Чем мне нравится поэзия гумилева. «Роль поэзии в лирике Николая Гумилева. Сочинение «Чем мне близка любовная лирика Н. С. Гумилева

Поэзию Серебряного века нельзя представить без Николая Гумилева. Его стихи завораживают магией своих слов, придавая этим словам особое звучание и смысл. Его имя связывают с одним из литературных течений Серебряного века — акмеизмом, но творчест-во этого поэта настолько уникально, что его нельзя ог-раничить рамками одного направления. Гумилев дей-ствительно стоял у истоков акмеизма, входя в число организаторов нового поэтического союза «Цех по-этов», представителями которого стали А. А. Ахмато-ва, О. Э. Мандельштам, И. Н. Одоевцева, С. А. Горо-децкий и другие. Это новое литературное направле-ние пришло на смену символизму. Оно возникло на отрицании мистического мировоззрения символиз-ма, провозглашая ценность земного мира. Акмеисты видели свою основную задачу в возвращении слову простого смысла, свободного от символических тол-кований. Гумилев стал одним из теоретиков данного вида искусства, написав статью «Наследие символиз-ма и акмеизм», но позднее каноны акмеизма стали для поэта лишь условностью.

А. А. Ахматова посвятила Н. С. Гумилеву одно из лучших стихотворений:

Он любил три вещи на свете:

За вечерней пенье, белых павлинов

И стертые карты Америки...

Эти строки очень точно отражают самобытность Гумилева-поэта, в чьих стихах звучит и тема возвы-шенного, и страсть к путешествиям, и экзотические мотивы.

Я пропастям и бурям вечный брат.

Но я вплету в воинственный наряд

Звезду долин, Лилею голубую.

Гумилев считал своим учителем В. Брюсова, поэто-му в его раннем творчестве видны следы символиче-ской поэзии. Первые книги поэта исполнены патети-ческой романтики: конквистадоры, капитаны, рыца-ри и другие романтические персонажи его ранней лирики являются воплощением фантастической силы и страсти. Яркий пример тому герой стихотворе-ния «Старый конквистадор», удивляющий своей стойкостью, в любых испытаниях незнающий «ни ужаса, ни злости».

Смерть пришла, и предложил ей воин Поиграть в изломанные кости. Вся жизнь поэта соответствовала канонам его стра-стной поэзии. Попытки самоубийства, дуэль, участие в военных сражениях, путешествия в дальние стра-ны — все это стало темой его стихов.

...Я должен рассказать опять и снова,

Как сладко жить, как сладко побеждать

Моря и девушек, врагов и слово.

Гумилев ввел в русскую поэзию экзотическую аф-риканскую тему. Впечатления от путешествий в Аф-рику легли в основу его сборников «Романтические цветы», «Жемчуга» и «Чужое небо». В этих стихах Гумилев-поэт, оставаясь романтиком и мечтателем, был уже и профессионалом исследователем — этно-графом, археологом, фольклористом.

При чтении стихов об Африке завораживает изы-сканная картинность описываемого:

На таинственном озере Чад

Посреди вековых баобабов

Вырезные фелуки стремят

На заре величавых арабов.

Поэт оживляет древние легенды, вводит нас в мир, наполненный непередаваемым колоритом африкан-ского фольклора. И экзотические мотивы звучат в дальнейшем не только в африканских стихах. При-вычные уже устремления к необычному помогали по-эту формировать свежий взгляд на обыденную жизнь, находить в ней то, что давало тематику для новых произведений.

Более поздняя лирика — стихотворения, вошед-шие в сборник «Колчан», отражает философские взгляды поэта. Он задается вопросами, не волновав-шими его прежде: о смысле человеческого бытия, о том, что ждет человека за гранью жизни.

Чувствую, что скоро осень будет,

Солнечные кончатся труды

И от древа духа снимут люди

Золотые, зрелые плоды.

Этому немало способствовало участие Гумилева в военных действиях. Бессмысленная смерть товари-щей, постоянное ощущение опасности стало причи-ной обращения поэта к вечным проблемам человече-ства: поиски смысла жизни и счастья, противоречия души и тела, идеала и действительности.

Каждая книга поэта — это не только отражение собственных впечатлений и эмоций. Это осмысление пройденного этапа, подведение итогов, выражение тонкого мироощущения.

