В 1988 году, после кампании против поддерживаемых Западом моджахедов, советская армия оставила Афганистан. С тех пор сформировалось изрядное число довольно стойких мифов об этой раздираемой военными конфликтами стране. В своей новой книге Джонатан Стил пытается отделить факты от вымысла.

1. Афганцы всегда побеждали чужеземные армии, со времен Александра Великого и до наших дней

Безусловно, афганская история богата примерами, когда иноземные захватчики оказывались посрамлены. Но в ней было и немало случаев, когда иностранные армии проникали в страну и одерживали крупные победы. В 330 году до н.э. Александр Великий прошел по территории Центральной Азии, то есть нынешнего Афганистана, практически не встретив сопротивления. Еще через тысячу лет или чуть больше татаро-монгольский вождь Чингисхан тоже без особого труда подавил слабое сопротивление местного населения.

После появления государства Афганистан в его нынешнем виде страна пережила три войны с Великобританией. Британское вторжение в 1839 году вначале принесло победу захватчикам, после чего последовало сокрушительное поражение англичан, а вслед за этим - их новая победа. В 1878 году Великобритания снова вторглась на территорию Афганистана. Хотя англичане потерпели крупное поражение в битве при Майванде, основные силы британской армии разбили афганцев. Тогда англичане раздвинули границы Британской Индии до Хайберского перевала, и Афганистану пришлось уступить им несколько приграничных областей. Третью англо-афганскую войну начали уже сами афганцы. В 1910 году Аманулла-хан направил свои войска в Британскую Индию. Через месяц он был вынужден отступить, отчасти из-за бомбардировок Кабула английскими самолетами, ставших одним из первых случаев демонстрации воздушной силы в Центральной Азии. Та война завершилась тактической победой Великобритании; однако английские войска понесли в ней вдвое большие потери, чем афганские, так что в стратегическом плане эту войну следует считать, пожалуй, поражением англичан. Афганистан наконец-то избавился от британского контроля внешней политики своей страны.

Результаты этих трех англо-афганских войн опровергают заявления о том, что афганцы всегда побеждали иноземцев. Справедливо, однако, то, что чужеземцам всегда приходилось туго, если оккупация этой страны затягивалась на длительный срок. Британцы в конечном итоге поняли это. На своем горьком опыте они пришли к тому, что интервенции должны быть кратковременными, и предпочтительной тактикой является доминирование во внешней политике, а не колонизация, как в Индии.

2. Вторжение советских войск привело к гражданской войне, после чего Запад стал оказывать поддержку афганскому сопротивлению

Вооруженное противостояние кабульскому правительству началось задолго до вторжения советских войск в Афганистан, происшедшее в декабре 1979 года. Все руководители базировавшихся в Пакистане афганских моджахедов, широко известных в 1980-е годы как «Пешаварская семерка», получавшие помощь от Соединенных Штатов Америки, Пакистана, Саудовской Аравии и Китая, были высланы из страны и взяли в руки оружие задолго до декабря 1979 года - кое-кто за несколько лет до советского вторжения. Как ярые исламисты, они противостояли тенденциям светской модернизации Мухаммада Дауд-хана [афганского премьер-министра], в 1973 году свергшего своего кузена, короля Захир-Шаха.

Запад начал поддерживать мятежников еще до прихода советских войск. Это позволило западной пропаганде заявлять, что у русских не было оснований для вступления в Афганистан, которое на Западе называли агрессией с целью захвата территорий. На самом деле американские официальные лица усматривали определенную пользу в движении моджахедов, которое набрало силу после того, как в апреле 1978 года промосковское правительство свергло Дауд-хана. В своих мемуарах Роберт Гейтс (Robert Gates), бывший тогда сотрудником ЦРУ, а позднее, при президентах Буше и Обаме, занимавший пост министра обороны, вспоминает встречу в марте 1979 года, на которой представители ЦРУ задавались вопросом, должны ли они и дальше поддерживать движение моджахедов, тем самым «затягивая Советы во вьетнамское болото». Участники той встречи согласились на том, что необходимо снабжать моджахедов деньгами для покупки оружия.

3. Советский Союз потерпел в Афганистане крупное военное поражение от сил моджахедов

Это один из самых стойких мифов афганской истории. Весть об этом поражении раструбили все бывшие руководители моджахедов, от Усамы бин Ладена и руководителей Талибана до боевых командиров нынешнего афганского правительства. Эта позиция без критического осмысления принята и в трактовке этой войны Западом. Некоторые западные политики доходят до того, что утверждают, что якобы это поражение советских войск в Афганистане способствовала распаду самого Советского Союза. В этом их взгляды согласуются с заявлениями бин Ладена и других руководителей «Аль-Каиды» о том, что они разрушили одну сверхдержаву и идут к тому, чтобы покончить с другой.

Однако в действительности афганские моджахеды не одержали победу над советскими войсками на поле боя. Они выиграли несколько важных сражений, в частности, битву в Панджшерском ущелье, - но при этом проиграли множество других. В целом нельзя говорить о победе в этой войне какой-либо одной из сторон. Советы могли бы оставаться в Афганистане еще несколько лет; однако они решили уйти, когда Горбачев посчитал, что война зашла в тупик и уже не оправдывает своей высокой цены в виде людских потерь, денежных затрат и утраты международного престижа. Американские официальные лица, не распространяясь об этом, пришли к тому же выводу относительно возможностей советских вооруженных сил, хотя открыто заявили об этом лишь много позже. Мортон Абрамовиц (Morton Abramowitz), возглавлявший в то время Бюро разведки и исследований Государственного департамента, заявил в 1997 году: «В 1985 году нас реально тревожило то, что моджахеды проигрывают, что их численность уменьшается, отряды распадаются. Потери были высоки, а ущерб, который они наносили советским войскам, невелик».

4. Уйти из Афганистана советские войска заставили поставки ЦРУ моджахедам ракет «Стингер».

Этот миф восьмидесятых получил второе рождение благодаря вышедшей в 2003 году книге Джорджа Крайля (George Crile) «Charlie Wilson"s War» («Война Чарли Уилсона») и фильму под тем же названием, вышедшему на экраны в 2007 году, с Томом Хэнксом (Tom Hanks), игравшего горластого конгрессмена из Техаса, в главной роли. И в книге, и в фильме утверждается, что Уилсон переломил ход войны, убедив президента Рональда Рейгана начать поставки моджахедам ручных зенитных ракет, способных поражать вертолеты. Ракеты «Стингер», конечно, вынудили советскую армию изменить военную тактику. Вертолетные вылеты были перенесены на ночное время, поскольку приборов ночного видения у моджахедов не было. Бомбардировки стали осуществлять с большей высоты, что снизило точность ударов; тем не менее, уровень потерь советской и афганской авиации существенно не изменился по сравнению с первыми шестью годами войны.

