гением страны своей обширной. Так сказано о нём в Истории Всемирной, Но там не сказано, что мудрый сей король, Средневековый Марк Аврелий, Воспетый тучею придворных менестрелей, Тем завершил свою блистательную роль, Что голову сложил… на плахе, - не хитро ль?- Весной, под сладкий гул от соловьиных трелей. В предсмертный миг, с гримасой тошноты, Он молвил палачу: «Вот истина из истин: Проклятье соловьям! Их свист мне ненавистен Гораздо более, чем ты!» Что приключилося с державным властелином? С чего на соловьёв такой явил он гнев? Король… Давно ли он, от неги опьянев, Помешан был на пенье соловьином? Изнеженный тиран, развратный самодур, С народа дравший десять шкур, Чтоб уподобить свой блестящий дар Афинам, Томимый ревностью к тиранам Сиракуз, Философ царственный и покровитель муз, Для государственных потреб и жизни личной Избрал он соловья эмблемой символичной. «Король и соловей» - священные слова. Был «соловьиный храм», где всей страны глава Из дохлых соловьёв святые делал мощи. Был «Орден Соловья», и «Высшие права»: На Соловьиные кататься острова И в соловьиные прогуливаться рощи! И вдруг, примерно в октябре, В каком году, не помню точно, - Со всею челядью, жиревший при дворе, Заголосил король истошно. Но обречённого молитвы не спасут! «Отца отечества» настиг народный суд, Свой правый приговор постановивший срочно: «Ты смерти заслужил, и ты умрёшь, король, Великодушием обласканный народным. В тюрьме ты будешь жить и смерти ждать дотоль, Пока придёт весна на смену дням холодным И в рощах, средь олив и розовых ветвей, Защёлкает… священный соловей!» О время! Сколь ты быстротечно! Король в тюрьме считал отмеченные дни, Мечтая, чтоб зима тянулась бесконечно, И за тюремною стеною вечно, вечно Вороны каркали одни! Пусть сырость зимняя, пусть рядом шип змеиный, Но только б не весна, не рокот соловьиный! Пр-роклятье соловьям! Как мог он их любить?! О, если б вновь себе вернул он власть былую, Декретом первым же он эту птицу злую Велел бы начисто, повсюду, истребить! И острова все срыть! И рощи все срубить! И «соловьиный храм» - сжечь, сжечь до основанья, Чтоб не осталось и названья! И завещание оставить сыновьям: «Проклятье соловьям!!» Вот то-то и оно! Любого взять буржуя - При песенке моей рабоче-боевой Не то что петухом, хоть соловьём запой! - Он скажет, смерть свою в моих призывах чуя: «Да это ж… волчий вой!» Рабочие, крестьянские поэты, Певцы заводов и полей! Пусть кисло морщатся буржуи… и эстеты: Для люда бедного вы всех певцов милей, И ваша красота и сила только в этом. Живите ленинским заветом!! Писали до сих пор историю врали . - Имеются в виду буржуазные историки, принижавшие роль народных масс в развитии исторического процесса.
…нас потчует мистическою гилью // Наш театральный водолей . - Намёк на теорию так называемого «мистического реализма» В. Э. Мейерхольда.
«Цветы», взращённые болотиною зыбкой . - Подразумевается эстетско-идеалистическая концепция примата формы над содержанием («цветов» над «корнями»), которую в одной из своих статей изложил поэт А. Белый .
Ей разъясняют по Крылову . - Подразумевается басня Крылова «Осёл и Соловей» . Истолкование этой басни в стихотворении Д. Бедного не может быть признано верным.
Марк Аврелий (II век) - римский император, представитель «просвещённого абсолютизма».

Демьян Бедный - литературный псевдоним советского поэта Ефима Алексеевича Придворова.