Гумилева нельзя назвать поэтом-гражданином. Все стихи Гумилева далеки от реальности. Как поэт он не видел в ней источника вдохновения:

Я вежлив с жизнью современною,

Но между нами есть преграда....

Политика и социальные коллизии остались в сто-роне от его лирики, но это лишь подчеркивает само-бытность его творчества, раскрывающего такой не-обычный мир слова и чувства.

Слепая музыка моей любви...

Н. Гумилев

Всей своей жизнью - и реальной и поэтической - Н. Гумилев стремился олицетворять волевое мужское начало. В поисках неизвестного и неизведанного вела его по странам и континентам "муза дальних странствий". Он погиб на взлете, еще не достигнув пушкинского возраста.

В сознании читателей поэт воспринимается обычно как великий путешественник, "открыватель новых земель", либо как поэт-воин, но любовная лирика его столь же, на мой взгляд, полнокровна и тонка, хотя и пребывает всегда несколько в тени в сравнении с остальным его творчеством. Но чего стоит только тот факт, что признанная королева русской поэзии Анна Ахматова была его любимой, женой и матерью его детей. Он посвятил ей прекрасное стихотворение:

Я вас люблю, забудьте сны! - В молчанье

Она, чуть дрогнув, веки подняла,

И я услышал звонких лир бряцанье

И громовые клекоты орла.

Орел Сафо у белого утеса

Торжественно парил, и красота

Бестенных виноградников Лесбоса

Замкнула богохульные уста.

Мне кажется, от любовной лирики Гумилева веет некоторой первозданностью, дикой волей и страстью.

Примечательно, что любовная лирика поэта писалась им как бы с учетом того, что слова будут положены на музыку. Я ощущаю в его стихотворениях особый мелодический рисунок, близкий к романсу.

Например:

Вот я один в вечерний тихий час,

Я буду думать лишь о вас, о вас.

Возьмусь за книгу, но прочту: "она",

И вновь душа пьяна и сметена.

Он обширно использует в любовных стихах былинные образы и саму форму былин:

Из логова змиева,

Из города Киева,

Я взял не жену, а колдунью.

Я думал - забавницу,

Гадал - своенравницу,

Веселую птицу-певунью.

Покликаешь - морщится,

Обнимешь - топорщится,

А выйдет луна - затомится,

И смотрит, и стонет,

Как будто хоронит

Кого-то, - и хочет топиться.

Хочу также отметить, на мой взгляд, очень важный момент в стихах о любви этого поэта. В них нет пошлости, грубости, хоть какого-то неуважения к женщине, которыми иной раз грешат стихи иных поэтов. Герой-любовник Гумилева благородный рыцарь с мечом и розой. Он преклоняется перед женщиной. Не только не предъявляет ей претензий, но напротив - доходит до самоуничижения и жертвенности. Особенно ослепительно эти чувства, я считаю, проявились в стихотворении Гумилева "Отравленный":

Знай, я больше не буду жестоким,

Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним,

Я уеду далеким, далеким,

Я не буду печальным и злым.

Мне из рая, прохладного рая,

Видны белые отсветы дня...

И мне сладко - не плачь, дорогая, -

Знать, что ты отравила меня.

Гумилев забросил своего героя-любовника аж на далекую звезду Венеру. В этом заложен двойной и даже тройной смысл: Венера - реальная в космосе, Венера - богиня любви и Венера - судьба.

На Венере, ах, на Венере,

Нету смерти, терпкой и душной.

Если умирают на Венере -

Превращаются в пар воздушный.

Судьба распорядилась жестоко, но она не смогла уничтожить любовь Гумилева. Знакомясь с его стихами о любви, глубже и ответственнее начинаешь относиться к этому великому и таинственному чувству.