Решение Советов об уходе из Афганистана было принято в 1985 году, за несколько месяцев до поступления в Афганистан значительных количество ракет «Стингер», которое пришлось уже на осень 1986 года. Ни на одном из секретных заседаний Политбюро, рассекреченных с тех пор, «Стингеры» или любое другое изменение в вооружении моджахедов не упоминаются как основание для изменения стратегии от бессрочной оккупации до приготовлений к выводу войск.

5. После ухода советских войск Запад отошел в сторону

Одно из чаще других звучащих обещаний западных политиков, сделанное ими после свержения Талибана в 2001 году, гласит, что «на этот раз» Запад не уйдет, «как мы поступили после ухода русских». У афганцев такие обещания вызвали изрядное удивление. Для них история выглядит совершенно иначе. В феврале 1989 года США и не думали забывать об Афганистане, и их тесные связи с моджахедами не обнаруживали ни малейшей тенденции к ослаблению. Вашингтон саботировал предложения советского ставленника, президента Мохаммеда Наджибуллы, об уступках и о ведении переговоров и продолжал вооружать мятежников и воинов джихада, в надежде, что они сумеют быстро расправиться с этим поддерживаемым Москвой режимом.

То был один из самых разрушительных периодов в новейшей истории Афганистана, когда Запад и Пакистан, а также непримиримые моджахеды, уничтожили прекрасный шанс остановить гражданскую войну в стране. Эффектом подобной политики стало продолжение и усугубление разрушения Афганистана, что позднее признал и Чарльз Коугэн (Charles Cogan), директор ЦРУ по операциям на Ближнем Востоке и в Южной Азии в 1979-1984 годах. «Я сомневаюсь, следовало ли нам продолжать этот курс, помогать по инерции моджахедам, и после вывода советских войск. Теперь, оглядываясь назад, я думаю, что, возможно, это было ошибкой», - заявил он.

6. Моджахеды свергли кабульский режим и одержали крупную победу над Москвой

Основным фактором, подорвавшим позиции Наджибуллы, стало заявление Москвы, сделанное в сентябре 1991 года, вскоре после краха путча, организованного против Горбачева советскими сторонниками жесткого курса. Его давний соперник, Борис Ельцин, возглавлявший российское правительство, оказался в более выгодном положении. Ельцин был полон решимости сократить международные обязательства своей страны, и его правительство объявило, что с 1 января 1992 года поставки оружия Кабулу будут прекращены. Прекращались также поставки нефти, продовольствия и прочей помощи.

Это решение оказалось катастрофическим для состояния духа сторонников Наджибуллы. После вывода советских войск его режим протянул еще два года, теперь уже, действительно, будучи совершенно самостоятельным. Так, по иронии судьбы, именно Москва способствовала свержению того самого правительства, ради сохранения которого она пожертвовала жизнью стольких людей.

Резкое изменение политического курса стало очевидным, когда в ноябре 1991 года в Москву был приглашен профессор Бурхануддин Раббани, руководитель одной из моджахедских группировок. В заявлении по итогам встречи с ним Борис Панкин, тогдашний советский министр иностранных дел, «подтвердил необходимость полной передачи государственной власти временному исламскому правительству». Тогда это выглядело примерно так, как сегодня могло бы выглядеть, если бы Хиллари Клинтон пригласила лидера Талибана Муллу Мохаммеда Омара с визитом в Вашингтон, или заявила, что США желают полной передачи власти от Карзая Талибану.

Тогда подобный жест привел к тому, что целый ряд военачальников и политических союзников Наджибуллы переметнулись на сторону противника и присоединились к рядам моджахедов. Армия Наджибуллы не потерпела поражение. Она просто растаяла.

7. Усаму бин Ладена в Афганистан, как в защитную гавань, пригласили талибы

Усама бин Ладен познакомился с лидерами моджахедов во время антисоветского джихада, после поездки в Пешавар в 1980 году. Через два года его строительная компания при финансовой поддержке ЦРУ построила туннели в горах восточного Афганистана, которые он впоследствии использовал, когда скрывался от бомбардировок США после теракта 11 сентября.

Он вернулся в Саудовскую Аравию, где его ждало разочарование: саудовская королевская семья сотрудничала с США во время войны в Заливе в 1990-1991 годах против Саддама Хусейна. В Афганистане тоже были причины для огорчений. Некомпетентность моджахедов помешала им свергнуть Наджибуллу. Бин Ладен переключил свое внимание на джихад против Запада и в 1992 году перебрался в Судан. После того, как в 1996 году, под внешним давлением, Судан был вынужден его депортировать, бин Ладену пришлось искать себе новое пристанище. Наджибулла окончательно потерял власть в Афганистане, и бин Ладен решил, что, возможно, в конечном счете это будет для него оптимальным вариантом.

Его возвращение в мае 1996 года было обусловлено не столько оживлением интереса к афганской политике, сколько необходимостью найти себе безопасную гавань. Вернуться ему помогли моджахедские лидеры, с которыми он сдружился за время войны с Советским Союзом. Он полетел в Джалалабад на самолете, зафрахтованном правительством Раббани, вместе с несколькими десятками арабских боевиков.

И лишь после того, как талибы отбили Джалалабад у моджахедов, он оказался перед выбором, переходить ли на их сторону или снова покинуть Афганистан. Он выбрал первый вариант.

8. Талибан был самым худшим правительством для Афганистана

Через год после того, как талибы захватили власть, я брал интервью у сотрудников ООН, гуманитарных организаций и у афганцев, живущих в Кабуле. Талибан смягчил запрет на женское образование, закрывал глаза на расширение сети неофициальных «домашних школ», в которых на частных квартирах обучались тысячи девочек. Готовилось возобновление доступа к обучению на медицинском факультете женщин, которые могли получить здесь специальность акушерки, медсестры, врача, поскольку врачи-мужчины не имели права лечить больных женщин. Был отменен запрет на работу женщин за пределами дома для вдов погибших солдат и для других нуждающихся женщин.

Афганцы вспоминали, что первые ограничения свободы были введены моджахедами, еще до перехода власти к Талибану. С 1992 года были закрыты кинотеатры, а из фильмов были вырезаны все сцены, где мужчины и женщины ходили рядом или разговаривали, не говоря уже о прикосновениях друг к другу. Было запрещено работать на телевидении женщинам-дикторам.

Ношение паранджи при моджахедах не было обязательным, как стало позднее при талибах, но все женщины должны были носить головной платок, хиджаб, чего не было при советской оккупации и при режиме Наджибуллы. Моджахеды запретили женщинам Афганистана принимать участие в четвертой всемирной женской конференции ООН в Пекине в 1995 году. Были введены жесточайшие наказания за преступления. В Кабуле, в парке рядом с главным рынком, была построена виселица, где совершались публичные казни осужденных. Афганцам более всего нравилась безопасность, которую обеспечивала власть Талибана, в отличие от хаоса в период с 1992 по 1996 год, когда враждующие группировки моджахедов, сражаясь за столицу, открывали на ее улицах беспорядочную стрельбу из минометов, швыряли ракеты и гранаты. Тогда погибло около 50 тысяч жителей Кабула.