«С семи лет и до тринадцати мне пришлось вытерпеть каторжную совместную жизнь с матерью в деревне у деда Софрона, удивительно душевного старика, любившего и жалевшего меня очень. Что касается матери, то... если я остался жильцом на этом свете, она менее всего в этом повинна. Держала она меня в чёрном теле и била смертным боем. Под конец я стал помышлять о бегстве из дому и упивался церковно-монашеской книгой: «Путь ко спасению». Спасение пришло с другой стороны. В 1896 году «волею неисповедимых судеб» попал я не в елисаветградскую обойную мастерскую, куда меня было уже сговорили, а в Киевскую военно-фельдшерскую школу. Жизнь в военно-учебном заведении - после домашнего ада - показалась мне раем. Учился я старательно и успешно».

Демьян Бедный, Автобиография / Избранное, М., «Художественная литература», 1983 г., с. 13.

«Отец - церковный сторож, едва зарабатывавший себе на жизнь, мать - также получала считанные копейки, кочуя в качестве работницы или прислуги из одного барского дома в другой. Слова «работница» или «прислуга» можно взять в кавычки, ибо настоящая профессия матери была иной, той о которой обычно умалчивают в биографических книгах. Сам же Бедный этого совсем не стеснялся. Однажды на одном из митингов своё выступление он начал так: «Моя мать была бл...дь...».

Казакевич А., Люди, как звёзды... : парадоксальные и малоизвестные факты из жизни знаменитых людей, Ростов-на-Дону, «Феникс», 2007 г., с.104.

С 1912 года Демьян Бедный - член РСДРП.

«Во время гражданской войны по его стихам учились читать многие красноармейцы. Его стихи заучивали наизусть и даже пели. Особенно популярной стала песня «Как родная мать меня провожала»:

Как родная мать меня провожала,
как тут вся моя родня набежала:
«А куда ж ты, паренёк? А куда ты?
Не ходил бы ты, Ванёк, да в солдаты!
В Красной Армии штыки, чай, найдутся.
Без тебя большевики обойдутся...»

Листовки с его стихами-агитками разбрасывались в тылу белогвардейцев, и это, действительно, работало: многие солдаты, вчерашние крестьяне, прочитав воззвание Бедного, отказывались воевать, дезертировали или переходили на сторону советской власти.

Что любопытно, противник не оставался в долгу. Врангелевские лётчики сыпали на головы голодных будёновцев агитки Аркадия Аверченко , знаменитого русского юмориста, в которых, к примеру, сообщалось: «А мы сегодня отлично пообедали. На первое - борщ с ватрушками, на второе - поросенок с хреном, на третье - пироги с осетриной и на заедку - блины с мёдом. Завтра будем жарить свинину с капустой».

Это также вызывало брожение и недовольство в армии Советов.

Демьян Бедный , говоря без преувеличения, был одним из любимейших народных поэтов. И, как это не покажется странным, - одним из нелюбимейших в кругу самих поэтов».

Казакевич А., Люди, как звёзды... : парадоксальные и малоизвестные факты из жизни знаменитых людей, Ростов-на-Дону, «Феникс», 2007 г., с.101-102.

«Одна из таких черт в облике Демьяна Бедного - неприкрытая, почти наглая страсть к материальному достатку, проявлявшаяся в бесстыдном стяжательстве. Вечно жалующийся на «невыносимую» нужду, постоянно выклянчивающий для себя гонорары и разного рода привилегии, он вызывал в кругу своих коллег сдержанную неприязнь и скрытое презрение. Ленин , с которым Бедный был хорошо знаком, на предложение журналистов «Правды» отказаться от сотрудничества с таким малоприятным сотрудником, отвечал в одном из писем: «На счёт Демьяна Бедного - продолжаю быть за. Не придирайтесь, друзья, к человеческим слабостям! Талант - редкость. Надо его систематически и осторожно поддерживать. Грех будет на вашей душе, большой грех (во сто раз больше «грехов» личных разных, буде есть таковые) перед рабочей демократией, если вы талантливого сотрудника не притянете, не поможете ему».

Казакевич А., Люди, как звёзды... : парадоксальные и малоизвестные факты из жизни знаменитых людей, Ростов-на-Дону, «Феникс», 2007 г., с.103.

