Цивилизация возникла 51 в. назад.

Цивилизация остановилась 2 в. назад.

Это Китай, Тибет, Индия. Восточная цивилизация – это исторически первый тип цивилизации, сформировавшийся к 3-му тысячелетию до н.э. на Востоке.

Цивилизации Индокитая разобрали главные признаки своей праматери, добавив к ним свои локальные качества, приправив всё это Западными социокультами.

В 18 в. с появлением англичан и французов, цивилизация Восточного типа перестаёт упоминаться в литературе.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Такого типа цивилизацию приводят И. Пархоменко и А.Радугин.

Это Китай, Тибет, Индия.

Восточная цивилизация – это исторически первый тип цивилизации, сформировавшийся к 3-му тысячелетию до н.э. на Востоке. Основными признаками восточной цивилизации являются:

1. Традиционализм - ориентация на воспроизводство сложившихся форм образа жизни и социальных структур.

2. Низкая подвижность и слабое разнообразие всех форм человеческой жизнедеятельности.

3. В мировоззренческом плане представление о полной несвободе человека, предопределение всех действий и поступков, независящими от него силами природы, социума, богов и т. д.

4. Нравственно волевая установка не на познание и преобразование мира, а созерцательность, безмятежность, мистическое единение с природой, сосредоточенность на внутренней духовной жизни.

5. Личностное начало не развито. Общественная жизнь построена на принципах коллективизма.

6. Политическая организация жизни в восточных цивилизациях происходит в форме деспотий, в которых осуществляется абсолютное преобладание государства над обществом.

7. Экономической основой жизни в восточных цивилизациях является корпоративная и государственная форма собственности, а основным методом управления выступает принуждение.

Часто метафорически называют западную цивилизацию "голубой цивилизацией", восточную - "желтой", срединную - "красной". Вместе они образуют "три изначальных цвета человеческой системы цивилизации". Государства и империи, составлявшие эти цивилизации, определяли историю, политику, культурное развитие всего человечества.

Восточная цивилизация представляет собой "человеко-человеческую" цивилизационную систему, модель поклонения добродетельной природе и учению о человеке.

Ее наивысшие достижения основываются на единстве природной природы и человеческой природы человека, она воплотила ценностные воззрения "единства человечества".

Современный цивилизационный подход, основываясь на идеях “культурного плюрализма”, на признании неустранимости культурных различий и необходимости отказа от всякой иерархии культур и, следовательно, отрицания европоцентризма, вносит целый уточнений в концепцию о принципиальном различии путей исторического развития Востока и Запада.

Все более утверждается мыесль о том, что “отставание” Востока носит исторический характер: до определенного времени Восток развивался достаточно устойчиво, в том “своем ритме”, который был вполне сопоставим с ритмом развития Запада. Более того, ряд исследователей считает, что исторически Восток вообще не является альтернативой Западу, а выступает исходным пунктом всемирно-исторического процесса.

В частности, Л. Васильев рассматривает “азиатское общество” как первую цивилизационную форму постпервобытной эволюции общины, сохранившую господствующую в ней авторитарно-административную систему и лежащий в ее основе принцип редистрибуции.

Для возникших на Востоке деспотических государств характерным было отсутствие частной собственности и экономических классов. В этих обществах господство аппарата администрации и принципа централизованной редистрибуции (дань, налоги, повинности) сочеталось с автономией общин и иных социальных корпораций при решении всех внутренних проблем. Произвол власти при соприкосновении индивида с государством порождал синдром “сервильного комплекса”, рабской зависимости и угодливости.

Общество с таким социальным генотипом обладало прочностью, которая проявлялась, помимо прочего, в неискоренимой потенции регенерации: на базе рухнувшего по той или иной причине государства с легкостью, почти автоматически, возникало новое с теми же параметрами, даже если это новое государство создавалось иным этносом.

По мере эволюции этого общества появились товарные отношения и частная собственность. Однако с момента своего возникновения они сразу же ставились под контроль власти, и потому оказывались полностью от неё зависимыми. Многие восточные государства древности и средневековья имели процветающее хозяйство, большие города, развитую торговлю. Но все эти зримые атрибуты частнособственнической рыночной экономики были лишены того главного, что могло бы обеспечить их саморазвитие: все агенты рынка были заложниками власти и любое неудовольствие чиновника оборачивалось разорением, если не гибелью и конфискацией имущества в пользу казны.

В “азиатских” обществах господствовал принцип “власти - собственности”, т.е. такой порядок, при котором власть рождала собственность. Социальную значимость в государствах Востока имели лишь причастные к власти, тогда как богатство и собственность без власти мало что значили. Утратившие власть становились бесправными.

На рубеже VII - VI вв. до н.э. в Южной Европе в рамках общества такого типа произошла социальная мутация. В результате реформ Солона и связанных с ними процессов с полисах Древней Греции возник феномен античности, основу которого составляли гражданское общество и правовое государство; наличие специально выработанных юридических норм, правил, привилегий и гарантий для защиты интересов граждан и собственников.

Основные элементы античной структуры не только выжили, но и в синтезе с христианством способствовали формированию в средневековых городах-коммунах, торговых республиках Европы, имевших автономию и самоуправление (Венеция, Ганза, Генуя), основ частнособственнического рыночного хозяйства. В эпоху Возрождения, а затем Просвещения античный генотип Европейской цивилизации проявился в полной мере, приняв форму капитализма.

Несмотря на альтернативность социального генотипа античности по сравнению с эволюционным типом развития на Востоке, примерно до XIV - XVII вв. между Западом и Востоком было много общего. Культурные достижения на Востоке в это время были вполне сопоставимы по своему значению с успехами европейского Возрождения (система Коперника, книгопечатание, великие географические открытия). Восток - это крупнейшие в мире гидротехнические и оборонительные сооружения; многопалубные корабли, в том числе и для океанского мореплавания; разборные металлические и керамические шрифты; компас; фарфор; бумага; шелк.

Более того, Европа, выступая наследницей античной цивилизации, приобщалась к ней через мусульманских посредников, впервые познакомившись со многими древнегреческими трактатами в переводе с арабского. Многие европейские писатели-гуманисты эпохи Возрождения широко пользовались художественными средствами, разработанными в иранской и арабской поэзии, а само понятие “гуманизм” (“человечность”) впервые прозвучало на фарси и было осмыслено в творчестве Саади.

Однако между Востоком и Западом в рамках их традиционного в целом развития были и существенные различия, прежде всего в плане духовного освоения аналогичных достижений. Так, в Европе, несмотря на господство латыни как элитарного языка эпохи Возрождения, книгопечатание развивалось на местных языках, что расширяло возможности “демократизации” литературы и науки.

На Востоке сама мысль о том, что, например, корейский или японский язык может быть “ученым” языком конфуцианства, в то время вообще не возникала. Это затрудняло доступ к высокому знанию простых людей. Поэтому книгопечатание па Западе сопровождалось усилением авторитета книги, а на Востоке - Учителя, ученого-книжника”, “последователя” и “правильного толкователя” какого-либо учения.

Различными были также судьбы науки на 3ападе и Востоке. Для гуманистов Запада и гуманитариев Востока общими были синкретизм знания и морали, постоянная обращённость к посюсторонним проблемам человеческого бытия. Однако научная мысль Запада всегда была обращена вперед, и это проявилось в ее повышенном внимании к естествознанию, фундаментальным исследованиям, а это требовало соответствующего уровня теоретического мышления.

Научной добродетелью Востока являлось углубление в древние этико-философские трактаты в поисках скрытых в них предвосхищений.

“Ученые” конфуцианцы, демонстрируя свою идейную привязанность к классическим авторитетам, постоянно вращались в кругу лишь “правильных” к ним комментариев, даже не помышляя о том, чтобы изменить не только дух, но и букву канона.

Поэтому на Востоке “наука” до приобщения её к “западному” научно-рациональному типу оставалась в рамках рецептурной, практико-технологической деятельности. Восток не знал такого логического феномена, как доказательство, там существовали лишь предписания, “что делать” и “как делать”, и знания об этом в незыблемом виде передавались из поколения в поколение. В связи с этим на Востоке так и не возник вопрос об осмыслении в рамках методологической рефлексии всего того “научного” богатства, которое было накоплено тысячелетней в ходе рецептурно-утилитарной ученой деятельности.

На Востоке наука была не столько теоретической, сколько практической, неотделимой от индивидуально-чувственного опыта ученого. Соответственно, в восточной науке было иное понимание истины, господствовал не логический, а интуитивный метод познания, что предполагало ненужность строгого понятийного языка и всякого формального знания. Естественно, что различные конфуцианские, буддистские, даоссийские, синтоистские системы знаний, воспринимались европейцами как “вненаучные”, “донаучные” или “антинаучные”.

Наука на Востоке значительно старше Западной. То, с чего начинали греки, для китайцев было пройденным этапом. Наука на Востоке носила синкретический характер не потому, что не успела выделиться в самостоятельный вид деятельности, а потому, что научное знание было не высшей целью духовного опыта, а лишь его средством.

На Востоке знали, что есть подлинная “вселенская” наука, и поэтому вполне сознательно миновали дедуктивно-теоретический этап её развития, и предвосхитили современные методологические искания в русле постмодернизма.

На Востоке доминировали не дискурсивные стили мышления и познания. Там идеи выражались не столько в понятийной, сколько художественно-образной форме, опорой которых служат интуитивные решения, непосредственные эмоции и переживания. Это придавало большую значимость интерпретации, а не трансляции накопленного мыслительного материала и социального опыта.

Существует три типа восприятия человека, которые приводят к появлению трех главных цивилизационных общностей.

Восток отвечает за сохранение и развитие чувственного или правостороннего восприятия.

Запад отвечает за развитие левостороннего, рационального разума.

Русская цивилизация отвечает за развитие и сохранение объединяющего «сердечного» мировосприятия.

Глобальный процесс развития осознания человечества образно можно представить в виде спирали. Завершив один виток, процесс через активизацию «сердечного» центра выводится на новый качественный уровень. При этом происходит смена преобладающего типа восприятия, и усвоенный тип мировосприятия из активного становится пассивным, удерживающим. Сегодня человечество находится на завершающем третьем цикле и готовится к новому переходу. Особенность нового цикла состоит в том, что в нем впервые произойдет собирание в единое целое и гармонизация доминирующих восприятий предыдущих трех периодов. То есть будет подведен некий итог.

В первом цикле массовое сознание человечества основывалось на простом сердечном неразделяющем восприятии. Все человечество выступало как одна цивилизация. Восток и Запад при этом существуют лишь в потенциале.

Во втором же цикле происходит проявление Востока. Человечество состоит из двух цивилизаций: «сердечной» и Востока. При этом Восток активен. Роль нейтрального и пассивного одновременно выполняет «сердечная», поскольку Запад еще только в потенциале.

В третьем цикле проявляется и становится активным Запад. Возникают три главные цивилизации: активный Запад, нейтральная «сердечная» и пассивный Восток. В четвертом, завершающем цикле, переходу к которому русские готовимся, должна произойти гармонизация всех основных типов мировосприятия человека с раскрытием его полного потенциала осознания.

Три основных, взаимодействуя, порождают другие, более мелкие типы восприятия, которые являются их составными частями. В этом случае главные циклы разбиваются на соответствующие подциклы. Если рассматривать русскую цивилизацию с этой точки зрения, то можно указать на качественные переходы осознания в начале 90-х годов прошлого столетия, до революции 17-го года, в середине 16-го века и т.д.

Понятия активность, нейтральность («серединность») и пассивность отражают направленность процесса роста осознания человечества и соотносятся с типом восприятия, осваиваемого им в данном цикле развития. Сегодняшний завершающийся цикл развития осознания человечества ответственен за раскрытие и усвоение людьми потенциала рационального восприятия. Поэтому в этом цикле доминируют народы с преобладанием этого типа мировосприятия. Это народы, принадлежащие к Западной цивилизации.

В данном цикле народы других двух основных цивилизаций также осваивают потенциал рационального восприятия. Но они это делают применительно к другим типам восприятия человека. русская цивилизация - применительно к «сердечному» типу восприятия, Восточная - к чувственному. Так обеспечивается единство и непрерывность развития осознания человечества. Поэтому в нынешнем рациональном цикле развития осознания единой человеческой души, Запад выступает как «рацио в квадрате».

Остальные типы мировосприятия в нем присутствуют, но не являются определяющими. русская же цивилизация осваивает рациональное восприятие применительно к «сердечному». Поэтому в нашем массовом сознании все то, что разрушает «сердечность», будет неминуемо отторгнуто.

И попытка перестройки нашей цивилизации по стандартам Западного русскиешления наглядное тому свидетельство. Чем быстрее русские осознаем свое предназначение, тем легче и гармоничнее будет происходить усвоение нами рационального потенциала мировосприятия. Облегчится и переход к следующему циклу развития человечества. Кроме того, это окажет неоценимую помощь Западу и Востоку при их переходе.

Восточная цивилизация, также осваивая в нынешнем цикле потенциал рационального мировосприятия, делает это применительно к чувственному или правостороннему восприятию. Поэтому она отторгает все рациональное, нарушающее этот тип мировосприятия. И, наоборот, как губка впитывает от нашей цивилизации все новое, что выдержало испытание на «сердечность».

Поскольку усвоение нового знания Единой Жизни всегда происходит через восприятие сердцем. Китайцы об этом хорошо знают и поэтому считают, что русские одолеваем их, они одолевают Запад, а Запад одолевает нас. Только при этом они себя считают Центром (Серединой), а нас Востоком. Однако при анализе развития осознания человечества их система координат может затруднить понимание происходящего.

Тройственность восприятия человека порождает соответствующее деление и внутри трех главных на сегодня цивилизационных общностей. Запад, в свою очередь, состоит из более мелких трех цивилизационных образований: США с Англией, Западной Европы и Восточной Европы. США с Англией, с точки зрения развития осознания, это «рацио в кубе».

Это вытекает из того, что в нынешнем рациональном цикле Запад отвечает за развитие того же типа восприятия. А США с Англией, в свою очередь, являются «рацио» Запада. Западная же Европа выступает в качестве «востока» Запада. Его условно можно назвать «чувственная часть рацио в квадрате». Она играет роль относительного пассива или удерживающего в Западном рациональном типе мировосприятия. Восточная Европа, соответственно, является «сердечной частью рацио в квадрате».

Знание особенностей устройства Запада позволяет правильно выстраивать отношения с ним и с его составляющими. Например, США с Англией воспринимают лишь сердечность, подкрепленную «железными» доводами и несокрушимой волей.

Несгибаемость заключается не в непонятном упрямстве, а в отстаивании своей безупречно логически обоснованной позиции. Видя подобное сочетание в поведении собеседника, они могут резко изменить свою агрессивную эгоистическую позицию и согласиться с доводами оппонента, или начать совместный поиск взаимоприемлемых точек соприкосновения. Нужно понимать, что их сегодняшнее массовое сознание, в силу его специфики, является самым отклоненным от состояния гармонии.

Наступающие перемены они воспринимают как обрушение всего мироздания. И поэтому пытаются его сохранить любой ценой, даже ценой возможного самоуничтожения. Это приводит к агрессивному поведению и попыткам навязывания всему миру своих стандартов русскиешления. Они искренне считают, что нормальный, с их точки зрения, человек может воспринимать мир лишь подобно им. Поэтому взаимодействуя с ними, ни в коем случае нельзя проявлять агрессивность и трусость. В соответствии с их мировосприятием, в первом случае, они всегда поднимут брошенную им перчатку, во втором же проявившего трусость и лебезящего перед ними, они будут воспринимать как недостойного к жизни.

Западная Европа открыта к сердечности, сочетающейся с несгибаемой волей, и подкрепленной доводами рассудка. То есть на них первостепенное гармонизирующее влияние оказывает сердечность и фактор воли. Их относительная пассивность проявляется в повышенном эгоистическом восприятии мира и потребности в гармонии. Поэтому выстраивая отношения с ними, прежде всего необходимы доброта, искренность и твердое намерение отстаивания своего логически обоснованного решения. Причем при обосновании решения должны быть четко обозначены их интересы.

Восточная Европа, являясь с точки зрения развития осознания «серединой» Запада, воспринимает сердечность подкрепленную волей. Для них важна не столько логика, а сердечность восприятия, желание равноправия при учете их интересов. Из-за специфики их мировосприятия они в периоды роста «сердечности» нашей цивилизации примыкают к нам, превращаясь в окраину нашей цивилизации. Когда же русские начинаем терять свою «сердечность» и связанные с ней волевые качества, они перестают воспринимать нас как близких. В этом случае они со своей повышенной, по отношению к Западу, «сердечностью» интегрируются в их цивилизацию. Западная Европа, сильно в ней нуждаются. Без них Западной Европе, в рамках Западной цивилизации, приходится одновременно выполнять роль пассива и середины.

Восточная цивилизация в нынешнем цикле развития человечества осваивает потенциал рационального разума применительно к чувственному мировосприятию. Она отвечает за развитие и сохранение этого типа восприятия и является пассивной или удерживающей по отношению к Западу. Поэтому там так развиты соответствующие техники удерживания внимания на правостороннем восприятии.

К Востоку относятся Китай, Тибет и Индия. Китайская цивилизация в рамках Востока является активной и доминирующей. Это своего рода США применительно к Востоку или «рацио чувственности». Тибетская цивилизация является нейтральной или «сердечностью чувственности», Индийская цивилизация является пассивной или «чувственностью в квадрате».

В сегодняшнем состоянии нашей цивилизации нам легче всего выстраивать отношения с Тибетом и Индией. Сложнее всего с Китаем. Однако, когда русская цивилизация начнет восстанавливать поврежденные качества «сердечности», ситуация кардинально изменится. Лучше всего у нас сотрудничество будет получаться с Китаем, вплоть до братского цивилизационного союза. Это связано с тем, что Китай, с одной стороны, как и русские, в наибольшей степени испытывает агрессивный напор Запада, прежде всего США. С другой же, он для гармонизации своей цивилизации в наибольшей степени нуждается в сердечном типе мировосприятия. Тогда они будут знать в какую сторону плыть, не допустив при этом разрыва своей цивилизации под влиянием разнонаправленных сил правой и левой стороны.

Пока русские воочию не явим Китаю свои успехи в восстановлении «сердечности», нас они будут рассматривать как чужих. И чем больше русские будем пытаться внедрять несвойственный нам тип Западного мировосприятия, тем больше будет с их стороны отторжения и неуважения.

Соответственно, в их глазах русские будем выглядеть лишь очередным комбинационным ресурсом. Без сожаления пожертвуют при первом же удобном случае. В этих условиях ни о какой роли «старшей сестры» или их «тыла» и речи быть не может. А вот при восстановлении и развитии нашей «сердечности», русские для них становимся старшим братом, бесценным сокровищем, которого они будут защищать не щадя своих жизней.

Поэтому по стратегической важности на первом месте для нас стоит Китай. Только взаимодействовать с ними нужно очень осторожно, шаг за шагом, по мере обретения нами новой «сердечности». Поэтому основой взаимодействия с Китаем являются прежде всего сердечность и искренность по отношению к ним. Рациональные интересы должны быть лишь следствием этого. Поскольку их понятие «интерес» сильно отличается от рационального Западного.

С Индией невозможно наладить цивилизационное сотрудничество, опережая союз с Китаем. Дело в том, что в рамках Востока, согласно специфике их мировосприятия, Китай с Индией противоположны и потенциально конфликтны. Поэтому попытки налаживания сотрудничества с Индией, опережая Китай, будут восприняты последним как союз против него. Это оттолкнет от нас Китай и, в свою очередь, ухудшит отношения со всем Востоком. Следовательно, нужна правильная многовекторная и пошаговая стратегия сотрудничества с Китаем и Индией.

Сотрудничество с цивилизацией Тибетского типа нам необходимо прежде всего для восстановления некоторых недостающих аспектов нашей сердечности. Тибет же, нуждается в нашей защите и покровительстве.

Сегодняшнее государственное образование под названием Россия не вмещает в себя всю территорию проживания людей нашей общности. Русская цивилизация неизмеримо шире. Некоторые территории Русской цивилизации не находятся под управлением государства Российского, а некоторые находятся даже внутри других цивилизаций. Поэтому неминуем новый добровольный объединительный процесс на основе нового гармонизирующего мировосприятия или распад. Государство Россия в новой цивилизационной парадигме не сохранится.

Троичность человеческого восприятия воспроизводится и в устройстве нашей общности. Например, у большинства русских, финно-угорских и части тюркских народов преобладает чувственное мировосприятие. С точки зрения направленности процесса роста осознания человечества это соотносится с сохраняющим или пассивным началом. Его можно назвать «чувственность сердечности при рацио».

Большинство тюркских и часть русских принадлежат к «сердечному» или гармонизирующему типу восприятия. Это как бы «сердечность в квадрате при рацио».

Активную, рациональную же часть нашей цивилизации сегодня представляют евреи. Поэтому с точки зрения массового сознания человечества это можно назвать как «рацио сердечности»

Однако, в российском трехкомпонентном устройстве, по сравнению с Западом и Востоком, существуют принципиальные отличия. В русской цивилизации нет относительного внутреннего разделения на западные, серединные и восточные народы. Как только из-за уменьшения «сердечности» подобное возникает, начинается внутренний гражданский конфликт. И требуются сверхусилия и большие жертвы для восстановления единства. Это связано с тем, что восприятие сердцем всегда является объединяющим, а не разделяющим. Поэтому общность основанная на этом типе восприятия не может состоять из полностью обособленных народов. Любое подобное разделение уничтожает русскую цивилизацию.

Разделенность может присутствовать только до тех границ, которые не уничтожают этого объединяющего эффекта. В этом заключается русская сила и, одновременно, слабость. Слабость заключается в том, что в периоды падения уровня «сердечности» русские плохо защищены от искусственного разжигания национальных и мировоззренческих противоречий. Противодействовать этому за счет силового ужесточения режима и унификации русские не можем. Это приводит к утере необходимого разнообразия в мировосприятии и разрушению нашей цивилизации.

А сила же русская заключается в уникальности преобладающего мировосприятия нашей цивилизации. Связано это с тем, что восприятие сердцем является объединяющим и позволяет одновременно задействовать право- и левостороннее мировосприятие. Даже несмотря на то, что пока этим русские не владеем в полной мере, все же определенный потенциал имеется. Поэтому русские в состоянии порождать высокоэффективные практические решения, которые парадоксальны и немыслимы для Западного или Восточного типа русскиешлений. Это то, что они называют загадкой «русской души». Понятно, что это свойственно не только русским, но и всем представителям нашей цивилизации.