9. Никто так не угнетал афганских женщин, как талибы

Афганистан имеет давнюю историю убийств и нанесения увечий из соображений «чести» - это практиковалось задолго до прихода к власти Талибана и продолжается и по сей день. Это происходит во всех частях страны и не ограничиваются культурой пуштунов, к которым относится большинство талибов.

Бесчеловечное обращение с женщинами проявляется в племенном обычае разрешения споров, известном как «баад», когда с молодыми девушками обходятся как с бессловесным товаром. Их отдают в качестве компенсации в другую семью, нередко пожилым мужчинам, за неуплату долгов, или если член этой семьи был убит родственником девушки.

В более широком плане прав женщин Талибан справедливо обвиняют в превращении афганских женщин в граждан второго сорта. Однако несправедливо говорить о том, что женщин угнетают исключительно талибы. Жестокое обращений с женщинами имеет долгую историю во всех общинах Афганистана, и среди хазарейцев-шиитов, и среди северных таджиков, и среди пуштунов-суннитов.

Заключение браков с несовершеннолетними широко распространено по всему Афганистану, среди всех этнических групп. По данным ЮНИФЕМ (Женского фонда развития при Организации Объединенных Наций) и независимой афганской комиссии по правам человека, 57% браков в Афганистане совершаются между лицами, хотя бы одному из которых меньше 16 лет. В исследовании, в которое вошли 200 несовершеннолетних замужних женщин, оказалось, что 40% из них вышли замуж в возрасте от 10 до 13 лет, 32,5% - в 14 лет и 27,5% - в 15. Во многих общинах женщинам запрещено выходить из дома или со двора. Это влечет за собой массу других ограничений в правах. Женщинам запрещено иметь работу. Девочек не пускают в школу. В умах западных политиков и средств массовой информации все эти запреты нередко ассоциируются исключительно с талибами. Однако принудительная изоляция женщин, содержание их под замком - глубоко укоренившийся компонент афганской сельской культуры. Это явление встречается и в бедных районах крупных городов.

10. Талибан не пользуется широкой народной поддержкой

В 2009 году Министерство международного развития Великобритании поручило одной афганской неправительственной организации провести исследование, как народ воспринимает Талибан по сравнению с афганским правительством. Результаты показали, что кампания НАТО по демонизации Талибана оказалась не более эффективной, чем попытки Советов демонизировать моджахедов.

Один из опросов касался отношения жителей провинции Гильменд к правовым системам. Более половины опрошенных мужчин назвали Талибан «в полной мере заслуживающим доверия и справедливым». Талибы взимали налоги на урожай деревенских хозяйств и за проезд по дорогом - но не требовали взяток. По данным опроса, «большинство простых людей ассоциирует национальное правительство с неприятными для них действиями и обычаями: неспособностью обеспечить безопасность, зависимостью от иностранных вооруженных сил, истреблением посевов основной в здешних местах сельскохозяйственной культуры (мака), и предвзятостью (по мнению опрошенных, выходцы с севера пользуются большим расположением властей)».

Понимают ли США, почему афганцы вступают в ряды Талибана? Без четких ответов на эти вопросы ни одна стратегия борьбы с мятежниками не принесет успеха. В ходе опроса 2009 года, проведенного по заказу Министерства международного развития в трех важнейших провинциях страны, жителям задавали вопрос, что заставляет людей присоединяться к движению Талибана. Из 192 респондентов лишь десять человек поддерживали правительство. Остальные считали его коррумпированным и предвзятым. Большинство поддерживало талибов, по крайне мере, по их словам, «хороших талибов», то есть тех, кто обнаруживает религиозное благочестие, кто сражается с иностранными солдатами, но не нападает на афганцев, кто вершит быстрый и справедливый суд. Опрошенным не нравились пакистанские талибы и Талибан, связанный с наркотиками. Афганцы не любят «Аль-Каиду», но они не приравнивают Талибан к этому движению, в котором ведущую роль играют арабы.

Смерть муллы Омара сулит неприятности всем участникам и заинтересованным сторонам афганского конфликта. Ушел человек, гарантировавший хоть какую-то стабильность в «Талибане», и оказалось, что с Омаром плохо, а без него - еще хуже. Только-только наметившийся диалог между Кабулом и талибами отложен на неопределенное время, а полевые командиры почувствовали свободу от железной руки муллы. В этой ситуации есть и еще один проигравший - Китай: пока мулла Омар был жив, Пекин был спокоен за свои рубежи и набирал очки, играя роль посредника в процессе афганского урегулирования. Если же разные группировки внутри «Талибана» начнут грызню между собой, все результаты, достигнутые Китаем в упорной работе на дипломатическом поле, пойдут прахом.

Мир, дружба, «Талибан»

До второй половины XX века в Пекине вообще мало интересовались Афганистаном. Казалось, что с этой изрезанной горами страны на западной окраине империи просто нечего взять. Единственное, что связывало афганские племена и Китай, - караванный маршрут, идущий через Синьцзян, в то время еще не входивший в состав Поднебесной.

После окончания Второй мировой войны и образования КНР, которая стала постепенно претендовать на роль регионального лидера, а затем и соперника СССР в роли защитника прогрессивных режимов третьего мира, китайцы начали вкладываться в Афганистан: строили там заводы и фабрики, ГЭС и ирригационные сооружения, пытались даже заниматься шелководством. После того как в страну в 1979 году вошли советские войска, китайцы сделали ставку на моджахедов, перебрасывая им автоматы, винтовки, мины и ракеты, сперва напрямую через Ваханский коридор, а затем через Пакистан.

Однако в 1990-е годы после вывода советских войск и последующего падения режима Наджибуллы в Афганистане воцарился хаос, сменившийся затем владычеством «Талибана». К талибам китайцы ключи подобрать не успели, а контакты с «Талибаном» были Пекину жизненно необходимы: в окрестностях афганской столицы начали действовать лагеря подготовки уйгурских террористов, проникавших впоследствии в Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР).

Китайцы пытались выйти на контакт с лидерами «Талибана». Те охотно шли навстречу, брали деньги, клятвенно обещали, что лагеря будут закрыты, но там год за годом по-прежнему готовили уйгурских боевиков. Процесс сдвинулся с мертвой точки лишь в ноябре 2000-го, когда посол КНР в Пакистане добился встречи с муллой Омаром. Тот заявил, что уйгурских боевиков из Афганистана изгонять не будет, но пообещал, что не допустит самостоятельных действий уйгурских отрядов и запретит им осуществлять атаки с афганской территории. После этого уйгурский вопрос был закрыт, а в Пекине за муллой Омаром закрепилась репутация человека слова.

С тех пор Китай, одной рукой помогая официальному Кабулу, другую неизменно держал на пульсе «Талибана». После вторжения американцев в Афганистан китайские деньги в страну полились рекой, но одновременно китайцы укрепляли контакты и с «Кветта шурой» - верховной структурой талибов.