В 1918 году Демьян Бедный перехал вместе с Советским правительством из Петрограда в Москву, где получил квартиру в Большом Кремлёвском дворце, куда перевёз жену, тёщу, детей и их няню.

В Кремле Демьян Бедный собрал хорошую библиотеку из 30 000 томов, которой пользовался И.В. Сталин .

Для разъездов по странесоветскому поэту Демьяну Бедному был выделен личный вагон I-го (раньше принадлежавший одному из великих князей), а также ему был предоставлен в личное пользование автомобиль «Форд».

В 1920-е годы Демьян Бедный - фельетонист «Правды», где почти ежедневно (!) публиковал стихи на актуальные политические темы.

Демьян Бедный - один из зачинателей советской литературы, творческий путь его неразрывно связан с историей русского рабочего революционного движения. Всё своё дарование Демьян Бедный посвятил народу. Свой стих, юмор, беспощадную сатиру он отдал Родине, советской стране, воспевая ее победы и достижения, беспощадно разя врагов и в период гражданской войны, и в эпоху социалистического строительства, и в Великую Отечественную войну.

Ефим Алексеевич Придворов (таково настоящее имя поэта) родился в 1883 году в бедной крестьянской семье на Херсонщине: детство его прошло в обстановке страшной нищеты. Зарабатывая на жизнь, мальчик ходил в пастушонках, читал псалтырь по покойникам, составлял прошения односельчанам.

В 1886 году отцу удалось определить его на казенный счет в военно-фельдшерскую школу. Здесь он познакомился с произведениями Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Крылова. К этому периоду относятся первые литературные опыты Придворова, которые свидетельствовали о его стремлении продолжить поэтические традиции русской классической литературы. Отбыв военную службу, в 1904 году Е. Придворов поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета и сразу попадает в новую для него среду революционно настроенного студенчества.

Политическое самосознание его пробуждает революция 1905 года. В это время и начинается политическое и творческое формирование поэта. В литературу Е. Придворов входит как поэт-лирик. Большое влияние на него оказывает поэт-народоволец П.Ф. Якубович-Мельшин, руководивший тогда стихотворным отделом журнала «Русское богатство», в котором в 1909-1910 годах Е. Придворов и печатает свои стихи. Первые произведения поэта («С тревогой жуткою», «Под новый год») развивали характерные темы и мотивы гражданской поэзии 80-х годов. Но уже в этих ранних стихах Е. Придворова чувствуется внутренняя страстность, общественный пафос, которые так характерны для последующего творчества Д. Бедного. Он ищет и новые формы поэтического выражения, опираясь на традиции гражданской лирики Некрасова и устного народного творчества. Этот период идейных и творческих исканий поэта завершается в 1911 году. «Дав уже раньше значительный уклон в сторону марксизма, - писал Демьян Бедный в автобиографии, - в 1911 году я стал печататься в большевистской - славной памяти - «Звезде». Мои перепутья сходились к одной дороге. Идейная сумятица кончалась. В начале 1912 года я был уже Демьяном Бедным».

В 1911 году в «Звезде» было опубликовано стихотворение «О Демьяне Бедном, мужике вредном», в котором поэт звал тружеников к восстанию. Стихотворение сразу делается всенародно известным, имя героя стало псевдонимом поэта. С возникновением «Правды» и до последних дней своей жизни Демьян Бедный печатается на её страницах. В 1912 году в первом номере газеты публикуется его стихотворение, отразившее глубокую веру народа в победу новой революции:

Полна страданий наших чаша,
Слились в одно и кровь и пот.
Но не угасла сила наша:
Она растет, она растет!
Кошмарный сон - былые беды,
В лучах зари - грядущий бой.
Бойцы в предчувствии победы
Кипят отвагой молодой.

В «Звезде» и «Правде» поэзия Бедного обрела идейную четкость, революционную силу звучания, поэтическую ясность. Работа в газете обусловила и своеобразие стиля поэта. Революционная лирика органически сочетается в его творчестве с сатирой Основным поэтическим жанром Д. Бедного становится басня.