Все народы русской цивилизации, так или иначе связаны с Единобожием. Даже верования тюркских народов Сибири и Севера в своей основе имеют древнее Единобожие - поклонение Тэнгрэ. Несмотря на то, что учение буддизма как бы оставляет существование Бога за скобками, Бог в их учении в неявной форме все же существует. Просто буддисты стремятся обрести состояние абсолютной растворенности в Боге не путем обращений и молитв к Нему, а посредством специальных практик развития осознания.

В сознании большинства русских, пусть даже в бессознательной форме, присутствует восприятие Бога, отсутствует явное Его отрицание.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

"...Хотя причины доминирования европейской цивилизации весьма просты и незатейливы, но именно из-за этого у людей часто возникают проблемы с пониманием оных. Ответ на данный вопрос перекликается с еще одним моим давнишним постом, посвященным возникновению монотеистических религий. Как известно, простые истины почти всегда воспринимаются людьми сложнее, чем более замысловатые, составные. Происходит это потому, что простые явления в результате анализа сложнее разлагать на части, они существуют, как некая данность, и не порождают пищу для ума.

Одна из важнейших аксиом, связанных с анализом культурного взаимодействия Востока и Запада, заключается в том, что никакого отставания Восточных цивилизаций и не было . Восток, относительно себя самого, развивался вполне равномерно. Ведь нельзя сказать, что Османская империя как-то сильно отставала или превосходила, например, империю Великих Моголов в Индии, или империю Цин в Китае. Все эти государства находились примерно на одном уровне развития, поэтому отставание могло происходить только в сравнении с Европой того же исторического периода.
Правильно поставленный вопрос здесь - почему Европа так продвинулась вперед, начиная с позднего средневековья и далее, а не почему Восток отставал.

Ответ на этот вопрос абсолютно прост и прозрачен - европейская цивилизация постоянно использовала преимущества, вытекающие из ее территориального расположения . Эти территориальные преимущества и послужили катализатором культурного развития на Европейском полуострове. Кстати, постепенное замедление развития Западной цивилизации в наши дни, в том числе сегодняшний, все усугубляющейся экономический кризис, происходит по той же банальной причине.Территориальные преимущества, которые европейцы использовали раньше, теперь перестали быть преимуществами, так как мир стал глобальным и вопрос расположения государств на карте стал менее существенен.
По сути, это все, точка. Но по причинам, изложенным выше, мне придется раскрывать здесь преимущества, которые имела Европа и не имел Восток (кстати, как Ближний, так и Дальний)

Итак, если посмотреть на карту мира, можно заметить, что западная часть Старого Света отличается от всего остального мира тем, что там находится большое внутреннее море - Средиземное (одно название чего стоит!). Это море очень удобно отделяет Европейский полуостров от Азии и Африки. Можно заметить также, что весь юг Европы - это скопище островов и полуостровов. И именно здесь зародились все наиболее развитые европейские античные цивилизации. Появились они в очень благоприятном месте, ведь Средиземное море здесь как защищает здешние государства от внешних нашествий с Востока и Африки, так и одновременно связывает Италию и Грецию с Древним Востоком морскими торговыми путями. Море позволяет использовать все достижения тогдашнего человечества, а достижения эти первоначально появились на Востоке, на безопасном расстоянии от этого самого Востока. С севера античные цивилизации прикрывали Альпы и густые леса.

В итоге мы имеем тепличный инкубатор с хорошим средиземноморским климатом, который и дал первый толчок для всех европейских свершений . Интересно, что такой статус-кво сохранился и далее, Европа продолжала быть культурным инкубатором вплоть до наших дней, так как за всю свою историю, она практически не подвергалась внешним разрушительным нашествиям. Были только пара моментов до н.э. - это походы Ганнибала и походы персов в Грецию, которые никак не сказались на античной европейской цивилизации, наоборот эта самая цивилизация стала активно вторгаться в Африку и Азию. Впоследствии можно отметить несколько эпизодических вторжений гуннов, авар, венгров и татаро-монгол. Только венграм удалось хоть как-то закрепиться на европейской территории, все остальные исчезли почти бесследно. Правда, кочевые инвазии на Европейский полуостров существенно замедлили культурное развитие местных европейских племен в период "темных веков", что еще раз подтверждает, насколько существенен подобный фактор для развития всех цивилизаций на Земле.

В связи с этим можно представить, как губительно отражались нашествия чужеродных захватчиков на государства вне Европейского полуострова. Ведь если несколько кочевых набегов так существенно затормозили развитие европейской цивилизации, то что должны были испытывать люди, например, где-нибудь в Армении, через территорию которой прокатились почти все возможные и невозможные завоеватели, и с Востока, и с Запада. Это не несколько кочевых орд гуннов, которые предварительно прошли всю Азию и уже на "излете" вторглись в Европу - территории армян и других переднеазиатских народов постоянно находились под игом иноплеменников - персов, греков, римлян, арабов, турок, монгол. Естественно, этот фактор серьезно замедлил развитие государств на Ближнем Востоке. Тут не до капитализма -" не до жиру, быть бы живу".

Еще одна существенная проблема, осложнявшая жизнь азиатским народам и почти полностью отсутствующая в Европе - это природные катаклизмы. Да, конечно было извержение вулкана Везувий, но сколько таких извержений было в Индонезии!
В Европе не было страшных азиатских землетрясений, ужасных наводнений и постоянных эпидемий различных тяжелых заболеваний. Река Хуанхэ в Китае, при своих разливах и разрушениях дамб, смывала в море сотни деревень и городов. Напротив, если египетский Нил не разливался - это была гарантированная смерть от голода до 2/3 населения страны. Ничего подобного Европа не знала...

Земледелие в Европе хоть и не было столь эффективным, как в Междуречье или в дельте Нила, но оно и не требовало коллективного труда огромного количества людей, можно было обойтись взаимовыручкой нескольких семей. Влияние на события даже одного человека хорошо ощущалось.
Отсюда произрастали отличительные черты характера европейца - склонность к активным действиям в свое благо, к индивидуализму, вера в собственные силы, любознательность.

Можно, конечно, было верить в себя и на Востоке, но это быстро "лечилось" скоропостижной смертью от ежегодных эпидемий чумы и прочих заболеваний (например, арабские средневековые историки даже не считали нужным описывать массовые эпидемии, это было частью обыденности, чума и другие заболевания активизировались каждой весной. В общем, "как весна - так чума, как чума - так весна"). Можно было быть сколько угодно любознательным и трудолюбивым мусульманином, но это не мешало твоей отрубленной голове лететь в общую кучу, таких же отрубленных голов. Кучи эти, после походов Тамерлана, высились возле каждого взятого им города - Багдада, Дамаска, и часто были высотой с минареты....А в это время европейский бюргер поливал цветы на окошке и улучшал свое финансовое состояние:)

Есть мнение, что на свободу волеизъявления европейцев повлияло христианство. Мол именно оно сформировало европейский характер. Здесь, как всегда, перепутаны причины и следствия - христианство скорее вобрало в себя европейский взгляд на человека, который сформировался естественным путем.

Разница в религиозных воззрениях на этот вопрос хорошо прослеживается при анализе западного и восточного христианства, так и других азиатских религий. Ислам, иудаизм и прочие восточные религии очень скептически относятся к "свободной воле" человека и вообще к "человеческому фактору", как таковому, но таким же скептицизмом обладают и восточные христиане - монофизиты, несториане. И происходит это в силу их "восточного" географического положения, кстати эта общность взглядов восточных христиан и мусульман способствовала массовому переходу христиан в ислам, ведь несторианское подчеркивание человеческой природы во Христе хорошо согласуется с мусульманской точкой зрения на Иисуса, как на пророка. Нежелательность изображений людей присутствует, как в исламских мечетях, так и в армянских церквях.
Зная о существовании таких христианских стран, как та же Армения или Эфиопия (обе страны стали христианскими одними из первых), кажутся смешными любые попытки связать теперешнее процветание Европы с христианским влиянием.

Иисус Христос въезжает в Иерусалим, арабская миниатюра 13 века.

На развитие европейской цивилизации оказал влияние и один отрицательный фактор, а именно отсутствие большого количества свободных земель . Это проистекало из ее полуостровного положения, за уединение нужно было платить. Европейцам приходилось развивать в себе серьезные коммуникативные качества, чтобы уживаться друг с другом на относительно небольшой территории. Старались все же больше договариваться, чем рубить друг другу головы. Недостаток свободных земель в Европе способствовал экспансии европейцев во все стороны, куда только можно было доплыть.
Здесь, Западу опять повезло - имея длинную береговую линию и осуществляя тысячелетиями судоходство в Средиземном море и на Балтике, европейцы быстро освоили плавание по океану. Опять же, в основе морских успехов Западной цивилизации лежит удачное местоположение Европы..

Думаю, на этом можно уже прекратить перечисления территориальных преимуществ, которыми воспользовалась европейская цивилизация.
Стоит отметить только еще пару проблем, осложнивших жизнь людей в Азии.

Морские успехи европейцев отрицательно сказались на всей азиатской торговле. Великие сухопутные торговые пути древности перестали существовать, когда испанские и португальские галеоны начали курсировать по всем океанам и морям. Когда-то активная арабская морская торговля тоже перешла в руки европейцев. В связи с этим многие города, расположенные вдоль Великого шелкового пути, начали беднеть, так как посредническая торговля между Востоком и Западом была существенным подспорьем для их экономик. Торговля давала не только экономическую выгоду, она помогала информационному обмену между центрально-азиатскими народами. После ее исчезновения, люди в этих регионах оказались отрезанными от остального мира. Без притока новых знаний, технологий и прочей информации, народы внутренних районов Азии начали культурно деградировать. Что мы наблюдаем и по сей день.

Еще одним интересным фактором, повлиявшим на развитие многих государств на Востоке, могут быть серьезные экологические проблемы на данных территориях.
При посещении многих древних заброшенных городов в Азии, бросаются в глаза жутковатые "лунные" пейзажи вокруг. Мне всегда было интересно, каким образом древние цивилизации Передней Азии могли процветать в такой жуткой местности. Вокруг только пустынные плоскогорья и выжженные солнцем равнины, песок и камни, деревьев нет, травы нет и животных особых тоже нет. Ничего нет.
Однако, как мы знаем, первые цивилизации образовались именно здесь - в Сирии, на востоке Турции и в Ираке.
Скорее всего, человек банально уничтожил все природные ресурсы в регионе. Ведь земли Древнего Востока эксплуатировались людьми дольше, чем где-либо еще, это проистекает из-за давности их освоения. Если в Передней Азии и были какие леса, то их уничтожили еще до н.э., а ведь леса это то, что сдерживает наступление пустынь, не зря сейчас китайцы сажают гектары деревьев, чтобы предотвратить наступление песка в Синьцзяне.

"Захотелось коснуться такого вопроса, как «исламский ренессанс». По этой теме ведется много дискуссий, но все как-то истина не рождается. Вроде всем понятно, что исламская культура достигла значительных высот в раннее средневековье, но непонятно каким образом.
Рост науки и культуры в исламском мире начался примерно с 8 века. Причем развитие шло взрывоподобно, еще недавно не было ничего, и вдруг появились сотни исламских ученых, многие с мировым именем.
Сначала, мне хочется рассмотреть несколько известных мифологических утверждений, связанных с этой темой. Разрешив их, можно серьезно продвинуться в понимании данного вопроса.

Солон с учениками.

Миф первый - исламскую науку создавали не мусульмане, а порабощенные ими народы, и что наука исламского Халифата не могла появиться самостоятельно . Лукавство этого мифа заключается в том, что на свете вообще не существует «самостоятельной» науки, все научные достижения имеют в себе основу, состоящую из прежних научных достижений, а они в свою очередь проистекают из еще более древних источников. Не существует никакой самостоятельной византийской науки и высокой культуры, она вся проистекает из культуры римской, в свою очередь не существует никакой самостоятельной римской науки, она почти вся есть заимствование достижений древних греков. Греки в свою очередь черпали знания на Востоке у мудрецов Вавилонии и Древнего Египта и так далее…

Утверждение, что якобы все ученые Халифата были немусульманами, тоже не выдерживает никакой критики, да конечно были и врачи христиане и философы иудеи, но их число было весьма незначительным, да и потом, как можно разделять людей по вероисповеданию и национальному признаку внутри одного государства. Странно, что когда пишут, например, об успехах ученых из США, вопрос национальности и вероисповедания никого не интересует, так как там все вроде американцы, когда же разговор идет о людях, живших в Халифате, часто начинаются копания биографий - кто какой веры, кто сколько раз ходил в мечеть, пил ли вино, и в какой семье вырос. Наверно, критики ислама забывают, что быть плохим мусульманином и не быть мусульманином вовсе - это совсем разные вещи. Тем более не надо забывать, что почти все научные трактаты в исламском мире писались на арабском - общепринятом интернациональном языке того времени. То есть, и христиане, и иудеи, и все остальные функционировали внутри арабского культурного пласта. В связи с этим, они были неотъемлемой частью арабской культуры.

Теперь миф второй - ислам, как религия, не имеет никакого отношения к культурному прогрессу в Халифате. Бредовость этого утверждения, мне кажется, кроется уже в его формулировке. Ведь ислам, это тот фактор, который и создал Халифат. Т.е. христианский халифат или еще какой-нибудь конечно был возможен в то время, но только теоретически. На практике же, огромное государство от Атлантики до границ Китая, создали именно мусульмане, а не кто другой.

Какие здесь можно сделать выводы? Что же способствовало бурному развитию науки и культуры в исламском мире?

Ответ здесь очевиден, именно огромные размеры Халифата и способствовали его культурному развитию . Мусульмане первыми создали азиатско-европейскую глобализацию такого масштаба. Прежние империи не имели таких размеров - держава Александра Македонского занимала меньшую территорию и распалась сразу же после смерти своего создателя, даже Римская империя уступала размерами Халифату. Никто до арабов не смог объединить Европу с Западной Индией и Средней Азией.

Общность веры, языка и торговли способствовали молниеносному распространению информации в исламском мире - если изобретение появлялось на границе с Китаем, оно через короткий промежуток времени становилось достоянием всех правоверных. Идеи и открытия постоянно кочевали от Магриба до Индии.

Второй важный фактор - рост городов и соответственно городского населения. Появились огромные новые города Багдад, Самарра, Фустат-Каир, города Северной Африки - Кайруан, Фес, Тлемсен, Кордова в Испании стала самым большим городом в Европе.
Ислам, изначально, это религия торговцев, т.е. религия городская в отличие от того же христианства, а основными потребителями и производителями научных достижений являются именно горожане. Эти горожане и создали великую исламскую науку. Европа никак не могла тягаться с арабским миром в этом вопросе, так как в те времена почти не имела городского населения.

Третий фактор, способствующий развитию культуры, тоже кроется в исламской религиозности. Это феноменальная, по тем временам, религиозная терпимость, сравнимая разве только с античным миром. В отличии от христианства, которое стремилось подавлять любое религиозное инакомыслие, ислам изначально имел встроенную систему регуляции совместного существования разных конфессий, именно поэтому персидская, христианская и буддийская культура могли длительное время обогащать Халифат своими достижениями.

Поэтому утверждение, что именно ислам создал условия для развития культуры и науки в Халифате можно считать верным.

Напоследок, хочется заметить, что никакая религия в мире, сама по себе, не является главным фактором культурного развития. Религия имеет только косвенное влияние на культуру и историю, так как сама является частью этой культуры..." (с)

***
Разбила пост на две части, ибо длиннее ЖЖ не пускает.

В истории человечества европейская цивилизация сыграла едва ли не самую заметную роль. Более пяти веков назад началось ее доминирование в мире через открытия, завоевания, торговлю, дипломатию, капиталовложения и еміграцію. ее лидерство основывалось не только на военной и экономической силе, потому каждая сфера человеческой деятельности понесла ее воздействий, начиная от промышленности и финансов и заканчивая наукой и модой. Европейская цивилизация фактически установила модель развития для остального мира, что в конце концов привело к его европеизации. С другой стороны, понимание сущности исторического пути европейской цивилизации и ее особенностей важное под углом зрения тех изменений, которые происходят в наше время в Украине, определяет свой дальнейший курс - на Запад или на Восток. Если Россию иногда изображают как Гулливера, который одной ногой стоит в Европе, а другой - в Азии, то об Украине даже некоторые современные российские аналитики говорят, что ее путь - в Европу. Другие прогнозируют его возвращение к русской цивилизации, которую византизм наделил империалистическими стремлениями, замаскированными мессианской идеей спасения других народов на основе истинной веры. Выбор цивилизационной ориентации является важным не только для государства, но и для общества, каждого его отдельного представителя, который строит свою жизненную стратегию и тактику. Если человек стремится быть европейцем" то для этого не достаточно только заявлений о намерении. Необходимо понимание сущности европейскости, потому что именно такое осознание и сформировало европейскую общественность.

Среди шести континентов Европа является самой маленькой по площади - 10,5 млн кв. км, то есть всего 7 % земной поверхности, однако она имеет наибольшую плотность населения, численность которого на рубеже первых десятилетий XXI в. составляла 727 млн, или 14 % всего человечества. Парадоксально, но не существует отдельного европейского континента - это лишь часть континента Евразия. Европа существует прежде всего в самосознании европейцев в противостоянии Азии, Востока. Само слово "Европа" происходит от греческого, а то - от ассирийского "эреб", что в переводе означает "запад". В Древней Греции так назывались земли, которые лежат к западу от Эгейского моря. В древних греческих и римских текстах это не только географическое понятие, это название части значительно большего континента. Если границы Европы на севере, западе и юге определены, потому очерченные морями и океанами, то с восточными до сих пор определенности нет. Мы считаем, что они проходят Уралом, и поэтому географический центр Европы находится возле Рахова в Западной Украине. Правда на то, что он находится на территории именно их стран также претендуют белорусы, литовцы, поляки, чехи, немцы. Однако западные европейцы, вслед за известным английским историком цивилизаций А. Тойнби, убеждены, что граница между Европой и не-Европой проходит по линии Будапешт - Прага - Краков - Варшава - Рига - Таллин. Поэтому земли на восток от этой границы за европейские не считают, называя их полу Азией, поскольку здесь сыграл свою историческую роль мощный восточное влияние.

Европейская цивилизация осознавала себя как культурно-историческая целостность на протяжении тринадцати веков именно в противостоянии с Востоком, прежде всего арабо-мусульманским, который стремился захватить и ее земли. Европейская идентичность стала понятием, которое расширялось: от ядра цивилизации, что сложилось в треугольнике между Парижем, Римом и Барселоной, - на север, запад и юг, а затем, преодолев океаны, она стала ментальной основой межрегиональной западной цивилизации, в которую вошли сообщества Северной и Южной Америки, Южной Африки, Австралии и Новой Зеландии.

Первые гоминиды, вероятно, пришли из Африки через Ближний Восток и поселились в южной части Европы, как свидетельствуют новейшие открытия археологов в итальянской Апулии, примерно 1 млн 700 тыс. лет назад. Вскоре произошла трансформация "человека прямоходящего" в "человека разумного": 40 тыс. лет назад кроманьонцы заселили почти весь континент и стали прямыми предшественниками европейцев. На протяжении позднего доисторического периода Европа постоянно принимала переселенцев из Азии во II тыс. до н. э. происходило широкое расселение индоевропейских народов, происхождение которых остается дискуссионным при том, что большинство исследователей считают их прародиной Юго-Западную Азию. Первый прорыв к цивилизации сделали древние греки. Некоторые учебники и монографии ведут историю Европы именно от них. Однако это не является корректным, поскольку до появления европейской цивилизации возникли, расцвели и погибли цивилизации древнегреческий, эллинистическая и древнеримская. Хотя европейская цивилизация немало позаимствовала у них, однако она была и является отдельной цивилизацией со своими характерными чертами и историей.

Как уже отмечалось, на специфику той или иной цивилизации больше всего влияют природно-географические и религиозные факторы. Территория Европы отличается огромным разнообразием: разделение на полуострова и острова, пустыни и оазисы, области вблизи теплых и холодных морей, высокогорья и плато, значительная и сложная линия побережья соответствуют многообразия народов, которые здесь жили и живут. В наше время Европа состоит из 48 государств, каждая из них со своей сложной историей. И все же можно вести речь о ней как о целостности. Хотя в отличие от всех других цивилизаций, она отличалась большей внутренней сложностью, неоднородностью и подвижностью. Как показала история, разнообразие культур давала импульс к соревнованию, которое способствовало контактам и взаимообогащению. Однако консолидирующим фактором во все времена было осознание: "Мы - европейцы".

Ядро европейской цивилизации формировалось в западной части континента, где природно-климатические условия были достаточно благоприятными: полуостровное расположение недалеко от теплого течения Гольфстрима, относительно теплая и короткая зима и продолжительное лето, оптимальное количество атмосферных осадков, что делало ненужной ирригационную систему земледелия и все, что с ней связано, достаточно плодородные почвы. С одной стороны, это побудило активно развивать аграрное производство, а с другой - делало его очень эффективным. Как уже отмечалось, люди во всех цивилизациях вынуждены приспосабливать орудия производства в существующих природных условий. При разных условиях складываются разные теми общественно-производственной технологии. В отличие от экстенсивной общественно-производственной технологии, получившей распространение на Востоке, в основе европейской цивилизации - интенсивная технология. Такая технология направлена на покорение сил природы, превращения ее в соответствии с потребностями человека, на овладение глубинными, сущностными сторонами природы вплоть до расщепления атомного ядра с целью получения энергии. Эта технология изначально была обусловлена такими природными условиями, которые выдвигали повышенные, жесткие требования к хозяйственной деятельности людей (сезонность, один урожай, больше потребностей в жизнеобеспечении и т.д.). Она характеризуется следующими чертами:

o предельное напряжение физических и интеллектуальных сил общества и каждого отдельного человека;

o целесообразна организация всего трудового процесса;

o повышенное внимание к выполнению трудовых действий;

o постоянное совершенствование средств труда, средств и методов воздействия на природу;

o овладение более глубокими закономерностями природы;

o непрерывное развитие знаний о природе и использования их в трудовом процессе.

