Реформа сперанского управления местными народами сибири. Административные реформы М. М. Сперанского. Понятно, что сибиряки бросились искать в законах Сперанского выражения и подтверждения тех взглядов и понятий, которые были внушены им личностью и делами

Создание Сибирского комитета

По возвращении М.М. Сперанского в Петербург для рассмотрения его отчета и плана реформ 21 июня 1821 г был создан I Сибирский комитет. Учреждение такого комитета не было принципиально новым явлением в законодательной и административной практике царизма. В этом можно видеть отчасти возврат к опыту Сибирского приказа. Существовала объективная потребность иметь высший орган, который бы смог не только объединить управление Сибирью, но и разгрузить другие высшие государственные учреждения. Однако I Сибирский комитет имел отличия от своего непосредственного предшественника - Комитета по делам Сибирского края. Более стабильный состав членов, длительное существование, своя канцелярия, а самое главное - широкие полномочия. Имел он и большую автономность по отношению к Комитету министров, который был его прототипом. Не случайно, в отличие от Сибирского комитета, Комитет министров называли "Большим комитетом".

На заседании 3 ноября 1821 г. были конкретизированы функции Сибирского комитета: "1) Подробное рассмотрение общего и частных предположений по предмету устройства Сибирского края. 2) Постепенное введение в действие по мере соображения и начертания приличных к тому правил. 3) Рассмотрение новых мер, от местных управителей представляемых. 4) Разрешение затруднений, которые может встретить местное управление при введении новых положений и руководство в высшем отношении на основании принятых начал". По всем этим вопросам сибирские генерал-губернаторы должны обращаться непосредственно в Комитет, но в ходе обычного управления сохранялся общий порядок отношений с министерствами. Комитет мог осуществлять координационные функции при определении правительственной политики по отношению к Сибири, ускоряя рассмотрение сибирских дел и в какой-то мере объединяя действия разрозненных ведомств и сибирских генерал-губернаторов. Сибирский комитет не имел регулярных заседаний и собирался по мере накопления дел. Его положения поступали на утверждение прямо к царю, минуя другие инстанции. I Сибирский комитет действовал до 1838 г. и занимался не только обсуждением реформ, их реализацией, но и многочисленными вопросами текущего управления. В период своего существования он наряду с Азиатским комитетом являлся высшим государственным учреждением для всего азиатского региона империи. Однако полностью сосредоточить в Сибирском комитете высшее руководство краем не удалось, с ним успешно конкурировали Государственный совет, Сенат, Комитет министров, III отделение Собственной е. и. в. канцелярии и даже министерства.

При учреждении I Сибирского комитета его председателем был назначен министр внутренних дел В.П. Кочубей, с давних пор покровительствовавший М.М. Сперанскому. В первый состав комитета вошли также: министр финансов Д.А. Гурьев, министр народного просвещения и духовных дел А.Н. Голицын, государственный контролер Б.Б. Кампенгаузен, А.А. Аракчеев и М.М. Сперанский. Примечательно, что с тремя из них (В.П. Кочубеем, А.Н. Голицыным и А.А. Аракчеевым) М.М. Сперанский, находясь в Сибири, состоял в переписке. В первый период деятельности комитета особенно сильно ощущалось влияние А.А. Аракчеева. Батеньков служил под началом А.А. Аракчеева еще и в Отдельном корпусе военных поселений, а сама канцелярия Сибирского комитета некоторое время помещалась в казармах штаба "поселенного графа Аракчеева полка".

Заручившись поддержкой А.Н. Голицына и В.П. Кочубея, а самое важное - А.А. Аракчеева, М.М. Сперанскому удалось быстро провести через Сибирский комитет свои реформаторские проекты. За короткий срок (с 28 июля 1821 г. по 19 мая 1822 г.) в Сибирском комитете был рассмотрен целый пакет законодательных актов. Всего 22 июля 1822 г. было утверждено царем 10 законов, составивших особое "Сибирское учреждение" ("Учреждение для управления сибирских губерний", "Устав об управлении инородцами", Устав об управлении киргиз-кайсаков", "Устав о ссыльных", "Устав об этапах", "Устав о сухопутных сообщениях", "Устав о городовых казаках", "Положение о земских повинностях", "Положение о хлебных запасах", "Положение о долговых обязательствах между крестьянами и между инородцами").

Обсуждение законопроектов, подготовленных М.М. Сперанским и его сотрудниками, почти не встретило оппозиции в Сибирском комитете. Исключение составила лишь разработка вопросов, связанных с порядком управления на Алтае. Местное управление Колывано-Воскресенского (с 1834 г. Алтайского) горного округа находилось в ведении Кабинета его императорского величества и было поручено его канцелярии во главе с начальником горных заводов. Приписное крестьянство находилось в двойной административной зависимости: кроме власти горных чиновников, на него распространялась по суду о тяжких преступлениях и по платежу казенных податей власть томского губернского начальства. М.М. Сперанский предлагал сблизить положение приписных крестьян с государственными, передав их в ведение по суду и полиции из кабинетского в общегражданское ведомство. Это привело бы к разрушению административной обособленности горного округа и превращению его в органическую часть Томской губернии. Но данное предложение провести через Сибирский комитет М.М. Сперанскому не удалось. Было принято компромиссное решение - соединить должности томского губернатора и начальника горных заводов в одном лице. Кабинету удалось сохранить свое преимущественное положение, оставив за собой право представлять кандидата на этот пост из генералов корпуса горных инженеров. При таком порядке неизбежно томский губернатор должен был больше внимания уделять горным заводам, чем всем прочим нуждам губернии. По судебным и полицейским делам приписные крестьяне были подчинены губернскому, окружному и волостному управлению, но заводские повинности и хозяйственное управление осталось в руках горного начальства. В ведении горного начальства сохранялись: сбор податей, земские повинности, рекрутская повинность, продовольственная часть (ПСЗ-I. № 29124) . .

Административная реорганизация Сибири

В соответствии с реформой 1822 г. произошло административное разделение Сибири на два генерал-губернаторства - Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское, административными центрами которых стали соответственно Тобольск и Иркутск. Фактически Сперанский произвел разделение Сибири на две части - Западную и Восточную. При этом он основывался на естественной границе края, проходящей по Енисею, на которую и ранее указывали известные российские географы-путешественники Паллас и Гмелин.

В состав Западно-Сибирского генерал-губернаторства были включены Тобольская, Томская губернии и Омская область. К Восточно-Сибирскому генерал-губернаторству отнесли Иркутскую и Енисейскую губернии, Якутскую область, Охотское и Камчатское приморские и Троицко-Савское пограничное управления. В Енисейскую губернию с центром в Красноярске были включены уезды, выделенные из состава Томской и Иркутской губерний.

Отныне в край посылались два генерал-губернатора. По этому поводу Сперанский справедливо отмечал, что с подобным разделением "соединяются все удобства" управления огромным сибирским краем.

В соответствии с "Учреждением" устанавливалась следующая административно-территориальная иерархия края. Губернии и области делились на округа, а те, в свою очередь, на волости и инородные управы. В результате была создана четырехуровневая система сибирского управления: главное, губернское, городское, волостное и инородное.

Высший уровень - Главное управление - составляли генерал-губернатор и возглавляемый им совет. Проводимая реформа имела ряд существенных особенностей. Одной из них явилось учреждение в обоих генерал-губернаторствах советов на всех уровнях управления. Следует заметить, что это было новшеством не только в сибирской, но и в общероссийской административной практике. Главная задача, которая стояла перед Сперанским как основным разработчиком сибирской реформы, заключалась в установлении законности в управлении. Решение ее реформатор видел в создании такой системы, которая положила бы конец злоупотреблениям и произволу. При этом генерал-губернаторская власть должна была стать прежде всего органом надзора.

По мысли Сперанского, именно советы могли стать той структурой, которая бы ограничила произвол высших сибирских начальников. Современники реформы высоко оценили новшество: советы "принесли огромную пользу; идея их была хороша. Они именно ограничивали произвол губернаторов". Между тем практика показала, что надежды реформатора оказались напрасными, поскольку сохранялась традиционная ситуация, при которой генерал-губернатор обладал всей полнотой власти в регионе. Не случайно местные жители называли его "господин главный начальник".

Одной из причин сложившейся ситуации был неудачный принцип комплектования совета. В совет входило шесть чиновников, половина которых назначалась по представлению (т.е. фактически по выбору) самого генерал-губернатора. Совершенно очевидно, что эти члены совета даже не пытались ограничивать генерал-губернатора, оказывали ему всяческую поддержку и крайне редко высказывали свое несогласие с мнением "главного начальника", дабы не лишиться своей должности, потому что "всякий дорожит своим местом и зависящей от него довольной жизнью". Вследствие этого власть генерал-губернатора только внешне была ограничена советом; фактически же "все дела решались по его (генерал-губернатора. - Авт.) произволу. В журнал совета обыкновенно вносились и подписывались только его приказания".

Совет Главного управления учреждался под председательством генерал-губернатора. Состоял он, как уже указывалось, из шести советников, трое из которых "яко производители дел" назначались по рекомендации генерал-губернатора, и трое по "представлению" министерств (внутренних дел, юстиции и финансов) и утверждались императором. В случае недостатка последних предусматривалась возможность включения в состав совета гражданского губернатора, председателей губернских мест (губернского правления, казенной палаты и суда) и губернского прокурора.

В соответствии с "Учреждением" 1822 г. именно эти "члены совета от министров должны были быть противовесом генерал-губернаторской власти, т.е. не допускать ее до произвола; на самом же деле выходило, что эти противовесы были покорными слугами власти, а если кто вздумал высказывать мнения, неугодные генерал-губернатору, такого смельчака убирали с места".