Выразив социалистические устремления пролетариата, Демьян Бедный отразил в своем творчестве интересы всех трудящихся. Его поэзия становится подлинно народной. Это определяет внутреннее единство его творчества при всем многообразии тематики. Обращаясь к народным массам, Демьян Бедный широко пользуется фольклорными образами песенной и сказочной народной традиции. Поэт откликается на все события общественной жизни страны. Он разоблачает либералов, ликвидаторов, меньшевиков, клеймит всех предателей революций («Кашевары», «Рыболовы», «Пес» и другие). В эти годы формируются эстетические взгляды Демьяна Бедного. Основа их - ленинский принцип партийности. Демьян Бедный говорит о великом значении традиций революционных демократов для развития передовой русской общественной мысли, борется с веховскими тенденциями в искусстве и эстетике. Выступая за создание революционного, подлинна демократического искусства, он резко клеймит декадентов за отрыв от народа, от жизни, говорит о реакционном смысле декадентских эстетических теорий.

С Горького, Маяковского и Демьяна Бедного начинается новый этап развития русской революционной сатиры. Развивая традиции Крылова, Некрасова, Курочкина, Демьян Бедный новаторски преобразует жанр басни, сатирического стихотворного фельетона. Басня Д. Бедного стала политической, публицистической басней, вбирающей в себя черты фельетона, памфлета, революционной прокламации. Новый смысл и новое назначение в баснях бедного приобретают традиционные басенные приемы. Басенная дидактическая концовка превращается у него в революционный призыв, актуальный политический лозунг. Особое значение приобрели в его басне эпиграфы, заимствованные из газет, политических документов, хроники рабочего движения. Он политически конкретизировал басню, публицистически заострял ее. Глубоко народная по своей форме басня Д. Бедного играла огромную роль в воспитании политического сознания широких слоев народа.

В стихах Бедного 1914-1917 годов отразился народный протест против империалистической войны и политики Временного правительства («Барыня», «Приказано, да правды не сказано» и другие). Выступая по свежим следам политических событий, поэт-большевик едко высмеивает меньшевиков, кадетов, контрреволюционных заговорщиков.

Размах революционных событий, многообразие задач революционного искусства - все это определило разнообразие жанров поэзии Д. Бедного и характер его поэтических средств. Теперь поэт пишет и памфлеты, и песни, и частушки, и эпиграммы. Обращается он и к большой повествовательной форме. В 1917 году Д. Бедный публикует повесть в стихах «Про землю, про волю, про рабочую долю». Повесть, являясь очень значительным произведением пролетарской поэзии, как бы подводила итог всему дооктябрьскому творчеству поэта. На широком историческом фоне последовательно изображены события от начала империалистической войны до дня Октябрьской революции. Рассказывая о судьбах деревенского паренька Ивана и его подруги, поэт сумел убедительно показать, как идеи большевизма проникают в народные массы, овладевают ими.

Повесть - своеобразная, героико-сатирическая эпопея революции. Повествование о революционных событиях эпохи сочетается в ней с конкретной злободневной сатирой на врагов, документированным политическим памфлетом.

Стремясь сделать повесть максимально доступной народу, Д. Бедный ориентируется на народную поэтическую традицию и традиции Некрасова. Стихия устной народной поэзии чувствуется здесь во всем - но зключенных в повесть песнях, частушках, поговорках, прибаутках, в композиционной структуре частей поэмы.

Поэзия Д. Бедного этих лет, сочетавшая пафос революционной борьбы с острой политической сатирой, была очень близка по своей направленности поэзии В. Маяковского.

После Великого Октября все творческие замыслы Д. Бедного связаны с судьбами революции. Страстная заинтересованность в победе новых революционных сил отличает все выступления поэта.

В период гражданской войны творчество поэта приобретает огромную популярность у рабочих, крестьян, красноармейцев. Актуальное значение имели его лирико-патетические стихи (сборник «В огненном кольце», 1918). Но героическая лирика вновь органически сочеталась у Д. Бедного с сатирой. Красноармейские песни («Проводы») и сатира на белогвардейцев («Манифест барона фон Врангеля»), шуточные стихи («Танька-Ванька»), антирелигиозные поэмы («Земля обетованная», «Новый завет без изъяна евангелиста Демьяна»), подписи к революционным плакатам и сатирические эпиграммы - так разнообразно проявлялось дарование поэта.