Таким образом, цивилизация, базирующаяся на такой технологии, имеет деятельный и даже радикальный характер в отличие от тех цивилизаций, которые тяготеют к приспособлению и гармоничного сосуществования с природой и важной характеристикой которых е традиционность. Европейская цивилизация больше всего ценила и ценит инновации, инновационную деятельность. В свое время выдающийся французский философ А. Бергсон отметил предпосылки динамичного развития Европы: "...усилия некоторых людей создать новое и усилия остальных принять это новое и приспособиться к нему".

На рубеже i И II тыс. произошли значительные нововведения в аграрном производстве: переход к триполье и багатопілля, широкое использование органических удобрений благодаря развитию животноводства, использования водяной мельницы, железного плуга и др., что увеличивало урожайность и создавало некоторый избыток сельскохозяйственной продукции. Однако, с другой стороны, присуще европейцам отношение к природе имело не только позитивные, но и негативные последствия. В VII-УШ в. вытеснил соху плуг с вертикальным ножом, что обеспечивало глубокое вспахивание. Благодаря этому уже в начале IX в. формируется експлуататорсько-антагонистическое отношение к природе, происходит существенное социально-психологический сдвиг. Оно отразилось, в частности, в резкой смене оформления календарей. Если раньше каждый месяц года олицетворялся аллегорическими фигурами, например, зимой - деда мо-роза или весной - хрупкой заквітчаної девушки, то в IX в. на страницах календарей появляются персоніфікатори активного, підпорюючого отношение к природе - лесорубы, пахари, жнецы и т.д. Современные экологи обвиняют христианство - ведущую веру европейцев в кризисе окружающей среды. Ведь по христианской вере, человек - любимое творение Господа, которому предоставлено мир в распоряжение. Вот человек и "распорядилась", создав тип экономического развития за счет исчерпания природных ресурсов и загрязнения окружающей среды. В поисках ответа на вопрос "Как спасти мир от экологической катастрофы?" Запад все чаще обращается к мудрости Востока.

В иных цивилизаций Европа много чего позаимствовала: египтяне передали европейцам методы выплавки металлов в закрытых печах; жители Месопотамии сделали свой вклад математическими знаниями, в частности системой математического измерения в единицах, кратных 60. Кодекс законов царя Хаммурапи заложил важную концепцию: правительство под законами, а не наоборот. От мусульманской цивилизации взятые знания в таких областях, как химия, астрономия, математика, медицина и т.д. Однако наибольшее значение имеет наследие цивилизаций античности, от которых в европейской цивилизации - "полисный генотип". Как ребенок при рождении имеет определенные черты от своих родителей, так и европейская цивилизация опирается на определенные принципы и нормы античности.

Полис объединял свободных собственников, было уважение к достоинству личности и ее выбора. Большинство из них были земледельцами, поскольку именно наличие земли в округе полиса предоставляла прав гражданства. 8 учитывая это, одной из ведущих моральных установок, или максим, была такая: "Работай - добьешься успеха!" В раннем полисе работа рассматривалась не только как путь к успеху и уважению, но и как религиозный долг. Греки верили, что тот, кто работает, - богам нравится, а бездельник - им противен. В этом убеждении о богоугодності труда, что приумножает благосостояние свободных собственников, усматривается прообраз "протестантской этики", о роли которой в формировании капитализма писал М. Вебер (труд "Протестантская этика и дух капитализма"). Второй моральной максимой была: "Сражайся - уславишся1". Она обусловлена духом состязательности, что царил в полисе. Общество способствовало стремлению человека к славе. Успехом восхищались, пытались приложить собственных усилий, чтобы достичь его. Сложился "агоністичний", то есть состязательный стиль жизни, в котором главной характеристикой был неудержим и висококреативний своим эффектом влечение индивида к самоутверждению в соревновании с другими. Европейская цивилизация впоследствии восприняла эту состязательность. С одной стороны, религия европейцев учила уважать право другого на успех. С другой, на основе этого фактора состязательности родилась конкуренция - мощная движущая сила развития в различных сферах человеческой деятельности, но одновременно и сильный фактор истощения, прежде всего психического.

Одной из ведущих черт европейской цивилизации, воспринятых от античности, является антропоцентризм, т.е. признание человека в роли "центра мироздания". Еще в V в. до н. э. древнегреческий философ Протагор провозгласил: "Человек есть мера всех вещей!". Впоследствии понятие "человек" понесло сложной эволюции: богоподобное человек античности, избранное творение Бога в Средневековье, богоравный индивид Ренессанса, свободная личность Нового времени. В социо-ориентированных цивилизаций Востока отдельная личность, индивид никогда не находилась в центре внимания, никогда не была высшей ценностью. В отличие от комунальності традиционных цивилизаций для европейской цивилизации огромное значение имело индивидуалистическое направление, независимость и автономность индивида. Это отразилось в существовании понятия "privacy", что обозначает право на индивидуальное обособление, изолированность.

Однако в современной Европе, что не отвергла принципы индивидуализма, больше внимания обращается не на факторы конкуренции, а на факторы консолидации. Действительно, каждый имеет право на собственный путь к благосостоянию, но его нельзя поднять, отнимая в то же время шанс у других. Конкуренция - для сильнейших, а общество должно поддерживать слабых. Осознание этого пришло после мирового экономического кризиса 1929-1933 pp. С хищной конкуренции отошел в прошлое, а укрепилось убеждение, что гражданская солидарность цементирует общество. Исторический опыт развития Европы показал, что союз рыночного хозяйства, демократии и гражданской солидарности является залогом жизнеспособности социума.

О демократии, что с греческого дословно переводится как "власть народа", знали во времена античности. Для Европы большое значение имели политическая практика античного мира и его политические учения. Само слово "политика" буквально означает "участие в управлении полисом". Древнегреческие и древнеримские республики, идеи верховной власти объединения свободных граждан, их юридического равенства вдохновляли европейцев в более поздние времена. И в наше время ценностями, на которых основано европейское общество, является уважение к свободе и фундаментальных прав личности, что отличается от убежденности представителей незападных цивилизаций в том, что долг и интересы сообщества выше.

Основой свободы от времен античности была частная собственность, особенно на землю. Идея частной собственности стала одной из главных общественных ценностей для Европы, стержнем социально-экономической структуры европейской цивилизации. Из этого вытекали и другие последствия. Развились товарно-денежные,рыночные отношения, что отразилось на всех сферах человеческого бытия, охватило все группы населения. Так, сельское хозяйство в Европе шло, преимущественно, фермерским путем. Частную собственность охраняло еще римское право. Потом оно стало источником всего последующего развития европейских юридических норм. Нормы римского права стали проникать к европейской жизни, начиная с XIII в. Вскоре они воплотились в идеал правового государства. Римское право, а потом кодекс Наполеоне стали основой правовых систем западных стран в новые и новейшие времена.

В античности европейская цивилизация также училась традиций гражданского общества. Еще в VII-VI вв. до н. э. общины свободных собственников по всей Греции провозглашают и закрепляют писаными конституциями суверенитет над своими территориями и вводят равенство граждан перед законом. Так на исторической арене и появилось гражданское общество, в котором власть осуществлялась коллективом собственников-граждан и была призвана непосредственно выражать их волю. Государственно-политический опыт античности - одна из основ европейской политической культуры. Европейское общество - политическое общество. Оно прошло долгий и сложный путь от греческого полиса до современного государства. Во время этой эволюции в европейской цивилизации возникли и утвердились такие феномены, как парламентаризм и разделение властей; партийно-политическая система и современная демократия; сформировались основы политической культуры, а также структуры государственной жизни. Важным было и то, что греческая традиция предусматривала диалогичность в сфере мысли, утверждала равноправное существование различных концепций и политических взглядов. Эта диалогичность и полифоничность стали неотъемлемой чертой европейского развития.

Однако, как уже отмечалось, Греция и Рим были отдельными цивилизациями, которые исчезли задолго до появления европейской. И в гибели цивилизаций, и в рождении новой важную роль сыграли варвары. "Варвары в саду античности" - такой была юность Европы, ее этническая многоликость стала основой, на которой впоследствии сформировались государства и нации. Еще в 230--200 гг. до н. э. племена индоевропейского происхождения, впоследствии известные как германцы продвигались из Скандинавии и берегов Балтийского моря на юг, к границам Римской империи. Одним племенам было разрешено селиться в приграничных районах и образовывать свои государства. Другие нанимались на службу в римской армии. Однако вторжение гуннов из Алтайской части Монголии до Восточной Европы примерно в 370р. заставило некоторые племена отступить на запад, что привело к конфликту с римлянами. Постепенно вся Западная Римская империя была завоевана, на ее территории начали возникать варварские государства.

Одно за другим после гуннов из Азии набежали кочевые племена: авары, болгары, мадьяры, печенеги, монголы и т.д. С юга надвигались арабы, которых вдохновляла религия ислама. В Европе их продвижение достигло Испании и Южной Франции. Эти вызовы с юга и востока сочетались с нападениями с севера и запада. Между V и XI вв., германцы, скандинавы и славяне своими миграциями существенно изменили облик Европы. В то время, как на протяжении V-VI в. англы и саксы сделали большую часть Британии германомовною, славянское проникновение на Балканский полуостров превратило восточноевропейские территории к северу от Дуная на слов"яномовні земли. Болгары после 660 г. установили длительное господство вдоль нижнего течения Дуная. В 896 г. мад"яри учредили подобную государство выше дунайской течению. В Западной и Северной Европе викинги из Скандинавии дали толчок к появлению еще визначнішого ряда политических структур. Так, в Северной Франции они основали грозное герцогство Нормандское (911 г.) и, имея этот плацдарм, покорили Англию (1066 г.) и Южную Италию и Сипилію (после 1059 г.). Однако жизнь в V-X вв. на территории Европы мало почти примитивные формы, и европейская цивилизация должна была начинать свое развитие с сравнительно низкого уровня.

Когда же состоит европейская цивилизация? Только после того, как три важнейшие системообразующие процессы феодализации, христианизации и этнополитической консолидации народов Европы - достигли определенной зрелости, зародилась новая цивилизация. Большинство исследователей считает, что за начальную точку существования европейской цивилизации следует брать время оформления ее территориально-политического ядра - империи Карла Великого (742-814 гг.). Это был франкский король, затем император из династии Кароліягів, чьи завоевания привели к образованию обширной империи, а его политика способствовала формированию феодальных отношений в Западной Европе, а также укреплению позиций христианства. Императору частично удалось осуществить объединение на основе германских и романских ценностей, поэтому его часто называют "отцом Европы". Империи, подобные государства Карла Великого, оказались результатом таланта выдающегося человека, или успехом нескольких выдающихся людей, которые пытались покорить как можно большие территории, однако эти раздутые системы не могли долго держаться кучи, в то время как соседи совершали нападения на их границы. Это было время напряжения и хаоса. Негативную роль играли недостатки путей сообщения, в общем средств коммуникации и администрирования. Такие государственные образования вскоре распадались, однако не на национальные государства. Современные государства не были природными явлениями, а создавались на протяжении длительного времени. Так, результатом распада империи Карла Великого были Саксония, Швабия и Бавария, а не Франция, Германия и Италия. Пример Англии, которая стала единым королевством после заключения союза между несколькими монархами (Англия, Уэльс, Шотландия, Северная Ирландия), свидетельствует, что современные национальные государства является результатом слияния меньших единиц.

Таким образом, после падения древнеримской империи и переселения народов происходили колебания между большими империями, такими как империя Карла Великого, слишком громоздкими, чтобы сохранять единство, и их противоположностью - мозаикой мелких княжеств, слишком слабых, чтобы защищаться от более сильных захватчиков, которые постоянно угрожали их существованию. Такие колебания происходили до времени установления национальных монархий. В X в. политическая картина Европы получила вид настолько стабилен, что эту схему можно узнать и сейчас. Именно тогда различные государственные единицы приобрели длительной истории. Они выдержали испытание временем, потому что не имели слишком большие территории, чтобы управляться и сохранять единство, и не были слишком малы, чтобы противостоять внешним нападениям. Однако в национальных монархиях же время существовала шаткое равновесие единства формальной и сущностной разобщенности, поскольку король в условиях феодализма имел разную степень власти над своими крупными вассалами.

Социальная структура европейского общества времен Средневековья состояла из трех состояний, в которых наследовались права и обязанности: духовенство, шляхта и "третий состояние" - ремесленники, торговцы, свободные крестьяне. Крепостные крестьяне отдельного состояния не составляли, хотя иногда их называют "четвертым состоянием". В каждом состоянии человек, в отличие от восточных обществ, пользовалась определенной автономией, хотя должна придерживаться внутренне-сословных норм и правил. Эти нормы и правила не были многочисленными, священными и неизменными, как на Востоке, а создавались и менялись самими людьми на основе внутренне-сословных договоренностей.

В XII и XIII вв. в большинстве европейских стран постепенно растет благосостояние населения, хотя общий уровень жизни оставался очень низким. Экономический подъем преимущественно обусловлено демографическим ростом. Основным средством решения проблем обеспечения пищей, одеждой и жильем большинстве служило увеличение посевных площадей за счет расчистки от леса. Преобладали ручные инструменты, эффективность которых была низкой и, соответственно, малые урожаи. Ведущей тенденцией средневековых хозяйств была автаркия, то есть замкнутость и самостоятельность. Обращаться за внешней помощью, не производя всего необходимого самостоятельно, считалось проявлением не только бессилие, но и бесчестие. Лишь господствующее меньшинство светских и церковных феодалов могла позволить себе предметы роскоши, которые привозились из Византии и мусульманского Востока, - дорогие ткани, украшения, пряности и т.д. Часть продуктов не нуждалась ремесленной обработки (охота давало пищу для питания и мех для одежды), а потребности в изделиях ремесленников - небольшие. Основная масса населения была покорена экономически. Она удерживала господствующие слои и обеспечивала собственное убогое существование. Средневековая Западная Европа - это универсум голода, в котором главной идеей была достаточная еда. Очень докучали стихийные бедствия и эпидемии туберкулеза, чумы, оспы, холеры, нервные, глазные, детские болезни. Если принять во внимание плохое питание, состояние медицины, тяжкий труд, то становится понятным, чопа средняя продолжительность жизни не превышала 30 лет. Западная Европа времен Средневековья - это постоянные картины погребальных процессий, мор, ужасные эпизоды каннибализма, нищие, убогие, калеки. Царило чувство неуверенности. Однако постепенно растут площади пашни, увеличивается, хотя и медленно, численность населения. Некоторые феодалы позволяют своим крестьянам заменить трудовые повинности денежной рентой. Это означало, что крестьяне не были больше привязаны к земле.

Большое значение в развитии европейской цивилизации играли города. Уже в X-XI вв. Западная Европа начала демонстрировать рост уровня развития ремесел, обмена, банковского дела. Происходит социальное обособление города от деревни - уникальная особенность европейской цивилизации. Начиная от средневековья, город противостоит селу. Города имели определенную автономию от феодальной государственной структуры, жили по собственным, коллективно принятыми уставами. Самый этот субъект был союзом нескольких других субъектов - цеховых организаций, ремесленных гильдий, купеческих ассоциаций, институционально оформлялись. Именно города, постоянно развиваясь и усиливаясь, смогли распространить на все общество выгодные для них нормы экономической и политической жизни. Города стали настоящими локомотивами европейской истории.

В начале ХГУ в. в Европе начинаются процессы, которые во многом повлияли на ее дальнейшее развитие. На то время стало очевидным, что настоящий прогресс невозможен без оживления экономической жизни, рост городов и улучшения городских условий. Это стало кульминационным моментом длительного средневекового процесса, который гарантировал интеллектуальный прогресс через растущее усвоение наследия классической античности, воскрешенным интереса к ней. Ведущим центром Ренессанса стала Италия - наследница великого Рима. Важно и то, что в итальянских городах имели место новые значительные усовершенствования в торговле, предпринимательстве и характере гражданской жизни. Существенные изменения происходили в общественном сознании, в настроениях различных социальных слоев, особенно утренней буржуазии, что зарождалось в его недрах. Аскетизм церковной морали, которую насаждал католицизм, в эпоху активного торгово-промышленного и финансового предпринимательства расходился с реальной жизненной практикой этих социальных слоев, с их стремлением мирских благ и накопления. В психологии купечества и ремесленной верхушки отчетливо проступали черты рационализма, расчетливости, смелости в деловых делах, осознания личных способностей и широких возможностей. Складывалась мораль, что оправдывала "честное обогащение", радости мирской жизни, наибольшим успехом считался успех семьи, уважение со стороны сограждан, слава и память потомков. Усиление светских настроений, интерес к земным делам человека - важный фактор, который оказал чрезвычайное влияние на тогдашнее и будущее жизни. Изменилось человеческое мышление. Люди времен Возрождения смотрели вперед, наблюдали жизнь вокруг себя, наслаждались им. Основой своей жизни они стали считать деньги, которые быстро меняли своих владельцев. Итальянские горожане хорошо понимали, что в любой день можно потерпеть крах через убийственную конкуренцию, которая велась за рынки сбыта. В итальянских городах начали пробиваться ростки капитализма. Расцветали науки и искусства. Наибольшего подъема Ренессанс вступил в городах Италии, части Германии и Нидерландов. Особое значение имели города-государства, которые во второй половине XVI в. сделали свой последний вклад в сокровищницу европейской цивилизации. Однако мир стал на сторону больших организаций общественной жизни, а города-государства пришли к своей окончательное поражение.

На мировом рынке бороться за ведущие позиции могли только сильные национальные монархии.

Между тем изменения претерпел и характер европейских монархий. Короли становились хозяевами своих стран в такой способ, который вряд ли возможен, когда они были чем-то немного большим, чем полновластными правителями над аристократами. Еще в XV в. во многих европейских странах наблюдался хаос из-за беспорядков частных феодалов. Поддерживаемые средним классом, который с развитием экономической жизни приобретал все больше веса в обществе, и осознавая потребность в мире, короли использовали новые военные средства, в том числе артиллерию и ландскнехтов для закрепления личной власти. Примером может быть деятельность Тюдоров в Англии (1485-1603 гг.), но она имела аналоги в других частях Европы, где монархи подобным образом развивали прерогативы правления и использовали бюрократическую систему. С другой стороны, короли способствовали подъему предпринимателей и вступали в альянс с торговыми магнатами. Банкиры Ренессанса давали кредиты монархам, а суверены все больше вмешивались в управление экономикой, которой они предоставляли национального характера, устанавливая таможенные тарифы, монополию и употребляя протекционистские меры.

Итак, во времена Ренессанса можно обнаружить формирования таких общих элементов европейской цивилизации, как активная предпринимательская деятельность (купеческая, банковская, промышленная, особенно с появлением первых мануфактур); формирование централизованных государств и наций; рациональное отношение к миру; яркий индивидуализм плюс жажда наживы и дух авантюризма.

Все это оказалось в Великих географических открытиях, которые начались в конце XV в.: путешествия Христофора Колумба (1492 г.), Васко да Гамы (1497-1499 гг.), Фернана Магеллана (1519-1522 гг.) и других смельчаков принесли новые знания и богатства сначала в Испании и Португалии, а затем те просочились в Голландии, Франции и Англии. Колоссальный поток серебра и золота из Нового света спровоцировал быстрое обесценивание денег: цены выросли в шесть раз. Это было названо "революцией цен", потому что все традиционные экономические отношения, поскольку они сводились к денежных платежей, оказались перекошенными, росло напряжение между различными слоями населения. Предприниматели процветали, как никогда до того. С другой стороны, правительства повсеместно сталкивались с ужасными финансовыми дефицитами. Первыми получив доступ к золота и серебра из Нового света, испанцы, казалось бы, должны были стать самым богатым народом Европы. Однако произошло наоборот. Дело в том, что золото само по себе не строит кораблей, не производит тканей, не отливает пушек и т.д. На него можно только покупать то, что сделано другими. Так и происходило на протяжении нескольких десятилетий. В то время, когда испанцы тратили свое золото, покупая изделия в Германии, Англии, Франции, там в ответ на такой спрос расширялось и совершенствовалось производство. Когда же ручейки драгоценных металлов начали усыхать, в тех странах, в отличие от Испании, осталась развитая промышленность, которая производила товары. А Испания быстро отошла на задние позиции в Европе, на которых находится до сих пор. Вообще, как показала история, в каждом следующем веке вплоть до настоящего, Новый мир, то есть Америка, вызвал серьезные потрясения Старого мира. Это стало одной из самых значительных и продолжительных изменений в условиях европейской жизни, самой очевидной причиной различия между так называемыми средневековыми и новыми временами. Открытие новых территорий, расширения рынков, приумножение торговли превратились в важные факторы в трансформации экономической жизни Европы.

К переворотов, вызванных революцией цен, добавились также бури религиозных противоречий. Христианство западного образца лежит в основе особенностей европейской цивилизации. В период после варварских нашествий существовал особый фактор, который придавал дополнительной силы власти религии в политике и обществе. Это был период, когда церковь - хранительница наследия старших цивилизаций в мире примитивных и полуварварских народов - играла свою огромную цивілізуючу роль. Империя Карла Великого и национальные королевства следующего периода были воспитаны церковью. Церковь была важным фактором в объединении государств, в развитии института монархии и в создании того, что можно назвать моральным порядком. Она превратила варварских правителей на помазаних монархов и заставляла их осознавать ответственность своей должности. Церковь воспитывала монашество, которое могло читать, учить и управлять. Она взяла в свое ведение образовательную работу. Правители Европы были обязаны духовенству образованными управляющими и поддержкой в своей объединительной работе. Ярким примером может быть деятельность кардинала Ришелье - главы французского правительства за правления короля Людовика XIII (1624 - 1642 гг.). Религия оказала огромное влияние на ментальные основы европейской цивилизации, то есть определил те основные глубинные психологические характеристики европейских этносов, которые регулируют их поведение, рефлексію1 и способ бытия. Европейскую цивилизацию отличает направленность к выработке индивидуального сознания. Начиная со средневековья, на первый план выдвигалась проблема индивидуальной ответственности. Так, постановлением IV Латеранского собора 1215 г. каждому верующему ставилась за непременный долг ежегодная исповедь. Исповедь предполагает не только ритуал очищения от грехов и прощение грешника духовным отцом, но и анализ самим верующим своего внутреннего мира, помыслов и поступков. В XIII в. немецкий проповедник Бертольд Регенсбургський, обращаясь к пастве, развил целостную христианскую антропологію2, заявив: "Создатель даровал человеку пять "талантов"... - ее персону, должность, то есть место в обществе, богатство, время и любовь к ближнему. За использование этих даров человек в конце своей жизни ответит Создателю". Попутно следует отметить, что европейский индивидуализм по своей сути является подобным украинском індивідуалізу, однако они имеют разную направленность. Для европейской цивилизации вообще характерен, так сказать, екстравертизм, т.е. направленность во внешний мир. Историческая судьба украинского народа, его непростая история, отсутствие на протяжении веков собственной государственности обусловили інтровертивний3 характер украинского индивидуализма.