За прошедшие годы китайцы завоевали в Афганистане реноме миротворцев. Ни одна страна не сделала столько для решения афганской проблемы: в Пекине официально принимали представителей Кабула и неофициально - посланцев «Талибана». Признанием высокой роли КНР в мирном урегулировании стало присутствие китайских дипломатов на первом раунде переговоров представителей афганских властей и талибов. Даже Пакистан, традиционно ведущий сложную политическую игру в регионе и раздувающий конфликты для своей выгоды, китайцы заставили работать на благо мирного процесса. Пекину урегулирование в Афганистане жизненно необходимо: если враждующие стороны не удастся усадить за стол переговоров, КНР столкнется с серьезными проблемами.

Уйгурский вопрос

Первая и основная из них - сепаратистское движение в Синьцзяне, где уйгурские сепаратисты который год борются за создание собственного независимого государства Уйгуристан, нападая на китайских солдат и полицейских, убивая этнических ханьцев и лояльных Пекину соплеменников, устраивая теракты в общественных местах.

Долгое время уйгурские боевики, бежавшие от китайцев, находили убежище в Афганистане и пакистанской Зоне племен. Но в 1980-х - первой половине 1990-х уйгурам не давали развернуться сами же моджахеды: для войны с правительственными и советскими войсками им были необходимы китайские поставки вооружения и боеприпасов. Пекин фактически покупал за небольшие деньги лояльность исламистских боевиков на своей западной границе, заодно их же руками сдерживая активность уйгуров. Дошло до того, что в 1997 году сам Усама бен Ладен заявил по поводу очередного теракта в Синьцзяне, что он был организован ЦРУ, чтобы рассорить Китай и исламский мир.

Фото: Xinjiang Public Security Bureau / Reuters

Стабильность в Синьцзяне критически важна для Пекина не только потому, что уйгурские боевики угрожают внутренней стабильности КНР. Через СУАР и далее через Среднюю Азию идет Экономический пояс шелкового пути - амбициозный китайский инфраструктурный проект. Таким образом, терроризм в Синьцзяне и дестабилизация обстановки в Афганистане с последующим выплеском нестабильности в Среднюю Азию равно мешают реализации стратегических планов КНР.

«Радикальный ислам становится главной угрозой стабильности в СУАР, это все больше осознается китайским руководством, которое раньше в основном было сосредоточено на борьбе с сепаратистскими тенденциями. Дестабилизация в Афганистане также рассматривается как возможность для усиления радикальных исламских группировок по всему региону. С этой точки зрения Афганистан важен не только для обеспечения экономических интересов Китая в Пакистане, но и в контексте безопасности - как региональной, так и внутренней, что для китайского руководства является безусловным приоритетом», - прокомментировал «Ленте.ру» ситуацию старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО Игорь Денисов

Хозяева медной горы

Нельзя забывать и об экономических интересах Китая в Афганистане. В 2007 году холдинг China Metallurgical Group Corporation (МСС) получил 30-летний контракт на разработку огромного медного месторождения Айнак. Условия соглашения предусматривали, что КНР предоставит инвестиции в 3,5 миллиарда долларов, - Айнакский контракт стал самой крупной сделкой с иностранным участием за всю историю Афганистана. Общее количество меди в Айнаке оценивается в примерно шесть миллионов тонн - таким образом, общая прибыль MCC может составить десятки миллиардов долларов. В обмен афганское правительство рассчитывало получить новые рабочие места, предприятие по производству меди, электростанцию, шоссе и железную дорогу.

Подписание контрактов и пожатие рук на камеры всеми было воспринято с оптимизмом: Китай, казалось, четко продемонстрировал заинтересованность в нормализации обстановки в Афганистане. Но вскоре оптимизм уступил место разочарованию: китайцы не спешили выполнять свои финансовые обязательства. Как объясняли в 2014 году в неофициальной обстановке представители МСС, ситуация в Афганистане тяжелая, стабильности нет, цены на медь падают, экономика Китая замедляется, и вкладывать деньги в разработку месторождения в этих условиях неразумно. МСС предложил Кабулу изменить условия сделки, исключив из нее обязательства по строительству почти всей инфраструктуры, кроме дорог.

Внезапно обнаружилось, что афганцы тоже недовольны. Дауд Шах - новый министр недр в правительстве Ашрафа Гани - на днях заявил, что разработка месторождения сейчас противоречит государственным интересам страны и что Кабул готов перезаключить контракт - на новых условиях, более выгодных для себя. Очень кстати выступили археологи, объяснившие, что в случае начала работ будут безвозвратно уничтожены исторические памятники - наследие Афганистана и всего человечества. Афганская пресса вспомнила старые слухи о том, что тендер китайцы выиграли не совсем честным путем: якобы в 2007 году служащие министерства недр, включая руководителя ведомства, получили немалые взятки, что позволило MCC избавиться от конкурентов.

Но Айнак - слишком большой куш, чтобы так просто его бросить. До истечения срока аренды осталось 22 года. Учитывая, что правительство Ашрафа Гани уже выразило крайнюю заинтересованность в дальнейшем укреплении отношений с Китаем, с археологами, старыми слухами и мятежным министром китайцы, если захотят, как-нибудь справятся. Есть проблемы и посложнее.

Мулла умер, да здравствует халифат?

Учитывая заинтересованность Китая в стабильности в Афганистане, которую диктуют и экономические, и политические интересы, смерть муллы Омара для Пекина может оказаться тяжелым ударом. Мулла Мансур, наследник Омара, в принципе известен как человек достаточно лояльный Исламабаду, а следовательно и Пекину. Но его положение крайне шаткое: в «Талибане» хватает полунезависимых группировок и фракций, не желающих мирного урегулирования. Даже если Мансур согласится на переговоры, есть шанс, что Кабул, Исламабад и Пекин в итоге договорятся лишь с умеренным крылом движения, и не факт, что эти договоренности устроят остальных талибов.

Не исключен и худший сценарий - возможный раскол внутри «Талибана», который полностью обнулит в глазах талибов весь политический капитал КНР, с таким трудом наработанный китайскими дипломатами. Даже сейчас некоторые группы - к примеру, «Техрик-е Талибан Пакистан» и Исламское движение Узбекистана, которые сотрудничают с «Талибаном», но при этом резко негативно относятся к Исламабаду, - активно контактируют с уйгурскими боевиками, поставляя им оружие и взрывчатку и помогая устраивать теракты. О своем намерении оказать помощь уйгурским единоверцам заявило и «Исламское государство» (ИГ, запрещенная в России террористическая организация): его ряды постоянно пополняют боевики из уйгурской диаспоры в Турции, в последнее время там замечены даже представители китайской народности хуэй - этнических ханьцев, давно принявших ислам.

В апреле Исламское движение Узбекистана объявило о том, что приносит клятву верности халифу ИГ - Абубакру аль-Багдади. Если «Талибан» действительно начнет распадаться, то ИГ автоматически станет центром притяжения для всех мелких групп, желающих продолжать войну. И в отличие от «Талибана» договориться с ИГ вряд ли удастся.