Главное управление должно было контролировать деятельность местной администрации. При этом надзор имел двойственный характер: часть дел являлись прерогативой исключительно генерал-губернатора, другие же должны быть предварительно обсуждены и "уважены в совете", и только затем утверждены "главным начальником" края. В компетенцию совета входили три категории дел: надзор и ревизия губернских учреждений, судебные споры - случаи несогласия гражданского губернатора с решением губернских судов и вопросы, касающиеся хозяйственной жизни генерал-губернаторства.

Таким образом, сферу влияния генерал-губернатора составляли наиболее важные вопросы управления, надзор за деятельностью местных управлений путем ревизии их дел, назначение и увольнение чиновников, а также представление к наградам. Между тем последнее обстоятельство вызывало крайнюю озабоченность со стороны местных чиновников. В том, что генерал-губернатор на совершенно законных основаниях, исключительно по собственному усмотрению (т.е. желанию), мог сменять и "смещать в канцелярское звание даже высших местных чиновников, например, советников", они видели "особенно широкий произвол".

По аналогичной схеме были организованы губернское и окружное управления. Фактически они являлись прямым проецированием Главного управления на соответствующие уровни.

Второй уровень управления, которым являлось губернское, - разделялось по "Учреждению для управления Сибирских губерний" на общее и частное. Общее губернское управление составляли гражданский губернатор и совет под его председательством. В состав совета входили председатели губернского правления, казенной палаты, губернского суда и губернский прокурор. .

Основной задачей общего губернского управления являлся надзор за местной администрацией. Для губернского управления (как и для Главного управления) надзор был двояким: часть дел находилась в компетенции непосредственно гражданского губернатора, другие же нуждались в предварительном обсуждении губернского совета.

Контроль за функционированием местной (губернской, областной и окружной) администрации губернатор осуществлял через личное обозрение всех местных управлений и ревизии их дел. В исключительной власти губернатора было назначение и увольнение чиновников, утверждение членов дум, городового суда, ратуш, волостных голов, а также представление к наградам. Гражданскому губернатору был также позволен пересмотр уголовных дел, что фактически означало легитимность вмешательства администрации в судопроизводство.

Начало XIX в. в Российской империи ознаменовалось пересмотром основ системы административно-территориального управления. В частности, такая огромная, малонаселенная и удаленная от центра территория, как Сибирь, требовала особого подхода.

Императорский кабинет министров принял решение о необходимости проведения в Сибири ревизии. Осуществление этой ответственной задачи было поручено Михаилу Михайловичу СПЕРАНСКОМУ. Вероятно, на выбор оказал влияние ряд причин. Во-первых, М.М. Сперанский зарекомендовал себя как талантливый и грамотный составитель законопроектов. Кроме того, будучи пензенским губернатором, он писал члену «Негласного комитета» при императоре Виктору Павловичу КОЧУБЕЮ: «Если бы теперь вопросили, какие же для внутреннего устройства России учреждения наиболее нужны, - не теряясь в воздушных высотах, можно было бы с достоверностью ответить: всего нужнее учреждение или устав об управлении губерний. Мысль о лучшем губернском уставе сама уже приведет к другим учреждениям, для внутреннего гражданского порядка необходимым, к учреждениям, кои во всех случаях должны предшествовать преобразованиям политическим, если желают, чтобы сии последние когда-либо у нас возникли с прочною пользою и без потрясений». Во-вторых, сам М.М. Сперанский в это время начинает усиленно хлопотать о своём возвращении в столицу, которое было возможно только после удачного проведения ревизии.

22 марта 1819 года Александр I подписал рескрипт о назначении М.М. Сперанского сибирским генерал-губернатором и новым её ревизором. По словам одного из основоположников сибирского областничества Н.М. ЯДРИНЦЕВА, на М.М. Сперанского возлагали большие надежды. Бывший тогда министром внутренних дел О.П. КОЗОДАВЛЕВ писал, что сибирская история будет делиться на две части: от Ермака до Сперанского и после Сперанского. Чего-то крупного и важного ожидали от нового генерал-губернатора и В.П. Кочубей, и управляющий иностранной коллегией К.В. НЕССЕЛЬРОДЕ. Однако сам Михаил Михайлович иначе относился к своему положению и видел в нём лишь новый этап ссылки. Тем не менее, он понимал, что именно от его деятельности в Сибири будет зависеть то, как скоро он сможет вернуться в Петербург.

Всё предыдущее управление Сибирью, сменявшие друг друга генерал-губернаторы заставили самодержавие начать поиск оптимального административно-территориального устройства края. Нужно было и как-то реагировать на бесконечный поток жалоб и доносов, на бесчинства местных чиновников. Безнаказанность местной администрации подрывала в глазах населения авторитет власти, что могло привести к социальным конфликтам. Кроме того, взяточничество, казнокрадство и административный произвол снижали податные возможности местного населения, а это наносило значительный ущерб фискальным интересам.

Александр I писал М.М. Сперанскому: «Исправя сею властию всё то, что будет в возможности, облича лица, предающиеся злоупотреблениям, предав кого нужно законному суждению, важнейшее занятие ваше должно быть: сообразить на месте полезнейшее устройство и управление сего отдаленного края и, сделав оному начертание на бумаге по окончании занятий ваших, самим лично привезти оное ко мне в Петербург, дабы имел я способ узнать изустно от вас настоящее положение сего важного края и прочным образом установить на предбудущие времена его благосостояние» . Ревизия должна была выявить новые возможности повышения уровня доходности края, успокоить население и установить новый порядок в местном государственном аппарате. Для проведения ревизии Сперанскому были предоставлены всевозможные материалы по краю, в том числе жалобы, поступившие в Сенат.

Официально в свою новую должность М.М. Сперанский вступил по прибытии в Тобольск, 27 мая 1819 года. Первая задача, стоявшая перед ним, заключалась в том, чтобы убедить жителей, что жалобы на начальство не являются преступлением. В Тобольске он задержался на месяц, чтобы решить дела, не терпящие отлагательств, и разослать уведомления о вступлении в должность по всем губерниям. Кроме того, в Тобольской губернии новый генерал-губернатор навел относительный порядок в местном делопроизводстве и уволил 9 комиссаров за злоупотребления.

Чем дальше М.М. Сперанский продвигался по Сибири, тем сильнее поражало его положение края. «Чем далее спускаюсь я на дно Сибири, тем более нахожу зла... слухи ничего не преувеличивали, и дела хуже ещё слухов» - писал М. М. Сперанский.

Следующей на его пути оказалась Томская губерния, в которой жалоб поступало намного больше и содержание их было важнее. В Томске были назначены следственные комиссии для расследования дел в Нарым и Туруханск. Подобная комиссия была учреждена и в самом Томске, после чего М.М. Сперанский отправился в Иркутскую губернию - «резиденцию» Н.И. ТРЕСКИНА. На пути его следования был Нижнеудинский уезд, во главе которого стоял исправник ЛОСКУТОВ. Люди в этом уезде были настолько запуганы, что на первых станциях не могли приносить жалобы иначе, как тайно выбегая на дорогу из леса. М.М. Сперанский столько услышал об этом человеке, что приказал арестовать его при первой же встрече. В Нижнеудинске Михаила Михайловича буквально завалили жалобами. Ко дню его отъезда их поступило до 280. Население жаловалось на вымогательства, жестокость, насильную продажу хлеба и скота по заниженным ценам, притеснения по закупам хлеба и натуральным повинностям, принуждения к даровой работе, огромные денежные сборы, на то, что торг с инородцами был захвачен исключительно Лоскутовым.

К приезду нового генерал-губернатора Иркутск готовился как никогда. Город встретил его невиданной иллюминацией. Основные сооружения города - Кафедральный собор, Триумфальные ворота и главные улицы - Большая и Заморская - были буквально залиты огнями. На переправе через Ангару гремел оркестр, а среди огромного стечения народа выделялись губернатор Н.И. Трескин с чиновниками в парадных мундирах и орденах.

В Иркутске также было учреждено следствие и ревизия. М.М. Сперанский через несколько дней напишет ставшие впоследствии знаменитыми строки. «Если в Тобольске я отдал всех под суд … то здесь оставалось бы всех повесить». Но жалобы в первые дни не поступали, местные жители просто боялись их подавать. Даже после того, как было объявлено об отстранении Трескина, люди боялись его возвращения и мести. Но когда жители поняли, что подавать жалобы не опасно, они хлынули потоком. Их количество достигало 300 в день. В считанные дни в Иркутске была раскуплена вся гербовая бумага, на которой следовало писать жалобы, после чего была разрешена их подача на простой бумаге. Крестьянам были разрешены устные жалобы, что привело к тому, что двор иркутской следственной комиссии уже не мог вмещать всех желающих. В результате деятельности следственной комиссии в Иркутске к ответственности было привлечено около 216 человек. Временно иркутским губернатором был назначен действительный статский советник И.С. ЗЕРКАЛОВ в качестве вице-губернатора.

Нужно сказать, что от предыдущих ревизия М.М. Сперанского отличалась достаточно хорошей организацией. Конечно, основная работа сосредоточилась в канцелярии нового генерал-губернатора, которая состояла из четырёх отделений, выделенных по отраслевому признаку. Первое отделение ведало делами по министерствам полиции и юстиции, второе - по министерству финансов, третье курировало дела по министерству внутренних дел, духовных дел, народного просвещения и иностранных дел, четвертое - по военному министерству. Михаил Михайлович объехал большую часть Сибири. В Верхнеудинске, Нижнеудинске и Иркутске даже были учреждены специальные комиссии для расследования наиболее запутанных дел. Специальные чиновники были отправлены с ревизией в Туруханск, Нарым и Киренский уезд, были подготовлены записки о состоянии дел в Охотско-Камчатском крае.