В начале XVI ст. Европа оказалась в состоянии кризиса, связанного с развитием в недрах феодализма новых, капиталистических отношений. Процессы, которые развивались в экономике, приводили к возникновению первых противоречий между трудом и капиталом, между стремительным ростом цен, удорожанием стоимости жизнеобеспечения и сокращением доходов населения. Люди не только страдали от материальных сложностей, но и были охвачены настроениями уныния и депрессии, чему способствовали многочисленные войны, нарушали традиционный строй жизни. Кризисные настроения способствовали росту недовольства деятельностью католической церкви, особенно ее фискальной политикой, направленной на увеличение поступлений любой ценой. Извечные христианские ценности становились предметом купли-продажи. Особенно возмущение вызвал массовую продажу індульгенцій1. Эти и другие обстоятельства стали основой возникновения Реформации - важного фактора истории европейской цивилизации.

Реформация - это сложный религиозный и социальный движение, которое приобрело форму борьбы против всеобъемлющего господства католической церкви в духовной, политической и экономической сферах. В более узком смысле слова под Реформацией понимают религиозные преобразования, направленные на освобождение верующих от повседневной опеки церкви (в ее католическом понимании). Началом Реформации считают выступление Мартина Лютера в Виттенберге (Германия) в 1617 г. с 95 тезисами против индульгенций. Другим крупным центром движения стала Швейцария, где во главе стал Жан Кальвин. Идеологи Реформации, несмотря на все разногласия между ними, сходились в убеждении, что человек ради спасения своей души не нуждается в посредничестве церкви, что залог спасения заключается не во внешних проявлениях религиозности, а в вере каждого в спокутню жертву Христа. Осуществление этой идеи на практике вело к отказу от церковной иерархии. Возникли новые христианские конфессии, которые получили общее название протестантизма с большей конкретизацией - лютеранство, кальвинизм и т.д. (в современном мире около 25 тыс. религиозных движений могут быть определены как протестантские).

Протестантизм вызвал существенные мировоззренческие сдвиги, которые повлияли на экономическое развитие Европы. До Реформации отношение к труду было холодным и презрительным. Католическая церковь учила, что для Бога и спасения души необходимы аскетические подвиги и благие дела. Повседневную трудовую жизнь с религиозных позиций вообще выпадало из поля зрения. Протестантизм изменил главные социальные акценты, что в дальнейшем способствовало развитию капитализма (об этом подробно говорится в работе М. Вебера "Протестантская этика и дух капитализма"). М. Лютер учил, что каждый человек должен с максимальной серьезностью отнестись к своему делу, своему призванию - пахать землю, изготавливать ремесленные изделия, торговать, учить детей, управлять государством. Чем лучше человек выполняет свое дело, тем более ее деятельность угодно Богу. Ж. Кальвин подчеркивал, что именно успех в земных делах, а не "добрые дела" - пожертвования на церковь, обряды и индульгенции, за которые католическая церковь брала большие деньги, - является залогом спасения души. Человек стремился убедиться, что является божьим избранником, и лучшим средством для этого был именно успех в мирских делах. Такой настрой стал источником огромной энергии и активности. Так от начала идеологическое оправдание предпринимательства выступило в религиозной форме. Протестантизм сформировал принцип новый эпос труда с целым рядом установок, которые ускорили становление и развитие капитализма. Например, внимание к качественному выполнению своей работы, что считалось свидетельством любви к ближним и к Богу; честность в ведении дел; недопустимость расходования денег на роскошь и развлечения, потому что деньги следует вкладывать в бизнес с целью получения новой прибыли, что должно вкладываться туда же; невозможность трата времени - сразу было сокращено количество праздников, что породило сентенцию "Время - деньги", и т.д.

Католическая церковь не хотела выпускать власть из своих рук и начала Контрреформацію. В ее арсенале было немало средств борьбы, прежде всего - религиозные войны. На защиту католического лагеря стал испанский король Филипп Ii (1556-1598). Религиозные войны залили кровью Францию в период с 1562 по 1589 гг. Во время одной только Варфоломеевской ночи с 23 на 24 августа 1572р. в Париже было убито более 3 тыс. протестантов, которых называли гугенотами. Одним из главных орудий Контрреформации стал католический монашеский орден "Общество Иисуса" - иезуитский орден, основанный в 1534 г. в Париже Игнатием Лойолой. Ради "в"ящої славы Божьей" иезуиты считали допустимым любое преступление. Активизировалась деятельность Инквизиции - судебно-полицейское учреждение для борьбы с еретиками, основанной еще в XIII ст. До времен Просвещения жертвами инквизиции стали более 10 млн человек, которых убивали разными способами: кто-то не выдерживал жестоких пыток, кто-то, пройдя их, закончил жизнь на костре, которое, по мнению церковников, мало спасти его душу.

Как религиозная война может рассматриваться тридцатилетняя война 1618-1648 гг. между габсбургским блоком (испанские и австрийские Габсбурги, католические князья Германии, поддержанные Папством и Речью Посполитой) и антигабсбургской коалицией (германские протестантские князья, Франция, Швеция, Дания при поддержке Англии, Голландии и России). Габсбургский блок выступал под знаменем католицизма, антигабсбурзький, особенно в начале, протестантизма, хотя за этим скрывались более глубокие интересы. В конце концов потерпели крах планы Габсбургов на создание "мировой империи" и подчинение национальных государств. Война закончилась Вестфальского мира 1648 г., который заложил основы системы международных отношений в Европе на долгие годы.

Из религиозных войн возник так называемый старый режим, который просуществовал с середины XVII в. до Великой французской революции 1789 г. Он был мозаичным компромиссом между абсолютной монархией, аристократическими привилегиями и интересами городского среднего класса. В Западной Европе на протяжении XVII-XVIII вв. широчайший простор для развития коммерческих интересов среднего класса предоставили Голландия и Англия, где произошли буржуазные революции. Однако французский абсолютизм Людовика XIV (1643-1715 гг.) с главной идеей о том, что государственная власть воплощена в единственном лице, которая никому не подчинена, очертил путь для большинства государств и народов Европы. Вскоре престиж Франции уменьшился, поскольку Англия с ее парламентской формой правления, произведенной после 1688 г., опередила Францию в борьбе за торговую заморскую империю.

Среди факторов, которые обусловили специфику исторического развития европейской цивилизации, следует подчеркнуть ее рационализм. Начиная с XVI ст., в Западной Европе рационализируется все: способы ведения хозяйства, социальная и культурная сферы. Так, в экономике окончательно утверждается убеждение, что все без исключения поддается количественному учету, что способствует повышению рентабельности производства. С появлением механических часов значительно рационализируется ремесленное производство на основе учета и сокращения времени, необходимого для осуществления тех или иных производственных операций, внедряется специализация и кооперирование труда, что приводит к распространение мануфактурного производства. Важную роль сыграли появление пороха и революция в военном деле, что повлияло на военно-промышленное развитие. Как свидетельствует история, военная техника всегда была локомотивом развития гражданской. Появление компаса и революция в мореходстве, одним из последствий чего стали Великие географические открытия, обеспечили приток из Америки золота, что способствовало первоначальному накоплению капитала в европейских странах. Важное значение имело появление книгопечатания в XV в., что ускоряла распространения знаний. Показательным является то, что и механические часы, и порох, и компас" и книгодрук раньше изобрели китайцы, однако революционных изменений в развитии цивилизации они не обусловили. В европейской цивилизации они сделали это потому, что появились в определенный исторический период, когда общество приходило в движение под влиянием многих других факторов:

o рост количества и влиятельности городов;

o укрепление абсолютной монархии и ее компромисс с городами и молодой буржуазией против произвола феодалов;

o Ренессанс и те изменения, прежде всего в системе ценностей, что он принес;

o Реформация и протестантизм, что заложили духовные основы европейского капитализма.

На смену средневековым установкам довольствоваться необходимым минимумом приходит более широкий взгляд на вещи. Протестантизм можно рассматривать как форму рационализации самого христианства. Европейская цивилизация уже не была заинтересована в простом воспроизводстве мудрости прошлого. Она начала воспринимать себя как такую, которая способна к бесконечному расширению в области нового знания. Следствием стала научная революция середины XVI - XVII вв., увенчанная достижениями И. Ньютона, который предложил свою концепцию механизма Вселенной. Основателем всей современной науки, основанной на эксперименте, считается Ф. Бэкон - английский философ, провозгласивший исследовательские знания основой научных обобщений. Еще одним основателем нового пути в научном познании стал французский философ и ученый Г. Где-карт, который отстаивал позиции рационализма. Результатам научной революции были не только теоретические прорывы и изобретение важных приборов, таких как барометр, вакуумный насос, микроскоп, телескоп, термометр, хронометр и т.д. Главным результатом стало рождение современной науки, начало процесса дифференциации наук, формирования новых отраслей знаний, профессионального разделения труда, специализации исследований. Научные поиски продолжили мыслители последующих веков, особенно, которое вошло в историю как время Просвещения. Предметом главного внимания стало критическое исследование предварительно принятых принципов и авторитетов в политике, религии и науке. Отрицались всевластия государства и церкви, акцентировалось стремление освобождение человека от сословных и религиозных ограничений. Большое распространение приобрел оптимизм относительно возможностей развития, светского прогресса. Просветители верили в возможность всеобщего человеческого счастья.

Идеи просветителей сыграли свою роль в визріванні предпосылок французской революции, начавшейся в 1789 г. (конец ей положил термидорианский переворот 1794 г.). Она стала попыткой реорганизовать унаследованную смесь институтов, исходя из потребностей разума и согласно с волей французов. История того периода показала: то, что казалось разумным и правильным для одних, воспринималось как нерациональное и неправильное другими. Однако не было достигнуто согласия относительно наилучшего политического порядка. В то же время старые идеи о том, что политические институты от Бога и не могут быть произвольно изменены простыми людьми, были опротестованы конституционным развитием во времена революции. Еще одним важным достижением революции оказалось отмены особых праве привилегий, всякого рода локальных автономий. Единая система права и управления впервые применена ко всей Франции. Когда началась война с другими европейскими государствами, революционеры прибегли к новому централизма ради защиты "свободы, равенства и братства". После начальных поражений французские войска разбили своих противников повсеместно и, возглавляемые Наполеоном Бонапартом, в течение 1799-1815 гг. прошли по всей Европе. Однако объединенные силы европейских государств нанесли поражение наполеоновским войскам в сражениях при Лейпциге (1813 г.) и Ватерлоо (1815 г.).

В то время, когда идеи и действия французских революционеров встряхивали европейский континент, в Англии были введены принципиальные изменения в производственных процессах. Через некоторое время они оказались так же разрушительными для старого порядка, как все то, что провозглашалось во Франции. Это была промышленная революция - широкомасштабные социальные и экономические изменения, связанные с внедрением и быстрым развитием машинной технологии. По сути, это означало применение механических процессов в производстве. В 1767 г. Дж. Харгривс изобрел прядильную машину, а в 1782 г. Дж. Уатт построил первый паровой двигатель, с помощью которого создавались машины, которые могли производить ткани и другую продукцию со скоростью и точностью, недоступными для ручных методов работы. Результатом стало появление дешевых товаров. Постепенно спорадическая изобретательность механиков уступила систематическом поиске применения естественных наук до промышленного производства, то есть происходило превращение науки в непосредственную производительную силу. Появляются новые отрасли, среди которых на первых позициях - электротехническая и химическая, чья продукция имела странные особенности и силу, а именно: телефон, радио, телевидения, искусственные удобрения, динамит, пластмассы, искусственные ткани и материалы. Из Англии промышленная революция перекинулась на континент, а потом на все страны Запада, что значительно ускорило их развитие.

Промышленная революция не только изменила характер производственных процессов, она повлияла на развитие общества. В XIX в. оно приобрело индустриального характера. Индустриализм начал определять содержание практически всех сфер общественной жизни. Материально-экономическую основу индустриального общества составляют крупное машинное производство, товарный характер производства, рыночные экономические отношения, наемный характер труда. Происходят изменения в политической жизни общества, где утверждается выборность власти, разделение ее на законодательную, исполнительную и судебную, внедрение широкого (в XX в. - всеобщего) избирательного права, разворачивается деятельность политических партий как выразителей интересов различных социальных групп, формируется гражданское общество, способное решать социальные проблемы на основе взаимоотношений самих индивидов или их объединений. Для функционирования и регуляции индустриального общества действует система его норм и ценностей, к которым относятся активность и труд, частная собственность, нацеленность на достижения и успех, индивидуализм, потребительство, уважение к науке и технике, универсализм. Последнее означает убежденность в том, что европейская модель развития подходит как лучшая для всех других народов.

Развитие европейской цивилизации от начала был медленным и очень тяжелым. На протяжении длительного времени она отставала по уровню от других цивилизаций, которые существовали на то время. Однако, начав ускорение на рубеже XV и XVI вв., к XVIII ст. Европа достигла такого уровня, с которого началось стремительное техническое, экономическое, политическое возвышение, что повлияло на пути развития всего человечества. Окончательно опередив других, Европа превратила подавляющее большинство других регионов на свои колонии или полуколонии. Колониализм стал настоящим европейским феноменом, постоянной сферой приложения сил феодальной, а затем капиталистической Европы. Сами европейцы считали, что они "несут культуру варварам". Для тех народов, которые попали под колониальную власть, слово "Европа" ассоциировалось не с культурными достижениями, а с угнетением, эксплуатацией, дискриминацией, с имперской идеей "превосходства белой расы". Колониализм обнаружил еще одну черту европейской цивилизации - європоцентризм, хотя история знает и другие случаи, когда тот или иной народ пытался поставить себя в центр Вселенной (китайцы, японцы, американцы и др.). Система колониального господства подтачивала саму Европу. Расистские теории отравляли сознание европейцев, питали шовинизм, способствовали проникновению в массовой сознании культа силы и национальной исключительности. Борьба за перераспределение колоний обостряла отношения между европейскими государствами, доводя их до войн. Две мировые войны, которые вспыхнули в Европе, были обусловлены борьбой за господство над остальным миром.

Если раньше, до начала индустриализма, европейские страны жили своими собственными продуктами, получая с чужбины только экзотические товары и предметы роскоши, то теперь пришло время перераспределения труда в масштабе мирового хозяйства. Обмен стал включать продукты массового производства. Европейские страны начали производить продукцию, объемы которой намного превышали внутренние потребности, - она предназначалась для мирового рынка, за что в обмен одержувалися пищевые продукты и сырье. В европейских странах промышленность и торговля вышли на первый план, а сельское хозяйство стало играть второстепенную роль. Приход индустриализма способствовал росту национального благосостояния и повышению уровня жизни. Это повлияло на развитие духовной культуры, которая достигла невиданной высоты и распространение. Европейская цивилизация пошла по пути большей свободы, которая считается одной из самых высоких ценностей. Однако следует заметить: свобода европейцами не отделяется от ответственности за личный свободный выбор человека, его оборотной стороной является рост чувства неуверенности. В то время, когда страны стали активнее конкурировать за рынки сбыта, европейцы почувствовали давление постоянной конкуренции на себе, особенно в связи с изменениями в социальной структуре общества. Ведь индустриализм обострил проблему взаимоотношений между владельцами капитала и наемными работниками. Это повлияло на политическую жизнь, в которой последние стали активнее отстаивать свои права. Экономическое и политическое развитие в XX в. привел к новых социальных ориентиров, когда общество стали характеризовать как либерально-демократическое, социально ориентированное с рыночной экономикой.

В развитии европейской цивилизации особую роль сыграл тип семейной организации. Известно, что в традиционных крестьянских сообществах доминирующим является тип расширенной семьи, когда муж и жена воспитывают своих детей, живя под одной крышей с собственными родителями, а также братьями и сестрами, которые тоже могут быть женатыми. То есть такая семья является кланом из трех или четырех генераций, возглавляемым старшим мужчиной или женщиной. Считается, что такой тип семьи гарантирует безопасность своим членам при условии отказа от их личных интересов. В Европе с давних времен преобладал тип нуклеарної1 семьи, создаваемой браком мужчины и женщины, которые вместе со своими детьми живут отдельно от родителей. Необходимость вести собственное хозяйство відтерміновувало брак, потому что надо было обеспечивать собственную хозяйственную самостоятельность, поэтому женились в достаточно зрелом возрасте, если вообще женились. Поздний брак, нуклеарная семья были отличительными чертами европейской цивилизации с колоссальными последствиями, которые еще недостаточно изучены. Можно предположить: агрессивный динамизм и созидания, которые характеризовали европейское сообщество, во многом определялись именно этими факторами. Если сочетались две зрелые человека, то они могли передать уверенность в собственных силах и навыки следующим поколениям. Отсутствие брака создавала условия для сублімації1, которая способствовала особой воинственности, авантюризма, а также творческой активности в различных сферах деятельности.

Европа доминировала в мире до 1914 г., однако после него наступил перелом. Соперничество европейских держав за гегемонию на собственном континенте, стремление к переделу колоний, столкновение классов, идеологий, общественных систем, которые вылились в две мировые войны и серию революций, нанесли глобальном преобладанию европейской цивилизации сокрушительный удар. Опустошена и обескровлена, потеряв свои заморские владения, Европа вступила в полосу длительного кризиса. Она не могла больше рассчитывать на свои природные преимущества, как это было в прошлом. Хотя в конце XX - начале XXI вв. европейское сельское хозяйство не только обеспечивает континент продовольствием, но и играет на мировых рынках роль крупного экспортера продукции агропромышленного комплекса, однако Европа способна равняться в этом отношении с США и в определенной степени с Канадой, Австралией, Аргентиной. Потребности в угле и стали - основе промышленной революции, которая способствовала подъему Европы, резко снизилось благодаря ресурсосберегающим и наукоемким технологиям. На первый план вышли другие источники энергии и сырья, которых большинство европейских стран не имеет. Глобализация науки и техники, торговли и финансов на основе информатики лишили европейцев бывшего лидерства и в этой сфере. Свою негативную роль сыграл массовый выезд лучших, самых талантливых европейцев к США. Конечно, интеллект Европы был взорван, а Америка многими своими успехами обязан именно умникам-иммигрантам.

В Европе сложилась очень неблагоприятная демографическая ситуация. Низкая рождаемость у европейцев приводит к абсолютному и относительному сокращению численности населения. По подсчетам международных организаций, к 2025 г. она уменьшится на 10 млн, если, конечно, не будет прироста за счет иммигрантов. Однако они преимущественно представляют другие цивилизации, прежде всего азиатские и африканскую. Если 50 лет назад население Европы составляло 22 % от общей численности землян, то в начале XXI в. - 14, а через 50 лет этот показатель сократится до 6,5 %. К тому же европейское население неуклонно стареет. Уже через 30 лет количество трудоспособных европейцев будет равняться количеству иждивенцев, среди которых немало тех, кто еще далек от старости, однако пользуется различными социальными льготами.

Все же Европа не намерена сдаваться. В противостоянии с Америкой, когда с Советским Союзом, а теперь с азиатскими конкурентами она прибегла к интеграции. ее отправной точкой стал план Шума на (министр иностранных дел Франции) - проект слияния угледобывающей промышленности и черной металлургии Франции, Федеративной Республики Германии, Италии, Бельгии, Голландии и Люксембурга. Этот план был провозглашен 9 мая 1950 г.1 На его основе возникло Европейское объединение угля и стали. За этим объединением произошло создание на основе Римского договора Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и Европейского сообщества по атомной энергии (Евроатом), через 35 лет спустя, с подписанием Маастрихтского (7 февраля 1992 г.) и Амстердамского (2 октября 1997 г.) договоров превратились в Европейский Союз (ЕС). В его рамках сложились прочные институциональные структуры - Совет Европы, Совет министров ЕС, Европарламент, Европейский суд, которые способствовали созданию общего рынка без таможенных границ, выработке региональной политики, перехода к единой валюте - евро (с 1999 г.). В пределах Шенгенской зоны обеспечены свободное передвижение людей через национальные границы, координация борьбы с организованной преступностью (Европол). Объединив сначала 6 стран-участниц ЕС постоянно рос. На начало второго десятилетия XXI в. он насчитывал 27 членов, однако без определенных дальнейших перспектив по расширению.

в Конце первого десятилетия XXI в. европейские страны находились в кризисном положении. Строя социально-рыночную экономику, они развивались гораздо более сбалансированно, чем США, но незаметно для себя превысили оптимальный уровень социальной обеспеченности своих граждан. И те стали терять стимулы к труду. Кое-кто считает, что ему удобнее жить на пособие по безработице, чем искать работу, работать и платить немалые налоги. С другой стороны, перераспределение значительной доли внутреннего валового продукта на социальные программы привел к росту налогов и резкого падения конкурентоспособности европейской экономики по сравнению с американской, не говоря о китайской. Особенно европейцы отстали от американцев в научно-технологическом плане. Свою роль играет и то обстоятельство, что формирование ЕС на основе консенсуса и многоуровневая система принятия решений привели к бюрократизации всех сторон жизни европейского общества и значительно снизили гибкость системы управления. Это проявилось во время мирового финансово-экономического кризиса, которая стала ощутимой с осени 2008 г. когда история подтвердила: из Нового мира - из Америки - приходит удар, что нарушает порядок экономической жизни в Старом мире - в Европе. Ведь кризис от начала была обусловлена проблемами, что оказались в ипотечном кредитовании США, хотя она является системной и обнаруживает много аспектов разнообразных противоречий и проблем. За сложных условий, которые по-разному дают о себе знать в различных государствах - членах ЕС, сильнее стараются прийти на помощь более слабым, поскольку те могут разрушить общую конструкцию Европейского дома.