Сатира Д. Бедного этих лет очень близка щедринской сатире по принципам построения сатирического образа, характеру использования гротеска, гиперболы, иронии. Сатирическая сила песен, частушек, эпиграмм Бедного, направленных против «иуденичей», «деник-воинов», «баронов-врангелей», «генералов Шкуро» и другого контрреволюционного «воронья», была огромна. Смех его, усиленный комически снижающей грубоватостью, разил врага.

Основой сатиры Д. Бедного был высокий пафос. Стихи «пафосные» занимают в творчестве поэта тех лет особенно большое место.

Наиболее значительным произведением Д. Бедного первых лет революции явилась его поэма «Главная Улица» (1922), написанная к пятой годовщине Октября. В ней создан обобщенный образ революционного народа. Поэма исполнена романтического пафоса победоносной борьбы пролетариата: Движутся, движутся, движутся, движутся, В цепи железными звеньями нижутся, Поступью гулкою грозно идут,

Грозно идут,
Идут,
Идут,
На последний всемирный редут!..

Эта поэма - гимн в честь революции, в честь революционного народа. В 1923 году, во время празднования пятилетия Красной Армии, Д. Бедный одним из первых советских писателей был награжден орденом Красного Знамени.

В литературной борьбе 20-30-х годов Д. Бедный отстаивал принципы партийности и народности искусства («Обида», «О соловье», «Бил бы лбом»), постоянно подчеркивая значение для развития современного искусства традиций русского реализма. «Только враги или недоумки, - говорил Бедный в беседе с молодыми писателями в 1931 году, - могут уверять нас, что изучение классических творческих приемов есть уход от современности».

В годы восстановления и социалистической реконструкции народного хозяйства Д. Бедный пишет об успехах и достижениях строителей нового мира. Как и в годы гражданской войны, в его творчестве и в этот период сочетается пафосная героическая лирика и сатира, утверждение нового и отрицание старого. Он воспевает смычку города и деревни, героический труд простых советских людей («Труд», «Памяти селькора Григория Малиновского»). В центре внимания поэта - воспитание социалистического сознания советских людей. Значительное место в его творчестве занимает и «дипломатика» - сатирические произведения на темы международной жизни. Целевую направленность этих стихотворений очень хорошо передает заглавие одного из них - «На помощь Чичерину». Поэт своими стихами помогает народу разобраться в темной дипломатической игре политиканов Запада и Америки, организовывавших антисоветские заговоры («Другу милому», «Сатирический диалог с Чемберленом» и другие).

Социалистическое строительство во всех областях хозяйственной и культурной жизни, рождение нового творческого отношения к труду и новых подлинно человеческих взаимоотношений - вот что становится «средоточием дум» поэта.

В годы Великой Отечественной войны Д. Бедный вновь на боевом посту, он вновь, как и в годы гражданской войны, «надел колчан и меч и застегнул броню и латы». Стихи его печатаются в «Правде», «Красной звезде», в армейских газетах и журналах, появляются на массовых боевых плакатах, в «Окнах ТАСС» Д. Бедный выступает с патриотической лирикой., сатирическими баснями, песнями. Обращается он и к героической повести («Орлята»). В самые тяжелые для страны дни, когда гитлеровцы подходили к Москве, он пишет стихотворение «Я верю в свой народ», проникнутое непоколебимым оптимизмом: Пусть приняла борьба опасный оборот. Пусть немцы тешатся фашистскою химерой, Мы отразим врагов. Я верю в свой народ Несокрушимою тысячелетней верой.

Ключевые слова: Демьян Бедный, критика на творчество Демьяна Бедного, критика на стихи Демьяна Бедного, анализ стихов Демьяна Бедного, скачать критику, скачать анализ, скачать бесплатно, русская литература 20 века