В результате этих ревизий были выявлены вопиющие случаи взяточничества, казнокрадства и произвола. К тому времени, когда Сперанский приехал в Иркутск, он собрал объёмный материал по положению в Сибирском крае и злоупотреблению местных властей. В результате многочисленных проверок под суд были отданы иркутский и томский губернаторы и ещё 48 чиновников, в противозаконных действиях оказались замешаны 681 человек, среди которых 174 были чиновниками, а 256 - «инородческими начальниками». Что же касается предыдущего генерал-губернатора Сибири И.Б. ПЕСТЕЛЯ, то его обвинили лишь в том, что, находясь в Петербурге, он передоверил управление краем своим подчиненным, и ограничились удалением его от службы.

Тем не менее, нужно отметить, что большинство обвиненных во взяточничестве чиновников М.М. Сперанскому пришлось оставить на местах, так как их некем было заменить.

Главной причиной выявленных злоупотреблений М.М. Сперанский считал не только личные недостатки представителей местной администрации, но и несоответствие образа управления сибирским условиям. Непосредственное знакомство с краем укрепило М.М. Сперанского в мысли о том, что «различие между Сибирью и внутренними губерниями столь велико, что никакое учреждение, для сих губерний изданное, не может быть свойственно Сибири без значительных изъятий и применений». М.М. Сперанский считал, что недостатки «Учреждения о губерниях» 1775 года ещё более усиливались в Сибири отсутствием дворянства, большими расстояниями, малочисленностью населения, недостатком чиновников и отсутствием действенного надзора за действиями администраций.

Работая над планом преобразований, Михаил Михайлович пришёл к выводу, что одной из основных причин неэффективности административных органов в Сибири является отсутствие чёткого определения их полномочий. М.М. Сперанский составил ряд проектов по преобразованию управления Сибирью.

Д.Н. Гергилев, доцент кафедры истории России Гуманитарного института СФУ, канд. ист. наук

В письме Растопчину Сперанский выставлялся главою заговора в интересах Наполеона. Обвинение основано на предположении: будто бы Сперанский советовал государю усилить польскую армию для того, чтобы оставить без защиты Петербург и Финляндию. Донос рекомендовал Балашова избрать орудием царской воли для удаления Сперанского, которому действительно министр полиции подготовил западню, рискуя сам подвергнуться опале. По крайней мере так высказывал в ссылке Сперанский, выразившись в Нижнем у Архиерея, что "если бы Балашов не ускорил двумя часами, то был бы на месте" его; ловушка подставленная Сперанскому, заключалась в предложении: "учредить из трех лиц: Сперанского, Балашова и Арнфельдта помимо монарха, безгласный тайный комитет, который бы управлял вместе делами, употребляя государственный совет, сенат и министерство единственно в виде своих орудий". Сперанский отверг предложение, но не донес государю, а предлагатели донесли, объясняя умолчание недостатком преданности статс-секретаря и его хитростью отвержение словесное, когда ум еще рассчитывал и ожидал новых предложений с признанием первенства между олигархами. Поверил ли вполне Александр I совету этому, ведает один Сердцеведец, но внезапно, вечером 17 марта 1812 года Сперанский был потребован во дворец в 8 часов… Целых два часа продолжалась… аудиенция, по окончанию которой Сперанский вышел от государя чуть живой, растерянный, убитый. Когда он собирал бумаги в секретарской, государь тихо из дверей промолвил: "Прощайте, Михаил Михайлович!"…

Убитый нравственно, Сперанский не имел духа разбудить дочь для прощания и в полночь уже оставил Петербург, на дорогу даже взяв меховую шапку у своего человека… Александр I, как можно заключить по словам его, в первое время чувствовал тягость утраты близкого человека. 18 марта, на другой день высылки Сперанского, Император высказался так в разговоре с князем Голицыным: "Если б у тебя отняли руку, ты, верно, кричал бы и жаловался, что тебе больно: у меня в прошлую ночь отняли Сперанского, а он был моей правой рукой!"

В указе о назначении губернатором в Пензу сказано, что этим указом дается изгнаннику "способ усердною службою очистить себя в полной мере". Эта фраза была ответом Сперанскому на просьбу явиться в Петербург, отнимая у него возможность настаивать на ней. Ходатайства прибыть в Петербург Сперанский стал теперь возобновлять при всяком удобном случае, и блистательное управление его запущенною губерниею - чего доброго, назначенного тоже скорее всего с враждебной целью: запутать в новые интриги - давало часто возможность представлять о необходимости личного доклада дел монарху. Ходатайства эти возбуждал он в 1818 году, и так как трудно было подыскать предлог для отказа на этот раз, Аракчееву подали мысль: предложить Сперанского для обследования дел в Сибири, при возбужденных жалобами подозрениях насчет управления генерал-губернатора Пестеля, тоже поддерживаемого временщиком. Это и было поводом назначения Сперанского генерал-губернатором Сибири, рескриптом 22 марта 1819 года, при котором в особом письме императора заявлена невозможность дозволить прибыть в Петербург, как просил Сперанский, "по домашним делам". Поручение ехать в Сибирь в рескрипте изложено как неотложная мера, от которой ожидалось больше пользы, чем ревизии сенаторами.

Для края нужны были общие меры, которые касались бы самих основ его управления. Необходимость этих мер сделалась очевидной при обозрении Сибири Сперанским. Они вызывались не только массой найденных злоупотреблений, но и давно устаревшим сибирским управлением. По мнению Сперанского, нельзя было и подумать управлять Сибирью без новых правил и новых людей.

Эти общие меры начинались именным указом 26 января 1822 года. В нем говорилось о том, чтобы учредить в Сибири 2 главных управления в лице генерал-губернаторов. К западному главному управлению отнесены губернии Тобольская и Томская и вновь учрежденная (из частей обеих губерний) Омская область; к восточному - губернии Иркутская и вновь учрежденная (из частей Иркутской и Томской) Енисейская, Якутская область, Охотское и Камчатское приморские управления. Местопребывания управлений назначено одного в Тобольске, другого в Иркутске. Генерал-губернаторы должны управлять на основании особенного учреждения, до издания же его - по общему учреждению и наказу 1803 года. Прежде всего, они должны определить по взаимному соглашению, граничную черту между обеими частями Сибири. Нарымский уезд присоединялся к Томской, Туруханский - к Енисейской губерниям.

Так было положено начало преобразованию Сибирского управления. Но окончательное положение его вышло еще не скоро: только 22 июля 1822 года, при именном указе сенату, издано было особенное учреждение для управления Сибирских губерний и при нем уставы:

· Об управлении инородцев

· Об управлении киргиз-кайсаков

· О ссыльных

· Об этапах

· О сухопутных сообщениях

· О городовых казаках

И положения:

· О земских повинностях

· О хлебных запасах

· О долговых обязательствах между крестьянами и инородцами

Тогда же были даны еще два распорядительных указа:

· Об учреждении в Сибири этапных команд

· Об устройстве сухопутных сообщений в Сибири

Личная земская повинность, вследствие ее затруднительности, постепенно заменяется денежным сбором; сбор на сообщения в Сибири по 30 копеек с души отменяется с 1824 года; бродячие инородцы освобождаются от земской повинности в общий состав крестьян.

Учреждение для управления Сибирских губерний . Сибирское учреждение основано на двух главных началах:

1. Чтобы по уважению расстояний доставить всем частям управления способы к удобнейшему в нужных случаях местному разрешению

2. Чтобы единством и постепенностью надзора удостоверить, сколь можно более, правильность их движения

Управление делится на:

1. Главное

2. Губернское

3. Окружное и городское

4. Сельское и инородническое

Каждое из этих управлений состоит из начальствующего лица (генерал-губернатора, губернатора, окружного начальника) и его совета.

Исполнительная власть вообще вверяется начальнику управления; он председательствует в совете; он может принять или отвергнуть мнение совета. Мнение совета без утверждения председателя недействительно; члены совета имеют право представлять не принятое свое мнение высшему начальству.

Главное управление - часть министерского установления, действующая на месте. Оно учреждено для того, чтобы:

1. местным надзором за действиями подчиненных ему управлений удостоверить, на сколько можно, правильность их движения и точность исполнения;

2. в случаях настоятельных и чрезвычайных доставить всем частям местного управления ближайшее и скорейшее разрешение и тем отвратить в некоторой мере неудобство дальних расстояний.

сибирская губерния сперанский реформа

Совет его состоит из членов делопроизводителей и членов от министерства; в него приглашаются также начальники разных особенных частей управления.

Общее губернское управление учреждается, чтобы:

1. делами, которые не могут быть решены в каждой части отдельно и требуют общего соображения, доставить общий и удобный способ решения и тем самым сократить продолжительные переписки и сношения;

2. местным надзором оградить правильность и успех в производстве и представить главному управлению Сибири удобнейшие способы к исправлению упущений и сохранению порядка.

Совет его состоит из председателей губернских мест, прокурора и, по роду дел, начальников отдельных частей управления.

Общее окружное управление преимущественно заключается в местном надзоре. Совет его составляют председатели городских и окружных управлений и стряпчий.