в настоящее время прослеживается осуществления уникального эксперимента в Европе: ради сохранения мира, свободы и улучшения благосостояния своих граждан государства пытаются преодолеть вековую наследие национальной изоляции с целью достичь экономической и политической интеграции путем добровольного консенсуса, а не с помощью оружия. Народы Европы смотрят вперед с теми же надеждами и опасениями, что и остальной мир. Современная Европа вылечилась от амбициозных притязаний на роль всеобщего образца для подражания, от мессианских претензий. Страны и народы Европы в наше время больше озабочены защитой собственной модели, особенно под давлением американизации. Вторая мировая война навсегда похоронила мечты немецких нацистов о "тысячелетний рейх", холодная война - мессианской утопии мировой пролетарской революции и коммунизма на всей Земле, деколонизация - лицемерные лозунги "цивілізаторської миссии" европейских метрополий в их бывших колониях. Однако Европа до сих пор остается Heartland - сердцевиной всей межрегиональной западной цивилизации.

Восток - Запад - Россия: цивилизационные

Типы

Интерес на Западе к Востоку возник благодаря свиде-
тельствам христианских миссионеров XVI - XVII вв., ко-
торые первыми обратили внимание на существенные разли-
чия между регионами в политическом устройстве и ценност-
ных ориентациях людей. Эти свидетельства положили
начало двум направлениям в оценке Востока: панегириче-
скому и критическому. В рамках первого Восток, и прежде
всего Китай - страна всеобщего благоденствия, учености и
просвещенности,- ставился в пример европейским монар-
хам как образец мудрости в управлении. В рамках второго
внимание акцентировалось на духе застоя и рабства, царив-
шем в восточных деспотиях.

При непосредственном столкновении двух типов цивилн-
зационного развития, восточного и западного, в условиях,
когда сила государства определялась технико-экономиче-
скими и военно-политическими преимуществами, обнару-
жилось явное превосходство европейской цивилизации.

Это породило в умах европейских интеллектуалов иллю-
зию «неполноценности» восточного мира, на волне которых
возникли концепции «модернизации» как способа приобще-
ния «косного» Востока к цивилизации. С другой стороны,
на Востоке в отношении европейцев практически до конца
XIX в. господствовало представление о подавляющем мо-
рально-этическом превосходстве восточной цивилизации, о
том, что у «западных варваров» заимствовать нечего, кроме
машинной технологии.

Современный цивилизационный подход, основываясь на
идеях «культурного плюрализма», на признании неустра-
нимости культурных различий и необходимости отказа от
всякой иерархии культур н, следовательно, отрицания евро-
поцентризма, вносит целый ряд уточнений в концепцию о

принципиальном различии путей исторического развития
Востока и Запада.

Все более утверждается мысль о том, что «отставание»
Востока носит исторический характер: до определенного
времени Восток развивался достаточно устойчиво, в том
«своем ритме», который был вполне сопоставим с ритмом
развития Запада. Более того, ряд исследователей считает,
что исторически Восток вообще не является альтернативой
Западу, а выступает исходным пунктом всемирно-историче-
ского процесса.

В частности, Л. Васильев рассматривает «азиатское об-
щество» как первую цивилизащюнную форму постперво-
бытной эволюции общины, сохранившую господствующую
в ней авторитарно-административную систему и лежащий в
ее основе принцип редистрибуции.

Для возникших на Востоке деспотических государств
характерным было отсутствие частной собственности и эко-
номических классов. В этих обществах господство аппарата
администрации и принципа централизованной редистрибу-
ции (дань, налоги, повинности) сочеталось с автономией об-
щин н иных социальных корпораций при решении всех
внутренних проблем. Произвол власти при соприкоснове-
нии индивида с государством порождал синдром «сервиль-
ного комплекса», рабской зависимости н угодливости.

Общество с таким социальным генотипом обладало
прочностью, которая проявлялась, помимо прочего, в не-
искоренимой потенции регенерации: на базе рухнувшего по
той пли иной причине государства с легкостью, почти авто-
матически, возникало новое с теми же параметрами, даже
если это новое государство создавалось иным этносом.

По мере эволюции этого общества появились товарные
отношения и частная собственность. Однако с момента сво-
его возникновения они сразу же ставились под контроль
власти, н потому оказывались полностью от нее зависимы-
ми. Многие восточные государства древности и средневе-
ковья имели процветающее хозяйство, большие города, раз-
витую торговлю. Но все эти зримые атрибуты частнособст-
веннической рыночной экономики были лишены того
главного, что могло бы обеспечить их саморазвитие: все
агенты" рынка были заложниками власти и любое неудо-
вольствие чиновника оборачивалось разорением, если не ги-
белью и конфискацией имущества в пользу казны.

В «азиатских» обществах господствовал принцип «власти
- собственности», т. е. такой порядок, при котором власть
рождала собственность. .Социальную значимость в государст-

вах Востока имели лишь причастные к власти, тогда как бо-
гатство и собственность без власти мало что значили. Утра-
тившие власть становились бесправными.

На рубеже VII - VI вв. до н. э. в Южной Европе в рам-
ках общества такого типа произошла социальная мутация.
В результате реформ Солона и связанных с ними процессов
в полисах Древней Греции возник феномен античности, ос-
нову которого составляли гражданское общество н правовое
государство; наличие специально выработанных юридиче-
ских норм, правил, привилегий и гарантий для защиты ин-
тересов граждан и собственников.

Основные элементы античной структуры не только вы-
жили, но и в синтезе с христианством способствовали фор-
мированию в средневековых городах-коммунах, торговых
республиках Европы, имевших автономию и самоуправле-
ние (Венеция, Ганза, Генуя), основ частнособственническо-
го рыночного хозяйства. В эпоху Возрождения, а затем
Просвещения античный генотип Европейской цивилизации
проявился в полной мере, приняв форму капитализма.

Несмотря на альтернативность социального генотипа ан-
тичности по сравнению с эволюционным типом развития на
Востоке, примерно до XIV - XVII вв. между Западом н
Востоком было много общего. Культурные достижения на
Востоке в это время были вполне сопоставимы по своему
значению с успехами европейского Возрождения (система
Коперника, книгопечатание, великие географические от-
крытия). Восток - это крупнейшие в мире гидротехниче-
ские и.оборонительные сооружения; многопалубные кораб-
ли, в том числе и для океанского мореплавания; разборные
металлические и керамические шрифты; компас; фарфор;
бумага; шелк.

Более того, Европа, выступая наследницей античной ци-
вилизации, приобщалась к ней через мусульманских по-
средников, впервые познакомившись со многими древнегре-
ческими трактатами в переводе с арабского. Многие евро-
пейские писатели-гуманисты эпохи Возрождения широко
пользовались художественными средствами, разработанны-
ми в иранской и арабской поэзии, а само понятие «гума-
низм» («человечность») впервые прозвучало на фарси н
было осмыслено в творчестве Сзади.

Однако между Востоком и Западом в рамках их тради-
ционного в целом развития были н существенные различия,
прежде всего в плане духовного освоения аналогичных до-
стижений. Так, в Европе, несмотря на господство латыни
как элитарного языка эпохи Возрождения, книгопечатание

развивалось на местных языках, что расширяло возможно-
сти «демократизации» литературы и науки. На Востоке
сама мысль о том, что, например, корейский или японский
язык может быть «ученым» языком конфуцианства, в то
время вообще не возникала. Это затрудняло доступ к высо-
кому знанию простых "людей. Поэтому книгопечатание на
Западе сопровождалось усилением авторитета книга, а на
Востоке - Учителя, «ученого-книжника», «последовате-
ля» и «правильного толкователя» какого-либо учения.

Различными были также судьбы науки на Западе и Вос-
токе. Для гуманистов Запада и гуманитариев Востока общи-
ми были синкретизм знания и морали, постоянная обращен-
ность к посюсторонним проблемам человеческого бытия.
Однако научная мысль Запада всегда была обращена впе-
ред, и это проявилось в ее повышенном внимании к естест-
вознанию, фундаментальным исследованиям, а это требова-
ло соответствующего уровня теоретического мышления.

Научной добродетелью Востока являлось углубление в
древние этико-философские трактаты в поисках скрытых в
них предвосхищений. «Уч"еные»-конфуциа1ЩЫ, демонстри-
руя свою идейную привязанность к классическим авторите-
там, постоянно вращались в кругу лишь «правильных» к
ним комментариев, даже не помышляя о том, чтобы изме-
нить не только дух, но и букву канона.

Поэтому на Востоке «наука» до приобщения ее к «запад-
ному» научно-рациональному типу оставалась в рамках ре-
цептурной, практико-технологической деятельности. Восток
не знал такого логического феномена, как доказательство, там
существовали лишь предписания, «что делать» и «как де-
лать», и знания об этом в незыблемом виде передавались из
поколения в поколение." В связи с этим на Востоке так и не
возник вопрос об осмыслении в рамках методологической ре-
флексии всего того «научного» богатства, которое было на-
коплено тысячелетней в ходе рецептурно-утшштарнон ученой
деятельности.

На Востоке наука была не столько теоретической, сколь-
ко практической, неотделимой от индивидуально-чувствен-
ного опыта ученого. Соответственно, в восточной науке
было иное понимание истины, господствовал не логический,
а интуитивный метод познания, что предполагало ненуж-
ность строгого понятийного языка и всякого формального
знания. Естественно, что различные конфуцианские, будди-
стские, даоссийские, синтоистские системы знаний, воспри-
нимались европейцами как «вненаучные», «донаучные»
или «антинаучные».

Характеризуя феномен «восточной науки», некоторые
исследователи обращают внимание на два момента. Во-пер-
вых, полагают они, мы-упускаем из виду возрастную разни-
цу цивилизаций Востока и Запада: «Может быть то, с чего
начинали греки, для китайцев было пройденным этапом?».
Во-вторых, «наука на Востоке носила синкретический ха-
рактер» не потому, что не успела выделиться в самостоя-
тельный вид деятельности, а потому, что научное знание
было не высшей целью духовного опыта, а лишь его средст-
вом (Т. Григорьева). Из этих предположений можно заклю-
чить следующее: на Востоке уже в то время или знали, что
есть подлинная «вселенская» наука, и поэтому вполне со-
знательно миновали дедуктивна-теоретический этап ее раз-
вития, или предвосхитили современные методологические
искания в русле постмодернизма.

Однако более предпочтительным выглядит представле-
ние о том, что на Востоке- доминировали иные, не дискур-
сивные стили мышления и познания, где идеи выражались
не столько в понятийной, сколько художественно-образной
форме, опорой которых служат интуитивные решения, не-
посредственные эмоции и переживания. Это придавало
большую значимость интерпретации, а не трансляции на-
копленного мыслительного материала и социального опыта.

В XIV - XVII вв., когда наметился существенный пере-
лом в альтернативном развитии цивилизаций Запада и Вос-
тока, с проблемой самоидентификации в западно-восточном
культурном ареале столкнулась и Россия, заявившая тео-
рией «Москва - Третий Рим» о своей православно-куль-
турной и мессианской исключительности.

Вопрос об отношении России к цивилизациям Запада и
Востока стал предметом теоретической рефлексии в XIX в.
Г. Гегель, не видя будущности в культурно-историческом
развитии России, вычеркнул ее из списка «исторических
народов». П. Чаадаев, признавая своеобразие цивилизацн-
онного развития России, видел-его в том, что «мы никогда
не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни
к одному из известных семейств человеческого рода, ни к
Западу, ни к Востоку и не имеем традиций ни того, ни дру-
гого», «мы все еще открываем истины, ставшие избитыми в
других странах».

В полемике западников и славянофилов сформирова-
лись две противоположные версии цивилизационной при-
надлежности России. Одна версия связывала будущее России
с ее самоиндентификацией в русле европейской сощю-культур-
нон традиции, другая - с развитием самобытно-культурной

ее самодостаточности. К. Леонтьев разработал концепцию
восточно-христианской (византийской) культурной «пропи-
ски» России. Н. Данилевский, наиболее перспективным
считал противостоящий западной -культуре «славянский
тип» цивилизации, полнее всего выраженный в русском на-
роде. А. Тойнби рассматривал Российскую цивилизацию в
качестве «дочерней» зоны православной Византи-

Существует также евразийская концепция цивилизаци-
онного развития России, представители которой, отрицая
как восточный, так и западный характер российской куль-
туры, вместе с тем ее специфику усматривали во взаимном
влиянии на нее западных и восточных элементов, полагая,
что именно в России сошлись и Запад, и Восток. Евразийцы
(Н. Трубецкой, П. Савицкий, Г. Флоровский, Г. Вернад-
ский, Н. Алексеев, Л. Карсавин) отделяли Россию не толь-
ко от Запада, но и от славянского мира, настаивая на иск-
лючительности ее цивилизации, обусловленной спецификой
«месторазвития» русского народа. Во-первых, своеобразие
русского (российского) национального самосознания они
усматривали в том, что громадные пространства России,
расположившейся в двух частях света, накладывали отпеча-
ток на своеобразие ее культурного мира. Во-вторых, евра-
зийцы подчеркивали особое влияние на него «туранского»
(тюрско-татарского) фактора.

Важное место в евразийской концепции цивилизацион-
ного развития России отводилось идеократическому госу-
дарству как верховному хозяину, обладающему исключи-
тельной властью и сохраняющему тесную связь с народны-
ми массами. Своеобразие Российской цивилизации
виделось и в том, что национальным субстратом ее государ-
ственности выступала единая многонациональная евразий-
ская нация.

В настоящее время также существуют различные циви-
лизационные типологизацни исторического процесса кон-
вергентного и дивергентного характера. Так, некоторые оте-
чественные исследователи отстаивают тезис о существова-
нии двух типов цивилизаций - западной и восточной, в
ходе взаимодействия которых происходит «вестернизация»
Востока на основе модернизации. К определяющим чертам
восточных обществ они относят «нёразделенность собствен-
ности и административной власти»; «экономическое и поли-
тическое господство - часто деспотическое - бюрокра-
тии»; «подчинение общества государству», отсутствие «га-
рантий частной собственности и прав граждан». Для
западной цивилизации, наоборот, характерны гарантии час-

тпой собственности и гражданских прав как стимул к инно-
вациям и творческой активности; гармония общества и госу-
дарства; дифференциация власти и собственности (Е. Гай-
дар). В такой цивилизационной трактовке Россия выглядит
обществом восточного типа.

А. Ахиезер также различает два типа цивилизаций -
традиционную и либеральную. «Традиционной цивилиза-
ции присуще господство статичного типа воспроизводства,
который нацелен на поддержание общества, всей системы
социальных отношений, личности в соответствии с некото-
рым идеализирующим прошлое представлением». В либе-
ральной цивилизации «господствующее положение занима-
ет интенсивное воспроизводство, которое характеризуется
стремлением воспроизводить общество, культуру, постоян-
но углубляя ее содержание, повышая социальную эффек-
тивность, жизнедеятельность».

Россия, считает Ахиезер, в споем-историческом развитии
вышла за рамки традиционной цивилизации, встала на путь
массового, хотя и примитивного утилитаризма. Но тем не
менее не сумела преодолеть границу либеральной цивилиза-
ции. Это означает, что Россия занимает промежуточное по-
ложение между двумя цивилизациями, что позволяет гово-
рить о существовании особой промежуточной цивилизации,
сочетающей элементы социальных отношении и культуры
обеих цивилизаций.

Основными категориями сощюкультурной динамики
России как промежуточной цивилизации являются инвер-
сия и медиация. Для инверсии характерна напряженная на-
правленность деятельности на воспроизводство определен-
ного типа общества. Господство инверсии в каждый момент
времени не требует того, чтобы долго и мучительно выраба-
тывать принципиально новые решения, но открывает путь
быстрым, логически мгновенным переходам от настоящей
ситуации к идеальной, которая, возможно, в новых одеж-
дах воспроизводит некоторый элемент уже накопленного
культурного богатства. Медиация, наоборот, обусловливает
конструктивную напряженность человеческой деятельности
на основе отказа от абсолютизации полярностей и максими-
зации внимания к их взаимопроникновению, к их сосущест-
вованию друг через друга.

Другой особенностью России как промежуточной циви-
лизации, по мнению Ахиезера, является раскол культур и
социальных отношений. При этом раскол рассматривается
как патологическое состояние общества, характеризующее-
ся застойным противоречием между культурой и социаль-

ными отношениями, между субкультурами одной культуры.
Для раскола характерен «заколдованный круг»: активиза-
ция позитивных ценностей в одной нз частей расколотого
общества приводит в действие силы другой части общества,
отрицающей эти ценности. Опасность раскола состоит в
том, что он, нарушая нравственное единство общества, под-
рывает саму основу для воспроизводства этого единства, от-
крывая путь социальной дезорганизации.

Л. Семенникова выделяет три типа: «непрогресснвная
форма существования», «циклическое» и «прогрессивное раз-
витие». К непрогрессивному типу она отнесла «народы, жи-
вущие в рамках природного годового цикла, в единстве и гар-
монии с природой». К циклическому типу развитей - восточ-
ные цивилизации. Прогрессивный тип представлен Западной
цивилизацией, начиная с античности до наших дней.

Оценивая место России в кругу этих цивилизаций, Л. Се-
менникова отмечает, что она не вписывается полностью ни в
западный, ни в восточный тип развития. Россия, не являясь
самостоятельной цивилизацией, представляет собой цивилиза-
ционно неоднородное общество. Это особый, исторически сло-
жившийся конгломерат народов, относящихся к разным ти-
пам развития, объединенных мощным, централизованным го-
сударством с великорусским ядром. Россия, геополитически
расположенная между двумя мощными центрами цивилиза-
ционного влияния - Востоком и Западом, включает в свой
состав народы, развивающиеся как по западному, так и во-
сточному варианту. Поэтому Семенникова вслед за В. Клю-
чевским, Н. Бердяевым, Г. Федотовым подчеркивает, в рос-
сийском обществе неизбежно сказывается как западное, так
и восточное влияние. Россия представляет собой как бы по-
стоянно «дрейфующее общество» в океане современных ци-
вилизационных миров..

Наряду с такими концепциями Российской цивилизации
в настоящее время существуют и ярко выраженные ее ди-
вергентные варианты. Так, О. Платонов считает, что рус-
ская цивилизация принадлежит к числу древнейших циви-
лизаций. Ее базовые ценности сложились задолго до приня-
тия христианства, в I тыс. до н. э. Опираясь на эти
ценности, русский народ сумел.создать величайшее в миро-
вой истории государство, гармонично объединившее многие
другие народы. Такие главные черты русской цивилизации,
как преобладание духовно-нравственных основ над матери-
альными, культ добротолюбия и правдолюбия, нестяжа-
тельство, развитие самобытных коллективистских форм де-
мократии, воплотившихся в общине и артели, способствова-

ли складыванию в России также самобытного хозяйственно-
го механизма, функционирующего по своим внутренним,
только ему присущим законам, самодостаточного для обес-
печения населения страны всем необходимым н почти пол-
ностью независимого от других стран.

Поскольку вопрос о специфике цивилизационного раз-
вития Востока, Запада и России рассматривается неодно-
значно, то предварительно надо установить и основные на-
правления сравнительного изучения этой проблемы.

П. Сорокин обратил внимание на то, что цивилизации
различаются между собой «доминантными формами интег-
рации», или «цивилизационными матрицами». Такое пони-
мание цивилизации отличается и от представления о ней
как о «конгломерате разнообразных явлений» и не сводит
цивилизацию к специфике культуры, ибо в качестве «доми-
нантной формы интеграции» могут выступать разные осно-
вания. С позиций такого подхода можно описывать различ-
ные поликультурные цивилизации, например, российскую,
характерной чертой которой является интенсивное взаимо-
действие многих уникальных культур и почти всех мировых
религий. Кроме того, каждой цивилизации присущ опреде-
ленный генотип социального развития, а также специфиче-
ские культурные архетипы.

Следует также выбрать не только ракурс цивилизацион-
пого сравнения, но и точку отсчета компаративного, сравни-
тельно-исторического анализа. Поскольку наиболее замет-
ные расхождения в развитии между Востоком и Западом
стали наблюдаться с эпохи Возрождения, н в это же время
начался процесс культурно-религиозной самоидентифика-
ции России по отношению прежде всего к Западу, то в ка-
честве такой точки отсчета можно выбрать XIV - XVII вв.
Тем более, что большинство зарубежных исследователей
указывают на эпоху Возрождения и Реформации как на
время смены матрицы европейской цивилизации, а отдель-
ные отечественные ученые говорят применительно к этому
периоду о зарождении особой Российской (евразийской)
цивилизации.

В начале XIV в. Европа вступила в полосу кризиса «хри-
стианского мира», который обернулся кардинальной пере-
стройкой социально-экономических и духовных его структур.
Нормативно-ценностный порядок европейской цивилизации,
задававшийся католицизмом, в XIV - XVII вв. постепенно
утратил жесткую религиозную обусловленность.

На смену традиционному, аграрному, социоцентристско-
му обществу шло общество инновационное, торгово-про-

мышленное, городское, антропоцентристское, в рамках ко-
торого человек постепенно, с одной стороны, приобретал
экономическую, мировоззренческую, а затем π политиче-
скую свободу, а с другой,- превращался по мере наращива-
ния технологического потенциала в орудие эффективной
экономической деятельности.

Трансформация нормативно-ценностного порядка в Ев-
ропе произошла в ходе «национализации» церкви государ-
ством и религиозной реформации (протестантско-католиче-
ского противоборства), которые привели к тому, что в ре-
зультате социального компромисса «единой и единственной
матрицей европейской.цивилизации» стал либерализм, ко-
торый создал новое нормативно-ценностное пространство,
универсальное для всей Европы и автономное по отноше-
нию к возникшим национальным государствам и к европей-
скому культурному разнообразию.

В фокусе либерального мироощущения находится чело-
век, его неповторимая и уникальная судьба, частная «зем-
ная» жизнь. Идеалом либерализма выступает человек-лич-
ность, гражданин, который не только осознает, но и жить
не может без гражданских прав и свобод, прежде всего пра-
ва собственности и права индивидуального выбора. Ядром
исторической эволюции либерализма явились идеи свободы
и толерантности. Свободы - как возможности и необходи-
мости ответственного выбора и признания права на свободу
за другими. Толерантности - как уважения не только сво-
их, но и чужих ценностей, как осмысления и использования
иного духовного опыта в его самобытности.

Цивилизационный сдвиг в Западной Европе в это время
был связан также с переходом с эволюционного пути разви-
тия на инновационный. Этот путь характеризуется созна-
тельным вмешательством людей в общественные процессы,
культивированием в них таких интенсивных фаторов разви-
тия, как наука и техника. Активизация этих факторов в ус-
ловиях господства частной собственности, формирования
гражданского общества привела к мощному технико-техно-
логическому рывку западноевропейской цивилизации и воз-
никновению в разных странах такой формы политического
режима как либеральная демократия.