Мир чувств, эмоций, переживаний так огромен. Он переливается всеми красками – мыслимыми и немыслимыми. Он принимает любые обличья – возможные и невозможные. Он – необъятен и удивителен.
Сколько же беспокойных душ попадало в этот мир? Дети, юноши, старики… у всех – совершенно разные, неповторимые судьбы.
Человек, однажды лишь услышав и постигнув прелесть поэтической строки, навсегда проник в этот безграничный мир.
Попал в мир поэзии и Николай Степанович Гумилёв. И не просто проник в него, но и стал творить сам.
Творчество этого поэта привлекает меня своей необычностью. Она заключается и в стихотворном размере, и в содержании стихов.
Например, в стихотворении «Озеро Чад» я наблюдала интересную особенность. В шести его строфах ни разу не повторяется стихотворный ритм и использованы разные виды рифмовки. В то же время течение мысли автора не прерывается, смысл не теряется, продолжается, заключаясь в новую форму.
Николай Гумилёв противопоставляет себя «благородным» поэтам, заявляет об удивительной, лишь ему подвластной способности любить именно так, по-своему:
Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришёл из иной страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.

Не по залам и по салонам
Тёмным платьям и пиджакам –
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.

Я люблю – как араб в пустыне
Припадает к воде и пьёт,
А не рыцарик на картине,
Что на звёзды смотрит и ждёт…
Это строки из стихотворения «Я и вы». В каждой из них яркое противопоставление своего мнения (мнения автора) общепринятому. Поэт подчёркивает контраст между устоявшимся понятием о любви и его собственным понятием, таким необычным и непривычным. И я восхищаюсь этим дерзким заявлением, почти вызовом.
С подобным я столкнулась впервые. Зачем это было сделано? Для того, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность, вершину «акмэ»? В таком случае автору удалось задуманное.
Меня привлекают стихи Гумилёва о любви. Они настолько своеобразны, удивительны и смелы, что мне остаётся лишь восхищаться ими.
В стихотворении «Она» нет ни восторженных строк, ни хвалы, ни лести. Нет там воспевания образа «её», нет восхищённых порывов, обещания «золотых гор»…
… молчанье,
Усталость горькая от снов…
Её душа…
Высокомерна и глуха…
Назвать нельзя её красивой…
Так говорит Гумилёв о своей возлюбленной. Кто-то мог бы возмутиться: «Возлюбленной ли?». «О, да!» – отвечу я. Ведь строкой «Но в них всё счастие моё» сказано всё.
Во многих стихах Николая Гумилёва можно заметить «акмеистические» настроения.
К примеру, в стихотворении «Змей» есть такие строки:
… Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих,
На торжественном княжеском ложе?
Или в стихотворении «Покорность»:
Это – покорность! Приди и склонись надо мной…
Автор использует глаголы в повелительном наклонении, показывает, что сам он никогда не покорится.
А вот строки из стихотворения «У камина»:
… И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.
«Он» только что признался, что его душа «тягостно больна», что он «узнал, что такое страх» и что «Даже блеск ружья, даже плеск волны // Эту цепь порвать не вольны…». «Он» сознаётся в своём бессилии, покоряется судьбе.
Вообще в поэзии Гумилёва очень много нестандартного, необычного, индивидуального. Это лишний раз подтверждает принадлежность поэта к акмеистам, хотя Гумилёв позже и отошёл от этого течения.
Нельзя сказать, что я люблю неординарность Н. С. Гумилёва, но стихи его меня всё же привлекают своей необычностью, своим, только им свойственным, скрытым, что называется, «между строк», смыслом. (Оля С., 11 кл.)

Слепая музыка моей любви...
Н. Гумилев

Николай Степанович Гумилев - прекрасный поэт нашего столетия. Он оставил нам интересное и значительное литературное наследие, оказал влияние на дальнейшее развитие нашей отечественной поэзии. Его трагическая гибель в августе 1921 года от рук большевиков - трагедия нашего народа.
Всей своей жизнью - и реальной и поэтической - Н. Гумилев стремился олицетворять волевое мужское начало. В поисках неизвестного и неизведанного вела его по странам и континентам “муза дальних странствий”. Он погиб на взлете, еще не достигнув пушкинского возраста.
В сознании читателей поэт воспринимается обычно как великий путешественник, “открыватель новых земель”, либо как поэт-воин, но любовная лирика его столь же, на мой взгляд, полнокровна и тонка, хотя и находится всегда несколько в тени в сравнении с остальным его творчеством. Но чего стоит только тот факт, что признанная королева русской поэзии Анна Ахматова была его любимой, женой и матерью его детей. Он посвятил ей прекрасное стихотворение:

Я вас люблю, забудьте сны! - В молчанье
Она, чуть дрогнув, веки подняла,
И я услышал звонких лир бряцанье
И громовые клекоты орла.