Почему Россия и Китай не будут воевать друг с другом

Время от времени кто-нибудь заявляет, причём не только в западной прессе, но и в российской, что Китай (на подъёме, но перенаселённый) самой судьбой обречён воевать с Россией (больной и разваливающейся) за ресурсы Дальнего Востока (Ещё они говорят, что Россия уже сейчас выдерживает "демографическое вторжение", а Сибирь быстро китаизируется. Это не так, и я показал это в одном из своих старых постингов о "мифе "жёлтой опасности”".). По причинам, которые вообще-то должны быть очевидными, в ближайшие десятилетия это абсолютно невозможно. Но давайте всё равно изложим эти причины.

1. Своими главными потенциальными врагами Китай считает Индию, Японию и, в первую очередь, США. Это связано с тремя поставленными для себя геополитическими целями: а) сохранение целостности страны и гегемонии КПК, чему особенно угрожают противники, разжигающие националистические настроения у этнических меньшинств (Индия - у тибетцев, Турция - у уйгур) и подкупающие торговую элиту приморских районов (Япония, США); б) возвращение Тайваня; в) захват гегемонии в Южно-Китайском море и обеспечение безопасности маршрутов доставки ресурсов водным путём. Главные препятствия на пути к достижению первых двух целей - это "опасные демократические страны" в лице Японии и Индии, а на заднем плане маячат США. Северную же границу Китай считает безопасной, да и в целом Россия и Средняя Азия представляются ему более надёжным источником природных ресурсов, нежели океанские пути.

2. Но пусть даже всё это не так. Конечно, в случае ведения войны обычными средствами теперь уже весьма вероятно, что Россия не сможет защитить свои владения на Дальнем Востоке благодаря почти достигнутому Китаем качественному паритету, очень существенному численному превосходству и громадному позиционному преимуществу. Если США и Япония не вмешаются, а вмешательство их маловероятно, хотя и возможно, если Россия пойдёт на большие уступки (отдаст Курилы, предоставит право пользоваться ресурсной базой Сибири), - разгром и последующая оккупация гарантированы. НО...

Всё это без учёта ядерного оружия. После постсоветской демилитаризации стало ясно, что любая война с участием НАТО или же Китая, скорее всего, станет атомной. Официальная военная доктрина позволяет применять ядерное оружие против ядерных держав при защите от неядерного нападения; на проходивших в постсоветскую эпоху военных учениях открыто отрабатывалось применение тактического ядерного оружия с целью ослабления натиска противника при отступлении российской армии с применением тактики "выжженной земли". Сейчас тактического ядерного оружия у России существенно меньше, чем было в прошлом (максимальное его количество достигало 16 тысяч единиц), но, скорее всего, его ещё остаётся несколько тысяч (в отличие от стратегических платформ, их никто не инспектирует и не проверяет), и сложно представить, каким образом китайское вторжение отразит их.

Да, если кто-то сомневается, что русские будут бить ядерным оружием по своей территории, то Дальний Восток России населён крайне слабо, а воздушные взрывы, которыми, скорее всего, они и будут поражать вражеские дивизии, почти не приводят к выпадению радиоактивных осадков.

3. Александр Храмчихин пишет следующее:

"К сожалению, не гарантирует спасения и ядерное оружие, потому что у Китая оно тоже есть. Да, пока мы имеем превосходство в стратегических ядерных силах, но они стремительно сокращаются. При этом у нас нет баллистических ракет средней дальности, а у Китая они как раз есть, что почти нивелирует их отставание в межконтинентальных баллистических ракетах... Что касается обмена ударами стратегических ядерных сил, то китайского потенциала более чем достаточно, чтобы уничтожить основные города европейской России, которая им не нужна (там много людей и мало ресурсов). Есть очень сильные подозрения, что, понимая это, Кремль на применение ядерного оружия не пойдет. Поэтому ядерное сдерживание в отношении Китая – абсолютный миф".

Это не так. И вот почему:

3-а. Насколько известно, Китай придерживается позиции ограниченного сдерживания, его ядерные войска постоянно модернизируются, но численность их невелика в сравнении с США и Россией (это, возможно, изменится в будущем, а может, и не изменится). Наступивший в постсоветский период резкий спад численности российского арсенала практически прекратился и, судя по последним тенденциям, скорее всего, не возобновится. Это и не удивительно, весь Россия, безусловно, понимает, что именно ядерные войска в наибольшей степени гарантируют её безопасность.

3-б. Помимо того, что имеющиеся у Китая ракеты средней дальности до сих пор не добивают до центра европейской части России, даже по этому параметру он очень сильно уступает России. "В июле 2010 г. российские силы стратегического назначения насчитывали шестьсот пять стратегических средств доставки, способных нести до 2 667 ядерных боеголовок". По состоянию на 2010 г. Китай, по оценкам, располагает девяноста межконтинентальными баллистическими ракетами (без разделяющихся боевых частей), способными долететь до городов европейской части России, и несколькими сотнями баллистических ракет средней и малой дальности. Последние полностью опустошат населённые регионы российского Дальнего Востока и в меньшей степени - регионы к востоку от Урала, но это не главные территории России, там сосредоточено сравнительно мало населения и промышленных объектов. В любом случае, скорее всего, применять их будут не против городов Сибири, а против военных и стратегических объектов.

3-в. Необходимо также учитывать систему защиты от баллистических ракет, гражданскую оборону и географический фактор. У Китая есть больше ракетных систем "С-300", недавно на учениях он продемонстрировал способность сбивать баллистические ракеты, но не приходится сомневаться в первенстве России в этой сфере. Системы "С-400", идущие сейчас на смену "С-300", оснащены встроенной системой борьбы с МБР, а благодаря системам ПРО Москвы "А-135" с ракетами-перехватчиками с ядерной начинкой шансы на то, что столица уцелеет, становятся более чем высокими.

Как Китай, так и Россия принимают существенные меры в сфере гражданской обороны. По оценке ЦРУ, в 1986 г. СССР имел убежища, способные вместить порядка 11,2 процента городского населения. К 2001 г. для Москвы этот показатель достиг, как предполагается, 50 процентов, причём строительство новых бункеров продолжается. Китай также имеет крупномасштабные проекты гражданской обороны и строит бункеры в крупнейших городах.

На первый взгляд кажется, что с географической точки зрения Китай имеет преимущество в форме гигантской численности населения, большой территории и более высокой доли сельских жителей. Население России же проживает преимущественно в городах и, казалось бы, более уязвимо. Это, однако, не так. Большая часть населения, плодородной земли и промышленности Китая сосредоточено на его восточном побережье, а также в долинах великих рек. За несколько лет после крупномасштабного обмена ядерными ударами резко упадёт уровень производительности сельского хозяйства, что приведёт к голоду, как приводило уже не раз в истории Китая, а также, возможно, к анархии и гибели правящей династии (в данном случае - КПК). Даже если "завоевать" российский Дальний Восток удастся, маловероятно, что это сгладит внезапно ставшее критическим давление населения, так как строительство инфраструктуры для крупных поселений в этом морозном, бесплодном и гористом краю растянется на десятилетия. Российское же сельское хозяйство рассредоточено по большей территории и в меньшей степени опирается на технику и удобрения, а также почти каждый год порождает существенный излишек, отправляющийся на экспорт, так что менее вероятно, что Россия скатится в тотальный голод, как Китай.