Для того чтобы перейти на инновационный путь развития,
необходимо было особое духовное состояние, становление
трудовой этики, превращающей труд из бытовой нормы в
одну из главных духовных ценностей культуры. Такая этика
стала складываться в Западной Европе еще во время первич-
ной распашки ее земель, но окончательно утвердилась в эпо-

ху Реформации в форме прежде всего протестантской трудо-
вой этики. Протестантский идеал «молись и работай», зало-
живший основы «духа капитализма», означал, что человек,
через работу обретая спасение души, не делегирует свои пра-
ва наверх, а сам решает все возникшие перед ним проблемы,
«здесь и теперь», не откладывая на завтра.

Протестантская трудовая этика создала благоприятные
условия для развития капитализма, оказала влияние"на
процесс первоначального накопления капитала. Огромную
роль в этом процессе сыграчи Великие географические от-
крытия, которые, с одной стороны, привели к невиданному
росту работорговли, а с другой стороны, резко ускорили
темны и масштабы накопления капитала в Европе за счет
эксплуатации природных ресурсов и населения «заморских
территорий». Деньги, полученные в результате торговли,
все больше начинают вкладываться в производство. Офор-
мляются контуры европейского, а затем и мирового рынка,
центром которого становятся голландские порты. Возникно-
вение рыночной экономики стало мощным фактором дости-
жений западноевропейской цивилизации.

Важные перемены происходят в это время и в политиче-
ской жизни Европы. Меняется отношение к государству:
человек-личность все более ощущает себя не подданным, а
гражданином, рассматривая государство как результат об-
щественного договора.

Российская цивилизация с момента своего возникнове-
ния вобрала в себя огромное религиозное и культурное мно-
гообразие народов, нормативно-ценностное пространство
бытия которых не способно было к самопроизвольному сра-
щиванию, к синтезу в универсальном для евразийского аре-
ала единстве. Православие было духовной основой русской
культуры, оно оказалось одним из факторов становления
российской цивилизации, но не ее нормативно-ценностным
основанием.

Таким основанием, «доминантной формой социальной
интеграции» стала государственность. Примерно в XV в.
происходит превращение российского государства в универ-
сальное, под которым Тойнби подразумевал государство,
стремящееся «поглотить» всю породившую его цивилиза-
цию. Глобальность подобной цели порождает претензии го-
сударства на то, чтобы быть не просто политическим инсти-
тутом, но и иметь некое духовное значение, генерируя еди-
ное национальное самосознание. Поэтому в Российской
цивилизации не было того универсального нормативно-цен-
ностного порядка, как на Западе, который оказался бы ав-

тономным по отношению к государству и культурному мно-
гообразию. Более того, государство в России постоянно
стремилось к трансформации национально-исторического
сознания, этнокультурных архетипов, пытаясь создать соот-
ветствующие структуры, «оправдывающие» деятельность
центральной власти. Такими легитимациониыми структура-
ми были прежде всего этатизм и патернализм, то есть пред-
ставления о государстве как высшей инстанции обществен-
ного развития, оказывающей постоянное покровительство
своим подданным. Со временем этатизм и патернализм стали
доминирующими и в известной степени универсальными
структурами в массовом сознании евразийского суперэтноса.

Легитимность государственной власти в России поэтому
опиралась не столько на идеологию (например, идею «Мо-
сква - Третий Рим»), сколько обусловливалась этатист-
ским представлением о необходимости сохранения полити-
ческого единства и социального порядка в качестве антитезы
локалнзму и хаосу. И этот «этатистско-патериалистский»
порядок был реальным основанием соединения разнород-
ных национальных традиций и культур.

Поэтому дуализм общественного бытия в России имел
иную природу, чем на Западе. Он выражался прежде всего
в таких конфликтных тенденциях, где одной из сторон всег-
да выступало государство. Это - конфликт между государ-
ственностью как универсализмом и регионалнзмом как ло-
кализмом, между государственностью и национальными
культурными традициями, между государственностью и со-
циальными общностями.

Существенно отличались и способы разрешения конф-
ликтов в России, где их участники не просто отрицают друг
друга, а стремятся стать единственной социальной целост-
ностью. Это приводит к глубокому социальному расколу в
обществе, который нельзя, «снять» путем компромисса, его
можно только подавить, уничтожая одну из противостоя-
щих сторон.

Отсюда и своеобразная трактовка понятия свободы в
российской ментальное™, как признания только собствен-
ного права на выбор и отказ другим в таком праве. Свобода
по-российски - это воля, как свобода для себя и подавле-
ние других.

Кроме того, следует учитывать и своеобразие сложивше-
гося в эпоху Московского царства «вотчинного государст-
ва». Московские князья, а затем русские цари, обладавшие
огромной властью и престижем, были убеждены, что земля
принадлежит им, что страна является их собственностью,

ибо строилась она и создавалась по нх повелению. Такое
мнение предполагало также, что все живущие в России -
подданные государства, слуги, находящиеся в прямой и без-
условной зависимости от государя, и поэтому не имеющие
права претендовать ни на собственность, ни на какие-либо
неотъемлемые личные права.

Говоря об особенностях образования Московского госу-
дарства, надо отметить, что с самого начала оно формирова-
лось как «военно-национальное», доминантной и основной
движущей силой развития которого была перманентная по-
требность в обороне и безопасности, сопровождавшаяся
усилением политики внутренней централизации и внешней
экспансии.

Российское государство в условиях социально-экологи-
ческого кризиса XV столетия присвоило себе неограничен-
ные права по отношению к обществу. Это в значительной
степени предопределило выбор пути социального развития,
связанного с переводом общества в мобилизационное состо-
яние, основу которого составили внеэкономические формы
государственного хозяйствования, экстенсивное использо-
вание природных ресурсов, ставка на принудительный
труд, внешнеполитическая экспансия и колонизация, став-
шая, по выражению В. О. "Ключевского, стержнем всей рос-
сийской истории.

Поэтому для российской цивилизации был присущ иной,
чем в Западной Европе, генотип социального развития.
Если западноевропейская цивилизация перешла с эволюци-
онного пути на инновационный, то Россия пошла по моби-
лизационному пути, который осуществлялся за счет созна-
тельного и «насильственного» вмешательства государства в
механизмы функционирования общества.

Такой тип развития является иди средством выхода из
застойного состояния, или инструментом ускорения эволю-
ционных процессов, т. е. таких процессов, когда его стиму-
лы формировались исключительно в качестве реакции на
внешние возмущения. Поэтому мобилизационный тип раз-
вития представляет собой один из способов адаптации соци-
ально-экономической системы к реальностям изменяющего-
ся мира и заключается в систематическом обращении в ус-
ловиях стагнации или кризиса к чрезвычайным мерам для
достижения экстраординарных целей, представляющих со-
бой выраженные в крайних формах условия выживания об-
щества и его институтов.

Характерной чертой социального генотипа России стала
тотальная регламентация поведения всех подсистем обще-

ства с помощью властно-принудительных методов. В ре-
зультате включались такие механизмы социально-экономи-
ческой и политической организации и ориентации общества,
которые перманентно превращали страну в некое подобие
военизированного лагеря с централизованным управлением,
жесткой социальной иерархией, строгой дисциплиной пове-
дения, усилением контроля за различными аспектами дея-
тельности с сопутствующими всему этому бюрократизацией,
«государственным единомыслием» как основными атрибу-
тами мобилизации общества на борьбу за достижение чрез-
вычайных целей. Причем военизирование российского об-
щества не было следствием широкомаштабной кампании
или политической истерии, хотя они постоянно имели место
в истории России. Это было результатом постоянного вос-
производства даже в обычных условиях «мирного» времени
тех ее институциональных структур, которые были созданы
потребностями мобилизационного развития.

Поэтому одной из особенностей мобилизационного раз-
вития России было доминирование политических факторов
и, как следствие, гипертрофированная роль государства в
лице центральной власти. Это нашло выражение в том, что
правительство, ставя определенные цели и решая проблемы
развития, постоянно брало инициативу на себя, системати-
чески используя при этом различные меры принуждения,
опеки, контроля и прочих регламентации.

Другая особенность состояла в том, что особая роль внеш-
них факторов вынуждала правительство выбирать такие цели
развития, которые постоянно опережали социально-экономи-
ческие возможности страны. Поскольку эти цели не выраста-
ли органическим образом из внутренних тенденций ее разви-
тия, то государство, действуя в рамках старых общественно-
экономических укладов, для достижения «прогрессивных»
результатов прибегала в институциональной сфере к политике
«насаждения сверху» и к методам форсированного развития
экономического и военного потенциала.

В России, на Западе и Востоке сформировались также
разные типы людей со специфически присущими им стиля-
ми мышления, ценностными ориентациями, манерой пове-
дения. В России сложился православный («иоашювский»),
мессианский тип русского человека. В православии сильнее
всего выражена эсхатологическая сторона христианства, по-
этому русский человек в значительной степени апокалиптик
или нигилист (Н. Бердяев). «Иоанновский» человек в свя-
зи с этим обладает чутким различением добра и зла, он зор-
ко подмечает несовершенство всех поступков, нравов и уч-

режденип, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая
искать совершенного добра. Признавая святость высшей
ценностью, «иоанновский» человек стремится к абсолютно-
му добру, и поэтому зените ценности рассматривает как от-
носительные и не возводит"их в ранг «священных» принци-
пов. Если «иоанновский» человек, который хочет действо-
вать всегда во имя чего-то абсолютного, усомнится в идеале,
то он может дойти до крайнего охлократизма или равноду-
шия ко всему, и поэтому способен быстро пройти путь от
невероятной терпимости и покорности до самого необуздан-
ного и безграничного бунта. " ,

Стремясь к бесконечному Абсолюту, «иоанновский» че-
ловек чувствует себя призванным создать на земле высший
божественный.порядок, восстановить вокруг себя ту гармо-
нию, которую он ощущает в себе. «Иоанновский» человек

Это мессианский тип человека. Его одухотворяет не жаж-
да власти, но настроение примирения. Он не разделяет, что-
бы властвовать, а ищет разобщенное, чтобы его воссоеди-
нить. Он видит в мире грубую материю, которую нужно
осветить и освятить.

Западный, «прометеевский» тиц человека, напротив, ви-
дит мир в своей реальности, хаос, который он должен офор-
мить своей организующей силой. «Прометеевский» человек

Героический тип, он полон жажды власти, он все дальше
удаляется от духа и все глубже уходит в мир вещей. Секу-
ляризация - его судьба, героизм - его жизненное чувство,
трагика - его конец.

От «иоанновского» и «прометеевского» типов отличает-
ся восточный человек. Мессианству и одухотворенности
русского человека, героизму и экспрессивности западного
он противопоставляет «универсальность» («безвкусность»).
В восточной культуре «безвкусность» - пример мироощу-
щения, ориентированного на сохранение гармонии мира, об-
ладающего внутренним динамизмом развития, и поэтому не
требующего произвола человеческого вмешательства. В мо-
рально-религиозном плане «безвкусность» - это признак
совершенного вкуса, его универсальности, это - высшая
добродетель, ибо «вкус» есть предпочтение, а любая актуа-
лизация - ограничение. В культурной традиции Востока
«безвкусность» является положительным качеством. Это -
ценность, которая в жизни реализуется в практике неосоз-
нанного социального оппортунизма, что означает принятие
или устранение от дел с максимальной гибкостью и ориен-
тацией исключительно на требование момента.

Поэтому егли добродетелями западного человека являются

энергичность и интенсивность, мода и сенсация, восточного
человека - точная середина и посредственность, бесшумность
и увядание, то добродетелями русского человека - пассив-
ность и терпеливость, консерватизм и гармония.

«Иоанновский» человек отличается от «прометеевского»
стилем мышления. Для западного человека характерен це-
лерационалыюй стиль, ориентированный на конкретный ре-
зультат деятельности и эффективность социальных техно-
логий. Русскому человеку присущ ценностно-рациональный
стиль мышления, предполагающий· высокую ценность чело-
веческих отношений, и как способ проявления этой ценно-
сти большую значимость работы на общее дело. Поэтому
такой стиль мышления ориентирован не на результат и со-
циальные технологии, а на стоящие за ними ценности. Та-
кая ориентация и ценность" делает человека способным отка-
зываться от одних ценностей в пользу других, от индивиду-
альных планов в пользу общественных.

Восточному человеку более свойственен предметно-об-
разный стиль мышления. Для него истиной является не то,
что подвластно уму и воле человека, а само бытие. Поэтому
истина не зависит ни от ума, ни от волн человека. Если
западный человек нуждается в истинах, которые служат
ему, то восточный человек - в истинах, которым можно
служить всю жизнь. Поэтому процесс познания у восточно-
го человека - это не столько анализ свойств объекта,
сколько его духовное постижение на уровне, недоступном
рациональному исследованию. Западный человек, постав-
ленный рациональным мышлением в центр мироздания, иг-
норирует какую-либо трансцендентную волю. Восточный
человек, предполагая в основе мироздания некую трансцен-
дентную волю, стремится распознать её, «войти» в нее и
творить ее как свою собственную, преодолевая тем самым
конечность своего бытия.

Гуманистическая матрица нацеливает западного челове-
ка на изменение мира и человека в-соответствии с человече-
скими представлениями и проектами, а гуманитарная мат-
рица восточного человека ориентирует его на изменение са-
мого человека как части мира в соответствии с изначальным
(не человеку принадлежащим) замыслом. Поэтому если
«иоашювский» человек ориентируется на прошлое, запад-
ный - на будущее, то Еосточный - на вечность.

Если европейский и российский миры в цивилизацион-
ном отношении представляют собой относительное единст-
во, то Восток в этом смысле единым никогда не был. На
Востоке существует несколько религиозно-культурных, ци-

вилнзащюпных регионов, не только весьма своеобразных,
но π в различной степени открытых вовне. Это - ислам-
ская, индо-буддийская и конфуцианская цивилизация.

Исламская цивилизация наименее открытая для внеш-
них воздействий, что обусловлено прежде всего особенно-
стями религии, охватывающей все стороны жизни, включая
экономику и политику. Мусульманский образ жизни не
только традиционен, но и самоценен. Для исламской мен-
тальности за пределами мусульманского мира нет ничего
достойного для внимания и подражания. Вместе с тем это -
традициоНалистски активная цивилизация.

Индо-буддийская цивилизация - нейтральная по отно-
шению к внешним воздействиям, что вызвано явным рели-
гиозным уклоном в сторону потусторонних проблем (по-
иски Абсолюта, забота об улучшении кармы и т. п.). Про-
цветание в посюсторонней жизни не является сколь-нибудь
значительной ценностью в рамках данной цивилизации, ко-
торая в связи с этим является традиционалистски пассивной
цивилизацией.

Конфуцианская (дальневосточная) цивилизация - бо-
лее открытая по отношению к внешним воздействиям и
внутренним трансформациям, что обусловлено конфуциан-
ским культом этики и самоусовершенствования, установкой
на посюсторонние поиски гармонии в обществе (культ зна-
ний, повышенное чувство долга и ответственности, крепкие
патерналистские связи в семье и обществе, постоянная забо-
та о повышении культуры и дисциплины труда). Это - ак-
тивно-инновационная цивилизация.

Европейская цивилизация при соприкосновении с ины-
ми цивилизациями обнаруживает тенденцию к социокуль-
турной экспансии, нетерпимость к иным культурам как ни-
зшим и неразвитым (синдром социокультурного универса-
лизма и ригоризма).

Восточный тип цивилизаций, особенно мусульманский и
конфуцианский, при контактах с другими цивилизациями
обнаруживает имперские политические тенденции при толе-
рантности к социокультурным различиям (синдром автори-
тарно-властного господства и подчинения).

Российская цивилизация в процессе цивнлизационного
взаимодействия обнаруживает мессианистские тенденции с
ориентацией на высшие ценностно-нормативные ориентации
(синдром авторитетно-властной, патерналистской многона-
циональной государственности).

Ахиезер А. С. Соцнокультурные проблемы развития России. М., 1992.
Вебер М. Протестантская этика И дух капитализма//Избрппные пронз-

педсиия. М., 1990.

Лс Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.
Данилевский Я. Я. Россия и Европа. М., 1991.

Ерасов Б. С. Культура, религия и цивилизация на Востоке. М., 1990.
Ерыгин А. Я. Восток - Запад - Россия: Становление цнвилнзационно-

го подхода в исторических исследованиях. Ростов н/Д., 1993.
Запад и Восток. Традиции и современность: Курс лекции для негуманн-

тарных специальностей. М., 1993.
Конрад II. II. Запад и Восток. М., 1972.
Мир россии - Евразия: Литология. М., 1995.
Проблема человека в традиционных китайских учениях. М., 1983.
Россия глазами русского: Чаадаев, Леолтьев, Соловьев. М., 1991.
Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.
Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991.
Шпенглер О. Закат Европы: В 2 т. М.-Пг., 1923. Т. 1.
Яа,срс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

Контрольные вопросы

1 В чем специфика философского анализа.культуры?

2 Каковы наиболее известные концепции и определения культуры?

3. Каковы формы духовной культуры?

4. Что такое норма культуры?

5. Существует ли прогресс в культуре?

6. Какие существуют, подходы к изучению цивилизации?

7. Какова специфика цивилизаций Востока и Запада?

8. В чем отличие Российской цивилизации?

Темы рефератов

ί. Философия культуры.

2. Классическая модель культуры.

3. Сущность нравственной культуры.

4. Элитарная и массовая культура.

5. Традиционная и современная культура.

6. Традиционная цивилизация.

7. Основные черты техногенной цивилизации.

й. Проблема модернизации в шшплизпциошюм развитии.

Мир повседневности

Феномен повседневного мира. Науки и философия об обыденном мире, Повседневность и экзистенциаль- ные проблемы философии. «Дольний мир» - бытие без Бога. Нравственный смысл ориентации «на жизнь». Мир иной, или Путь от человека. Метафизи- ческий компромисс: бытие как единство.

ВВЕДЕНИЕ.

Понятие “цивилизация” первоначально появилось во французском языке в середине 18 в. в русле теории прогресса употреблялось только в единственном числе. В частности, просветители называли цивилизацией идеальное общество, основанное на разуме и справедливости.

Кризис прогрессистских иллюзий просветителей, богатый этно–исторический материал, полученный в “эпоху путешествий” и обнаруживший огромное разнообразие нравов, и культур вне Европы, привели к тому, что в начале 19 в. Возникла “этнографическая концепция цивилизаций”, в основу которой было положено представление о том, что у каждого народа – своя цивилизация.

В целом во второй половине 18 – начале 19 вв. утвердилось три подхода к пониманию “цивилизации”:

1. унитарный (цивилизация как идеал прогрессивного развития человечества как единого целого);

2. стадиальный (цивилизация как этапы прогрессивного развития человечества как единого целого);

3. локально – исторический (цивилизация как качественно различные уникальные этнические или исторические общественные образования).

В это время Ф. Гизо, заложивший основы “этноисторической концепции цивилизаций”, предпринял также попытку разрешить противоречие между идеей прогресса единого рода человеческого и реалиями культурно – исторического многообразия народов. Он считал, что, с одной стороны, существуют локальные цивилизации, а, с другой, – над ними есть ещё и Цивилизация как прогресс человеческого общества в целом.

В основном большинство учёных занимающихся проблемами цивилизации, разделяют её на два цивилизационных типа: Восточный и Западный.

ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОД В ИЗУЧЕНИИ ОБЩЕСТВА

Цивилизационный подход нашел широкое применение в исследованиях по исторической и культурно-исторической типологии. При этом можно выделять три подхода в ин­терпретации понятия “цивилизация”, локально–исторический, историко-стадиальный и всемирно-исторический.

Среди сторонников локально-исторического подхода нет единства в вопросе о том, сколько было цивилизации и про­шлом и сколько существует их внастоящее время.

Н. Данилевский выделял (в хронологическом порядке) следующие цивилизации, или культурно–исторические типы: египетскую, ассирийско-вавилоно-финикийскую, индийскую, иранскую, еврейскую, греческую, римскую, ара­вийскую, германо–романскую (европейскую) и славянскую. О. Шпенглер рассматривал такие культурно-исторические миры: египетский, индийский, вавилонский, китайский, греко-римский (аполлоновский), майя и западноевропей­ский (фаустовский).

У А. Тойнби в предварительной классификации насчитывается ряд обществ одного вида, которые, как пишет историк, “принято называть цивилизациями”: египетское, андское, китайское, минойское, шумерское, майянское, си­рийское, индское, хеттское, эллинское, православное хри­стианское (в России), дальневосточное (в Корее и Японии), православное христианское (основное), дальневосточное (основное), иранское, арабское, индуистское, мексикан­ское, юкатанское, вавилонское.

В более обобщающей классификации Тойнби выделил, кроме “западного мира”, “православно–христианское, или византийское общество”, расположенное в Юго–Восточной Европе и России; “исламское общество”, сосредоточенное варидной зоне (область сухих степей, пустынь и полупу­стынь), проходящей по диагонали через Северную Африку н Средний Вocток от Атлантического океана до Великой Китайской стены; “индуистское общество” в тропической субконтинентальной Индии к юго-востоку от аридной зоны;

“дальневосточное общество” в субтропическом и умеренном районах между аридной зоной и Тихим океаном.

Эта классификация цивилизаций была положена в основу концепции Л. Васильева, который выделил пять современных цивилизаций: “западноевропейскую”, “российскую”, “ислам­скую”, “индо-буддийскую” и “конфуцианскую”.

X. Уайт, используя тропологический подход, выделил че­тыре цивилизационно–исторических типа культуры: ирониче­ский (Западная Европа), метафорический (Ближний Вос­ток), синекдотический (Индия) и метонимический (Китай).

В рамках историко-стадиального подхода в зависимо­сти от выбора тех или иных аксиоматических критериев вы­деляют различные типы цивилизаций. В современной лите­ратуре, например, рассматриваются такие типы, как “устная, письменная, книжная и экранная”; “космогенная, техногенная и антропогенная”; “традиционная и современная”; “эволюционная и инновационная” цивилизации.

Однако в большинстве случаев в историко-стадиальных исследованиях применяется технократический подход, на основе которого выделяют аграрную (доиндустриальную), промышленную (индустриальную) и информационную (постиндустриальную) цивилизации (У. Ростоу, Д. Белл, О. Тоффлер).