Сельское управление состоит из волостного правления, сельских старшин и десятников; инородническое - из степных дум и родовых управ; бродячие инородцы имеют только семейное управление.

Вообще все управления подчинены главному, а главное - сенату. Сибирское учреждение действует по правилам, определенным в "особенном образовании" управления.

Существенные особенности Сибирского учреждения состояли в следующем:

1. власть генерал-губернаторов в известных случаях умерялась советом;

2. губернатор отделялся от губернского правления и составлял особое учреждение, дела которого, в известных случаях, подвергались рассмотрению совета;

3. на тех же началах основано было управление многолюдными округами: в них учреждался особый начальник, с теми же отношениями к своему совету, как генерал-губернатор и губернатор к своим;

4. состав и круг действия областного, городского и окружного управлений в целом были применены к пространству, степени населения и другим местным обстоятельствам.

Вообще при издании Сибирского учреждения было в виду:

1. преобразить личную власть в установление и, согласив единство ее действий с гласностью, охранять ее от самовластия и злоупотребления законными средствами, из самого порядка дел возникающими; учредить действия ее так, чтобы оно было не личным и домашним, но публичным и служебным;

2. усилить надзор, собрав раздробленные (и потому бессильные) его части в одно установление, и тем, вместо бесплодной переписки, сделать его средством к действительному исправлению, заменив им, с одной стороны - удаленный от Сибири надзор высшего правительства, а с другой - недостаточный надзор общего мнения;

3. разделить и раскрыть те установления, кои, быв сокрыты и смешаны в губернском правлении, не производили своего действия;

4. простотою и удобностью обрядов, доставить каждому роду дел свойственное и успешное движение.

Устав об управлении инородцев . Существенные черты его состоят в следующем: все сибирские инородцы разделяются на три разряда.

К первому разряду принадлежат оседлые, то есть живущие в городах и селеньях. Они сравниваются с русскими в правах и обязанностях по сословиям, в которые вступят, и управляются на основании общих законов. Исповедующие христианскую веру не отличаются никаким особенным названием; магометане и язычники называются оседлыми иноверцами.

Второй разряд составляют инородцы кочевые, занимающие определенные места, переменяемые по временам года. Они составляют сословие, равное с крестьянским, но отличное от них в образе управления. Они вообще остаются на прежних правах и не могут быть зачисляемы в другое сословие без их желания на то. За ними утверждаются земли, ныне ими обитаемые; русским запрещается самовольно селиться на этих землях. Они управляются своими родоначальниками и почетными людьми по степным обычаям. В уголовных делах, именно: указанных в уставе, они судятся по законам; в проступках, совершенных в русских городах и селеньях, разбираются полицией на общем основании; все прочие преступления и проступки, совершенные ими в своих кочевьях, считаются исковыми делами и разбираются по обычаю. Они платят подать по собственному положению; участвуют в повинностях, но освобождаются от употребления гербовой бумаги и других штемпельных сборов. Они имеют право свободного сбыта своих произведений и лова. Служащим чиновникам запрещается торговля с ними и всякое посредничество в их торговых и долговых сделках. Им дозволяется полная свобода вероисповедания и богослужения, принявшие христианство могут строить храмы с разрешения епархиального архиерея, а прочие - строить молитвенные дома с разрешения губернатора. Инородцы могут беспрепятственно переходить в крестьяне и городские сословия, отдавать детей в учреждения от правительства и заводить свои собственные училища, отдельно и целыми родами приносить жалобы на притеснения.

Третий разряд составляют бродячие инородцы или ловцы, переходящие с одного места на другое по рекам и урочищам. Права их вообще состоят в применении правил о кочующих, с тем только, что:

1. земли им назначаются целыми полосами, без разделения по родам;

2. они не участвуют в земских повинностях и расходах по содержанию управления;

3. на занимаемой ими полосе могут свободно переходить из одной губернии и округи в другую.

Инородцы свободны от рекрутства. Права их должны быть им надлежащим образом объявлены. Для управления кочевыми и бродячими должны быть собраны и изданы для руководства их степные законы. Недостаток в степных законах дополняется русскими.

Устав о сибирских киргизах . Страна сибирских киргизов входит в состав Омской области. Киргизы принадлежат к сибирским инородцам и к ним применяются главные основания учреждения последних.

Киргизские кочевья разделяются на волости, а волости на аулы. Из волостей составляются округи. Округи, по положению своему, разделяются на пограничные и близлинейные. Первые граничат с независимыми от России землями, последние прилегают к настоящим сибирским линиям. Первых должно быть как можно менее, последних как можно более. Аулами управляют старшины, волостями - султаны. Округом управляет старший султан и, по его председательством, окружной приказ из двух русских и двух киргизских заседателей. Звание султанов наследственно; должности старшин, заседателей и старших султанов - выборные.

Старший султан управляет через окружной приказ. Приказ - это полицейское присутственное место; он обязан охранять народ от общих бедствий и подавать ему помощь в таких бедствиях, заботиться о просвещении, трудолюбии и хозяйственных выгодах, искоренять беспорядки, не допускать самоуправства, передавать нарушителей порядка суду, наряжать, в случаях опасений, разъезды и пакеты; содержать сведения о населении и купеческих караванах. Султан управляет волостью на правах волостного головы, но без права суда и расправы. Старшина управляет аулом на правах сельского старосты.

Порядок употребления денежных сумм, постройки в степях, внутренние сборы и повинности, хозяйство и торговля, определяются хозяйственным наказом. Каждый округ пользуется пятилетнею льготою от податей со дня введения в нем нового порядка. Киргизам позволяется делать приношения на благотворительные заведения и в помощь султанам. Для старшего султана и заседателей, для водворяющих в Сибири казаков, а также и тех киргиз, которые пожелают заняться хлебопашеством, отводятся земли на определенных условиях. Торговля может быть или меновая или за деньги. Таможни на линии остаются по-прежнему; но право караванной торговли предоставляется не только купцам первой, но и второй гильдии (у киргиз право отправлять караваны предоставлено султанам).

Судные дела киргиз разделяются на уголовные, исковые и дела по управлению. К уголовным относятся только измена, убийства, грабежи и баранта, явное неповиновение власти, они производятся общим уголовным порядком. Все прочие дела признаются исковыми и производятся в аулах и волостях биями словесно, а по жалобам на решения биев - в окружных приказах, и решаются по степным киргизским законам. Жалобы на управление приносятся по начальству; виновные судятся по общим законам.

К особенным управлениям в степи принадлежат медицинские, карательные, духовные, народного просвещения и благотворительные заведения. В каждом округе утверждаются отлучки по общим правилам об инородцах. Киргизам позволяется переходить в другое сословие, селиться внутри Империи, иметь недвижимую собственность, вступать в службу, записываться в гильдии; вступая в податное сословие, они пользуются пятилетнею льготою от податей и сохраняют свободу от рекрутства.

· на каторжную работу

· на поселение

Ссыльные отправляются из каждой губернии не чаще одного раза в неделю. Распоряжения об отправлении их делаются губернским правлением. В каждом губернском городе к пришедшим ссыльным присоединяются ссыльные, следующие из этой губернии. На каждого ссыльного составляется статейный список, а на всех, отправленных вместе, - партионный список. Статейный список должен идти вместе со ссыльным; в случае остановки ссыльного по какому-либо случаю, останавливается и его список. Ссыльные снабжаются одинаково для обоих полов одеждою по положению; за утрату одежды отвечает местная полиция и препровождающая стража. Кормовые деньги выдаются по особому табелю от одного города до другого. Пересыльных подсудимых не смешивают со ссыльными; осужденных в крепостную работу не смешивают с отправленными в Сибирь.

Ссыльные из каждого губернского города отправляются в назначенный день, по определенному маршруту. Больные оставляются в городах до выздоровления; виновные в маловажных проступках наказываются по полицейскому приговору; за важные преступления передаются суду.

Городские и земские полиции обязаны в точности исполнять предписания губернского правления об отправлении ссыльных, немедленно отправлять их в дальнейший путь и доносить о замеченных ими неисправностях; земские суды доносят губернскому правлению о каждой вышедшей из уезда партии. Препровождающая ссыльных стража обязана не допускать их в пути до беспорядков, доставлять их исправно по маршрутам и хранить документы о ссыльных. О каждом умершем или бежавшем и не отысканном ссыльном городская и земская полиции извещают Тобольский приказ через местное губернское правление. О пойманных ссыльных проводится исследование, откуда они бежали, и разыскивается их статейный список.

Из всех губерний (за исключением Пермской, Вятской, Оренбургской и частью Вологодской, в которых поставлены некоторые особенные правила), ссыльные соединяются в Казани. Здесь находится экспедиция о ссыльных. Она составляет новые партии и новые партийные списки, и вообще приводит в ясность сведения о ссыльных.

В Сибири по делам о ссыльных учреждаются: Тобольский приказ и Тобольская, Томская, Енисейская и Иркутская экспедиции о ссыльных.

Обязанности приказа составляют прием и распределение ссыльных и общий счет их, с самого получения уведомления о присуждении их в ссылку, до окончательного водворения.

По прибытии ссыльных в Тобольск, производится их свидетельство, для удостоверения в их личности и для распределения их по состоянию здоровья и роду прежних занятий. Распределение имело два вида:

· по разрядам

· по губерниям

Осужденные на каторжную работу назначаются на фабрики и заводы; им назначается губерния, в которую они должны быть отправлены, но от них отделяются вовсе неспособные к работе. Осужденные на последние разделяются на шесть разрядов:

· на пополнение заводских работников;

· в ведомство сухопутных сообщений;

· в ремесленники;

· в целях слуг;

· на поселение;

· в неспособные

По губерниям ссыльные распределяются сообразно поступившим по каждому разряду требованиям.