3-г. Реальным исходом атомной войны между Россией и Китаем станет следующее. Россия будет покалечена, потеряет двадцать-тридцать миллионов человек населения, и ещё десятки миллионов окажутся на грани выживания; будет потерян Дальний Восток, но сохранится государство и сохранится сдерживающий ядерный потенциал. Китай же развалится и лишится девяноста процентов своей промышленности, погрузившись в пучину массового голода и анархии, и на всё обозримое будущее выйдет из игры, ведущейся вокруг Большой Власти. Два трагических, но в то же время отличных друг от друга послевоенных сценария, как выразился бы Герман Кан (Herman Kahn).

4. Конечно же, китайские стратеги понимают всё вышеизложенное, а значит, никоим образом не могут иметь никаких серьёзных среднесрочных планов захвата российской территории. Этого нельзя сказать о Тайване и Южно-Китайском море, где интересы Китая более велики и фундаментальным образом не затрагивают интересов безопасности США, так что те не будут рассматривать возможности применить свой в сильнейшей степени превосходящий арсенал против Китая, рискуя уничтожением Лос-Анджелеса, Сан-Франциско и ещё с десятка городов на тихоокеанском побережье. Это соответствует главной задаче принятой Китаем долгосрочной стратегии "минимального сдерживания".

Стратегический баланс, конечно, не высечен в камне, и, возможно, будущие изменения сделают ситуацию более опасной к 2030–2050 г. Возможно: а) создание по-настоящему эффективных систем противостояния баллистическим ракетам; б) нарастание внутренних проблем Китая в связи с глобальным потеплением и истощением запасов угля; в) появление возможности активного заселения глубинных территорий российского Дальнего Востока и Сибири в связи с тем же глобальным потеплением. Но всё это - лишь домыслы, а факт состоит в том, что и китайцы, и русские действуют более или менее разумно, а значит, вероятность полномасштабной войны между ними крайне близка к нулю, что бы ни говорили любители сенсаций.

Ответить

Ответы и комментарии:
Свернуть

*
Для чего Китай поставлял оружие афганским моджахедам во время войны с СССР? - Alex
30.10.2010 (08:49) (80.73.86.247)
Китай в то время как и СССР был социалистическим государством и по идее должен был помогать СССР в так называемом "интернацианальном долге" который якобы имел место в Афганистане для СССР.
Так почему же Китай поставлял оружие моджахедам?
США поставлял оружие моджахедам.
Почему?
Нет смысла объяснять, и так все знают.
А вот почему Китай помогал нашим врагам?

США и Китай были на одной стороне!

Объясните если можете этот удивительный факт?
o
мои 5 коп. - - кинг_сайз Ссылка на блог
30.10.2010 (09:50) (80.83.238.17)
кнр поставлял моджахедам стрелковое вооружение.

Кнр живут сами по себе, оч хитрые и лживые.
2 раза рассея проливала кровь за китаезов и где ответная благодарность?

===========
статья хорошая.

Но добавлю -

И нато тоже не нападет на нашу рашу.
вапще нет в мире стран имеющих хоть 1% вероятности напасть на нас.

Вот почему -

Наполеон\ гитлер\ и пр. захватчики - не были способны выжить в наших условиях.

Да и нет в военнном обмундировании нато и китая теплых вещей.

Тем более у них нет условий для эксплуатации воен\техники в наших морозах.

Будет ли стрелять хваленый кольт м4 в якутии в -50 ?

Я не говорю о наших дорогах.
это вапще отдельная тема.
+
Где это убежища ГО строятся? - Detsel
30.10.2010 (10:05) (80.239.242.211)
новых нет, а старые сданы коммерсам в аренду.
В послевоенное время только с Китаем Советский Союз имел военные конфликты на границе.
Не надо обольщаться, что Китай не имеет видов на Дальний Востоа и Сибирь.
С обретением этих территорий, а не островка Тайван Китай сразу станет сверхдержавой.
#
зачем воевать? экономически они и так имеют все что хотят. - кинг_сайз Ссылка на блог
30.10.2010 (10:10) (80.83.238.17)
и острова и с землями им отдают периодически, без войны и бесплатно.

===============
настоящие враги рассеи -

Коррупция.

#
- - zenith
30.10.2010 (10:19) (10.174.43.172)
Про убежища ГО. По крайней мере в Москве построят тучу для населения))) (поищите в новостях) насчет остальной России сомневаюсь, а для гос. номенклатуры убежища всегда были и поддерживаются сейчас в хорошем состоянии. Путин не Ельцин, себя и своих чиновников бережет.)))

В 2013 году в Афганистане произойдут большие перемены, связанные с выводом иностранного контингента МССБ и с выборами президента страны, на которых Хамид Карзай не будет выставлять свою кандидатуру. В стране, буквально в течение нескольких месяцев изменится очень многое: правительство, общественные настроения, политические условия, военно-политическая обстановка. Эти изменения вызывают определенные опасения, поскольку речь идет о стране, в которой еще далеко не полностью укрепился режим безопасности и стабильность.

В принципе, в общих чертах свою позицию по Афганистану после президентских выборов и вывода иностранных войск высказали почти все основные партнеры этой страны, суть которой сводится к тому, что помощь в укреплении безопасности будет оказываться и после вывода войск. Совсем недавно, через группу экспертов, свою позицию высказал Китай, в типичной для него форме тихого, но весьма веского слова.

Китайское определение

Китайский подход значительно отличается от распространенных оценок ситуации в Афганистане и мнение группы китайских экспертов это в полной мере подтверждает. Если в западных странах военная операция в Афганистане считается борьбой с терроризмом, то в Китае ее называют войной, причем развязанной США. Эта война успеха не принесла и в политическом отношении полностью провалилась. Коалиционные силы не могут одержать победу в войне, но и не могут оставаться в стране дальше, и только поэтому они вынуждены уходить в 2014 году, считают в Китае.

Китайские эксперты не видят перспектив дальнейшего пребывания иностранных войск в Афганистане. Если США попробуют остаться в Афганистане на длительный срок, то это приведет к «неразберихе», что в специфической китайской трактовке означает: политическая нестабильность, резкое падение темпов экономического развития, усиление производства наркотиков, падение авторитета центральной власти и создание «анклавов» местной власти, а также усиление талибов.

Китайские товарищи, конечно, имеют собственное мнение и, выдвигая подобное определение, ясно показывают, что не намерены присоединяться к американской позиции. Но при этом они не прибегают к осуждению американской политики в Афганистане и демонстрируют, как будет видно дальше, прагматичный подход. Ситуация в Афганистане в определенной степени затрагивает и китайские приграничные интересы, в особенности связанные с СУАР, и в Пекине, безусловно, заинтересованы в прекращении войны, для чего Китай выражает готовность задействовать и свои немалые возможности.