“Аграрная цивилизация” – это общество с примитивным сельскохозяйственным производством, иерархической социальной структурой и властью, принадлежащей земель­ным собственникам, церковью и армией как главными соци­альными институтами.

“Индустриальная цивилизация” – общество, которое характеризуется бурным развитием тяжелой промышленно­сти, широким внедрением достижении науки и техники, резким повышением уровня капиталовложении, увеличени­ем доли квалифицированного труда, изменением структуры занятости, преобладанием городского населения.

“Постиндустриальная цивилизация” – общество “высо­кого массового потребления”, в котором основными становятся проблемы развития сферы услуг, производство това­ров массового потребления и теоретического знания.

В современной отечественной литературе сторонники тако­го подхода (в частности, Ю.В. Яковец) выделяют семь таких исторических стадий-цивилизаций, представляющих, правда, синтез марксистско-формационных и западно-технократических их интерпретаций: неолитическая (VII – IV в. до н.э.), восточ­но-рабовладельческая (III – первая половина I в. до н.э.), антич­ная (VI в. до н.э. – VI в. н.э.), раннефеодальная (VII – ХШ вв.), прединдустриальная (XIV – XVIII вв.), индустриальная (60–90–e гг. XVIII в. – 10–70–е гг. XX в.), постиндустриальная (80–е гг. XX в. – конец XXI – начало XXII вв.).

В свое время Н. Кондратьев, изучая циклы экономиче­ской конъюнктуры, пришел к выводу об их смене каждые 40–50 лет. Это полувековые циклы Кондратьев рассматри­вал в качестве элементов цивилизационного цикла, который продолжается по его подсчетам примерно 200–300 лет.

Представители всемирно-исторического подхода полага­ют, что только на определенном этапе взаимодействия ло­кальных цивилизаций возникает феномен всемирной исто­рии и, по мнению отдельных исследователей, начинается процесс становления экуменической цивилизации. Поэтому основой периодизации исторического процесса в этом слу­чае, являются фундаментальные изменения в историческом взаимодействии цивилизаций. В качестве критериев цивилизационной типологизации априорно выбираются разные как материальные, так и духовные факторы.

Одной из таких концепций всемирной истории является философия истории К. Ясперса, основанная на экзистенци­альных представлениях о становлении и развертывании еди­ной человеческой сущности. В полемике с марксизмом, а так­же технократическими концепциями мировой истории Ясперс делал акцент на “духовной составляющей” человеческого бытия. Признавая реальность всемирной истории как особой стадии развития человеческого духа и как результата взаимо­действия различных культур, Ясперс отмечал, что подлинная связь между народами не родовая, не природная, а духовная.

Поэтому реальность мировой истории, по его мнению, обусловлена прежде всего духовным единством человечества.

В работе “Истоки истории и ее цель” (1949г.) Ясперс вы­делил в общественном развитии четыре “среза”: “доистория”, “великие исторические культуры древности” (локальные ис­тории), “осевая эпоха” (начало всемирной истории), “эпоха техники” (переход к единой мировой истории).

В “доисторический период” происходило становление человека, что обнаруживается в использовании огня и ору­дий труда, появлении речи, образовании групп и сооб­ществ, формировании жизни посредством мифов.

“Великие культуры древности”, появление которых знаме­новало начало человеческой истории, возникают в трех областях земного шара. Это, во–первых, шумеро-вавилонская и египет­ская культуры, а также эгейский мир (с IV тыс. до н.э.); во–вторых, доарийская культура долины Инда (с III тыс. до н.э.); в–третьих, архаический мир Китая (со II тыс. до н.э.).

С 800 по 200 гг. до н.э., в “осевое время”, в великих культурах древности или в орбите их влияния начинает формироваться универсальная духовная основа всего чело­вечества. Независимо друг от друга в разных местах - в Индии, Китае, Персии, Палестине и Древней Греции – возникают духовные движения, сформировавшие тот тип человека, который существует и поныне.

“Осевая эпоха” – это время рождения и мировых рели­гий, пришедших на смену язычеству, и философии, заме­нившей мифологическое сознание. Прорыв мифологическо­го миросозерцания сопровождался появлением духовной ре­флексии. Пробуждение духа являлось, по Ясперсу, началом общей истории человечества, которое до того распадалось на локальные, не связанные между собой культуры.

Таким образом, “осевое время” у Ясперса служит фер­ментом, который стал связывать человечество во всемирно-историческом пространстве-времени. Вместе с тем “осевое время” служит у него и масштабом, позволяющим опреде­лить историческое значение отдельных народов для челове­чества в целом. В связи с этим Ясперс выделял “осевые народы” (китайцы, индийцы, иранцы, нуден, греки), кото­рые, последовательно продолжая свою историю, совершили скачок и как бы вторично родились в ней, заложив тем са­мым основу единой духовной сущности человека и его по­длинной истории.

“Эпоха техники”, духовно конституируясь в XVII с., приобрела всеохватывающий характер в XVIII и получила чрез­вычайно быстрое развитие в XX столетии. Эта эпоха знаменует собой время наступления духовного единства человечества, мировой истории, не как идеи, а как реальности. Ситуация единства мировой истории была создана Европой, которая благодаря географическим открытиям, достижениям науки и техники, к концу XX в. обрела власть над миром, усвоившим европейскую технику, но сохранившим в своих устремлениях уникальные культурные различия.

Другой разновидностью всемирно-исторической интер­претации понятия “цивилизация” является своеобразная историческая концепция Д. Уилкинса. Он считает, что существует единая “Центральная цивилизация”, зародившая­ся при слиянии египетской и месопотамской цивилизации и пережившая все другие 14 цивилизаций. Современный мир – это, следовательно, лишь стадия исторически непрерыв­ной “Центральной цивилизации”.

Интерес в этом плане представляет предложенная Л. Ва­сильевым цивилизационная концепция всемирно-исторического процесса. В истории человечества оп выделяет три этапа.

1. С древнейших времен до VII – VI вв. до н.э. – время существования локальных обществ “азиатского” типа, традиционных, социоцентристских с авторитарно–деспотической административной системой. Основу такой системы составляли принципы “власти собственности” и “централизованной редистрибуции”: власть рождала собственность, перераспределе­ние которой было прерогативой государства. Для этих обще­ств было характерно медленное циклическое воспроизводство общественных структур со сменяющими друг друга в разных регионах периодами существования мощных централизованных государств и периодами феодального типа децентрализа­ции (при минимальных изменениях в традиционной социоцентристской структуре общества и его хозяйстве).

2.VII – VI вв. до н.э. – XIV – XVII вв. – время зарож­дения и становления общества европейского типа и социаль­ной дихотомии, параллельного сосуществования “европейско­го” и “азиатского” миров. В результате социальной мутации в Древней Греции появился феномен “античности” как генотип европейской цивилизации, инновационной, персоноцентристской, частнособственнической, гражданской.

3. С XVII в. – время общечеловеческой интеграции и воз­никновения всемирной истории на путях модернизации и гло­бальной трансформации. В XVIII – ХIХ вв. в результате за­падной экспансии на Востоке происходил симбиоз традицион­ных и европейских структур, в XX столетии начался переход от симбиоза к синтезу, большое влияние на процесс которого оказало цивилизационное разнообразие Востока.

При столкновении двух типов развития (“традиционного” и “инновационного”) в условиях, когда сила государст­ва определялась технико-экономическими и военно-политическими преимуществами, явное превосходство оказалось на стороне европейской цивилизации. Однако конец XX в. обнаружил, с одной стороны, негативные последствия тех­нологической экспансии европейской цивилизации, привед­шей человечество к глобальному кризису, а с другой, – вы­явил духовные преимущества неевропейского варианта раз­вития.

ЗАПАД-ВОСТОК-РОССИЯ: ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ТИПЫ

Запад есть запад, восток

есть восток, не встретиться

им никогда. Лишь у подножья

Престола Божья в день

страшного суда.

Эти строки, принадлежащие великому английскому писателю Редьярду Киплингу, и по сей день привлекают внимание. Одни соглашаются с Киплингом, говоря, что Востоку и Западу действительно не понять друг друга. Другие, наоборот, протестуют, указывая на то, что Восток европеизируется, а Запад проявляет все больший интерес к традициям востока (философии, искусствам, медицине).

Интерес на Западе к Востоку возник благодаря свиде­тельствам христианских миссионеров XVI - XVII вв., ко­торые первыми обратили внимание на существенные разли­чия между регионами в политическом устройстве и ценностных ориентациях людей. Эти свидетельства положили начало двум направлениям с оценке Востока: панегириче­скому и критическому. В рамках первого Восток, и прежде всего Китай - страна всеобщего благоденствия, учености и просвещенности,- ставился в пример европейским монар­хам как образец мудрости и управлении. В рамках второго внимание акцентировалось на духе застоя и рабства, царив­шем в восточных деспотиях.

При непосредственном столкновении двух типов цивилизационного развития, восточного и западного, в условиях, когда сила государства определялась технико-экономиче­скими и военно-политическими преимуществами, обнару­жилось явное превосходство европейской цивилизации.

Это породило в умах европейских интеллектуалов иллю­зию “неполноценности” восточного мира, на волне которых возникли концепции “модернизации” как способа приобще­ния “косного” Востока к цивилизации. С другой стороны, на Востоке об отношении европейцев практически до конца XIX в. господствовало представление о подавляющем мо­рально-этическом превосходстве восточной цивилизации, о том, что у “западных варваров” заимствовать нечего, кроме машинной технологии.

Современный цивилизационный подход, основываясь на идеях “культурного плюрализма”, на признании неустранимости культурных различий и необходимости отказа от всякой иерархии культур и, следовательно, отрицания европоцентризма, вносит целый уточнений в концепцию о принципиальном различии путей исторического развития Востока и Запада.

Все более утверждается мысль о том, что “отставание” Востока носит исторический характер: до определенного времени Восток развивался достаточно устойчиво, в том “своем ритме”, который был вполне сопоставим с ритмом развития Запада. Более того, ряд исследователей считает, что исторически Восток вообще не является альтернативой Западу, а выступает исходным пунктом всемирно-исторического процесса.

В частности, Л. Васильев рассматривает “азиатское об­щество”как первую цивилизационную форму постперво­бытной эволюции общины, сохранившую господствующую в ней авторитарно-административную систему и лежащий в ее основе принцип редистрибуции.

Для возникших на Востоке деспотических государств характерным было отсутствие частной собственности и эко­номических классов. В этих обществах господство аппарата администрации и принципа централизованной редистрибуции (дань, налоги, повинности) сочеталось с автономией об­щин и иных социальных корпораций при решении всех внутренних проблем. Произвол власти при соприкоснове­нии индивида с государством порождал синдром “сервиль­ного комплекса”, рабской зависимости и угодливости.

Общество с таким социальным генотипом обладало прочностью, которая проявлялась, помимо прочего, в не­искоренимой потенции регенерации: на базе рухнувшего по той или иной причине государства с легкостью, почти авто­матически, возникало новое с теми же параметрами, даже если это новое государство создавалось иным этносом.

По мере эволюции этого общества появились товарные отношения и частная собственность. Однако с момента сво­его возникновения они сразу же ставились под контроль власти, и потому оказывались полностью от неё зависимы­ми. Многие восточные государства древности и средневе­ковья имели процветающее хозяйство, большие города, раз­витую торговлю. Но все эти зримые атрибуты частнособст­веннической рыночной экономики были лишены того главного, что могло бы обеспечить их саморазвитие: все агенты рынка были заложниками власти и любое неудо­вольствие чиновника оборачивалось разорением, если не гибелью и конфискацией имущества в пользу казны.

В “азиатских” обществах господствовал принцип “власти - собственности”, т.е. такой порядок, при котором власть рождала собственность. Социальную значимость в государствах Востока имели лишь причастные к власти, тогда как бо­гатство и собственность без власти мало что значили. Утра­тившие власть становились бесправными.

На рубеже VII - VI вв. до н.э. вЮжной Европе в рам­ках общества такого типа произошла социальная мутация. В результате реформ Солона и связанных с ними процессов с полисах Древней Греции возник феномен античности, ос­нову которого составляли гражданское общество и правовое государство; наличие специально выработанных юридиче­ских норм, правил, привилегий и гарантий для защиты интересов граждан и собственников.

Основные элементы античной структуры не только вы­жили, но и в синтезе с христианством способствовали фор­мированию в средневековых городах-коммунах, торговых республиках Европы, имевших автономию и самоуправле­ние (Венеция, Ганза, Генуя), основ частнособственническо­го рыночного хозяйства. В эпоху Возрождения, а затем Просвещения античный генотип Европейской цивилизации проявился в полной мере, приняв форму капитализма.

Несмотря на альтернативность социального генотипа ан­тичности по сравнению с эволюционным типом развития на Востоке, примерно до XIV - XVII вв. между Западом и Востоком было много общего. Культурные достижения на Востоке в это время были вполне сопоставимы по своему значению с успехами европейского Возрождения (система Коперника, книгопечатание, великие географические открытия). Восток - это крупнейшие в мире гидротехниче­ские и оборонительные сооружения; многопалубные кораб­ли, в том числе и для океанского мореплавания; разборные металлические и керамические шрифты; компас; фарфор; бумага; шелк.

Более того, Европа, выступая наследницей античной ци­вилизации, приобщалась к ней через мусульманских по­средников, впервые познакомившись со многими древнегреческими трактатами в переводе с арабского. Многие евро­пейские писатели-гуманисты эпохи Возрождения широко пользовались художественными средствами, разработанны­ми в иранской и арабской поэзии, а само понятие “гума­низм” (“человечность”) впервые прозвучало на фарси и было осмыслено в творчестве Саади.

Однако между Востоком и Западом в рамках их тради­ционного в целом развития были и существенные различия, прежде всего в плане духовного освоения аналогичных до­стижений. Так, в Европе, несмотря на господство латыни как элитарного языка эпохи Возрождения, книгопечатание развивалось на местных языках, что расширяло возможно­сти “демократизации” литературы и науки. На Востоке сама мысль о том, что, например, корейский или японский язык может быть “ученым” языком конфуцианства, в то время вообще не возникала. Это затрудняло доступ к высо­кому знанию простых людей. Поэтому книгопечатание па Западе сопровождалось усилением авторитета книги, а на Востоке - Учителя, ученого-книжника”, “последовате­ля” и “правильного толкователя” какого-либо учения.

Различными были также судьбы науки на 3ападе и Востоке. Для гуманистов Запада и гуманитариев Востока общи­ми были синкретизм знания и морали, постоянная обращён­ность к посюсторонним проблемам человеческого бытия. Однако научная мысль Запада всегда была обращена впе­ред, и это проявилось вее повышенном внимании к естествознанию, фундаментальным исследованиям, а это требова­ло соответствующего уровня теоретического мышления.

Научной добродетелью Востока являлось углубление в древние этико-философские трактаты в поисках скрытых в них предвосхищений. “Ученые” конфуцианцы, демонстрируя свою идейную привязанность к классическим авторитетам, постоянно вращались в кругу лишь “правильных” к ним комментариев, даже не помышляя о том, чтобы изме­нить не только дух, но и букву канона.

Поэтому на Востоке “наука” до приобщения её к “запад­ному” научно-рациональному типу оставалась в рамках ре­цептурной, практико-технологической деятельности. Восток не знал такого логического феномена, как доказательство, там существовали лишь предписания, “что делать” и “как де­лать”, и знания об этом в незыблемом видепередавались из поколения в поколение. В связи с этим на Востоке так и не возник вопрос об осмыслении в рамках методологической ре­флексии всего того “научного” богатства, которое было на­коплено тысячелетней в ходе рецептурно-утилитарной ученой деятельности.

На Востоке наука была не столько теоретической, сколь­ко практической, неотделимой от индивидуально-чувственного опыта ученого. Соответственно, в восточной науке было иное понимание истины, господствовал не логический, а интуитивный метод познания, что предполагало ненуж­ность строгого понятийного языка и всякого формального знания. Естественно, что различные конфуцианские, буддистские, даоссийские, синтоистские системы знаний, воспринимались европейцами как “вненаучные”, “донаучные” или “антинаучные”.

Характеризуя феномен “восточной науки”, некоторые исследователи обращают внимание на два момента. Во-пер­вых, полагают они, мы упускаем из виду возрастную разни­цу цивилизаций Востока и Запада: “Может быть то, с чего начинали греки, для китайцев было пройденным этапом?”. Во-вторых, “наука на Востоке носила синкретический ха­рактер” не потому, что не успела выделиться в самостоя­тельный вид деятельности, а потому, что научное знание было не высшей целью духовного опыта, а лишь его средством (Т. Григорьева). Из этих предположении можно заклю­чить следующее: на Востоке уже в то время или знали, что есть подлинная “вселенская” наука, и поэтому вполне со­знательно миновали дедуктивно-теоретический этап её раз­вития, или предвосхитили современные методологические искания в русле постмодернизма.

Однако более предпочтительным выглядит представле­ние о том, что на Востоке доминировали иные, не дискурсивные стили мышления и познания, где идеи выражались не столько в понятийной, сколько художественно-образной форме, опорой которых служат интуитивные решения, не­посредственные эмоции и переживания. Это придавало большую значимость интерпретации, а не трансляции на­копленного мыслительного материала и социального опыта.

В XIV - XVII вв., когданаметился существенный пере­лом в альтернативном развитии цивилизаций Запада и Вос­тока, с проблемой самоидентификации в западно-восточном культурном ареале столкнулась и Россия, заявившая теорией “Москва - Третий Рим” о своей православно-куль­турной и мессианской исключительности.

Вопрос об отношении России к цивилизациям Запада и Востока стал предметом теоретической рефлексии в XIX в. Г. Гегель, не видя будущности в культурно-историческом развитии России, вычеркнул ее из списка “исторических народов”. П. Чаадаев, признавая своеобразие цивилизационного развития России, видел его в том, что “мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку и не имеем традиций ни того, ни дру­гого, “мы все еще открываем истины, ставшие избитыми в других странах”.

В полемике западников и славянофилов сформирова­лись две противоположные версии цивилизационной при­надлежности России. Одна версия связывала будущее России с ее самоидентификацией в русле европейской социо – культурной традиции, другая – с развитием самобытно – культурной ее самодостаточности. К. Леонтьев разработал концепцию, восточно-христианской (византийской) культурной “прописки” России. Н. Данилевский, наиболее перспективным считал противостоящий западной культуре “славянский тип” цивилизации, полнее всего выраженный врусском на­роде. А. Тойнби рассматривал Российскую цивилизацию в качестве “дочерней” зоны православной Византии. Существует также евразийская концепция цивилизационного развития России, представители которой, отрицая как восточный, так u западный характер российской культуры, вместе с тем ее специфику усматривали во взаимном влиянии на неё западных и восточных элементов, полагая, что именно в России сошлись и Запад, и Восток. Евразийцы (Н. Трубецкой, П. Савицкий, Г. Флоровский, Г. Вернадский, Н. Алексеев, Л. Карсавин) отделяли Россию не только от Запада, но и от славянского мира, настаивая на исключительности её цивилизации, обусловленной спецификой“месторазвития” русского народа. Вo-первых, своеобразие русского (российского) национального самосознания они усматривали в том, что громадные пространства России, расположившиеся в двух частях света, накладывали отпеча­ток на своеобразие ее культурного мира. Во-вторых, евразийцы подчёркивали особое влияние на него “туранского” (тюрско-татарского) фактора.

Важное место в евразийской концепции цивилизационного развития России отводилось идеократическому госу­дарству как верховному хозяину, обладающему исключи­тельной властью и сохраняющему тесную связь с народны­ми массами. Своеобразие Российской цивилизации виделось и в том, что национальным субстратом ее государ­ственности выступала единая многонациональная евразийская нация.

В настоящее время также существуют различные цивилизационные типологизации исторического процесса кон­вергентного и дивергентного характера. Так, некоторые оте­чественные исследователи отстаивают тезис о существовании двух типов цивилизаций - западной и восточной, в ходе взаимодействия которых происходит“вестернизация” Востока на основе модернизации. К определяющим чертам восточных обществ они относят “неразделённость собствен­ности и административной власти”; “экономическое и политическое господство - часто деспотическое - бюрокра­тии”; “подчинение общества государству”, отсутствие “га­рантий частной собственности и прав граждан”. Длязападной цивилизации, наоборот, характерны гарантии частной собственности и гражданских прав” как стимул к инно­вациям и творческой активности; гармония общества и госу­дарства; дифференциация власти и собственности (Е. Гай­дар). В такой цивилизационной трактовке Россия выглядит обществом восточного типа.

А. Ахиезер также различает два типа цивилизаций - традиционную и либеральную. “Традиционной цивилиза­ции присуще господство статичного типа воспроизводства, который нацелён на поддержание общества, всей системы социальных отношений, личности в соответствии с некото­рым идеализирующим прошлое представлением”. В либе­ральной цивилизации “господствующее положение занима­ет интенсивное воспроизводство, которое характеризуется стремлением воспроизводить общество, культуру, постоян­но углубляя её содержание, повышая социальную эффективность, жизнедеятельность”.

Россия, считает Ахиезер, в своем историческом развитии вышла за рамки традиционной цивилизации, встала на путь массового, хотя и примитивного утилитаризма. Но тем не менее не сумела преодолеть границу либеральной цивилиза­ции. Это означает, что Россия занимает промежуточное по­ложение между двумя цивилизациями, что позволяет гово­рить о существовании особой промежуточной цивилизации, сочетающей элементы социальных отношений и культуры обеих цивилизаций.

Основными категориями социокультурной динамики России какпромежуточной цивилизации являются инвер­сия и медиация, для инверсии характерна напряженная направленность деятельности на воспроизводство определен­ного типа общества. Господство инверсии в каждый момент времени не требует того, чтобы долго и мучительно выраба­тывать принципиально новые решения, но открывает путь быстрым, логически мгновенным переходам от настоящей ситуации к идеальной, которая, возможно, в новых одеж­дах воспроизводит некоторый элемент уже накопленного культурного богатства. Медиация, наоборот, обусловливает конструктивную напряжённость человеческой деятельности на основе отказа от абсолютизации полярностей и максими­зации внимания к их взаимопроникновению, к их сосуществованию друг через друга.