В губернии управляет ссыльными экспедиция о ссыльных. Она принимает их в свое ведение, распределяет по разным заведениям и содержит об них верные списки. Для ближайшего надзора за ссыльными назначаются, по мере надобности, смотрители и казаки при заведениях, и ревизоры для обозрения ссыльных.

Осужденные в каторжную работу распределяются по фабрикам и заводам казенными палатами. Излишние против требований распределяются сверх комплекта по всем губерниям, кроме Иркутской. Местный надзор за ними и употребление в работу зависит от управления каждым заведением. В заведении ведутся им верные списки. О содержании и призрении их на заводах местные и главные управления должны составить особое положение. Главные основания положения:

1. определение рабочей платы, с вычетом из нее 2% в экономическую сумму на содержание больных;

2. разделение ссыльных на домовых и бездомных;

3. назначение, кроме того, имеющим домообзаводство - земель, а не имеющим его - провианта;

4. равноправность женщин с мужчинами в получении платы и провианта.

Каторжные пользуются покровительством экспедиции о ссыльных и могут жаловаться ей на притеснения; в этих случаях экспедиция должна настаивать в плате об удовлетворении обиженных.

На пополнения заводских работников поступают, по мере надобности, ссыльные, присланные на поселение за преступления более значительные и наказанные плетьми. Они называются временными заводскими работниками, они распределяются по местам казенною палатой, находятся в работах 1 год и получают двойную заработную плату. По истечении года они отсылаются в экспедицию о ссыльных и поступают в другие разряды, где год заводских работ засчитывается им за два. Наказанные, во время пребывания в заводах по суду за новые преступления, остаются в заводе еще на 2 года или поступают по судебному приговору в разряд каторжных.

В ведомства сухопутных сообщений поступают самые лучшие и здоровые ссыльные, преимущественно знающие мастерства. Они называются дорожными работниками. Они распределяются по уставу о сухопутных сообщениях. Находясь в ведомстве сухопутных сообщений, они не состоят в ведении экспедиций о ссыльных. Вышедшие из ведомства сухопутных сообщений до срока, за ненадобностью, распределяются экспедицией в другие разряды на срочное время, а лишенные по суду права водворения, - навсегда. Выслужившие срок, поступают в государственные крестьяне на правах переселяющихся.

В ремесленные работники назначаются ссыльные лучшие за отчислением во второй разряд. По мастерству они разделяются на отделения. В губернских и, по усмотрению местного начальства, в важнейших уездных городах составляются из отделений ремесленные дома. Для заведования работами и суммами ремесленного дома учреждается контора. Срок пребывания в ремесленных домах и отделениях - шестилетний. Ремесленные работники находятся в ведении и распоряжении экспедиции о ссыльных, которая в особенных случаях руководствуется разрешениями губернатора.

В цех слуг назначаются дворовые люди, евреи и люди малоспособные к работе, по мере действительной надобности и по числу требований. Число их для каждого места определяется главным управлением. Они отдаются желающим экспедицией о ссыльных на определенных условиях (с годовыми билетами, на попечении и продовольствии принимающих и с платой от 1 рубля 50 копеек до 7 рублей 50 копеек; из платы удерживается 5% в экономическую сумму). За маловажные проступки они наказываются по общим полицейским правилам. За дурное обращение хозяина слуга от него отбирается. По выслуге срока, слуга получает от хозяина аттестат; все прежние аттестаты предъявляются новому хозяину. Срок пребывания в цехе слуг полагается восьмилетним.

Самые старые, слабые и увечные назначаются в неспособные. Они называются ссыльными дряхлыми. Они вообще должны быть приписаны к волостям на вольное пропитание и состоять в ведении местного начальства; экспедиция только ведет им счет. Из них поступившие в семейства старожилов или заведшие собственное хозяйство могут поступать в крестьяне с трехлетнею льготой от податей и 20-тилетнею от рекрутства, местное начальство отдает в услужение зажиточным поселянам, по правилам о цехе слуг, за исключением платы, которая зависит от местного усмотрения. Совершенно неспособные принимаются в благотворительные заведения.

На поселение поступают люди, способные к сельским работам. Они называются поселенцами. Поселенцы делятся на два рода:

1. Заведение новых поселений за счет казны. Казенные поселения устраиваются по предложениям главного управления и с утверждения высшего правительства, в малонаселенных районах, для удобства сношений. Экспедиция о ссыльных назначает в казенные поселения преимущественно женатых, или таких, которые найдут возможность жениться в течение первого лета; туда же отсылаются и незамужние женщины, годные к работе. Поселенцы вводятся весной, чтобы они могли немедленно заняться земледельническими работами. С наступлением следующей весны каждому ссыльному даются дом, земля, землевладельческие орудия и домашние вещи. В следующие 2 года поселение должно быть наполнено; за поселенцами продолжается строгий надзор; но им выдаются принадлежащие им деньги. По истечению этого времени начинается для всех льготное время. На места выбывших назначаются новые поселенцы, но только до истечения льготного срока; они сравниваются в льготах с другими.

2. Приселение к прежним деревням. Поселенцы, не назначаемые на казенные поселения, распределяются по волостным губернским правлениям. Они облагаются казенными податями и 50-ти копеечным сбором в экономическую сумму, но освобождаются от земских и волостных повинностей; подать налагается на них отдельно от старожилов и только на наличных; за недоимку они отдаются в работу старожилам. Они обязаны водвориться собственными трудами не далее пяти лет, и до того времени остаются под строгим надзором. Ссыльный обзаведшийся в течение этого срока, поступает в крестьяне с трехлетнею льготой от податей и 20-ти летнею от рекрутской повинности, переходит под обыкновенный земский надзор и получает собственные деньги, которые имел при отправлении; если он в срок не обзаведется, то платит подати и остается на прежнем положении; те, которые в течение этого времени окажутся вовсе неспособными к сельским работам, выключаются в разряды неспособных.

Ссыльные, впавшие в преступления, судятся местным уголовным начальством и наказываются по законам. Ссыльные, сужденные за преступления в третий раз по прибытии в Тобольск, поступают по судебному приговору в каторжную работу.

Женщины разделяются на два разряда:

1. Идущие по собственной воле, не отделяются в пути от мужей и не подвергаются надзору; они получают кормовые деньги.

Устав об этапах в Сибирских губерниях . Этот устав определяет состав этапных команд, порядок отправления и движения партий, обязанности команд, их зависимость, отношения к местному начальству, пособия от земли и довольствие.

Для препровождения ссыльных учреждаются в Сибири этапы от границ Пермской губернии до Иркутска. На этапы определяются регулярные пехотные команды и конные городовые казаки. В этапные команды назначаются люди (преимущественно) семейные, по возможности при местах их прежнего жительства; в состав команд не могут входить рекруты и порочные. Этапы подчиняются непосредственно начальнику внутренней стражи в губернии; губернское правление сообщает ему обо всех беспорядках в препровождении партий.

Партии ссыльных составляются преимущественно в губернских городах. Летние партии должны быть меньше зимних; не отправлять с одной партией много каторжных. Порядок следования партий, пересылки людей, следующих в места побочные от этапной дороги и приема людей в партии на пути, определяется уставом.

Этапный начальник лично отвечает за все беспорядки в команде. Устав определяет также ответственность этапного начальника за неправильный прием в партию или остановку из нее людей, за побеги ссыльных, за присвоение нижними чинами продовольствия или одежды ссыльных и за растрату ссыльными казенных вещей.

Этапные помещения состоят под ближайшим надзором и ответственностью волостного и сельского начальства.

Устав о содержании сухопутных сообщений в Сибири . Этот устав разделялся на четыре части:

1. Образование управления сообщений;

2. Наказ в искусственном отношении;

3. Наказ в хозяйственном отношении;

4. Временной наказ о порядке приведения устава в действие.

Управление этими сообщениями, как повинностью жителей, составляет отдельную часть от общего управления сообщениями в государстве и подчиняется местным главным управлениям. Оно разделяется на уездное, губернское и окружное.

Все служащие в сухопутных сообщениях подчинены начальнику сообщений. Губернатор не ответствует за состояние путей, перешедших в новое управление; но он извещает начальника над сообщениями о важных неисправностях на дорогах и требует исправления; а если его настояния не будут удовлетворены, то доносит главному управлению.

В губернии сообщениями управляет директор.

Каждый уезд содержит одно или несколько отделений. Отделениями управляют мастера.

Все лица, состоящие в ведомстве сухопутных сообщений, судятся военным судом.

Начальник над сухопутными сообщениями, в первый же год по введении нового порядка, приводит в известность все переправы и представляет главному управлению свое мнение о способах их содержания.

Устав о сибирских городовых казаках . Городовые казаки принадлежат к составу полиции и находятся в гражданском ведомстве. Они управляются в составе:

1. полков. В составе полков управляются те, которые не обзавелись еще прочным хозяйством или отбывают службу в местах отдельных от их постоянного жительства. Они получают казенное довольствие.

2. станиц. В составе станиц - те, которые имеют домообзаводство, временно отправляют службу в местах жительства, не получают жалования и помогают жителям в отправлении внутренних повинностей.

Главное начальство над казаками в губернии вверяется губернатору.

Положение о земских повинностях . Личные (натуральные) земские повинности отменяются. Они заменяются частью устройством дорожных и этапных команд, а частью денежным сбором.