Китай говорит от лица ШОС

Китайские эксперты, без сомнения, понимают настороженное отношение в мире к китайским внешнеполитическим инициативам, и потому предлагают целый план урегулирования в Афганистане от лица крупной региональной организации - ШОС, то есть в известной степени и от лица России.

Основные черты предлагаемого плана урегулирования состоят в следующем:

Участие в политике национального примирения, что признается им в качестве основного условия будущего Афганистана;
- соблюдение ШОС принципа уважения независимости и суверенитета Афганистана, территориальной целостности и признания той политической системы, которую он выберет сам, пусть бы это будет даже недемократичная политическая система (китайские эксперты считают, что демократические ценности не отвечают национальным интересам Афганистана);
- вовлечение международного сообщества по линии двухсторонних отношений (например, Афганистан - КНР, Афганистан - Россия и т.д.), по линии ООН и по линии ШОС;
- привлечение в качестве партнеров в урегулировании ситуации в Афганистане Турции и Ирана, а также привлечение Пакистана в качестве партнера, в силу чего Китай поддерживает принятие Пакистана в ШОС в качестве наблюдателя;
- Китай предлагает наладить координацию действий между НАТО и ШОС, но выдвигает требование, что не должно оставаться в регионе баз НАТО, а страны ШОС должны продолжать оказывать поддержку Афганской национальной армии и полиции, избегая при этом прямого военного вмешательства;
- поддержание стабильности в Пакистане тесно связано с поддержанием стабильности в Афганистане;
- вовлечение во вновь избранное правительство Афганистана всех политических сил, представителей национальностей и даже представителей влиятельных племен;
- в рамках политики урегулирования должно быть снисходительное отношение к умеренным талибам, что должно отдалить их от Аль-Каеды и сузить политическую почву для террористических организаций (по мнению китайских экспертов, большинство афганских талибов - умеренные);
- в политике национального примирения должна быть опора на умеренный ислам «афганского толка», и ШОС должен влиять на процесс примирения через своих умеренных исламских деятелей;
- в процессе урегулирования ситуации в Афганистане большую роль играет Россия.

Таким образом, позиция Китая существенно отличается от современного подхода к урегулированию ситуации в Афганистане. Эти отличия сводятся к тому, что Китай отвергает «конструкционный подход» к афганской государственности, который был реализован на Боннской конференции, вместо этого выдвигается приоритет афганской государственности и политической системы в том виде, в каком они сложатся в ходе внутреннего политического процесса. Китай отвергает приоритет западных стран в афганской политике и выдвигает приоритет соседних стран, как объединенных в ШОС, так и находящихся вне этой организации. Таким образом, Китай придерживается позиции, что афганское урегулирование - это региональный процесс.

Экономика как инструмент урегулирования

Со стороны ШОС также должна быть оказана большая экономическая поддержка Афганистану, и экономику китайские эксперты рассматривают как неотъемлемую часть плана урегулирования, исходя из своего опыта в СУАР. Основные черты экономического содействия сводятся к следующему:

Поддержка нового афганского правительства в улучшении жизни простого народа путем экспорта товаров народного потребления, что важно для ликвидации почвы для терроризма, экстремизма и сепаратизма;
- строительство объектов для трудоустройства афганцев (с возможным участием Пакистана в качестве младшего партнера-оператора),
- оказание экономической поддержки через ШОС, причем ШОС должен оказывать поддержку без оговорок («ШОС должна сделать все возможное для того, чтобы мировое сообщество действительно выполнило свое обещание перед Афганистаном и предоставило бы этой стране – Афганистану – необходимую поддержку и помощь без всяких оговорок», - заявил один из китайских экспертов по Афганистану);
- передача Афганистану китайского опыта ведения малого и среднего бизнеса, как альтернативы наркопроизводству.

Хотя сейчас экономические аспекты еще слабо проработаны, все же к этой части программы стоит отнестись серьезно, поскольку в экономическом развитии Афганистана могут принимать участие Китай, Россия, Казахстан, Пакистан, то есть основные торговые партнеры. Для реализации экономических программ есть немалые возможности по линии ШОС, Таможенного Союза, а также по линии весьма влиятельной региональной экономической организации CAREC, поддерживаемой АБР, Всемирным банком и ПРООН, которая в октябре 2012 года приняла масштабный план развития транспортных коммуникаций в Центральной Азии.

Китайские предложения весьма интересны и заслуживают большого внимания, поскольку предлагается долгосрочный план урегулирования ситуации силами региональных организаций с учетом интересов всех сторон, в первую очередь Афганистана (многие варианты подобных планов имели серьезный недостаток в том, что фактически исключали Афганистан из процесса выработки политики), с применением политических и экономических мер, а не силовых, которые уже показали весьма низкую эффективность в афганских условиях. Этот план привлекает своим масштабом, основательным подходом к разрешению сложной политической задачи, и вполне вероятно, что разработки китайских экспертов могут быть положены в основу новой политики урегулирования ситуации в Афганистане.

Бадахшан - область на севере Афганистана, горная земля, населенная в основном таджиками-суннитами. На севере, за Пянджем, - Таджикистан; на юго-востоке - пакистанский Читрал, самый этнически разнообразный регион мира. На восток уходит узкий язык территории - Ваханский коридор, зажатый между горными хребтами, который тянется до самой китайской границы. В древности по нему из Китая ходили торговые караваны вдоль Шелкового пути. И сейчас китайцы возвращаются в Афганистан - но уже не как купцы, а как воины.

Перед самым Новым годом в КНР приехали главы МИД Афганистана и Пакистана. На трехсторонней встрече китайцы настойчиво убеждали пакистанцев и афганцев забыть старые обиды. При этом китайцы не скупились на обещания, предложив Кабулу включение в проект китайско-пакистанского экономического коридора - одного из самых многообещающих региональных проектов. «Китай может наконец принести мир в Афганистан», «Китай сделал шаг к тому, чтобы стать миротворцем в афганско-пакистанском конфликте», - сообщила об этих переговорах пресса.

О других встречах, прошедших несколько дней спустя - между министром обороны Афганистана Тариком Шахом Бахрами, его китайским коллегой Чан Ваньцюанем и зампредом Центрвоенсовета КНР Сюй Циляном, - СМИ писали намного меньше: лишь то, что стороны договорились наращивать двусторонние связи в военной сфере.

Что это значило на самом деле, стало понятно уже на следующей неделе. Представитель минобороны Афганистана генерал Давлат Вазири рассказал корреспонденту агентства «Фергана», что в Бадахшане появится новая военная база. Китай обеспечивает вооружение, обмундирование, военную технику и всё остальное, необходимое для ее функционирования. За формулировкой «всё остальное» может скрываться, как показывает практика, что угодно - вплоть до китайских военных советников. Тем более что, как объяснил Вазири, Бахрами договорился с китайцами о взаимодействии в борьбе с терроризмом.