Другой особенностью России как промежуточной циви­лизации, но мнению Ахиезера, является раскол культур и социальных отношений. При этом раскол рассматривается как патологическое состояние общества, характеризующее­ся застойным противоречием между культурой и социальными отношениями, между субкультурами одной культуры. Для раскола характерен “заколдованный круг”: активиза­ция позитивных ценностей в одной из частей расколотого общества приводит в действие силы другой части общества, отрицающей эти ценности. Опасность раскола состоит в том, что он, нарушая нравственное единство общества, под­рывает саму основу для воспроизводства этого единства, от­крывая путь социальной дезорганизации.

Л. Семенникова выделяет три типа: “непрогрессивная форма существования”, “циклическое” и “прогрессивное раз­витие”. К непрогрессивному типу она отнесла “народы, жи­вущие в рамках природного годового цикла, в единстве и гармонии с природой”. К циклическому типу развития - восточ­ные цивилизации. Прогрессивным тип представлен Западной цивилизацией, начиная с античности до наших дней.

Оценивая место России в кругу этих цивилизации, Л. Семенникова отмечает, что она не вписывается полностью ни в западный, ни в восточный тип развития. Россия, не являясь самостоятельной цивилизацией, представляет собой цивилизационно неоднородное общество. Это особый, исторически сло­жившийся конгломерат народов, относящихся к разным ти­пам развития, объединенных мощным, централизованным го­сударством с великорусским ядром. Россия, геополитически расположенная между двумя мощными центрами цивилизационного влияния - Востоком и Западом, включает в свой состав народы, развивающиеся как по западному, так и восточному варианту. Поэтому Семенникова вслед за В. Ключевским, Н. Бердяевым, Г. Федотовым подчеркивает, в рос­сийском обществе неизбежно сказывается как западное, так и восточное влияние. Россия представляет собой как бы по­стоянно “дрейфующее общество” в океане современных цивилизационных миров.

Наряду с такими концепциями Российской цивилизации в настоящее время существуют и ярко выраженные её ди­вергентные варианты. Так, О. Платонов считает, что рус­ская цивилизация принадлежит к числу древнейших циви­лизаций. Её базовые ценности сложились задолго до приня­тия христианства, в I тыс. до н.э. Опираясь на эти ценности, русский народ сумел создать величайшее в миро­вой истории государство, гармонично объединившее многие другие народы. Такие главные черты русской цивилизации, как преобладание духовно-нравственных основ над матери­альными, культ добротолюбия и правдолюбия, нестяжательство, развитие самобытных коллективистских форм де­мократии, воплотившихся в общине и артели, способствовали складыванию в России также самобытного хозяйственно­го механизма, функционирующего по своим внутренним, только ему присущим законам, самодостаточного для обес­печения населения страны всем необходимым и почти пол­ностью независимого от других стран.

Поскольку вопрос о специфике цивилизационного раз­вития Востока, Запада и России рассматривается неоднозначно, то предварительно надо установить и основные на­правления сравнительного изучения этой проблемы.

П. Сорокин обратил внимание на то, что цивилизации различаются между собой “доминантными формами интег­рации”, или “цивилизационными матрицами”. Такое пони­мание цивилизации отличается и от представления о ней как о “конгломерате разнообразных явлений” и не сводят цивилизацию к специфике культуры, ибо в качестве “доминантной формы интеграции” могут выступать разные осно­вания. С позиций такого подхода можно описывать различ­ные поликультурные цивилизации, например, российскую, характерной чертой которой является интенсивное взаимодействие многих уникальных культур и почти всех мировых религий. Кроме того, каждой цивилизации присущ определённый генотип социального развития, а также специфиче­ские культурные архетипы.

Следует также выбрать не только ракурс цивилизационного сравнения, но и точку отсчета компаративного, сравни­тельно-исторического анализа. Поскольку наиболее замет­ные расхождения в развитии между Востоком и Западом стали наблюдаться с эпохи Возрождения, и в это же время начался процесс культурно-религиозной самоидентификации России по отношению прежде всего к Западу, то в ка­честве такой точки отсчета можно выбрать XIV - XVII вв. Тем более, что большинство зарубежных исследователей указывают на эпоху Возрождения и Реформации как на время смены матрицы европейской цивилизации, а отдель­ные отечественные ученые говорят применительно к этому периоду о зарождении особой Российской (евразийской) цивилизации.

В начале XIV в. Европа вступила в полосу кризиса “хри­стианского мира”, который обернулся кардинальной пере­стройкой социально-экономических и духовных его структур. Нормативно-ценностный порядок европейской цивилизации, задававшийся католицизмом, в XIV - XVII вв. постепенно утратил жесткую религиозную обусловленность.

На смену традиционному, аграрному, социоцентристскому обществу шло общество инновационное, торгово-промышленное, городское, антропоцентристское, в рамках которого человек постепенно, с одной стороны, приобретал экономическую, мировоззренческую, а затем и политическую свободу, а с другой,- превращался по мере наращива­ния технологического потенциала в орудие эффективной экономической деятельности.

Трансформация нормативно-ценностного порядка в Ев­ропе произошла в ходе “национализации” церкви государ­ством и религиозной реформации (протестантско-католического противоборства), которые привелик тому, что в ре­зультате социального компромисса “единой и единственной матрицей европейской цивилизации” стал либерализм, ко­торый создал новое нормативно-ценностное пространство, универсальное для всей Европы и автономное но отноше­нию к возникшим национальным государствам и к европей­скому культурному разнообразию.

В фокусе либерального мироощущения находится чело­век, его неповторимая и уникальная судьба, частная “зем­ная” жизнь. Идеалом либерализма выступает человек-лич­ность, гражданин, который не только осознает, но и жить не может без гражданских прав и свобод, прежде всего пра­ва собственности и права индивидуального выбора. Ядром исторической эволюции либерализма явились идеи свободы и толерантности. Свободы - как возможности и необходи­мости ответственного выбора и признания права на свободу за другими. Толерантности - как уважения не только сво­их, но и чужих ценностей, как осмысления и использования иного духовного опыта в его самобытности.

Цивилизационный сдвиг в Западной Европе в это время был связан также с переходом с эволюционного пути разви­тия на инновационный. Этот путь характеризуется созна­тельным вмешательством людей в общественные процессы, культивированием в них таких интенсивных факторов разви­тия, как наука и техника. Активизация этих факторов в ус­ловиях; господства частной собственности, формирования гражданского общества привела к мощному технико-техно­логическому рывку западноевропейской цивилизации и воз­никновению в разных странах такой формы политического режима как либеральная демократия.

Для того чтобы перейти на инновационный путь развития, необходимо было особое духовное состояние, становление трудовой этики, превращающей труд из бытовой нормы в одну из главных духовных ценностей культуры. Такая этика стала складываться в Западной Европе ещё во время первич­ной распашки её земель, но окончательно утвердилась в эпоху Реформации в форме прежде всего протестантской трудо­вой этики. Протестантский идеал “молись и работай”, заложивший основы “духа капитализма”, означал, что человек, через работу обретая спасение души, не делегирует свои пра­ва наверх, а сам решает вес возникшие перед ним проблемы, “здесь и теперь”, не откладывая на завтра.

Протестантская трудовая этика создала благоприятные условия для развития капитализма, оказала влияние на процесс первоначального накопления капитала. Огромную роль в этом процессе сыграли Великие географические от­крытия, которые, с одной стороны, привели к невиданному росту работорговли, а с другой стороны, резко ускорили темпы и масштабы накопления капитала в Европе за счёт эксплуатации природных ресурсов и населения “заморских территорий”. Деньги, полученные в результате торговли, всё больше начинают вкладываться в производство. Офор­мляются контуры европейского, а затем и мирового рынка, центром которого становятся голландские порты. Возникно­вение рыночной экономики стало мощным фактором дости­жений западноевропейской цивилизации.

Важные перемены происходят в это время и в политиче­ской жизни Европы. Меняется отношение к государству: человек-личность все более ощущает себя не подданным, а гражданином, рассматривая государство как результат об­щественного договора.

Российская цивилизация с момента своего возникнове­ния вобрала в себя огромное религиозное и культурное мно­гообразие народов, нормативно-ценностное пространство бытия которых не способно было к самопроизвольному сра­щиванию, к синтезу в универсальном для евразийского аре­ала единстве. Православие было духовной основой русской культуры, оно оказалось одним из факторов становления российской цивилизации, но не её нормативно-ценностным основанием.

Таким основанием, “доминантной формой социальной интеграции” стала государственность. Примерно в XV в. происходит превращение российского государства в универ­сальное, под которым Тойнби подразумевал государство, стремящееся “поглотить” всю породившую его цивилиза­цию. Глобальность подобной цели порождает претензии го­сударства на то, чтобы быть не просто политическим инсти­тутом, по и иметь некое духовное значение, генерируя еди­ное национальное самосознание. Поэтому в Российской цивилизации не было того универсального нормативно-цен­ностного порядка, как на Западе, который оказался бы автономным по отношению к государству и культурному мно­гообразию. Более того, государство в России постоянно стремилось к трансформации национально-исторического сознания, этнокультурных архетипов, пытаясь создать соответствующие структуры, “оправдывающие” деятельность центральной власти. Такими легитимационными структура­ми были прежде всего этатизм и патернализм, то есть пред­ставления о государстве как высшей инстанции обществен­ного развития, оказывающей постоянное покровительство своим подданным. Со временем этатизм и патернализм стали доминирующими и в известной степени универсальными структурами в массовом сознании евразийского суперэтноса.

Легитимность государственной власти в России поэтому опиралась не столько на идеологию (например, идею “Мо­сква - Третий Рим”), сколько обусловливалась этатистическим представлением о необходимости сохранения полити­ческого единства и социального порядка в качестве антитезы локализму и хаосу. И этот этатистско-патериалистский порядок был реальным основанием соединения разнород­ных национальных традиций и культур.

Поэтому дуализм общественного бытия в России имел иную природу, чем на Западе. Он выражался, прежде всего, в таких конфликтных тенденциях, где одной из сторон всег­да выступало государство. Это - конфликт между государственностью как универсализмом и регионализмом как локализмом, между государственностью и национальными культурными традициями, между государственностью и социальными общностями.

Существенно отличались и способы разрешения конфликтов в России, где их участники не просто отрицают друг друга, а стремятся стать единственной социальной целостностью. Это приводит к глубокому социальному расколу в обществе, который нельзя, “снять” путем компромисса, его можно только подавить, уничтожая одну из противостоя­щих сторон.

Отсюда и своеобразная трактовка понятия свободы в российской ментальности, как признания только собствен­ного права на выбор и отказ другим в таком праве. Свобода по-российски - это воля, как свобода для себя и подавле­ние других.

Кроме того, следует учитывать и своеобразие сложивше­гося в эпоху Московского царства “вотчинного государст­ва”. Московские князья, а затем русские цари, обладавшие огромной властью и престижем, были убеждены, что земля принадлежит им, что страна является их собственностью, ибо строилась она и создавалась по их повелению. Такое мнение предполагало также, что все живущие в России - подданные государства, слуги, находящиеся в прямой и без­условной зависимости от государя, и поэтому не имеющие права претендовать ни на собственность, ни на какие-либо неотъемлемые личные права.

Говоря об особенностях образования Московского госу­дарства, надо отметить, что с самого начала оно формировалось как “военно-национальное”, доминантной и основной движущей силой развития которого была перманентная по­требность в обороне и безопасности, сопровождавшаяся усилением политики внутренней централизации и внешней экспансии.

Российское государство в условиях социально-экологического кризиса XV столетия присвоило себе неограничен­ные права по отношению к обществу. Это в значительной степени предопределило выбор пути социального развития, связанного с переводом общества в мобилизационное состояние, основу которого составили внеэкономические формы государственного хозяйствования, экстенсивное использо­вание природных ресурсов, ставка на принудительный труд, внешнеполитическая экспансия и колонизация, став­шая, по выражению В. О. Ключевского, стержнем всей российской истории.

Поэтому для российской цивилизации был присущ иной, чем в Западной Европе, генотип социального развития. Если западноевропейская цивилизация перешла с эволюци­онного пути на инновационный, то Россия пошла по моби­лизационному пути, который осуществлялся за счёт созна­тельного и “насильственного” вмешательства государства в механизмы функционирования общества.

Такой тип развития является или средством выхода из застойного состояния, или инструментом ускорения эволю­ционных процессов, т. е. таких процессов, когда его стиму­лы формировались исключительно в качестве реакции на внешние покушения, поэтому мобилизационный тип раз­вития представляет собой один из способов адаптации социально-экономической системы к реальностям изменяющего­ся мира и заключается в систематическом обращении в ус­ловиях стагнации или кризиса к чрезвычайным мерам для достижения экстраординарных целей, представляющих со­бой выраженные в крайних формах условия выживания об­щества и его институтов.

Характерной чертой социального генотипа России стала тотальная регламентация поведения всех подсистем общества с помощью властно-принудительных методов. В ре­зультате включались такие механизмы социально-экономической и политической организации и ориентации общества, которые перманентно превращали страну в некое подобие военизированного лагеря с централизованным управлением, жесткой социальной иерархией, строгой дисциплиной поведения, усилением контроля за различными аспектами дея­тельности с сопутствующими всему этому бюрократизацией, “государственным единомыслием” как основными атрибу­тами мобилизации общества на борьбу за достижение чрез­вычайных целей. Причем военизирование российского об­щества не было следствием широкомасштабной кампании или политической истерии, хотя они постоянно имели место с истории России. Это было результатом постоянного вос­производства даже в обычных условиях “мирного” времени тех её институциональных структур, которые были созданы потребностями мобилизационного развития.

Поэтому одной из особенностей мобилизационного раз­вития России было доминирование политических факторов и, как следствие, гипертрофированная роль государства в лице центральной власти. Это нашло выражение в том, что правительство, ставя определенные цели и решая проблемы развития, постоянно брало инициативу на себя, системати­чески используя при этом различные меры принуждения, опеки, контроля и прочих регламентации.

Другая особенность состояла в том, что особая роль внеш­них факторов вынуждала правительство выбирать такие цели развития, которые постоянно опережали социально-экономи­ческие возможности страны. Поскольку эти цели не выраста­ли органическим образом из внутренних тенденций её разви­тия, то государство, действуя в рамках старых общественно-экономических укладов, для достижения “прогрессивных” результатов, прибегала в институциональной сфере к политике “насаждения сверху” и к методам форсированного развития экономического и военного потенциала.

В России, на Западе и Востоке сформировались также разные типы людей со специфически присущими им стиля­ми мышления, ценностными ориентациями, манерой пове­дения. В России сложился православный (“Иоанновский”), мессианский тип русского человека. В православии сильнее всего выражена эсхатологическая сторона христианства, по­этому русский человек в значительной степени апокалиптик или нигилист (Н. Бердяев). “Иоанновский” человек в свя­зи с этим обладает чутким различением добра и зла, он зор­ко подмечает несовершенство всех поступков, нравов и учреждений, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая искать совершенного добра. Признавая святость высшей ценностью, “Иоанновский” человек стремится к абсолютно­му добру, и поэтому земные ценности рассматривает как от­носительные и не возводит их в ранг “священных” принци­пов. Если “Иоанновский” человек, который хочет действо­вать всегда во имя чего-то абсолютного, усомнится в идеале, то он может дойти до крайнего охлократизма или равноду­шия ко всему, и поэтому способен быстро пройти путь от невероятной терпимости и покорности до самого необуздан­ного и безграничного бунта.

Стремясь к бесконечному Абсолюту, “Иоанновский” че­ловек чувствует себя призванным создать на земле высший божественный порядок, восстановить вокруг себя ту гармо­нию, которую он ощущает в себе. “Иоанновский” человек - это мессианский тип человека. Его одухотворяет не жаж­да власти, но настроение примирения. Он не разделяет, что­бы властвовать, а ищет разобщенное, чтобы его воссоединить. Он видит в мире грубую материю, которую нужно осветить и освятить.

Западный, “Прометеевский” тип человека, напротив, ви­дит мир в своей реальности, хаос, который он должен офор­мить своей организующей силой. “Прометеевский” человек - героический тип, он полон жажды власти, он все дальше удаляется от духа и все глубже уходит в мир вещей. Секу­ляризация - его судьба, героизм - его жизненное чувство, трагика - его конец.

От “Иоанновского” и “Прометеевского” типов отличает­ся восточный человек. Мессианству и одухотворенности русского человека, героизму и экспрессивности западного он противопоставляет “универсальность” (“безвкусность”). В восточной культуре “безвкусность” - пример мироощу­щения, ориентированного на сохранение гармонии мира, об­ладающего внутренним динамизмом развития, и поэтому не требующего произвола человеческого вмешательства. В мо­рально-религиозном плане “безвкусность” - это признак совершенного вкуса, его универсальности, это - высшая добродетель, ибо “вкус” есть предпочтение, а любая актуа­лизация - ограничение. В культурной традиции Востока “безвкусность” является положительным качеством. Это - ценность, которая в жизни реализуется в практике неосоз­нанного социального оппортунизма, что означает принятие или устранение от дел с максимальной гибкостью и ориен­тацией исключительно на требование момента.

Поэтому если добродетелями западного человека являются энергичность и интенсивность, мода и сенсация, восточногочеловека - точная середина и посредственность, бесшумность и увядание, то добродетелями русского человека - пассив­ность и терпеливость, консерватизм и гармонии.

“Иоанновский” человек отличается от “Прометеевского” стилем мышления. Для западного человека характерен целерациональный стиль, ориентированный на конкретный ре­зультат деятельность и эффективность социальных технологий. Русскому человеку присущ ценностно–рациональный стиль мышления, предполагающий высокую ценность чело­веческих отношений, и как способ проявления этой ценности большую значимость работы на общее дело. Поэтому такой стиль мышления ориентирован не на результат и со­циальные технологии, а на стоящие за ними ценности. Та­кая ориентация и ценность делает человека способным отка­зываться от одних ценностей в пользу других, от индивиду­альных планов в пользу общественных.

Восточному человеку более свойственен предметно-об­разный стиль мышления. Для него истиной является не то, что подвластно уму и воле человека, а само бытие. Поэтому истина не зависит ни от ума, ни от воли человека. Еслизападный человек нуждается в истинах, которые служат ему, то восточный человек - в истинах, которым можно служить всю жизнь. Поэтому процесс познания у восточного человека - это не столько анализ свойств объекта, сколько его духовное постижение на уровне, недоступном рациональному исследователю. Западный человек, поставленный рациональным мышлением в центр мироздания, иг­норирует какую-либо трансцендентную волю. Восточный человек, предполагая в основе мироздания некую трансцендентную волю, стремится распознать ее, “войти” в неё и творить её как свою собственную, преодолевая тем самым конечность своего бытия.

Гуманистическая матрица нацеливает западного челове­ка на изменение мира и человека в соответствии с человече­скими представлениями и проектами, а гуманитарная мат­рица восточного человека ориентирует его на изменение самого человека как части мира в соответствии с изначальным (не человеку принадлежащим) замыслом. Поэтому если “Иоанновский” человек ориентируется на прошлое, запад­ный - на будущее, то восточный - на вечность.

Если европейский и российский миры в цивилизационном отношении представляют собой относительное единство, то Восток в этом смысле единым никогда не был. На Востоке существует несколько религиозно – культурных цивилизационных регионов, не только весьма своеобразных, но и в различной степени открытых вовне. Это - ислам­ская, индо-буддистская и конфуцианская цивилизация.

Исламская цивилизация наименее открытая для внеш­них воздействий, что обусловлено прежде всего особенно­стями религии, охватывающей все стороны жизни, включая экономику и политику. Мусульманский образ жизни не только традиционен, но и самоценен. Для исламской ментальности за пределами мусульманского мира нет ничего достойного для внимания и подражания. Вместе с тем это - традиционалистски активная цивилизация.

Индо-буддистская цивилизация - нейтральная по отно­шению к внешним воздействиям, что вызвано явным религиозным уклоном в сторону посюсторонних проблем (по­иски Абсолюта, забота об улучшении кармы и т. п.). Процветание потусторонней жизни не является сколь-нибудь значительной ценностью в рамках данной цивилизации, ко­торая в связи с этим является традиционалистски пассивной цивилизацией.

Конфуцианская (дальневосточная) цивилизация - бо­лее открытая но отношению к внешним воздействиям и внутренним трансформациям, что обусловлено конфуциан­ским культом этики и самоусовершенствования, установкой на посюсторонние поиски гармонии в обществе (культ знаний, повышенное чувство долга и ответственности, крепкие патерналистские связи в семье и обществе, постоянная забота о повышении культуры и дисциплины труда). Это активно – инновационная цивилизация.

Европейская цивилизация при соприкосновении с ины­ми цивилизациями обнаруживает тенденцию к социокультурной экспансии, нетерпимость к иным культурам как ни­зшим и неразвитым (синдром социокультурного универсализма и ригоризма).

Восточный тип цивилизации, особенно мусульманский и конфуцианский, при контактах с другими цивилизациями обнаруживает имперские политические тенденции при толерантности к социокультурным различиям (синдром авторитарно – властного господства и подчинения).

Российская цивилизация в процессе цивилизационного взаимодействия обнаруживает мессианские тенденции с ориентацией на высшие ценностно-нормативные ориентации (старом авторитетно-властной, патерналистской многонациональной государственности).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении, кратко подведём итоги. Итак, исследователи так и не сошлись на едином понятии “цивилизации” и на сегодняшний момент времени существует довольно много точек зрения. Например, определений понятия культуры существует около трёхсот, и с так же с понятием “цивилизации”. Каждая точка зрения, по своему, в каком-либо аспекте обсуждаемой проблемы права. Всё-таки у каждого народа есть своя культура, и исследователи данного народа дают оценку цивилизации, следуя законам своей культуры. Но всё же во многих словарях даётся такое определение понятия “цивилизации”:

Цивилизация представляет собой внешний по отношению к человеку мир, воздействующий на него и противостоящий ему, в то время как культура является внутренним достоянием человека, раскрывая меру его развития и являясь символом его духов­ного богатства.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Ерасов Б.С. « Культура, религия и цивилизация на Востоке» – М., 1990;

2. «Основы современной цивилизации» под редакцией проф. Л.Н. Боголюбова и А.Ю. Лазебниковой.

3. «Ерыгин А.Н. Восток – Запад – Россия: становление цивилизационного подхода в исторических исследованиях» – Ростов н/Д., 1993;

4. Конрад Н.Н. «Запад и Восток» – М., 1972;

5. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992;