Орел Сафо у белого утеса
Торжественно парил, и красота
Бестенных виноградников Лесбоса
Замкнула богохульные уста.

Мне кажется, от любовной лирики Гумилева веет некоторой первозданностью, дикой волей и страстью.
Примечательно, что любовная лирика поэта писалась им как бы с учетом того, что слова будут положены на музыку. Я ощущаю в его стихотворениях особый мелодический рисунок, близкий к романсу.
Например:

Вот я один в вечерний тихий час,
Я буду думать лишь о вас, о вас.
Возьмусь за книгу, но прочту: “она”,
И вновь душа пьяна и сметена.

Он широко использует в любовных стихах былинные образы и саму форму былин:

Из логова змиева,
Из города Киева,
Я взял не жену, а колдунью.
Я думал - забавницу,
Гадал - своенравницу,
Веселую птицу-певунью.
Покликаешь - морщится,
Обнимешь - топорщится,
А выйдет луна - затомится,
И смотрит, и стонет,
Как будто хоронит
Кого-то, - и хочет топиться.

Через языческие образы, как видим, передано волшебное состояние любви к женщине. Автор хорошо знает, что любовь на Руси - чувство, включающее в себя стихийные силы природы. Причем у Гумилева, в отличие от Есенина например, эти силы стихии всегда грозные, недоступные воле человека. Как говорится, кого хочет казнит, кого хочет милует, любовь зачастую обладает таким же свойством.
Хочу также отметить, на мой взгляд, очень важный момент в стихах о любви этого поэта. В них нет пошлости, грубости, хоть какого-то неуважения к женщине, которыми иной раз грешат стихи иных поэтов. Герой-любовник Гумилева благородный рыцарь с мечом и розой. Он преклоняется перед женщиной. Не только не предъявляет ей претензий, но напротив - доходит до самоуничижения и жертвенности. Особенно ярко эти чувства, я считаю, проявились в стихотворении Гумилева “Отравленный”:

Знай, я больше не буду жестоким,
Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним,
Я уеду далеким, далеким,
Я не буду печальным и злым.

Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня...
И мне сладко - не плачь, дорогая, -
Знать, что ты отравила меня.

На Венере, ах, на Венере,
Нету смерти, терпкой и душной.
Если умирают на Венере -
Превращаются в пар воздушный.

Николай Степанович Гумилев — прекрасный поэт нашего столетия. Он оставил нам интересное и значительное литературное наследие, оказал влияние на дальнейшее развитие нашей отечественной поэзии. Его трагическая гибель в августе 1921 года от рук большевиков — трагедия нашего народа. Всей своей жизнью — и реальной и поэтической — Н. Гумилев стремился олицетворять волевое мужское начало. В поисках неизвестного и неизведанного вела его по странам и континентам «муза дальних странствий». Он погиб на взлете, еще не достигнув пушкинского возраста. В сознании читателей поэт воспринимается обычно как великий путешественник, «открыватель новых земель», либо как поэт-воин, но любовная лирика его столь же, на мой взгляд, полнокровна и тонка, хотя и находится всегда несколько в тени в сравнении с остальным его творчеством. Но чего стоит только тот факт, что признанная королева русской поэзии Анна была его любимой, женой и матерью его детей. Он посвятил ей прекрасное стихотворение:

... Я вас люблю, забудьте сны! — В молчанье
Она, чуть дрогнув, веки подняла,
И я услышал звонких лир бряцанье
И громовые клекоты орла.

Вот я один в вечерний тихий час,
Я буду думать лишь о вас, о вас.
Возьмусь за книгу, но прочту: «она»,
И вновь душа пьяна и сметена.

Он широко использует в любовных стихах былинные образы и саму форму былин:

Из логова змиева,
Из города Киева,
Я взял не жену, а колдунью.
Я думал — забавницу,
Гадал — своенравницу,
Веселую птицу-певунью.
Покликаешь — морщится,
Обнимешь — топорщится,
А выйдет луна — затомится,
И смотрит, и стонет,
Как будто хоронит
Кого-то, — и хочет топиться.