И это не просто слова: в Бадахшан уже выехала спецкомиссия из афганских и китайских военных экспертов, которые выбирают место для базы и оценивают объемы работ. И в Кабуле, и в Пекине торопятся - на то у них есть причины.

Лазуритовые места

«Талибы вошли в город в семь утра, а к полвторого дня уже всё было кончено. Зебак пал. Они взяли его с небывалой легкостью», - так Абдул Рашид, житель бадахшанского города Зебак, описывал его захват боевиками 28 апреля. Афганские военные, сотрудники спецслужб, полицейские бежали из города, почти не оказав сопротивления. Тех, кто оказался слишком медлителен, убили.

Соседний Ишкашим, расположенный на таджикской границе, сопротивлялся дольше. Вырвавшиеся из города силовики рассказывали о тяжелом бое, многочисленных атаках и отчаянных призывах о помощи. Подмога пришла, когда было уже поздно. Лишь через две недели афганский спецназ при американской поддержке сумел отбить у талибов захваченные города, после чего боевики вновь растворились в горах.

Атаки на Зебак и Ишкашим стали для Кабула болезненным ударом. До недавних пор афганские власти могли себе позволить не тратить ресурсы на охрану далекого северо-восточного Бадахшана: они просто договорились с местными полевыми командирами, которые поклялись Кабулу в верности в обмен на обещание не вмешиваться в их бизнес - промышленную добычу лазурита. Но позже командиры перессорились между собой, и этим немедленно воспользовался «Талибан».

Если афганские власти беспокоят в основном талибы, то у китайцев другие причины для тревоги. В Бадахшане уже не раз были замечены боевики ИГ. Часть из них - пуштуны из Зоны племен, под натиском пакистанской армии ушедшие в Бадахшан через Читрал. А часть - этнические уйгуры, в том числе те, кто раньше воевал под знаменами ИГ в Сирии и Ираке. Если ИГ обоснуется в Бадахшане, граничащем с китайским Синьцзяном, где существует мощное сепаратистское движение с исламской спецификой, то сможет перебрасывать в неспокойный регион отряды подготовленных боевиков по Ваханскому коридору.

Но дело не только в пограничной безопасности.

Медные трубы

До определенного момента китайцы мало интересовались тем, что происходит в Афганистане: Поднебесной империи не пристало обращать внимание на дела горных варваров на далеких западных рубежах. Однако с образованием КНР Пекин решил побороться за региональное лидерство и принялся вкладывать деньги в Афганистан, строя там фабрики и электростанции. Во время афганской войны китайцы поддерживали моджахедов, поставляя им оружие через тот же Ваханский коридор.

В 1990-х Пекин наладил контакты с лидером «Талибана» муллой Омаром, убедив его запретить уйгурским боевикам переходить китайскую границу. Однако после смерти лидера талибов старые гарантии потеряли силу: преемник Омара, Ахтар Мансур, не смог удержать уйгуров под контролем. Ставший после его гибели лидером движения Хайбатулла Ахундзада вновь сумел установить контроль над большей частью талибских отрядов, и китайцам это на руку: хорошие отношения с «Талибаном» им нужны как воздух - прежде всего для того, чтобы обеспечить безопасность коммерческих проектов.

В 2007 году Кабул заключил с холдингом China Metallurgical Group Corporation (МСС) контракт на разработку богатого медного месторождения Айнак. Соглашение было рассчитано на 30 лет, Пекин обещал инвестировать в проект $3,5 млрд, превратив тем самым контракт в самую большую сделку с иностранным участием за всю историю страны. Афганистан должен был получить в итоге электростанцию, шоссе, железную дорогу, завод по производству меди и массу рабочих мест, а китайцы - десятки миллиардов долларов.

Но вскоре реализация контракта забуксовала. Начали падать цены на медь, и возможная прибыль таяла на глазах. В условиях мирового экономического кризиса темпы роста экономики КНР замедлились, многие ученые на Запада заговорили о скором конце «китайского экономического чуда», и Пекин не желал в сложившейся ситуации вкладываться в проект, который из-за нестабильной обстановки в Афганистане мог оказаться убыточным.

С тех пор многое изменилось. Китайская экономика по итогам кризиса, продемонстрировала отменную живучесть. Но главное - претензии Пекина на региональное и мировое лидерство становятся всё серьезнее. В этих условиях КНР очень хочется получит лавры посредника, сумевшего замирить воюющий Афганистан, поскольку это существенно укрепит ее позиции на мировой арене.

Момент выбран исключительно удачно. Американский президент Дональд Трамп, до того объявивший, что США будут продолжать кампанию в Афганистане, успел рассориться с Пакистаном, через который проходит единственный маршрут снабжения американской группировки. Более того, Штатам, несмотря на все усилия, так и не удалось пока втянуть в афганский конфликт Индию - еще одного крупного регионального игрока, способного взвалить на себя всю тяжесть противостояния талибам и не дать китайцам войти в Афганистан. В нынешней ситуации для американцев появление китайской базы в Бадахшане становится чуть ли не лучшим вариантом развития событий.

Новая Сирия

Ключевой вопрос - что будет дальше, насколько серьезно КНР намерена втягиваться в афганский конфликт. До последнего времени участие китайских военных ограничивалось рейдами и засадами спецназа в Ваханском коридоре, где бойцы НОАК перехватывали группы уйгурских исламистов.

«Новая база афганской армии - это лишь элемент в общем росте китайской вовлеченности в регионе, - считает старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Василий Кашин. - Если тенденция продолжится, то в целом китайское присутствие, скорее всего, будет смоделировано по образцу российского присутствия в Сирии. А именно - опора на коалицию с местными правительственными силами; поддержка дружественных формирований из местного населения; поддержка союзников ударами с воздуха и действиями спецназа при ограниченном участии сухопутных войск. Первый шаг - формирование ими местных сил при ограниченном присутствии китайских войск, а потом поддержка будет нарастать».

Однако ситуация в Афганистане существенно отличается от сирийской. К моменту вмешательства России в конфликт в Сирии война там шла всего четыре года, и главной целью было помочь удержаться у власти дружественному светскому режиму президента Башара Асада; Афганистан без передышки воюет уже почти 40 лет, превратившись в «серую зону» в самом центре Евразии, и за это время в стране так и не смог сформироваться устойчивый светский режим. Как показывает опыт СССР и США, ограниченным вмешательством в афганские дела обойтись вряд ли удастся: конфликт постепенно будет втягивать в себя дополнительные войска и ресурсы. С другой стороны, у Китая есть козырь, которого не было ни у Союза, ни у Штатов - лояльный Пакистан, способный повлиять на талибов.

Входя в Афганистан, Китай ставит перед собой амбициозную задачу. Если он ее решит, позиции КНР в Азии и в мире существенно укрепятся. Если же нет - то китайцам предстоит вспомнить, за что именно Афганистан получил недобрую славу «кладбища империй».