Денежные земские повинности разделяются на постоянные - содержание почтовых подводов и помещений, земских и этапных подводов и рабочих дорожных команд, отопление и освещение воинских помещений, и временные - устройство воинских, этапных, почтовых и тюремных помещений. Смета земских повинностей утверждается в губернском или областном совете на каждое наступающее трехлетие. Основанием ее служат цены - минувшего трехлетия и существующие, прежние и вновь открывающиеся статьи расходов и подробные данные, относящиеся к каждому отдельному предмету расходов. Первоначальная раскладка производится в окружных и областных управлениях; она состоит в распределении сбора по состоянию и промышленности обывателей, и в разделении их на разряды, но не определяет количества самого сбора. При раскладке принимаются в соображение: свойство и количество земли, пастбища, скотоводство, промыслы, удобство торговли и путей ее и случайные причины оскудения. Раскладка распределяется только по сословиям, волостям и инородным управам. Общая раскладка составляется в губернском совете. Затем сметы и раскладки рассматриваются подробно в совете главного управления; из частичных смет и раскладок составляются общие по всему управлению и представляются на утверждение высшему правительству.

Временные повинности могут существовать не иначе, как по Именному Высочайшему повелению. Они производятся или подрядом, или хозяйственным распоряжением, как и казенные постройки.

Положение о казенных хлебных запасных магазинах . Магазины разделяются на:

· постоянные (наполняются положенным количеством хлеба ежегодно)

1. складочные

2. приписные

· временные (учреждаются только в неурожайные годы)

Из складочных первых хлеб развозится в последние. Число магазинов, их роды и количество запасов определяются расписанием, которое может быть изменено главным управлением; при этом наблюдается, чтоб нужды обывателей были предусмотрены и продовольствие их заблаговременно обеспечено, чтобы не преграждать, но всемерно поощрять частную хлебную промышленность и чтобы магазины служили пособием в случае необходимости; а не средствам к введению казенной монополии. Главное управление магазинами в губернии вверяется губернатору; в порядке губернского управления заведует ими губернское правление, а на местах - городничие и исправники. Порядок отпуска сумм и отчетности в них определены уставом.

Хлеб для магазинов заготовляется или с торгов, или хозяйственным образом, из первых земледельческих рук. Договоры заключаются преимущественно с целыми обществами, с выдачею вперед под круговую поруку из всей договорной платы; они пишутся на простой гербовой бумаге. Хлеб покупается мукою; в некоторых случаях позволяется прием солоделого и зернового хлеба. Надзор за правильностью приема хлеба возлагается на городничих и исправников. Хлеб хранится в мешках; где они дороги, там позволяется хранить его россыпью; в отдаленные места он доставляется в кожаных сумах.

Первое средство обеспечения продовольствия - частная промышленность и торговля; второе - общественные магазины. Казенные магазины служат только пособием этим двум главным средствам. В городах запасы должны быть всегда открыты для пособия бедным, с наложением 6% прибыли на заготовительную цену, а если она дорога, то и без процентов. В городах, где снабжение хлебом ограничивается только рыночным подвозом, допускается, при недостатке этого подвоза, продажа и зажиточным людям, с небольшим понижением против справочных цен. Продажные цены устанавливаются заранее; отпуск хлеба без наличных денег запрещается. На тех же основаниях производится продажа хлеба бедным крестьянам и в селеньях, где нет хлебопашества и общественных магазинов. Кочевым и бродячим инородцам продажа хлеба производится в случае не улова рыбы и зверя, и при недостатке обыкновенных их способов пропитания. Там, где провозная цена равняется покупной, хлеб продается без наложения процентов. Продажа инородцам производится или на наличные деньги, или на звериные шкуры, по оценке их на ярмарке, или в долг на известные сроки. Во взыскании долгов позволяется делать отсрочки; а при безнадежности взысканий, - слагать их со счетов. Вообще капитал магазинов должен не уменьшаться и приносить прибыли не менее 6%. Сверх продовольствия позволяется употреблять хлеб, с известными условиями, в провиантское ведомство и на винокуренные заводы; дозволяется также, для освежения, перемещать его в другие магазины продавать низшими ценами.

Капитал магазинов употребляется за заготовление хлеба, содержание магазинов и служащих при них. Из него же, в чрезвычайных случаях, делаются пособия отдаленным инородцам, - покупкою и раздачею оленей, пороха, свинца и других необходимых для них потребностей, а также заимообразные ссуды крестьянам Киренского и других отдаленных уездов.

В отдаленных местах Якутского и Охотского края допускается учреждение рыбных запасов. Они должны составляться по усмотрению местного начальства, без стеснения инородцев. Запасы эти служат заменою хлеба в случае его недостатка; они составляются в общественную собственность тех жителей, с которых собраны. Составление рыбных запасов не освобождает местное начальство от обязанности заботиться о составлении хлебных запасов по возможности.

Положение о разборах исков по обязательствам между обывателями разных сословий . Все денежные займы, все наймы в работу крестьян и инородцев, как между собою, так и с торгующими, и всякая отдача в содержание промыслов у инородцев должны быть основаны на явочных письменных договорах (у инородцев займы позволяются и словесные, но непременно явочные). Займы должны обеспечиваться поручительством. Займы производятся не иначе, как с дозволения: частные - волостного или инородческого, а общественные - губернского начальства; наем на работу - с дозволения, а отдача промыслов - с согласия обществ. Порядок составления договоров и взыскания по ним значительно упрощен против общего. Общественные займы подчинены особым правилам. Запрещено вообще заключать условия о найме в работу других, а родителям и воспитателям отдавать в наем детей (за исключением малолетних). При наймах запрещено выдавать вперед денег более всей договорной платы; долг, оставшийся на работнике после срока найма, если он не превышает 5 рублей, недействителен. Постановлены некоторые особенные правила для найма на суд. Словесные, не явочные обязательства не имеют никакой силы перед законом. К денежным займам причислена и поставка в определенный срок каких-либо произведений (то есть договор подряда), если все деньги, или часть их, выдаются вперед. При взыскании долгов не подлежит продаже имущество, необходимое в крестьянском и инородческом быту. Для окончания расчетов и споров по прежним наймам и денежным займам назначается кратчайший срок. Запрещается делать затруднения в провозе кладей и вообще в проезде разных лиц вольным наймом.

Заключение

Сам Сперанский высоко ставил свою сибирскую деятельность. Он считал, что собранные им сведения и предложенные им меры обеспечивают все возможное к дальнейшему умственному и экономическому развитию Сибири.

Личность Сперанского и образ его действий в Сибири сами по себе должны были иметь для нее цивилизующее значение. Они должны были пробудить в сибиряках сознание своих прав и своих отношений к местной власти. Везде, где только встречались случаи, он старался прекратить произвол власти, внушить ей уважение к закону и к человеческому достоинству. Тогдашние "умники" считали такие требования невозможными для Сибири. "Сам Сперанский, находясь в Сибири, не исполнял законов," - говорит Геденштром в виде упрека ему в том, что он требовал исполнения законов от других; но Геденштром не приводит ни одного случая нарушения Сперанским законов.

Понятно, что сибиряки бросились искать в законах Сперанского выражения и подтверждения тех взглядов и понятий, которые были внушены им личностью и делами Сперанского.

Сибиряки гордились тем, что у них есть "свое" учреждение, и что оно делает их полноправными перед законом. Сибирское стремление к свободной деятельности нашло себе новую пищу в сибирском законодательстве. Даровитейшая сибирская молодежь того времени усвоила не только идеи, но и язык Сперанского. Ближайшее после Сперанского поколение ставило его идеалом администратора. Таким образом, Сперанский и его учреждения дали первый действительные толчок общественной мысли и умственной деятельности Сибири.

Впоследствии бывали, конечно, уклонения от таких начал, как: свобода промышленности и торговли, устранение казенной монополии в хлебных закупах, обеспечение продовольствия частною торговлей; доходили эти уклонения до крайности, но встречали уже сознательный, законный протест в общественном мнении.

Такое же, если не большее, влияние на гражданскую экономическую жизнь Сибири должны были иметь законы о земских повинностях, казенных хлебных запасах, о казаках, инородцах и ссыльных - то есть все то, о чем говорилось выше.

Замена натуральных повинностей денежным сбором и большая определительность последнего должны были значительно облегчить население в земских повинностях. Положение о запасных магазинах устанавливало правильные границы между частною деятельностью и правительственными заботами в отношении к продовольствию. Положение о казаках определяло в точности их гражданское положение и служебные обязанности и упрочняло экономический быт этой значительной части местного населения. При точном и разумном исполнении оно открывало казачьему сословию возможность достигнуть значительной степени благосостояния. Учреждение об инородцах упрочило за ними обширные гражданские права.

Все это не могло иметь влияния на гражданское и экономическое развитие инороднического населения, особенно там, где оно непосредственно соприкасается с русским населением и где, поэтому, для него более доступен обмен понятий.

Через 50 лет, по сравнению с тем, какое оно было во времена Сперанского, население страны увеличилось в некоторых частях вдвое, в других - в полтора раза; собственно городское население во многих местах почти утроилось; число купеческих капиталов увеличилось в весьма значительной пропорции в отношении к населению, число фабрик и заводов - тоже; фабричная производительность, ничтожная во времена Сперанского, лет через 50 достигла стоимости 6 миллионов.

В быту Сибири произошло почти общее материальное улучшение. Из этого общего прогресса, возможно, придется исключить только дальние северные окраины, куда улучшения проникали весьма медленно.