Через языческие образы, как видим, передано волшебное состояние любви к женщине. Автор хорошо знает, что любовь на Руси — чувство, включающее в себя стихийные силы природы. Причем у Гумилева, в отличие от Есенина например, эти силы стихии всегда грозные, недоступные воле человека. Как говорится, кого хочет казнит, кого хочет милует, любовь зачастую обладает таким же свойством.
Хочу также отметить, на мой взгляд, очень важный момент в стихах о любви этого поэта. В них нет пошлости, грубости, хоть какого-то неуважения к женщине, которыми иной раз грешат стихи иных поэтов. Герой-любовник Гумилева благородный рыцарь с мечом и розой. Он преклоняется перед женщиной. Не только не предъявляет ей претензий, но напротив — доходит до самоуничижения и жертвенности. Особенно ярко эти чувства, я считаю, проявились в стихотворении Гумилева «Отравленный»:

Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня...
И мне сладко — не плачь, дорогая, —
Знать, что ты отравила меня.

Гумилев забросил своего героя-любовника аж на далекую звезду Венеру. В этом заложен двойной и даже тройной смысл: Венера — реальная в космосе, Венера — богиня любви и Венера — судьба.

На Венере, ах, на Венере,
Нету смерти, терпкой и душной.
Если умирают на Венере —
Превращаются в пар воздушный.

Термин «акмеизм» и имя Николая Гумилева неразрывно связаны. Действительно, поэт-конкистадор, по сути, оказался единственным, кто в полной мере воплотил идеологическую программу этого литературного направления.

Я конкистадор в панцире железном,
Собрался в путь и весело иду,
То отдыхая в радостном саду,
То наклоняясь к пропастям и безднам.

Акмеисты творили после эпохи символизма, воцарившейся в русской поэзии с восьмидесятых годов XIX века. Поэтический язык того времени был близок к полной утрате образности: современник удачно окрестил его «символической латынью». Появление акмеистов было своеобразным протестом против «обесценивания» слова. «Роза» переставала быть символом Богоматери, Вечной Женственности и становилась просто розой — очень красивым, но абсолютно земным цветком, растущим на соседней клумбе. «Бытие», «вечность», «София» — эти слова уходили из поэтического лексикона.

Вот описание жирафа из хрестоматийного стихотворения Гумилева:

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Здесь жираф предстает отнюдь не в символическом, а своем истинном виде. И эмоции, которые вызывает образ удивительного животного, живые, а не книжные.

Акмеисты одержали победу. Это была победа Николая Гумилева.

Лирический герой Гумилева близок поэтике неоромантизма: это путешественник, воин, первопроходец, исследователь. Пейзажи и конфликты поэзии Николай Степанович создавал не в тиши уединения. Многие его стихи — это почти репортаж с места событий, ведь поэт отдал немало времени и сил исследованию Африки.

«Здравствуй, Красное море, акулья уха, Негритянская ванна, акулий котел!» — так обращался поэт к Африке. Эта часть света, в начале XX века недостаточно изученная, предстает в стихах Гумилева как земля загадок и опасностей, жители которой — мужественные воины и бесстрашные охотники. Этот мир полон ярких красок и обожжен лучами солнца. Вот поэтому страсти здесь кипят по-настоящему, и здесь поэт находит то, что искал: ощущение полноты жизни, наслаждение опасностью, первобытную сочность красок и чистоту звуков.

Война дала Гумилеву единственный в своем роде опыт — знакомство со смертью и славой, явленными на поле брани. На войне родились замечательные строчки:

Золотое сердце России Мерно бьется в груди моей.

Яркий пестрый мир гумилевских стихотворений не вызывает сложных ассоциаций, зато всегда радует читателя своей самобытностью. Герои его стихотворений необычайно разнообразны: ему интересны и конквистадор, и моряк, и портовый грузчик, и рабочий, и вождь туземного племени. Гумилев наблюдает за ними как хороший и понимающий товарищ.

Жизнь Николая Степановича Гумилева оборвалась ярко и трагически. Поэту было вменено в вину участие в контрреволюционном заговоре, хотя его «преступление» заключалось лишь в том, что он не стал доносить на товарищей-офицеров...

Сегодня Николай Гумилев остается одним из лучших русских поэтов XX века, создавшим замечательные произведения с яркими образами и своеобразным лирическим героем. Воля к жизни сильнее смерти — доказывает творчество поэта.