Определить, что из современной сибирской жизни принадлежит действию законов Сперанского, и что независимо от них образовалось под влиянием указанных в данной работе обстоятельств, почти невозможно. Но нельзя не сказать, что эти самые обстоятельства, если не существованием, то полным развитием своим, во многом обязаны законодательству Сперанского.

С другой стороны, и сами они имели отчасти влияние на способы и степень практического приложения этого законодательства. Развивающаяся промышленная и умственная деятельность края способствовала развитию образования, а, следовательно, и развитию более ясного взгляда на сибирское учреждение и распространение основных начал его в массах населения.

Также Сперанский вполне осознавал важность хороших исполнителей для успеха законодательных мер. Недостаток в людях считал он величайшим препятствием к осуществлению наилучший узаконений. И Сибирь отдала от этого недостатка. Большинство исполнителей вовсе неспособно было понять идеи Сперанского и провести их в свою деятельность, а те, кто понимал их, искали лишь орудия в них для достижения своих же интересов.

Наша историческая жизнь развивала в нас особенные понятия и о чувстве долга и о чувстве собственного достоинства. Например, в сфере общественной деятельности, цель нашего самолюбия большею частью состоит не в том, чтобы выказать свою власть и силу, хотя бы и с нарушением закона. Личные цели всегда были и будут главной причиной человеческой деятельности; нужно быть слишком высоко развитым нравственно, чтобы подчинять эти цели общей пользе, или иметь слишком обширный разум, чтобы уметь проводить их без ущерба общей пользе: таким умом, на мой взгляд, обладал отчасти Сперанский. Но сделать так, чтобы положение дел вдруг изменилось потому только, что Сибири даны новые законы, тогда, как все другие условия сибирской жизни остались по-старому, просто невозможно!

Не думаю, что я ошибусь, сказав, что сибирские законы Сперанского никогда не действовали в полной мере. Некоторые части их даже вовсе не были приведены в исполнение.

Но непосредственное влияние Сперанского на состояние Сибири было велико и благотворно. Оно освежило Сибирь, пробудило от векового застоя, дало ей новую жизнь. Только вот влияние это постепенно ослабевало, в сибирскую жизнь врывались и новые элементы.

Список использованной литературы

1. "Русские Бывшие деятели. Сборник портретов замечательных лиц прошлого времени, с краткими биографическими очерками. Том 1. Деятели эпохи преобразований" П.Н. Петров, Санкт-Петербург

2. "Сибирь. Историческая хрестоматия"

3. "Енисейский энциклопедический словарь" Л.С. Рафиенко, Красноярск, 1998

4. Журнал "Родина", лето 1995

Говорят, что из любого положения есть выход. И я неожиданно нашёл его. В «Русском энциклопедическом словаре», изданном профессором Санкт-Петербургского университета Ильёй Николаевичем Березиным в 1877 году, была опубликована биография Сперанского. В ней сказано, что «Сперанский Михаил Михайлович – граф, русский юрист (1772–1839 гг.), сын сельского священника, окончил семинарию, преподавал словесность в Александро-Невской семинарии. В 1797 г. поступил на гражданскую службу, пользовался особой благосклонностью Александра I и быстро повышался по службе. В 1810 г. – директор комиссии составления законов, но в 1812 г. впал в немилость и был удалён из Петербурга, отправлен в ссылку в Пермь. В 1815 г. ему было велено преобразовать управление Сибири, что он сделал во многих отношениях. Написал устав для частных золотых приисков. В 1830 г. вышел в свет один из главных трудов его жизни – «Полное собрание законов Российской Империи» в 45 томах, содержавший русские законы в хронологическом порядке от Алексея Михайловича до 1826 года. Ещё один объёмный труд Сперанского появился в 1833 г. – это «Свод законов Российской Империи» в 15 томах, представлявший русские законы в хронологическом порядке. Кроме того, Сперанский оставил несколько философских и других сочинений. Примечательно письмо его из Перми, адресованное императору Александру, в котором заключено было изображение всей его государственной деятельности. Сперанский принадлежит к замечательнейшим людям русской земли как по своему обширному уму, так и по чистоте нравственного характера. Он отличался необыкновенною простотой и смирением в дни величия, а в дни ссылки терпением и кротостью».

Я внимательно прочёл эту биографию. Сразу возникли вопросы. С них и начну. Первое. Русский юрист – не слишком ли куце для политического и государственного деятеля? Второе. В 1815 написал устав для частных золотых приисков… А где сказано о его масштабных преобразованиях во время губернаторства в Сибири? Где хотя бы вкратце информация о его многочисленных по Сибири поездках?

Что ж, начнём с появления Михаила Сперанского на нашей сибирской земле.

22 марта 1819 года сибирским губернатором назначен тайный советник Михаил Михайлович Сперанский. В своем рескрипте Александр I писал:

«Нашёл я полезнейшим, облеча вас в звании генерал-губернатора, препоручив вам сделать осмотр сибирских губерний и существующего до сего времени управления в оных, в виде начальника и со всеми правами и властью, присваиваемыми званию генерал-губернатора. Исправя сею властию всё то, что будет в возможности, облеча лица, предающиеся злоупотреблениями, предав кого нужно законному суждению, важнейшее занятие ваше должно быть: сообразить на месте полезнейшее устройство сего отдалённого края».

Через месяц после Высочайшего указа о назначении Сибирским генерал-губернатором Сперанский получил письмо от министра просвещения С.С. Уварова: «Новое ваше назначение открывает вам обширное поприще делать добро как государственный человек и как просвещенный христианин… наконец свет правосудия и человечества озарит сей огромный и прекрасный край нашего Отечества… Позвольте же мне надеяться, что ваше пребывание в Сибири будет полезно и для наук».

О назначении Сперанского Сибирским губернатором в Иркутске знали ещё почти за месяц до его приезда. Сие «пренеприятнейшее известие» – для определенного круга лиц, полученное губернатором Трескиным в самый разгар майского пикника, в очередной раз с невиданным размахом устроенного приближёнными для его удовольствия, имело столь разрушительную силу, что не только знатная пирушка вмиг была свёрнута, но и очень скоро повлекло за собой тягчайшие последствия. Как пишет Зарифейский, современник этих событий: «Известие это имело в себе что-то поразительное. Первый приближенный к Трескину чиновник вскоре после этого сошёл с ума и умер в сумасшествии. Другой, в припадке белой горячки, бросился в Ушаковку, был вытащен из воды полумёртвым и вскоре помер. Эти события имели сильное влияние на мысли народа…».

А мысли народа, между тем, и до этого события материализовывались в неиссякаемый поток «прошений» – жалоб. И поток этот был до такой степени велик, что Высочайшим императорским указом была учреждена и направлена в Сибирь особая Следственная комиссия по делам чиновников и должностных лиц. Ревизия выявила вопиющие случаи произвола, казнокрадства и взяточничества. В итоге были отстранены от должности Сибирский генерал-губернатор И.Б. Пестель, два губернатора – томский и иркутский, 48 чиновников предстали перед судом, 681 человек оказались замешанными в противозаконных действиях, в том числе 174 чиновника и 256 «инородческих начальников». Сумма взысканий с них составила до трёх миллионов рублей. «Злоупотребительные» же действия самого Трескина, как значилось в указе Правительствующего сената по результатам работы Следственной комиссии, обошлись державной казне ни много ни мало – в 4–5 миллионов рублей ассигнациями!

Действительно, «Приезд в Иркутск Сперанского был эпохою для тогдашнего времени – и стал эпохою по перемене Сибирского управления». В начале того века, о котором идёт речь, Сибирь начала играть всё более значительную роль, она становилась важным рынком сбыта для товаров русской промышленности, через Сибирь велась торговля с Китаем и другими странами Востока, из Сибири шли в казну значительные поступления средств от пушнины и золота.

Основную административную задачу М.М. Сперанского Гавриил Степанович Батеньков, писатель и будущий декабрист, который участвовал в разработке законов и уставов по управлению нашим краем, определял как желание «дать самодержавному правлению логическое, прочное, мирное юридическое устройство и, сколько возможно, облегчить и оградить его действие, требующее свыше человеческих сил». Отправляясь в Сибирь, Сперанский сознавал, что для него это не просто ревизия и подготовка очередной реформы, а возможность вернуться к большим государственным делам. Десятилетие, предшествующее появлению особого «Сибирского учреждения», вобрало в себя важные политические и личные события и оказало влияние на взгляды Сперанского. Отстранение от большой политики и ссылка 1812 г., административный опыт местного управления в Пензенской губернии, где он служил гражданским губернатором, «поправление» правительственного курса после Отечественной войны сделали его реалистом. А Сибирь, по мере того как Сперанский с ней знакомился, увлекла его, дала возможность не только восстановить попранную справедливость, но и реализовать, пусть и не все, ранее уже усвоенные им принципы административной политики.

Михаил Сперанский лично объехал большую часть Сибири, посетил кроме губернских городов Омск, Верхнеудинск, Кяхту, Семипалатинск и другие. Решимость карать виновных у Сперанского улетучивалась по мере продвижения на восток. Историк Вагин отмечал, что «жалоб на лихоимство было так много, а законы против него так жестоки, что М.М. Сперанский решился исключить слово взятки из сибирской ревизии».

Его путь в Томск проходил через Омскую крепость. Личные путевые впечатления оставили глубокий след в памяти Сперанского. Особенно его потрясло посещение Нерчинских заводов. «Вчерашний день, – писал он дочери, – я провел в аду. Я видел своими глазами последнюю линию человеческого бедствия и терпения...».

Большую часть своего пребывания в Сибири Сперанский провёл в Иркутске. Его образ жизни был прост и совершенно не похож на поведение и быт его предшественников. Вставал он рано и по утрам работал «с огнём». В эти часы он, как правило, занимался чтением научных трудов или литературы. По воспоминаниям современников, вечерами он любил заходить в различные дома, особенно купеческие. Тем самым генерал-губернатор быстро расположил население в свою пользу. В Иркутске число жалоб, поступавших к Сперанскому от жителей, достигало трёхсот в день. Большинство из них хотя и осталось без ответа, потому что малочисленная канцелярия не справлялась с таким объёмом работы, но эта работа очень помогла губернатору в деле ревизии. Население и казна обкрадывались не только из-за хищений, но и из-за элементарной бесхозяйственности. Проводя ревизию, Сперанский встретил нарушения и преступления, которым не было конца. Только по Иркутской губернии Сперанским было отдано под суд 120 чиновников, исключая волостных начальников и прочих незначительных должностных лиц. Однако заменить чиновников было некем. Вывод напрашивался один – проведение реформ.

Прежде всего предстояло преобразовать всю систему сибирской торговли, поскольку, по мнению Сперанского, она являлась движущим началом сибирской экономики. В ноябре 1819 г. Сперанским были изданы «Подтвердительные правила о свободе внутренней торговли», согласно которым были запрещены все виды ограничений на торговые сделки, отменялась так называемая «запретная система» и все виды монополий. Введение свободной торговли, по мысли Сперанского, должно было способствовать развитию производства зерна, в котором Сибирь испытывала острый недостаток даже в те годы, когда урожаи были особенно высокими. Уже в 1820 г. стало очевидно, что отмена монополий на хлебную торговлю дала положительные результаты.

Отказ от монополий был важнейшей мерой в условиях начинавшегося капиталистического развития: частные предприниматели получали возможность накапливать свои капиталы за счёт тех средств, которые ранее поступали в казну. В 1820 г. Сперанский издает «Правила о соляной торговле в Сибири». Чрезвычайно большое значение для формирования сибирской торговли имело развитие транспорта. Видя сложность транспортной проблемы, Сперанский высказал предположение развивать морские кругосветные перевозки грузов из Кронштадта в Петропавловск. Это, как показала практика, было выгодно. По личному распоряжению генерал-губернатора в Сибири было построено и спущено на воду несколько судов. Влияние Сперанского отчасти благотворно сказалось и на развитии народного образования. Во многих уездах были восстановлены ранее закрытые школы, увеличилось число учащихся.

По окончании ревизии и возвращении М.М. Сперанского в Петербург для рассмотрения его отчета и плана реформ 21 июня 1821 г. был создан I Сибирский комитет. Заручившись поддержкой А.Н. Голицына, В.П. Кочубея и А.А. Аракчеева, Сперанский довольно быстро провел через Сибирский комитет свои реформаторские проекты. Менее чем за год был рассмотрен целый пакет законодательных актов, и уже 22 июля 1822 г. царь утвердил 10 законов особого «Сибирского учреждения»: «Учреждение для управления сибирских губерний и областей», «Устав об управлении инородцев», «Устав об управлении киргиз-кайсаков», «Устав о ссыльных», «Устав об этапах», «Устав о сухопутных сообщениях», «Устав о городовых казаках», «Положение о земских повинностях», «Положение о хлебных запасах», «Положение о долговых обязательствах между крестьянами и между инородцами».

Ревизия Сперанского вскрыла массу вопиющих несовершенств в устроении Сибири, всколыхнула чиновный мир, ободрила со всех сторон обираемого обывателя, показала, что и для Сибири существуют законы, и стала угрозой для будущих любителей темных дел. Его сибирские реформы обозначили определенный поворот в «окраинной» политике самодержавия, что свидетельствовало о признании необходимости установления для Сибири особой системы управления. И это была первая попытка подойти к проблемам управления огромным, богатым ресурсами краем комплексно, что указывало на определенное стремление выработать «правительственную концепцию Сибири».

Указ ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА

Самодержца Всероссийского

из Правительствующего сената

По имянному ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА Высочайшему указу, данному Правительствующему сенату минувшаго генваря в 26 день за собственноручным ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА подписанием, в котором изображено:

По жалобам, доходившим к НАМ на управление сибирских губерний, в 1819 году, при определении тайнаго советника Сперанскаго Сибирским генерал-губернатором, поручено ему было, для удостоверения в истинных основаниях сих жалоб, обозреть главныя части местнаго управления и представить НАМ отчет в их положении...

I. Порядок следствий. …Учреждена была комиссия Нижнеудинская, Иркутская и Верхнеудинская, коих дела потом соединены в комиссии Иркутской. Сверх сего наряжаемы были особенные чиновники для следствий в местах отдаленных, как то: в Нарыме и Туруханске. Дела в сих комиссиях и отдельных следствиях производимы были на общем законном основании… Лица, обвиняемые в злоупотреблениях, в безпорядках и упущениях, судя по степени их вины… в отчете изложенным, были или предаваемы суду, или отрешаемы от мест, или удаляемы от должностей, или же наконец перемещаемы из одного места в другое…

II. Порядок обвинений и степень их достоверности. Комитет нашел, что главный предмет обвинений и следствий состоял в лихоимстве, как то: в лихоимстве при хлебных заготовлениях и запаса, при устроении дорог и отправлении земских повинностей, при торговле с ясачными, при поселениях, при назначении волостных издержек и разбирательстве между инородцами, наконец, в лихоимстве, сопряженном с насилием и самовольными наказаниями… Составлены списки обвиняемых, заключающие в себе 676 человек, и по каждому из сих списков назначены меры взыскания, существу их сообразные.

III. Участие начальников губерний в обнаруженных следствием злоупотреблениях. В управлении бывшаго Иркутскаго гражданскаго губернатора Трескина комитет нашел следующие главные неправильности и злоупотребления: 1) Введение монополии в закупке хлеба. 2) Произвольное установление продажных цен при хлебных заготовлениях. 3) Неправильные учеты казенных прибылей и неправильныя начальству донесения. 4) Заготовления хлеба на казенныя потребности не покупкою по ценам вольным, но самовластною раскладкою на обывателей по ценам принужденным. 5) Произвольное назначение количества сборов на земския повинности. 6) Установление поборов, законами не определенных. 7) Безпорядки в отправлении земских повинностей натурою. 8) Попущение злоупотреблений, несмотря на доходившия жалобы…

…ПОВЕЛЕВАЕМ:

1) Бывшаго Сибирскаго генерал-губернатора тайного советника Пестеля отставить от службы.

2) Бывшаго Иркутскаго губернатора действительнаго статскаго советника Трескина предать суду...

6) Для разчета и удовлетворения денежных исков из секвестрованных имуществ лиц обвиняемых составить в Томске и Иркутске комиссии… Сии разчетные комиссии не будут входить в разбирательство исков судебным порядком, но обязаны единственно сделать им разчет и удовлетворение, по скольку из наличнаго имения, по приведении его в известность по продаже, на каждый иск причитается… Выбылых из Сибири, по отыскании через публикации, выслать в те места, где сии комиссии действовать будут, и, положив на имения их запрещение, поступить с ними точно так, как о прочих предписано. Разчет сей и удовлетворение под надзором главнаго начальства сибирских губерний кончить в течение года, не останавливаясь за неявкою тех чиновников, кои из Сибири выбыли и коих полагается выслать туда чрез публикации; по окончании же разчета немедленно привести в исполнение предложенное удаление обвиняемых в другия губернии…

…На подлинном собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою написано тако:

Быть по сему.

АЛЕКСАНДР

Царское Село,

26 Генваря 1822 года

КУРСОВАЯ РАБОТА

По предмету: История Отечественного государства и права

Тема: Сперанский М.М. – генерал-губернатор Сибири

Во внутренней политике - это необходимость уравнять сословия общими правами и призвать их к совместной деятельности. Практически в каждое царствование делались попытки приступить к разрешению этих проблем. Каждый раз раздавались робкие или громкие голоса против существующего порядка с требованиями изменений; следующее царствование начинало робко или решительно проводить их во внутренней преобразовательной деятельности. Но каждый раз происходило так, что какое-нибудь препятствие, внешние или внутренние, война или особенности личного характера правителя, останавливали правительство на полдороги. Тогда начавшееся движение поникало вглубь общества и принимало различные формы.

Александр I, приемник императора Павла, вступил на престол с более широкой программой и осуществлял её более последовательно и обдуманно.

Основные цели внутренней политики: уравнение всех сословий перед законом и введение их в совместную государственную деятельность. Необходимо было установить новые законодательные отношения между классами, повысить образовательный уровень народа, обеспечить новое устройство государственного хозяйства (финансы).

2.3 Назначение Сперанского М.М. на должность генерал-губернатора Сибири

сперанский губернатор сибирь реформа

1. Левандовский А. Самоуправление в контексте самовластия// Знания сила. 1992г. №2

2. Сперанский М.М. Проекты и записки. - М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1961.

3. Сперанский М.М. Руководство к познанию законов. - Спб., 1845.

4. Сперанский М.М. Обозрение исторических сведений о своде законов (с 1700 по 1826 год). - Спб., 1833.

5. Шильдер Н. Император Александр I: Т.III. - Спб., 1897.

6. Томсинов В.А. Светило российской бюрократии: Исторический портрет М.М. Сперанского. - М.: Молодая гвардия, 1991.

7. Чибиряев С.А. Великий русский реформатов: жизнь, деятельность, политические взгляды М.М. Сперанского. - М.: Воскресенье, 1993.